У меня (м41) двое детей от бывшей жены (ж42): Джон (м22) и Салли (ж20). Сейчас я во втором браке (ж28). Я очень близок со своими детьми.
Сын помолвлен с Эбби, и она кажется милой, но несколько настойчивой в попытках наладить отношения со мной и моей женой, хотя жене тоже неловко рядом с ней. Эбби не очень близка со своей семьей. Она рассказывала нам много историй о причинах разрыва, и, хотя некоторые из ее жалоб не кажутся какими-то ужасными, не мне об этом судить. Я же свечку не держал, так что не могу знать, как все было на самом деле.
Мы старались быть приветливыми, но Эбби навязывала нам свое видение некоторых семейных традиций, к участию в которых ее даже не приглашали, и даже тех традиций, в которые не приглашают людей со стороны, не входящих в семейный круг.
Она начала называть Салли «сестренкой» спустя всего пару месяцев после того, как они начали встречаться. Она странно ведет себя с моей женой, как с сестрой/свекровью. И хотя я точно не в восторге от нее, она хочет, чтобы я был ей как отец. Не потому, что мы как-то особенно ладим или типа того. Мы совершенно разные люди, не в плохом смысле, но я хочу сказать, что это (ее желание стать дочерью – п/п) не основано на том, что мы великолепно поладили.
У нас с детьми есть традиция. Когда они приходят в гости, мы встречаемся наедине в моем офисе/кабинете перед их уходом. Это сейчас для них еще важнее, потому что, хотя они оба и ладят с моей женой, но пока не готовы вести личные разговоры в ее присутствии. Эбби попросилась присоединиться к разговору, а после того, как я объяснил ей смысл этой традиции, Джон попросил меня о том же, сказав, что у нее никогда не было дружеского общения с отцом. Мы пришли к компромиссу, что я не буду включать ее в эту традицию, но присоединюсь к ним двоим за кофе и дам ей высказаться.
Потом она начала называть меня отцом, хотя они еще даже не были помолвлены. Джон отвел меня в сторонку и умолял позволить ей это. Он выложил мне все: что я всегда был тем отцом, о котором она мечтала, и она просто хотела называть меня папой, рассказал, что она плакала, глядя на нас с Салли (она все еще обнимает меня время от времени, я счастливый отец). Мне это не понравилось, но я чувствовал себя виноватым, поэтому позволил ей это.
Она хочет, чтобы я повел ее к алтарю и танцевал с ней танец отца и дочери. Я не хочу вести ее, да и сам хожу с тростью, так что танцевать для меня тяжело. На своей собственной свадьбе я танцевал всего два раза. Джон умоляет меня сделать хотя бы что-то одно, желательно проход до алтаря.
Они пришли в воскресенье. Мы с Джоном беседовали, и я думал затронуть эту тему, когда Эб вошла без стука и спросила, сказал ли он мне уже. Я спросил, что именно. И Джон сказал, что она хотела, чтобы в своей речи на свадьбе я сказал что-нибудь о том, что у меня теперь есть вторая дочь, и о том, как я ее люблю.
Я просто уставился на него. Она спросила, буду ли я идти к алтарю и танцевать с Салли. Я ответил, что, конечно, буду. Она закричала, что она тоже моя дочь, а я ответил, что она никогда не станет ей в той же мере, ведь Салли – моя настоящая дочь. Я пытался объяснить, что буду говорить (в речи на свадьбе – п/п), что она – счастливое пополнение в нашей семье, и мне нравится, как счастлив с ней Джон, что, на мой взгляд, хороший компромисс, но она начала плакать. Джон извинился, и они ушли, но потом он позвонил мне из дома и почти умолял меня уступить.
МЛЯ за то, что не хочу лгать и говорить, что люблю ее или что она – моя дочь.
К1: Не мудак. У тебя есть границы. Эбби звучит так, будто у нее развилась фантазия, включающая тебя и твою семью. Это вообще не здорОво.
И кричать на тебя? «Ты БУДЕШЬ говорить людям, что любишь меня! Ты БУДЕШЬ называть меня второй дочерью! Ты БУДЕШЬ веселиться на моей свадьбе!»
🚩🚩🚩🚩🚩🚩
ТС: Джон сказал мне, что она действительно очень хочет быть частью семьи, но она разогналась так быстро, что мне интересно насколько отличается ее идея о нас от нас настоящих. Мне сказали, что она сразу же стала одержимой моими отношениями с детьми. Крики… Я больше беспокоюсь за Джона, чем расстраиваюсь, честно говоря. Она казалась… не в порядке в тот момент.
К1: Да, не похоже, что речь идет о вас с Салли, как о настоящих людях. Речь идет о фантазии Эбби о семье. Это заставляет задуматься о том, насколько хорошо она на самом деле вас знает.
Нет ничего плохого в том, что она хочет семью, но она абсолютно неправильно себя ведет. Отношения развиваются и крепнут со временем, вы не можете просто объявить кого-то членом семьи и мгновенно установить с ним отношения. Ей бы помогла терапия.
ТС: Она немного знает о Салли. Обо мне она узнала поверхностные вещи и подходы ко мне, но, когда я пытаюсь вступить в контакт, она тут же начинает вести себя так, будто мы очень близки, и переключает тему на что-то связанное с тем, насколько ближе мы должны быть. Джон говорит, что это нервное, но как-то не похоже.
К2: Не мудак. Эбби не может навязать отношения, которых ей не хватало в детстве, а это именно то, что она пытается делать. Не поддавайтесь.
ТС: Джон не из тех, кто поддается, но она просто мешает поддерживать нормальный разговор, потому что постоянно любит вставлять слово «папа» и переходить на слишком личные темы.
К3: Вполне нормально мягко поправить ее, сказав, «Вообще-то, Эбби, я предпочитаю, чтобы меня называли Марком»
(Рандомное имя для вас. Или может просто решить называть себя Марком)
ТС: Теперь я смеюсь, представляя, какое у нее будет лицо, когда она в следующий раз назовет меня папой, а я действительно скажу: «Я предпочитаю, чтобы меня называли Марком». «Но тебя зовут…» «Только для тебя, я – Марк!»
Если серьезно, я пытался. Она исправилась на вечер, а в следующий раз продолжила.
К4: Вы потеряли мой голос на моменте «моей жене 28». Это немного странно, что вы так зациклены на «традициях» и четкой семейной динамике, при этом женившись на ком-то всего на 6 лет старше собственного сына
К5: Я вообще не понимаю эту традицию. Каждый раз, когда дети приходят к нему (и его жене) в гости, они большую часть времени ведут разговоры ни о чем, а потом, прежде чем уйти, всегда идут в другую комнату, чтобы поговорить о своей жизни?
Так когда его сын приводит невесту в гости, они просто оставляют ее одну, пока отец сын находятся в другой комнате? Или жена ТС должна развлекать ее в это время?
И чем сидение в его кабинете и ведение содержательных бесед отличается от такого ведения бесед в соседней комнате?
ТС: Не разговоры ни о чем, но они не обязаны быть откровенными перед моей женой, и она это уважает. Что касается того, поэтому это важно для нас, потому что в их детстве это было наше особое время для разговоров, в комнате, которую они считали крутой, которую я позволял им украшать на протяжении долгих лет и которую они любили, будучи детьми, потому что помогали мне с этой особой комнатой отца. Я понимаю, что многие посчитают это глупым, но это особое время, когда мои дети хотя поговорить со мной и это не то, что мне когда-нибудь надоест.
К6: Она невменяшка. Она высосет из вашего сына все эмоции. Простите, что говорю это, но вы должны были это предвидеть и остановить, когда она бросила первое «папа». Не лгите. Не приукрашивайте. Установите четкие и добрые границы. Желаю вам и вашему сыну удачи!!!
ТС: Да, точно. Я нахожу ее похожей на чрезмерно жирный десерт, приятный в малых дозах, но в больших – слишком подавляющим, до такой степени, что его надо запивать.
Вот почему я не хотел идти по пути отца. Хотя мне ее жаль, я горжусь тем, что мои отношения с детьми достойны зависти. Я не хочу, чтобы она думала, что мы будем проводить время как папа с дочкой, не хочу, чтобы она думала, что я буду играть для нее эту роль. Я даже пытался быть немного родителем, потому что Джон заверил меня, что этого хватит, но посмотрите, к чему мы пришли.
К6: О Боже… да, уж, стать «немного родителем» - это, вероятно, худшее, что вы могли сделать. Она думает, что просунула ногу в дверь. Ты кажешься такиииим добрым. Дай ей знать, что более глубокие отношения могут развиться, но пока они не возникли и их нельзя сфабриковать или навязать.