Бред

Только горечь сладка. Только сладость горька.
Например, соль – это горечь. Но мы добавляем её в пищу, чтобы сделать пищу сладкой - вкусной, приятной, возбуждающей желание её есть в больших количествах.

Таким образом, соль (всякого рода горечь, противность) возбуждает в нас похоть (пристрастие к пище разного рода, в том числе духовной, эмоциональной, интеллектуальной).
Нам только противное (=горькое) приятно (=сладко).

И, наоборот, любое приятное событие (любая сладость) в нашей жизни – это всегда ложка дёгтя в бочке мёда. Любое мгновение счастья отравляет нам жизнь, является Ядом для нас.
Воспоминание о каком-либо приятном ("светлом") переживании, которого, по сути, и не было в реальности, мгновенно окрашивает текущую жизнь в весьма мрачные (горькие, отвратительные) тона.

«И стало нам так ясно, так ясно, так ясно,
Что на дворе ненастно, как на сердце у нас.
Что жизнь была напрасна, что жизнь была прекрасна,
Что все мы будем счастливы, когда-нибудь, бог даст…»

В той мере, в какой мужчина – некая сладость, он – всегда Яд (горечь). Он отравляет, губит женщине всю её жизнь. Вся её жизнь летит «коту под хвост».
В той мере, в какой мужчина – некая горечь, он – всегда сладость. «Ложка мёда в бочке дёгтя». «Луч света в тёмном царстве». Ведь и всякий Яд в малых дозах - это "лекарство".

В результате приходим к выводу, что нет нигде и ни в чём ни горечи, ни сладости. Есть одна лишь похоть и капризы (и ничего более). Вся жизнь любого человека - страсти-мордасти, не стоящие (даже) выеденного яйца.

Вся жизнь (любого) человека (и женщины, и мужчины) - сплошное лицемерие и притворство, игра в "жизнь", которой на самом деле у него НЕТ.
В этом смысле любой человек - (именно) мертвец, пытающийся притвориться "живым". И использует для этой цели всякие горечи ("соли"), острые приправы и т. д. и т. п.

Вся жизнь любого человека - посмешище, "буря в стакане воды".
Смердящего зловонием мертвеца мы пытаемся приукрасить некими благо-вониями - другой смердящей вонючестью, которую мы условились считать "приятной". Одним зловонием мы перебиваем запах другого зловония.

"Кол колом вышибают". Взамен одного кола вбиваем другой кол. Меняем шило на мыло.
А как иначе прикажете вечному и неизменному мертвецу (=Кощею бессмертному) казаться себе живым (=изменяющимся, время от времени рождающимся и умирающим)?

Мы как бы рождаемся и как бы умираем. Создаём у себя впечатление краткости нашей "жизни" в вечности всегда одного и того же мгновения.
Вся наша жизнь (со всеми "мужчинами" и "женщинами") - сплошная ложь, фантасмагория. Голь (=всегда нищий на "жизнь" Дух) на выдумки хитра.

Да здравствует наша вечная "смерть" - самая гуманная в мире, вечная, нетленная ценность.

Если женщина "любит", она - "любовница", а мужчина - "любовник".
Когда женщина настаивает на официальном браке и является его инициатором? Тогда, когда она озабочена «собой», сохранением своей самоценности и никакой «любви» к мужчине (к мужу) у неё нет. Брак по инициативе женщины – это брак по её трезвому (=свободному от "любви") расчёту.

Влюблённая женщина абсолютно не озабочена «собой». Она без памяти «влюблена». Без памяти о ком? Без памяти о «себе». Все её помыслы (=вся память) – о «любимом». «Любовь» делает женщину абсолютно не озабоченной некой «регистрацией» отношений - закабалением мужчины. «Лишь бы милый рядом». «С милым рай и в шалаше». «С любимым на край света».

И только тогда, когда «любовь» проходит (а значит её, как таковОй, и не было) женщина начинает суетиться. Поскольку «любви» уже нет, требуется другая привязанность, уже не имеющая с «любовью» ничего общего. Брак – это связь через людскую молву , через людской суд. Брак – это насильственная связь по суду, по приговору. Женщина обращается за помощью к Закону, к обычаям, традициям - к органам правопорядка, и они дружно загоняют мужчину в стойло - в брак.

В браке людей связывает не «любовь», а давление социума. В браке люди живут не для себя (не друг для друга), а для исполнения воли посторонних, всегда злых, враждебных друг к другу «людей». В браке - «в зле да шёпоте».

Чем больше между людьми «брака» (вмешательства посторонних, всегда злых «людей»), тем меньше «любви». И, наоборот, чем меньше «любви», тем больше «брака» - больше оглядки на всегда мерзких и зловонных «людей».

«Я коней заморил, от волков ускакал,
Укажите мне край, где светло от лампад
Укажите мне место, какое искал
Где поют, а не стонут, где пол не покат.
*
О таких домах не слыхали мы,
Долго жить впотьмах привыкали мы.
Испокону мы в зле да шёпоте
Под иконами в черной копоти...»

Поскольку на Земле (=в Царстве мёртвых) с "любовью" проблемы (её нет), постольку есть насильственный институт семьи и брака.

Почему женщины соглашаются на позорную роль "жены" (=продажной женщины), вместо того, чтобы жить в "любви" (=быть любовницей)? Потому что в женщине нет никакой "любви" - она глубоко несчастна и хочет поскорей умереть (=хочет быть убитой законным мужем).

"Муж" - это, фактически, палач, который приводит в исполнение смертный приговор "судьбы". Но, поскольку мужчина недостаточно мужественен (и именно поэтому позволил связать себя узами брака - посадить в тюрьму), у него не получается (быстро и почти безболезненно) умиротворить супругу. Муж, как правило, растягивает это умиротворение жены на (тюремный) срок супружеской жизни - устраивает себе что-то типа потехи, развлечения от скуки. Играет с женой, как кошка с мышкой.

"Жена" - это типичный опущенный, насмерть униженный человек, для которого каждый день - потенциально последний в её "жизни". "Жена" надеется на "смерть" (=на избавление от мучений "жизни" в браке), но "муж" (как назло) попадается импотентный (тщедушный и инфантильный). И тогда ей приходится (тоже для развлечения от скуки) самой заниматься его воспитанием (=его умиротворением).

В настоящей любви человек (спонтанно и абсолютно добровольно) "унижен", умиротворён с самого начала. В нём нет эгоизма , нет никакой самоценности. Поэтому ему "легко" живётся, он "летает", порхает.

Почему женщины соглашаются на роль любовницы?
Они хотят настоящей "любви" взамен домашнего взаимного насилия и принуждения, навязывания друг другу.
Фактически, настоящей "любви" такая (предавшая саму себя) женщина (и чья-то жена, и чья-то любовница) никогда не имеет (ни с мужем, ни с "любовником").