Она согласилась, и мы назначили время встречи, а я провел весь рабочий день в оцепенении. А потом я получил звонок.
Дафф стало плохо на работе. Мы прождали в больнице, казалось, целую вечность, но в итоге оказалось, что она страдает от истощения. Она даже не осознавала этого, но у нее был грипп явно дольше недели. Она думала, что это аллергия (частое явление в нашей местности), но не могла позволить себе обратиться к врачу, поэтому просто не думала об этом. У нее была высокая температура, пришлось остаться на ночь в больнице. Они хотели оставить ее подольше, но она подписала отказ, чтобы ее передали под мою «ответственность», а сама отказалась позволить мне забрать ее. Она, честно говоря, не хотела оставаться там, где отец может открыть дверь своим ключом.
Я знаю, что мудак. И даже больше. Я вышел из себя. Я привез ее к ней домой, чтобы она собрала вещи, которые возьмет ко мне, но она не захотела, чтобы я заходил внутрь, а потом сказала, что не собирается ехать со мной и будет отлеживаться у себя дома. Сказала, что позвонит, и я просто растерялся. Папа умирает, она болеет, я даже представить себе не могу, как это повлияет на мою маму, ее маму, нашу сестру…
…Я сказал, что она ведет себя эгоистично, по-детски, попросту глупо. (Знаю, я придурок). Сказал, мол, если хочешь довести себя до могилы, давай. (снова. Знаю)
Я тут же пожалел о своих словах, но даже не могу описать выражение ее лица. Она позволила мне разразиться этой тирадой и никак не отреагировала. Потом пожелала мне спокойной ночи, вошла в дом, заперла дверь и написала мне, чтобы я дал знать, когда доберусь домой, и что она любит меня.
Я стучал и просил ее открыть дверь, но она не открыла. Я пытался дозвониться, но она не ответила. Я полный идиот, но ей нужен кто-то, кто присмотрел бы за ней. Мне кажется, что только сделал шаг вперед и 3 назад.
Это не может быть нормой. Это чушь собачья. Я знаю, что это моя вина, и не могу уснуть. Она до сих пор не ответила чем-то кроме расплывчатых вариаций фраз: «Я в порядке. Люблю тебя». Кажется, она отгораживается от меня.
Я облажался и понятия не имею, как все исправить. Папа хочет, чтобы я поговорил с ним, но я тоже его игнорирую. Это не может быть здоровым. Я не знаю, что делать, кроме как пойти на следующий сеанс терапии завтра и надеяться, что это принесет пользу.
Обновление 19.04.24 (еще через неделю)
Дафф сейчас спит в моей гостиной, а я сижу в патио и просматриваю соцсети, пытаясь осмыслить все, что произошло.
Попытаюсь продолжить с того места, где мы остановились. Я пошел на сеанс терапии. Честно говоря, это было как упасть задом в яму с дикобразами. Мы говорили о моем отце, о том, как он ударил меня, о том, как это шокировало меня. Я никогда не осознавал, каким жалким испуганным мальчиком я был, пока мы не начали распутывать мои сложные чувства к отцу.
Потом мы работали над тем, чего я хотел добиться на этой сессии: как начать СНОВА извиняться перед Дафф. То, как она смотрела на меня, когда я ругался, до сих пор преследует меня. Мне нелегко сформулировать это, но она выглядела опустошенной. Ничто из того, что я говорил или делал, не заставило ее даже моргнуть. Она была невыразительной и безэмоциональной, а обычно у нее все эмоции на лице, что даже забавно, потому что она не может их скрыть, даже если захочет. У нее есть выражение для каждой мысли, промелькнувшей в голове. Знаю, что не так давно я подшучивал над ней, но на самом деле, это она из моих любимых ее черт. Она честная и искренняя до мозга костей. Я знаю, что, раз она так замкнулась в себе, я максимально облажался.
Мы с терапевтом разработали план. Я был доволен этим за то, что было приятно предпринимать действенные шаги, но ненавидел это за то, что мне придется признать вслух, что я сломлен как личность, что это не ее вина, но я все равно срывал на ней злость, и что мы оба, по отдельности, жертвы жестокого обращения моего отца. Даже от того, что я пишу, что это был абьюз, меня тошнит. Но я знаю, что это единственный способ снова наладить отношения, создать некое подобие доверия и, учитывая, что она больна и нуждается в присмотре, мне нужно, чтобы с ней все было в порядке, нужно, чтобы она позволила мне это без принуждения, чтобы она не отдалилась от меня еще сильнее.
Так что я проглотил свою гордость и вернулся к ней домой. На улице стояла машина «скорой». Насколько я мог понять, у нее была безумная температура, она выпила алкоголь, потеряла равновесие и упала с лестницы. Она разговаривала, но у нее были травмы. Я поехал в больницу и стал ждать. Она разрешила мне навестить ее. Она выглядела так же, бесстрастно и холодно. Было что-то особенное в том, что я видел ее такой, не похожей на себя, без единой попытки изобразить ее обычный оптимизм или неудачно, но смешно пошутить, ни единого намека на ее беззаботность… Я не выдержал.
Я снова извинялся и объяснял все то, что писал в своих постах: что произошло с папой, чему я научился на терапии. Она совершенно спокойно отнеслась к моим слезам, а я бормотал что-то о том, что отец бил меня, если я плакал, а теперь я не могу перестать плакать. Сказал ей, как сильно я люблю ее и как мне стыдно за то, что я такой безнадежный слабак. Если бы я не взорвался и просто поговорил с ней, она могла бы позволить мне зайти, и тогда с ней все было бы в порядке. Когда я сказал, что это все моя вина, она прервала меня.
Она сказала, что была подавлена происходящим, что пыталась отдохнуть, поскольку еще не оправилась от нашей ссоры, но потом отключилось электричество, потому что она какое-то время не платила по счетам. Это стало последней каплей. И она начала пить, потому что ей «было просто все равно», потому что она считала себя непривлекательной, неудачницей и обузой. Она чувствовала вину, видя мою реакцию на терапию, и не знала, что отец бил меня, а предположила, что моя вспышка вызвана тем, что она «навязала мне терапию».
Мы обнялись и много плакали. Довольно драматично, но успокаивающе. Ее выписали на следующий день, травмы оказались не такими серьезными (они думали, что сломано ребро, но были только ушибы и т.п.), и температура спала. Я умолял ее не возвращаться туда, где нет электричества или кого-то, кто мог бы о ней позаботиться, и она согласилась пожить у меня пару дней, чтобы прийти в себя и обдумать варианты. Она не позволила мне просто оплатить ее счета. Как она сказала, ей никогда не нравилось, как я «бросаюсь деньгами», когда сталкиваюсь с проблемами. Думаю, тут она меня поймала.
Я игнорировал отца, но сегодня утром он, видимо, решил, что с него достаточно, и появился на пороге. Когда он заметил Дафф, то скорчил гримасу, но сделал ее вежливой, типа «О, Дафф, привет. Как дела?». И подошел, чтобы обнять ее, но она отшатнулась, пробормотала «привет» и вышла из комнаты. Отец взорвался, спросив, как она может так с ним обращаться. Он заявил, что это крайне неуважительно и подло. У нее было точно такое же бесстрастное лицо и что-то в моем мозгу щелкнуло. Я сказал ему, чтобы он не орал в моем доме и не разговаривал так с моей сестрой.
Он назвал ее неблагодарной, а потом добавил что-то, из чего можно было сделать вывод, что раз она в моем доме, а мы не биологические родственники, то должно быть, спим вместе. Именно тогда я вышвырнул его, сказав, чтобы он уходил, иначе я вызову полицию. Он попытался молча сверлить меня взглядом, но я достал телефон и набрал 911. Не буду врать, меня трясло. Я не мог понять, как мое тело реагирует на все это. Я боялся, что он ударит меня или Дафф. Вместо этого он просто ушел.
Я написал в семейный чат краткое описание того, что произошло, и что папе будут не рады, пока он не извинится передо мной и Дафф, и что я тоже не буду навещать его, пока это не произойдет. Дафф сказала, что это мой выбор, но она был предпочла, чтобы я не обрывал контакт полностью, потому что мы не знаем, сколько ему осталось. И если его конец скоро настанет, она не простит себе, что «украла» у нас время.
Я сказал, что ей нужно отдохнуть. Она обняла меня и ушла спать. С тех пор я довольно часто сижу в социальных сетях. Понимаю, что большинство людей под моими постами ненавидит меня, и я понимаю это, правда. Мне нужно все это обдумать и понять, что делать, как вести себя так, чтобы это было полезно для всех. Я позвонил своей девушке, и она пришла приготовить суп, который, по ее словам, панацея от всего. Я просто сижу здесь и жду, когда она придет. Мачеха говорит, что папа остался у мамы, потому что она не пустит его в их дом, пока он «не возьмет себя в руки», и обещала связаться с Дафф утром.
Полагаю, это действительно почти все. Думаю, все немного запутанно, а я говорю бессвязно. Обновлю, если произойдет что-то примечательное.
Финальное обновление 31.05.24 (прошло больше месяца)
Мой отец скончался через три дня после моего последнего поста.
Знаю, что некоторые будут праздновать, но я никогда в жизни не был так подавлен. Мне поручили рассказать об этом девочкам. Я позвонил младшей, так как ее не было в штате. Потом отправился домой к Дафф. Она разразилась слезами. Для меня все еще немного странно, что она так горюет по человеку, который причинил ей столько боли. В ней столько любви. Мы сидели и разговаривали. По-настоящему разговаривали. Она знает о моих постах и плакала, читая последний.
С юридической стороны наша семья сплочена как никогда. Думаю, все, кроме младшей сестры, действительно понимали, что его поведение было неправильным. Дафф сказала мне, что они с мамой помирились, когда она приехала, чтобы помочь матери пережить горе. Я тоже помогаю, чтобы Дафф могла делать перерывы [в роли жилетки]. Она все еще выздоравливает, и я не хочу, чтобы она перегружала себя. Я бы мог написать целый пост о похоронах, но в рамках этого обновления я скажу только, что мы многое узнали о том, почему отец был таким… не оправдываю его, но это показало, что существуют проклятия поколений, которые нужно разрушить. (какое поэтичное описание ситуации, когда ребенок учится жестокости у родителей и строит свою семью на такой же жестокости – п/п). Дальняя родня того же мнения о Дафф, какое и у меня было раньше. Они дали мне понять, что из-за того, что я хожу на терапию, я выгляжу слабаком с мышлением жертвы.
Это было тяжелое время, но мои девушка и семья помогли мне пережить его. Дафф снова простила меня, у нас все хорошо, но я взял небольшой отпуск, чтобы поработать над собой, побыть рядом с семьей и показать Дафф (и самому себе, наверное), что я не мой отец и приложу все усилия, чтобы точно им не стать.
То, что папы больше нет, не означает, что мы все волшебным образом исцелились от травмы или что мне прощается все, что я натворил, но у меня противоречивые чувства: кроме боли и горя от потери я, клянусь, чувствую что-то вроде облегчения?
Он написал каждому письмо, моя младшая сестра прочитала свое и пересказала его суть, но остальные еще не готовы. Дафф переживала из-за своего письма, потому что недавно мы узнали, что отец многое ей оставил, несмотря на его отношение к ней.
Она сказала, что, если он извинится в письме, она будет ненавидеть его за то, что он не сделал этого, пока был жив. Ей не нравится эта сторона ее характера, но и наоборот, если он не извинится или даже добавит что-то жестокое, она просто смирится с тем, что была лишь довеском к его браку с ее матерью. А мать действительно хорошо заботилась о нем и давала ему все, что ему было нужно/чего он хотел.
Я потратил много времени, пытаясь справиться с эмоциями. Моя девушка была невероятной, она в основном жила со мной, готовила, убирала, утешала меня и следила за тем, чтобы я выходил из дома и уделял время себе. Мне предстоит пройти долгий путь, прежде чем это превратится в конкретную идею, но я определенно был бы самым счастливым мудаком на свете, если бы она однажды вышла за меня замуж. Но пока мне нужно многому научиться. Я хочу быть таким братом, таким человеком и таким партнером, которого заслуживают женщины в моей жизни.
Как ни странно, мама не танцевала джигу на могиле, но с тех пор, как папа умер, она кажется более счастливой. Она упомянула, что хочет путешествовать и делать все, о чем раньше не говорила. Я спросил ее, уехала ли бы она отсюда раньше, если бы у нее не было нас, и она не ответила. Она как бы мимолетно, но очень крепко обняла меня и сказала, что единственное, о чем мы должны заботиться, — это настоящее, и что она любит всех троих больше жизни и всегда будет любить.
У меня были и я планирую еще несколько бесед с матерью Дафф. Она так же ласкова со всеми нами и, как ни странно, кажется более жизнерадостной. (очень странно, да – п/п)
Младшая сестра тяжело переживает это и злится на всех за то, что они «радуются, что папа умер». Думаю, у нее были другие отношения с ним, и к тому же она моложе, поэтому ей некомфортно из-за сложной смеси эмоций, которые все переживают.
Я скучаю по отцу, но в той же степени скорблю о спорах, которых у нас никогда не будет. Я был слишком труслив, чтобы что-то сделать [наперекор ему], пока он был жив, и часто мечтаю об этом. Думаю, это часть процесса горевания.
Спасибо всем, кто помог мне разобраться в той невероятной чуши, в которую я верил, независимо от того, были ли вы добры ко мне или нет, мне были нужны каждый поцелуй и подзатыльник, каждое слово поддержки и пинок под зад, и это еще не конец.
Наконец, я планирую удивить Дафф и младшую сестру с благословения и с помощью обеих мам. Изначально мы с моей девушкой планировали отпуск на Арубе, но я купил билеты и арендовал небольшой домик для сестер после того, как младшую уволили с работы, а Дафф упомянула, что у нее перерыв на 3 недели перед началом летних программ [в театре]. Мы вылетаем в понедельник, я скажу им обеим сегодня вечером. Они думают, что собираются, чтобы остаться в доме отца и помогать мамам «собрать папины вещи», хотя на самом деле я везу своих сестер и девушку в роскошный отпуск, где они смогут расслабиться и провести время друг с другом, а я смогу их побаловать. Опять же, это не исправит прошлое, но поможет заложить более прочную основу для всех нас и наших отношений.
Моя девушка поддерживает это. Она отвела меня в сторонку, чтобы сказать, как гордится мной, и что ей действительно нравится то, каким я становлюсь. Должен сказать, что я расплакался прямо у нее на глазах. Я не привык к тому, чтобы люди говорили мне, что гордятся мной. Отец говорил это, может быть, несколько раз за всю мою жизнь и, оглядываясь назад, я понимаю, что многие их тех случаев похвалы были совсем не за хорошие поступки. Я не могу оправдать ни его действия, ни свои, но думаю, что он так старался сделать нас выносливыми и жесткими, и она [девушка] просто не смогла уравновесить это настоящей любовью.
Моя девушка так же поддерживает идею общего отпуска, чтобы дать девочкам время подлечиться и поговорить, поэтому я очень взволнован (и нервничаю), ведь сегодня вечером я пригласил всех на ужин, чтобы поделиться планами.
А мамы получают советы по уборке дома. Обе сказали, что предпочли бы, чтобы мы, дети уехали и оставили их в покое.
Впервые я чувствую себя слишком оптимистично и не могу дождаться будущего, но посмотрим, как все сложится.
Во всяком случае, буду называть это окончательным обновлением.
Конкретно эта история закончена, но у автора есть другие посты про взаимоотношения с девушкой и жизнь после смерти отца. Они будут в саге, но отдельными постами, а не ответами на этот. Думаю, на следующей неделе)