Лига гендерных вежливых срачей

Однажды у меня на приёме сидел парень лет семи, серьёзный такой, сдержанный. Мама волнуется: "Он стал обманывать! То домашку забыл, то про драку в школе промолчал". Я начинаю расспрашивать, а мальчик вдруг совершенно спокойно говорит: «Мама же сама говорит иногда сказать, что её нет дома, если кто-то звонит. А папе вот про конфеты нельзя рассказывать. Раз взрослые так делают, значит, это нормально». Тут я поймал себя на мысли: вот и всё воспитание.

Ребёнок ведь не задумывается о белой и чёрной лжи. Ему не важно, кто и ради чего что-то утаивает. Для него есть один простой вывод: если самые близкие люди просят врать, то значит, это часть жизни. Причём не теория, а прямое руководство к действию. Потом родители удивляются: "Почему он стал скрытным? Почему врет?" А на самом деле, откуда ему учиться честности, если даже простое "я устал, не хочу разговаривать" заменяют на "скажи, что меня нет"?

Я сам в детстве сталкивался с такими маленькими семейными хитростями. Мама иногда просила сказать по телефону, что её нет. Мне это казалось игрой. Потом ловил себя на том, что и сам начинаю что-то утаивать, не потому, что хочу навредить, а просто так проще. Да и, честно говоря, меньше шансов нарваться на неприятные разговоры.

Самое интересное, что такие безобидные ситуации влияют на характер сильнее, чем любые строгие наказания. Если ругать ребёнка за ложь, он просто научится делать это осторожнее. А если сам родитель иногда просит прикрыть, то со временем ребёнок перестаёт отличать, где просто не сказать, а где действительно важно быть честным.

Сколько раз я видел, как приходит семья, жалуется на проблемного ребёнка, который не рассказывает правду, выкручивается, скрывает свои чувства. Начинаем копать и выясняется: в доме есть целая культура маленьких “секретиков”. Кто-то не говорит папе про двойки, кто-то бабушке - про то, что болел живот, чтобы не слушать нравоучений. Взрослым это удобно, а ребёнок просто берёт на вооружение: чтобы сохранить мир и спокойствие, лучше что-то припрятать.

Часто ко мне приходят родители и с обидой говорят: "Мы его никогда не били, не наказывали, всегда объясняли!" А потом выясняется, что объясняли с одним посылом, а в быту вели себя совсем иначе. Детям слова не так важны, как поступки. Они подмечают всё и вырастают не такими, какими мы их учим быть, а такими, какими мы являемся.

Бывает, ребёнок врёт не ради выгоды, а чтобы защитить родителей. Я помню мальчишку лет десяти, который не рассказывал папе про свои переживания, потому что мама попросила, чтобы ее не волновали его лишний раз. И ведь это не злая ложь, а желание помочь маме, быть хорошим сыном. Только вот со временем такие привычки накапливаются, и ребёнок начинает жить в двух реальностях: одну - для родителей, другую - для всех остальных.

Интересный момент: как только родители перестают требовать правды и начинают говорить с ребёнком по-честному, он постепенно открывается. Сложно признать, что ты тоже ошибаешься, но иногда просто честный разговор о своих косяках сближает куда сильнее, чем любые наказания или поучения. Даже если приходится объяснять: "Слушай, я не всегда прав, и иногда мне проще сказать неправду. Но ты всегда можешь рассказать мне то, что считаешь важным — и я не стану на тебя давить".

Мы, мужчины, часто думаем, что если не будет жёсткости, всё развалится. Но практика показывает: именно честность, пусть даже неловкая и несовершенная, делает отношения крепче. И если хочешь, чтобы ребёнок тебе доверял, нужно начать с себя, а именно - признать свои слабости, не просить врать ради удобства и объяснять, почему иногда взрослым сложно быть полностью честными. Это не значит быть идеальным - просто не строить иллюзий.

Честно сказать, иногда легче попросить сына сказать по телефону "меня нет дома", чем объяснять, почему не хочется общаться. Но если задуматься, то именно из таких моментов складывается большая привычка врать по мелочам. А дальше по цепочке: обманывать учителей, скрывать что-то от друзей, а потом и от себя.

В конце концов, все мы хотим, чтобы наши дети были настоящими. Но для этого надо позволить им видеть, что и взрослый человек бывает уязвимым, ошибается, иногда выкручивается, но всегда готов признать ошибку. Тогда и у ребёнка не будет страха быть самим собой, даже если правда неудобная.

Если вдруг узнали себя, то не корите себя. Это нормально, все мы не без греха. Просто иногда надо сказать: "Да, я ошибался. Давай попробуем быть честнее вместе". Всё начинается с малого, и иногда одной честной фразы хватает, чтобы начать всё менять.

Источник: https://dzen.ru/prosto_pro_psy

Также необходимо проговаривать с ребенком каждые проступок и последствие/наказание. Ребенок должен видеть причинно-следственную связь и понимать "правила игры". Если ребенок не поймет, за что его наказали, то не сделает из ситуации никаких выводов.

Наказание, которое работало лично со мной, моя семья смогла подобрать только к 15 годам. Это был запрет на посещение кружков по интересам. К сожалению, оно работало совсем недолго - через два года перед ЕГЭ я сама бросила все лишние занятия, чтобы сконцентрироваться на подготовке к экзамену.

Какие наказания из тех, что применяли в моей семье, не действовали? Про битье я написала выше. Так называемый "домашний арест", когда я могла посещать только школу, кружки и библиотеку, не работал, потому что мне и дома было неплохо. Хороший набор принадлежностей для творчества и книг давали отличный досуг. Ограничение гаджетов? Да не опрос - книжку почитаю. Ограничение в карманных деньгах? Тоже не проблема - получаю очень дозировано, все идет в копилку. На что коплю, кстати, далеко не всегда знаю, так что если у меня какая-то сумма будет на неделю-две позже, чем я хотела, никакой проблемы не случится.

Отсюда вытекает еще одно правило наказаний - родители должны очень хорошо знать своего ребенка. Если наказание будет совсем неощутимым, это его ничему не научит.

Спрашиваю, нафига поехала, если он изначально не понравился? Он же озвучил свои хотелки. Поразительный ответ: скучно было, поехала.

Задал вопрос, а какие мужчины нравятся или каким должен быть мужчина для отношений? Неоднократно возвращались к этому, так как сразу сформулировать не получалось. Почти стандартный ответ: высокий, не толстый, интересный, надежный, с определенным доходом и работой (целеустремленный).

Отвечаю, что это все выясняется в течении пятнадцати минут общения и можно дальше не тратить время на ненужное времяпровождение. А уж понять, интересен тебе человек или нет, это вообще минуты, если не секунды.

Зато Гузеле нравятся мужчины женатые, потому что «надежные». Но встречаться с ними табу. Можно даже постарше, что тоже хорошо. Еще чтобы избранник помогал материально и хорошо относился к сыну. Сначала еще добавляла, чтобы родителям нравился!

А как она поймет, что это ее мужчина? Ответ: я в мужчину должна влюбиться, чтобы  вот прямо сразу было «вау», ну или «сердце подскажет». Ну-ну…

Кстати, еще для Гузели важно соблюдение «облико морале» и репутации «серьезной» женщины на работе, поэтому служебные романы для нее тоже табу.  Однако при этом Гузель сталкивалась с «подкатом» руководства: сначала генеральный, а потом, когда отшила его, то заместитель генерального. С ее слов, гендиректор пытался усадить ее на стол, когда остались одни в кабинете (Ага, само так получилось…)

Гузель периодически оказывается в компании коллег-мужчин, отмечающих какие-то праздники на работе, и которые тоже оказывают ей знаки внимания, иногда весьма настойчиво и откуда приходится потом спасаться. Все любят обниматься с ней, проводят руками по талии или ниже, как бы невзначай. Это ей не нравится. Потом жалуется, мужики все такие-сякие, пристают, но не те и не так.  Из серии «кого хочу – не знаю, а кого знаю – не хочу».

А почему отшила генерального? Низкий, толстый, не нравится и женат. А кто интересен? Неожиданно, его зам.

Я: Опиши, какой он и чем понравился.

А: Он невысокий (!). Женат, семьянин. Какой-то веселый, обходительный.

Акцентирую, что его рост и семейный статус расходится с желаемым.  Выбор Гузели подсознательный, поэтому она и не может объяснить.

Есть такое понятие в психологии: «конгруэнтность». Означает соответствие между внутренними чувствами, мыслями и их внешним выражением. Соответственно, обратное – неконгруэнтность. Объясняю, что это про нее. Посылаемые ей потенциальным ухажерам невербальные сигналы указывают на то, что она хочет общения и отношений. А мозг дает заднюю, боясь их продолжения. При этом Гузель боится открыто проявить свой негатив, выразить свои эмоции или сказать прямо о своих потребностях. И, как следствие, отстоять свои границы (поэтому они регулярно кем-то нарушаются).

Откуда это все? Смотрим детско-родительские отношения.  

Папа любил Гузель, но особо свою любовь не проявлял, тактильного общения было мало. Не помнит, чтобы обнимал, гладил. Мама всегда говорила: «надо, сделай то, это». Потом «надо не так, по-другому. Ну что же ты...». А проявления любви и ласки с ее стороны было еще меньше. Но Гузель все равно росла послушной, агрессии и недовольства не проявляла. Призналась, что от влияния матери смогла освободиться только лет в 35, когда родители (больше мать) пытались дать указания, когда и какой ремонт ей надо сделать в ее личной квартире. Психанула и до сих пор помнит удивление родителей такому проявлению.

А как мужа выбрала? Были знакомы со школы, ухаживал. Несмотря на это, не особо нравился, сама предложила расстаться и больше не ходить к ней. Но он предпринимал усилия – все равно приходил, оказывал знаки внимания и добился-таки ее своей настойчивостью. Видела, что употребляет алкоголь, но не придавала значения. Потом долго не могла забеременеть, анализы, нервы, траты, ЭКО и все дела. Природу победила, родился сын, который много болел астмой. Вынужденно переехала на юг, пока здоровье у него более-менее не наладилось. Со временем зависимость мужа от алкоголя усугубилась, стал запойным. Разбежались. Но супруг периодически появляется на горизонте с предложением совместного проживания. 

В общем, почти типичная история.

Такое неконгруэнтное поведение обусловлено в том числе ранним (детским) опытом и внутренними установками (тоже из детства), которые сформировали у Гузели так называемый избегающий тип привязанности.

Избегающий тип привязанности формируется в детстве при недостатке эмоциональной поддержки и любви. Такие дети учатся полагаться только на себя, избегая близких контактов из-за страха быть отвергнутыми или обидеть других.

Взрослые с избегающей привязанностью часто демонстрируют дистанцированное поведение, избегают эмоциональной уязвимости и могут казаться холодными или отчуждёнными.

Детские травмы, особенно связанные с ревностью матери и её обесцениванием, усиливают эти паттерны. Они закрепляют убеждения о собственной незначительности и небезопасности в отношениях, делая человека менее склонным к открытому выражению чувств (т.е. безопасность – когда один).

Обесценивание со стороны матери привело к тому, что Гузель стала избегать выражения своих потребностей и чувств, чтобы не стать объектом критики или ревности.

Причины неконгруэнтного поведения при межличностном общении также могут включать:

- страх близости и уязвимости (защитный механизм, чтобы избегать эмоциональной близости). Это проявляется в том, что человек может казаться холодным или отстранённым, чтобы защитить себя от возможной боли;

- недоверие к другим. Постоянное ощущение недоступности или недоверия к близким людям формирует убеждение, что любовь и принятие - это что-то недостижимое или временное. В результате она может скрывать свои истинные чувства или избегать открытости;

- самообесценивание и избегание конфликта. Избегание выражения своих потребностей и чувств, чтобы не стать объектом критики или ревности;

Как следствие, возникает внутренний конфликт от желания близости и страха её потерять. Такой внутренний конфликт вызывает диссонанс между внутренними чувствами и внешним поведением, что проявляется как неконгруэнтность.

Как думаете, куда идет вся нереализованная энергия Гузели?

Сегодня молодёжи это не нужно. Ежедневно вижу достаточно молодых парней, которые живут совершенно другой жизнью, продвинутые и для которых то, что я рассказал выше является просто лютой дичью! Сегодняшняя молодёжь в тысячу раз лучше нашей совдеповской. Одни волонтеры чего стоят.

P.S. Уже и сюда Украину приплели, меня хохлом назвали. Отвечаю популярно: всё это происходило в небольшом, тогда ещё горняцком городке на юге Казахстана, называется этот город Кентау. Я-русский, прожил там до 23 лет, а после, в 1991 году, по оргнабору( это когда представитель Норильского тогда ещё горно-металлургического комбината приезжал в подобные города набирать горняков) уехал жить и работать в Норильск, где славно отработал 26 лет.