Пока не осела пыль
Утракту в этот раз понадобилось немало времени, чтобы собраться. Нет, не с мыслями и не с духом: это было всего лишь работой, а маршрут уже изведан и привычен. Собраться означало буквально отлепиться от земли, от серой вулканической пыли, и привести распластанное тело в хоть какую-то фигуру.
Да и «тело» – всего лишь условность. Калакианцы состояли из полупрозрачной, желеобразной массы с застывшими в глубине пузырьками, которая могла принимать практически любую форму. Цвета ее были разные, в зависимости от региона; Утракт был однотонной, насыщенно-желтой «медузой». Только черные перья, радиально свисавшие с «головы», выделялись на фоне телесного желе. Это был атавизм, который калакианские генетики неизменно оставляли в своей популяции: другие расы легче шли на контакт, когда видели намек на наличие условной «маковки» у монолитного организма. В конце концов, это было красиво. В остальном - внутри своей расы, конечно же – медузоподобное тело признавалось идеальным.
Утракт наконец принял вертикальный объем, поднявшись над землей. Межгалактические перелеты иной раз давались ему нелегко, хотя и были обыденностью; так он и приходил в себя в виде лепешки, едва спустившись с трапа корабля. Конкретно здесь, на мертвой планете Хума́нов, он приземлялся уже около трех десятков раз. Что поделать: он был руководителем научной группы как опытный и компетентный исследователь.
В этот раз его сотрудники обнаружили что-то неоднозначное; проще было совершить межзвездный полет и воочию увидеть феномен, нежели долго и муторно перебрасываться посланиями.
Утракт вытащил ящик с оборудованием из корабля и закрыл шлюз; все это он проделал телекинезом. Самая главная вещь в наборе, та, что доверяли только ему как руководителю – своеобразный реинкарнатор событий. С его помощью можно было понять, что именно произошло с некогда живым существом. Великие калакианские умы сейчас трудились над большим аппаратом - с ним можно будет видеть историю жизни целой планеты. Однако разработка дело небыстрое - нынче приходится пользоваться портативными приборами.
Утракт плавно плыл по земле, по толстому слою вулканического пепла, который не лип к его вязкому телу. Остатки его все еще витали в атмосфере, из-за чего местная звезда тускло светила сквозь пыльную толщу.
Что же случилось с землей Хуманов? Слишком рано местные решили свою судьбу. Целых сто оборотов вокруг так называемого «Солнца» пройдет, пока эта уже вымершая планета столкнется с метеоритом, который изменит ее орбиту, – вот тогда-то всему живому уж точно бы не поздоровилось. Однако Хуманы не стали так долго ждать.
Зачем они так сделали? Это и предстоит понять Утракту с его коллегами. Здешняя цивилизация была довольно развита: запускала зонды к спутнику, пробовала летать к соседним планетам. Тут даже изобрели чесалки для головы. Ну и что с того, что они слали в космос свои голые изображения? Крокианцы, например, те и вовсе... Ах, что тут и говорить.
За сто пятьдесят оборотов вокруг «Солнца» можно было вполне развить науку настолько, чтобы покинуть прежнее обиталище – но нет никаких свидетельств, что они так поступили. Вместо этого Хуманы ударили ядерным оружием всюду, куда дотянулись; они позаботились даже о своих малых народах, не обладавших технологиями. Очевидно, чтоб те не мучились в ожидании метеорита. От многочисленных ударов проснулись вулканы, исторгнув миллионы, миллиарды тонн пыли, которые закрыли свет их звезды. Острова и прибрежья ушли под воду от гигантских цунами. Все живое было обречено.
Калакианская цивилизация же развилась, несомненно, гораздо дальше. Из всех странностей других рас особенно терпимо они относились к чужим религиям. Обладая исключительно сильным духовным развитием безо всяких религиозных подпорок, они, тем не менее, уважали верования прочих галактических народов.
Исследования на земле Хуманов привели к устоявшейся гипотезе: окончить свое существование их вынудили убеждения веры. Возможно, зная о грядущей угрозе, они предпочли не затягивать, не бороться и не сопротивляться.
Особая духовность тут точно есть, вернее, была: внутри гигантских пирамидальных сооружений калакианцы нашли мумифицированные тела, сначала радарами мертвой органики, затем исследовав их напрямую. Одну такую же, чуть хуже сохранившуюся, нашли ближе к полюсу, под обломками большой красной пятиконечной фигуры. Определенно, никаких целей, кроме идейных и религиозных соображений, это не несло.
Тем временем Утракт добрался до точки назначения. Там его уже ждал Э’рех Тенцпи – младший специалист – такая же насыщенно желтая медуза. Полное имя руководителя же было Утракт Тхараб; «фамилии» калакианцев составлялись из достижений, заслуг и должностей. Начальная Т обозначала принадлежность к профессии ученого-исследователя.
Место, где встретились начальник с подчиненным, было нагромождением скал, ущелий и пещер. Для удобства подхода приличный объем их был стесан: расставленные кругом приборы временно разуплотнили породу, обратив ее практически в воздух. Формально таких мер не требовалось: на планете остановилась жизнь, и можно было крушить, ломать все что угодно (если бы у калакианцев вообще были такие позывы). Однако Утракт придерживался бережного обращения; исследование завершится, приборы выключатся, и скалы примут прежнюю форму до единой песчинки.
– Что тут у нас? – спросил Утракт телепатией. Не дожидаясь ответа, он выразил сдержанное калакианское недовольство. – Аккуратнее в следующий раз. Ты почти разуплотнил бедолаге нижние щупальца.
Э’рех заметно забеспокоился. Пузырьки в его теле пришли в движение, словно все оно закипело. Наконец, маленький флакончик – инородное тело внутри желе – сдавился невидимыми мышцами, и постепенно пузырьки угомонились. Не все калакианцы хорошо и долго переносили чужую атмосферу; здесь, у прежних жителей земли Хуманов, это назвали бы приступом астмы.
Однако Утракт все же уловил остатки тревоги.
– Не переживай так. Все с чего-то начинали. Итак, что мы имеем? – за его «спиной» приборный ящик мягко опустился на плоскость, идеально выскобленную разуплотнителем.
– Хуман. Осеменительного пола, – рапортовал Э’Рех. – Скелетирован. Помещен в узкий лаз. Находится в неестественной позе. Предполагаю ритуал.
– Да? С чего ты взял? – Утракт задумчиво оглядел, вернее, просканировал окружающие горы. Теперь уже в его теле пузырьки пришли в движение, только медленно и плавно, будто лениво – он размышлял.
Вопрос этот не имел смысла – калакианцы отлично читали мысли друг друга. Но молодой специалист все же отозвался.
– Места глухие, это верно. Но на своды пещеры нанесены надписи. Есть молекулярные остатки растений - хуманы приносили их в ритуальные места. Есть выцветшее изображение хумана в рамке. Тут что-то вроде алтаря.
- А следы борьбы ты видел? - Утракт уже аккуратно засунул отросшее желейное щупальце в лаз и ощупывал там царапины на скале.
- Да. Но не уверен, что это отменяет возможные духовные практики.
Координатор телекинезом извлек из ящика реинкарнатор воспоминаний. Новичков такими инструментами не снабжали.
Прибор зашелестел - заработал. В ускоренной промотке кадров исследователи увидели группу туристов-спелеоголов, один из которых залез в этот самый лаз - и застрял. Борьба с физикой, отчаянные попытки выбраться в быстрой круговерти смотрелись как трепыхания... "бабочки", как здесь принято называть этих существ. Кроме визуальной информации, ученым открылись и метаданные - что и как произошло.
Утракт выключил аппарат. Пузырьки в нем вновь закипели - в задумчивости, в недоумении, даже в разочаровании.
- Теперь понимаешь, что тут случилось?
Э'рех молчал даже телепатически, но его желе также закипело - почему-то с примесью вины.
- Хуман просто полез в узкий лаз, из любопытства, из интереса, из сильного, ничем не подкрепленного желания. Самостоятельно обрек себя на гибель без разумной причины.
В приборном ящике заработал коммуникатор. Утракт дистанционно включил его силой мысли.
- Координатор, у нас есть расшифровка событий, которые мы считали на днях. Это, конечно, не реинкарнатор, много погрешностей, но все же...
- Давай к делу, - велел Утракт.
- Да... Этот корабль, как его... "Титаник"? В общем, те хуманы опускались на хлипком приборе, чтобы посмотреть его останки на глубине... Что-то вроде туристической экскурсии... Их аппарат попросту не выдержал давления.
- Принято. Кажется, мне этого достаточно.
Утракт Тхараб погасил коммуникатор. Его желейное тело вовсю кипело пузырьками.
- Собирай оборудование. Вернемся вместе. Я намерен закончить здешние исследования.
Э’рех испугался. Еще бы: руководитель на глазах доходил до такого бурления, какого Тенцпи не видел ни у одного калакианца – того и гляди, взорвется на ошметки.
- О горе мне, горе!.. Двадцать восемь экспедиций к следам разумной цивилизации, после долгих сезонов пустых поисков!..
Молодой подчиненный уже не мог ничего разобрать телепатией: Утракт бессильно бормотал, обращаясь не то к Э’реху, не то к окружающим скалам.
- Как же я сразу не догадался...
Но перед тем, как выпрямить свое желе вертикально, он закончил мысль:
- Про метеорит никто и не знал. Этим ра’фтунгам не нужна была высшая цель, чтобы друг друга угробить.
