Добрый день! Сегодня мы приняли решение сохранить ключевую ставку на уровне 7,50% годовых.
Инфляция складывается чуть ниже нашего февральского прогноза, а динамика ВВП — выше. В этом году мы ждем продолжения восстановления экономики. Оно может сопровождаться усилением инфляционного давления. А это во многом будет зависеть от факторов со стороны спроса. Если мы увидим признаки такого ускорения инфляции, которое станет угрозой достижению цели 4% в 2024 году, то нам уже на ближайших заседаниях может понадобиться повышение ключевой ставки.
Остановлюсь подробнее на аргументах нашего решения.
Первое. Годовая инфляция временно находится на пониженных уровнях.
У многих возникает вопрос: почему инфляция в феврале была 11%, а в марте сократилась втрое — до 3,5%. Хотя цены продолжают расти. Это снижение инфляции было ожидаемым. И оно связано с расчетным эффектом базы.
На конец февраля годовая инфляция достигла 11%, но 7,6% из них мы получили в марте прошлого года. После того как тот март вышел из расчета годовой инфляции, она резко уменьшилась. Этот эффект сохранится и в апреле. Подчеркну, что это временное снижение годовой инфляции и его не нужно воспринимать как уверенное достижение цели. По нашему прогнозу, инфляция закрепится на целевом уровне только в следующем году.
В последние месяцы нарастало устойчивое ценовое давление. Например, очищенная от волатильных компонентов базовая инфляция ускоряется, хотя пока и остается ниже 4% в пересчете на год. При этом темпы текущего роста общего индекса потребительских цен в годовом выражении — уже несколько месяцев на уровне 4%.
Важный фактор ускорения инфляции — оживление потребительского спроса. Об этом можно судить по оперативным данным расходов населения, прежде всего в сегменте услуг, а также по увеличению спроса на кредиты. Поддержку потреблению оказывают рост зарплат и улучшение потребительских настроений. Учитывая эти тенденции, мы повысили прогноз роста потребления домашних хозяйств.
В то же время ускорение инфляции сдерживается разовыми факторами, которые оказались более сильными и долгоиграющими. В частности, рекордный урожай прошлого года снижает ценовое давление на продовольственных рынках. Кроме того, в прошлом году многие компании, ожидая сложностей с поставками, сформировали повышенные запасы товаров. В том числе благодаря крепкому курсу. Теперь они постепенно запасы реализуют. И это может объяснять относительно небольшой перенос в цены произошедшего в начале года ослабления рубля. По-видимому, такой перенос будет более растянутым во времени. И мы это будем учитывать.
Инфляционные ожидания населения в апреле вновь снизились. Они сейчас немного выше диапазона 2017–2020 годов, когда инфляция была вблизи цели. При этом ценовые ожидания компаний в большинстве отраслей продолжили повышаться.
Учитывая факт более низкой ценовой динамики в I квартале и более длительное влияние разовых дезинфляционных факторов, мы уменьшили прогноз инфляции в текущем году на половину процентного пункта — до 4,5–6,5%. Напомню: прежний прогноз был 5–7%. Да, мы допускали возможность более долгого отклонения инфляции от цели, чем обычно, чтобы не препятствовать структурной трансформации экономики. Но 5–7% не было нашей безусловной целью на этот год. Сейчас мы видим, что адаптация экономики происходит быстрее. Кроме того, за счет очень значительного одномоментного сдвига уровня цен в прошлом году компании получили возможность быстрее подстроить свои издержки к изменившимся условиям. Важную роль в подстройке экономики также играл расширенный спрос государства. Однако по мере выхода траектории роста экономики на докризисный уровень избыточное стимулирование спроса при отставании предложения может обернуться ускоренным ростом цен и в следующем году. Учитывая лаги влияния денежно-кредитной политики, мы должны будем своевременно реагировать на это повышением ключевой ставки.
Второе. Экономическая активность восстанавливается.
С учетом более быстрой адаптации экономики мы повысили прогноз роста ВВП в текущем году до 0,5–2,0%. К концу следующего года экономика вернется к уровням конца 2021 года с темпами роста 0,5–2,5%. Затем она будет расти на 1,5–2,5% в год.
Адаптация предприятий к изменившимся условиям продолжается. Ее поддерживает расширение частного и государственного спроса. По нашей оценке, сегодня спрос в экономике соответствует динамике производства товаров и услуг. Возможности ускоренного наращивания производства упираются в ресурсные ограничения, прежде всего из-за довольно напряженной ситуации на рынке труда.
Спрос на рабочую силу продолжает расти. Многие компании испытывают трудности с поиском персонала. Особенно остро эта проблема стоит в обрабатывающей промышленности. По данным наших территориальных подразделений, компании предъявляют повышенный спрос на программистов, инженеров-строителей, представителей рабочих специальностей. Это ведет к повышению издержек на оплату труда, за которым может не успевать производительность труда.
Третье. Денежно-кредитные условия остаются нейтральными.
Наклон кривой ОФЗ стал еще более крутым в основном из-за снижения ставок по коротким бумагам, на сроки до двух лет. Это отражает коррекцию вниз ожиданий участников рынка относительно вероятности повышения ключевой ставки. Так рынок мог отреагировать на статистику по текущей динамике инфляции.
Ставки на длинном конце кривой ОФЗ находятся на высоких уровнях с сентября прошлого года. Основные причины — высокая неопределенность и ожидания дальнейшего расширения программы заимствований со стороны бюджета. Кроме того, на ценообразование может влиять ограниченная ликвидность рынка в этом сегменте.
Даже при этих уровнях доходностей ОФЗ в марте продолжился активный рост на кредитном рынке. Корпоративный портфель заметно увеличился, во многом за счет кредитов компаниям, задействованным в крупных инвестпроектах. Такие компании активно размещали облигации. В феврале — апреле этого года рыночных размещений было заметно больше, чем в аналогичные месяцы 2019–2021 годов, несмотря на то что ставки по корпоративным облигациям сейчас выше, чем тогда.
Возрос аппетит банков к риску и на розничном рынке. Кредитные организации чутко реагируют на улучшение конъюнктуры в отдельных отраслях и рост зарплат, поэтому готовы предлагать части заемщиков более выгодные условия. Кроме того, в I квартале банки получили высокую прибыль, что позволяет им чувствовать себя более уверенно, выдавая новые кредиты. Хочу отметить, что март — это лишь первый месяц такого заметного оживления, и нам требуется больше данных, чтобы оценить устойчивость этой тенденции.
Кроме роста потребительского кредитования, есть и другие признаки плавного снижения склонности населения к сбережению. В частности, доля текущих рублевых счетов в средствах граждан вернулась к пиковым значениям конца 2021 года. Это означает, что клиенты банков предпочитают более ликвидную форму хранения своих средств, которая дает возможность быстро направить средства на покупки.
Перейду к внешним условиям.
В мировой экономике сохраняются угрозы для финансовой стабильности, что будет оказывать давление на глобальный рост. С другой стороны, поддержку этому росту оказывает открытие экономики Китая.
На долгосрочном горизонте значимое влияние на мировую экономику будет оказывать ее продолжающаяся фрагментация. Прежние цепочки производства и доставки товаров, системы расчетов, условия создания и обмена технологиями фундаментально меняются. Мировая экономика, вероятно, будет становиться все менее интегрированной. Эти тенденции подпитываются геополитической напряженностью.
Для России влияние как позитивных, так и негативных факторов со стороны внешних условий сдерживается санкциями. Тем не менее эти эффекты будут транслироваться прежде всего через спрос на товары российского экспорта, его цены и объемы.
В I квартале стоимостный объем экспорта сократился по сравнению с прошлым годом, хотя соответствовал верхней границе значений предыдущих лет. Импорт продолжал расширяться. С учетом этого в обновленном прогнозе платежного баланса мы несколько понизили прогноз экспорта и повысили прогноз импорта. Сальдо счета текущих операций в итоге уменьшится до 47 млрд долларов США в этом году.
Теперь о рисках, которые могут привести к отклонению инфляции от базового прогноза.
Проинфляционные риски по-прежнему выражены сильнее. Во-первых, мы относим к ним возможное ужесточение санкционного режима. Во-вторых, усиление дефицита на рынке труда, которое может тормозить структурную трансформацию и вести к росту цен. В-третьих, существуют риски, что предложение на рынках товаров и услуг будет отставать от ускорения потребительского спроса.
Кроме того, мы продолжим внимательно следить за реализацией бюджетной политики. В базовом прогнозе мы исходим из текущих бюджетных планов. Более жесткая денежно-кредитная политика может потребоваться в случае дополнительного расширения бюджетного дефицита на среднесрочном горизонте. Подчеркну, что с точки зрения принятия решений нам в первую очередь важен показатель именно структурного дефицита, а не расходов бюджета.
Со стороны дезинфляционных рисков можно выделить более продолжительное сохранение высокой склонности населения к сбережению. Кроме того, расширенные запасы сельскохозяйственной продукции могут дольше сдерживать рост цен.
В заключение — о наших будущих решениях.
Из-за лагов действия денежно-кредитной политики будущие решения по ключевой ставке все в большей степени будут влиять на инфляцию уже следующего года, когда она должна вернуться к цели 4% и закрепиться на ней. На этом горизонте сохраняется очень высокая неопределенность. Спектр рисков широкий, при этом среди них все еще доминируют проинфляционные. Однако дезинфляционные факторы могут демонстрировать большую инертность. Обновленный прогноз средней ключевой ставки составляет 7,3–8,2% на текущий год и 6,5–7,5% на следующий год. Эти диапазоны допускают различные решения. Сейчас наше видение предполагает постепенное нарастание инфляционного давления до конца года. На ближайших заседаниях мы продолжим оценивать целесообразность повышения ключевой ставки, с тем чтобы обеспечить стабилизацию инфляции на цели вблизи 4% в 2024 году и далее.
