Серия «Сага: Меня били и нормальным вырос!»

Потом я рассказал о письме. Что я сделал и почему. В основном пересказал свой прошлый пост. Было больно видеть, как это ее ранит, и я был почти переполнен любовью, которую никогда не позволял себе испытывать к ней, как к младшей сестре. Я стал защищаться, испугался и эгоистично хотел покончить с ее болью, чтобы перестать чувствовать это. Ее суперсила в том, что она живет и переживает все так сильно, что это заражает, а мне все еще не хватает эмоционального интеллекта и инструментов, чтобы пережить это правильном ключе. Я извинялся перед ней на протяжении всего разговора, я просто выпалил это все и, сам того не осознавая, начал плакать на последних словах. Я сказал ей, что сильно люблю ее, и не только за комфорт и радость, которые она мне дарит, но и за то, что мои шоры и отец исчезли, и я могу видеть, какая она добрая, заботливая, милая и яркая. И эта ошибка, эта ужасная ошибка, стала такой пощечиной ее бесконечному доверию ко мне, что я боюсь, что это станет последней каплей, после которой она вычеркнет меня из своей жизни… и я не стану ее винить.

Я сказал, что, если она не сможет простить меня и захочет, чтобы я оставил ее в покое прямо сейчас, я буду уважать это. Но я действительно надеюсь, что она сможет простить меня, мы продолжим общаться и наверстаем все то время, которое отнял у нас отец, и я смогу загладить свою вину за причиненный ей вред.

Она слушала, как я продолжаю и продолжаю, и плакала, а потом бросилась и обняла меня. Мы плакали вместе. Не могу объяснить это чувство. Огромное облегчение, грусть, благодарность, злость и еще тысячи чувств, для которых у меня нет названий. Она простила меня и сказала, что сегодня на работе успокоилась и подумала об этом. Ей показалось странным, что она просто пьяная пошла ко мне в кабинет и положила письмо туда, но у нее не хватило смелости высказать подозрения, что это я положил его туда, потому что она боялась, что я взорвусь и выгоню ее.

Мы дали обещания никогда не бросать друг друга. Отныне мы будем настоящей семьей, будем обсуждать все, когда нам будет страшно или будем испытывать «сильные эмоции».

Я предложил ей сжечь письмо вместе, и она была против поначалу. Я не настаивал, но мы поужинали, посмотрели телек, и она сказала, что пока не готова его уничтожить. Эти слова ранят и каждый раз, когда она их читает, это разрушает ее, но это последние его слова, обращенные к ней. Она сказала, что обычно он говорил не с ней или просто игнорировал ее, если только не приказывал или не говорил что-то обидное. Но в конце письма стоит подпись «С любовью, папа» и она не может вспомнить, чтобы он говорил, что любит ее или называл себя ее отцом. Не отчимом, а просто папой. И от этого трудно избавиться. (почему-то я представила себе обгоревший листок, от которого остался только уголок с этой подписью, вставленный в рамку – п/п)

Мы договорились о групповой терапии с другой нашей сестрой, чтобы обсудить это все, и о том, что Дульси будет работать со своим терапевтом один на один, чтобы избавиться от письма. Ей, слава богу, понравилась идея в конечном итоге сжечь его, но не сейчас.  Она снова извинялась, а я вроде как рассмеялся, и мне пришлось объяснять, что она не должна извиняться ни за что из того дерьма, что с ней сделали, но мне нравится, что она такая милая  и так часто извиняется, потому что меня поражает это, ведь еще несколько месяцев назад я был неспособен произнести такие слова или признать свою вину. Для меня это тяжело, а она так легко справляется с этим. Но я надеюсь, что когда-нибудь она достигнет такого уровня, когда сможет распрямить спину и ждать, когда перед ней извинятся, а не бросаться под каток незаслуженных обвинений. Я взъерошил ей волосы, а она улыбнулась, как ребенок. Это был настоящий момент «это моя сестренка». Гениальный и простой.  Я дорожу им, даже когда печатаю это.

Мы позвонили младшей сестре и объяснили, что происходит и спросили, не согласится ли она пойти с нами на терапию. Она, кажется, не проявила особого интереса, просто спросила когда и где. Мы посмотрели записи на онлайн-портале, т.к. наши личные терапевты все из одной группы, и забронировали вечер пятницы. Младшая сестра призналась, что хотела все обсудить с нами, чувствовала себя обиженной на нас обоих и наших мам, потому что все кажутся счастливыми из-за смерти папы. Мы сказали, что готовы выслушать ее точку зрения и обсудить все.

Думаю, у нас есть реальный шанс решить это как семья, нам просто нужно быть честными в своих чувствах.

Думаю, если я что-то еще расскажу об этом, то постараюсь просто добавить в конец этого поста. Ведь я опубликовал уже 2 обновления и, похоже, краткость – не мой талант, ха.

А пока будьте добры друг к другу, любите друг друга, наслаждайтесь каждым мгновением жизни тех, кого вы любите, и тех, кто любит вас. Большое спасибо.

Действительно финальное обновление 26.08.24 (5 дней спустя)

Извините, я знаю, что сказал, что то обновление было последним, но я был расстроен, пытаясь отредактировать последний пост.

Так же прошу прощения за то, что у меня помутился рассудок, когда я дал сводной сестре два имени. Раньше я не был реддитором, так что фальшивое имя сбивает меня с толку. Вернусь к первоначальному варианту «Дафф». Не помню, давал ли имя младшей сестре, так что будет Сарой.

Наш пятничный сеанс терапии длился более 3 часов. Было много слез. Сара начала, сказав, что чувствует себя покинутой нами, потому что мы внезапно стали так близки, и она чувствует, что мы бросили ее в момент, когда она больше всего в нас нуждалась. Что ее бесит, что мы, кажется, рады смерти отца. Мы обсудили это, и Дафф закончила чтением письма вслух. Думаю, раньше она этого не делала, потому что несколько раз срывалась. Затем она прочитала часть, которая отпечаталась в моей памяти.

Папа писал: «У тебя мог быть потенциал. Твоя мать исключительная. Но ты сделала выбор, Дафни. Ты уже большая девочка, поэтому я не буду пытаться защитить твои чувства. Ты потерпела неудачу во всем, что когда-либо делала. Я устал от попыток сделать тебя сильной и полезной. Ты слишком сломлена, что я мог жалеть тебя сейчас»

Сара была опустошена и постоянно повторяла, что это не может быть от папы, что он бы такого не сказал. Терапевт помог объяснить, что для нее он был хорошим и любящим отцом, но для нас – нет. Она оплакивает воспоминания о любящем отце, пока мы переживаем смерть абьюзера. Мое сердце разрывалось, глядя на то, как она сломалась прямо там.

Дафф говорила следующей, и, боже какой она была храброй. Она рассказала, что это письмо – его последние слова, обращенные к ней, что их так же трудно забыть, как и читать. И это «с любовью, папа» в конце – это единственное, за что она может уцепиться. Я предложил провести церемонию сожжения. Сначала Дафф была против, но терапевт помог нам все обсудить, и она согласилась. Мы позвонили мамам, и они тоже захотели присутствовать.

Мы сделали это вчера на кострище в моем дворе. Страниц было столько, что каждому из нас пришлось взять хотя бы по одной (всего 9 листов, исписанных с обеих сторон и еще полстраницы). Я должен поблагодарить вас всех за идеи, потому что мне удалось воплотить 2 из них. Сначала, без ведома Дафф, мы все написали для нее письма, прочитали и вручили ей. Когда я прочитал свое, то поделился чувствами, которые описывал в предыдущих постах: о том, как она сильная, как горжусь ей, как она заставляет меня хотеть стать лучшим человеком, сыном и братом. Она – душа нашей семьи, и к концу чтения моего письма, мы оба были улиты слезами.

Затем мы вручили ей одобренный психотерапевтом подарок. Спасибо комментатору, который это придумал. Моя био-мама делает поделки и украшения из смолы и прочего. Она взяла рисунок «С любовь, Папа» и сделала с ним ожерелье. Мне пришлось поддерживать Дафф, так сильно она плакала. Я никогда раньше не слышал таких рыданий. Мы сожгли страницы со словами этого жалкого ублюдка, обнялись и заплакали. Мамы усадили нас в свои машины, и мы вместе поужинали.

В какой-то момент я оглянулся на своих девочек. Они смеялись, улыбались и шутили. Хотел бы я сделать снимок этого момента, потому что я знал, что у нас все будет хорошо. Лучше, чем просто хорошо. Мы собираемся стать леген-подожди-подожди-дарными. Не сразу, конечно, но когда-нибудь.

Дафф решила не проходить стажировку за границей и призналась мне, что изначально согласилась, потому что хотела сбежать. Когда стоит выбор «бей или беги», она отчаянно хочет сбежать. Это старая привычка, которую она приобрела, чтобы пережить годы жестокого обращения, и от этого трудно отказаться. Вместо этого она хочет вернуться в институт и сосредоточиться на восстановлении психического здоровья. Я сказал, что это отличная идея, и предложил ей пожить у меня бесплатно, чтобы она могла вложить свой доход в обучение.

Я еще не сказал ей, но я поговорил с мамами, и мы можем коллективно оплатить значительную часть 4-х летнего обучения, если она нам позволит, а моя мачеха, био-мать Дафф, поможет нам покрыть расходы за дом, чтобы она могла закончить учебу без новых долгов.

Я так горжусь своими девочками и собой, это головокружительно. Я знаю, что восторг пройдет, а тяжелая работа никуда не денется, но впервые за очень долгое время я могу сказать, что по-настоящему и глубоко счастлив.

Еще раз спасибо. Реддит восхитителен.

Я думала, что это все, но 12 часов назад ТС выложил еще один пост. Совсем короткое обновление о ситуации с его бывшей девушкой, которую недавно осудили. Точнее, за сопротивление аресту ее оправдали. Она вроде бы проходит лечение, через родственников умоляет дать ей второй шанс и грозится роскомнадзорнуться, ведь без ТС "не видит будущего". ТС стойко держится и, хотя трясется от каждого звонка, боясь, что она завершила начатое, на контакт не идет, а всех доброхотов шлет...к своему адвокату.

Мы следим за развитием событий. Берегите себя и своих близких.

У отца был рак. Все было хуже, чем он рассказывал, и когда он умер, я был ошеломлен. Оказывается, он знал, что его время вышло. Он был очень жесток с моей сводной сестрой Дульси. Он кричал на нее, оскорблял и унижал, а однажды выбил дверь в ее спальню, чтобы отругать ее, хотя она не сделала ничего плохого. (кажется, это новое прочтение истории из первого поста про «мой дом, хожу где хочу и не смей запирать двери» - п/п) У нее много травм из-за этого, и она старалась избегать семейных сборищ.

Когда папа умер, он оставил письма, одно из них было адресовано Дульси, и сначала она не хотела его читать, но однажды вечером, когда дома в одиночестве пила вино, она это сделала. Если коротко, то ему поставили окончательный диагноз прямо перед тем, как он сел за письмо, и одной из его первых мыслей было то, что «она победила». Он сказал, что она была для него непосильным бременем, обузой, сидящей на шее и отнимающей место, деньги и время, и что он терпел ее только ради ее матери. Но теперь, когда его не стало, ей лучше бы заботиться обо мне и моей сестре, чтобы загладить вину за его убийство. (какой лучший успокаивающий гель/шампунь вы знаете? Мне надо успокоить волосы, которые возмущенно шевелятся – п/п)

Дульси не рассказывала об этом до вчерашнего дня, когда мы готовили мой дом к показу и, надеюсь, скорой продаже. Она нашла мой старую коробку и наши общие фото и сломалась. Она сказала, что на этом фото она не очень счастлива. Тогда отец отвел ее в сторонку и сказал, что ей лучше не смущать его своими занудными комментариями или «чем-то еще». Я помню это, потому что в тот день мы все собрались, чтобы посмотреть крупную премьеру Марвел, и она была очень взволнована, но весь день молчала. Тогда я обвинил ее, подумав, что она вся такая дива и испортила замечательный день. Я обругал себя за это, когда понял, что произошло на самом деле.

Затем она рассказала мне о письме и достала его из кармана. Она носила ее с собой несколько дней, перечитывала, и это убивало ее. Мне было любопытно, почему она была единственной, кто казался скорбящим из-за смерти отца, со слезами и меланхолией, но оказалось, что все дело в письме. Его последние требования и последний шанс провернуть нож в ране.

Я сказал ей, что она не обязана заботиться обо мне и все, что она делает для меня после смерти отца, не обязательно. Она не обязана заботиться ни обо мне, ни о нашей младшей сестре. Это остановило ее слезы, потому что она засмеялась и сказала, что заботиться о семье не ради отца, а ради нас, потому что она любит нас и готова ради нас на все.

Так много всего всплыло о моем отце, что я перешел от безразличия к желанию нассать на его могилу и затоптать его в грязь. Он был мерзким человеком, но кто, черт возьми, тратит время, узнав, что скоро сыграет в ящик, чтобы не только заняться такой умственной гимнастикой, но и письменно оформить ее, чтобы обвинить кого-то в своей смерти таким образом? А затем попросит своего адвоката передать это указанному человеку после того, как этот человек с любовью обнимет твою дочь, бывшую жену, сына и нынешнюю жену, стоя на руинах, которые он оставил после себя.

Я не могу даже узнать этого человека, которого называл отцом, особенно в сравнении с тем фантастическим образом, который я своим отцом считал. И теперь, даже проходя регулярную терапию, Дульси часто теряет самообладание в течение недели. Она плачет, что это ее вина, что, если бы она была умнее, не такой странной или типа того, возможно, папа был бы жив. После всего, что он с ней сделал, она хочет, чтобы он был жив.

Охереть не встать.

Извините за напыщенность. (лаааадно, прощаю – п/п) Я пишу о том, что помогает мне справиться с ситуацией, поэтому это, возможно, не имеет смысла. Если вы дочитали до конца, спасибо.

Из комментариев: ТС советуют вместе с Дульси сжечь письмо, написать ей новое о том, какая она классная, и сказать, что хорошая жизнь – лучшая месть такому мудаку.
У отца ТС было сразу 2 типа рака: он сказал всем о раке яичек, но еще у него обнаружен рак мозга, но уже на терминальной, не операбельной стадии. После этой информации были люди, которые говорили о том, что таким мудаком отца мог сделать именно рак мозга, но ТС говорит, что таким ублюдком отец был всю жизнь.

ТС: Он был таким до того, как пошел на военную службу, а когда снял погоны, винил во всем ПТСР. Он винил, стыдил, манипулировал мной, моей мамой и другими, чтобы получить то, чего он хотел и когда хотел. Он угрожал причинить себе вред или причинить вред человеку, от которого он чего-то хотел, в зависимости от вероятности получения желаемого. Единственной, у кого был «хороший отец» была моя младшая сестра. До сих пор не знаю, чем она отличалась от остальных людей, которым он регулярно причинял боль. Единственной, кого он никогда не осмеливался ударить или осыпать привычным дерьмом, была его последняя жена, мать Дульси. В основном, потому что эта женщина не потерпела бы дерьма, но также она предположила, что это изменения из-за болезни. Она пропускала мимо ушей не несколько срывов, потому что они встречались так долго, и за все это время он был для нее просто принцем»

Обновление 17.08.24 (спустя 2 дня)

Я был на эмоциях, когда писал это, но сейчас уже спокойнее. Я пытался опубликовать это несколько часов назад в другом сабе, но его удалили (не знаю, почему, но до всего этого я реддитором не был). Поскольку это анонимно и мой терапевт одобряет, я напишу здесь, в качестве обновления. Ничего не меняю, привожу удаленный пост целиком.

Я не могу признать свои ошибки и жалею, что существую.

Отредактирую, чтобы сказать, что пост длинный и я извиняюсь, но мне нужно было написать это где-то, но я не могу собрать яйца в кулак, чтобы сказать это вслух или кому-то из знакомых.

Я даже не могу начать перечислять все свои косяки. Это причинило боль моей (сводной)сестре, но вчерашний день, наверное, был ХУДШИМ.

Не так давно (несколько месяцев назад) я начал понимать, какой нарциссичной залупой был мой ныне покойный отец и как сильно ему, видимо, нравилось эмоционально подавлять людей, но Дульси, моя сестра, была его любимой боксерской грушей (не физически). Оглядываясь назад, я понимаю, что ему доставляло удовольствие ранить ее чувства или заставлять чувствовать себя никчемной, и я, наверное, никогда не узнаю, почему. Она сказала мне, что временами все было настолько плохо, что она начала заниматься селф-хармом. Это глубокая травма и она только сейчас смогла начать залечивать ее, потому что отец умер.

Проблема в том, что папа сильно промыл мне мозги, заставляя думать, что это нормально, а она просто чувствительная и бла-бла-бла. И я тоже плохо относился к ней и косвенно, и даже напрямую, но в меньших масштабах. Не буду оправдываться или пытаться защититься. Я абсолютно опустошен и пристыжен этим. До такой степени, что, если она не счастлива/жизнерадостна/в порядке, у меня сжимается сердце, будто я не могу вдохнуть. Это почти реакция на травму. Я знаю, что это не здорОво, но я развернулся на все 180 и теперь отчаянно нуждаюсь в том, чтобы защитить/заботиться о ней, чтобы заглушить свои вину и стыд. Это чертовски мучительно. Я прохожу активную терапию по многим вопросам, включая этот.

Отец перед смертью написал письма многим людям, включая семью. Он написал каждому по письму, когда ему поставили смертельный диагноз. [пересказ предыдущего поста]

Она плакала, рассказывая мне все это, и у меня, как я теперь понимаю, начался приступ тревоги, потому я не мог принять, понять или позволить этому человеку ранить ее снова из своей ебучей могилы. Я совершил, возможно, худшую вещь, которую когда-либо совершал по отношению к ней. Она осталась на ночь, я погрузился в работу по поднятию ей настроения и «исправлению» этого. Я сводил ее в кино на «Дэдпула и Россомаху» в 3D, отвел в ее любимое кафе мороженое, подкинул в маникюрный салон, чтобы дать ей побыть одной после того, как она прокомментировала: «ты опять зависаешь», а когда она со всем закончила, мы пошли ко мне домой, я приготовил одно из ее любимых с детства блюд. Пока все окей, да? Ну, к тому времени, когда я перебрал все способы вызвать у нее улыбку, она уже была измотана и пьяна, поэтому осталась на ночь. Я не мог уснуть, я был слишком взвинчен… Около 2 ночи я заглянул к ней, чтобы проверить, как она там, и заметил это чертово письмо, «причину» ее страданий, прямо там, на прикроватной тумбочке.

В посте об этом глупом письме мне предложили посоветовать ей сжечь его или сделать это всей семьей. Это было здорОво, это было здраво. Но я нихерашеньки ни то, ни другое. У меня будто тоннельное зрение включилось. Взял это письмо и положил его в своем кабинете, пока не придумал, как лучше его уничтожить. Не просто порвать, а аннигилировать, изничтожить.

Утро было настолько ужасным, насколько это возможно, ведь я проснулся от ее воплей. Прямо воплей. Она рыдала, раскачивалась взад-вперед в гостиной, кричала, что сходит с ума. У меня ушло больше часа, чтобы заставить ее сказать целое предложение. Она объяснила, что, по ее мнению, произошло. Она напилась и, вероятно, разозлилась и спустила письмо в унитаз или типа того. Или по неосторожности потеряла его где-то, где была накануне. Она склонялась ко второму варианту, называла себя дурой, лохушкой, ничтожеством и кучей слов, которыми ее называл отец, говоря, что он был прав на ее счет, и это тому доказательство. Никогда не видел ее в таком состоянии. Это была худшая из возможных реакций, полная противоположность тому, что, как я ожидал, вызовут мои действия. Я наблюдал за ее поисками, пока она продолжала оскорблять себя, плакать, сдаваться и снова искать, и я просто… не смог собраться с духом и сказать ей правду. Я до смерти боялся, что после всего этого она возненавидит меня, что справедливо, и вычеркнет из своей жизни навсегда. Мы только что потеряли папу, и мысль о том, что я потеряю и ее, убивала. Особенно после того, как мы по-настоящему помирились и сблизились.

Она – лучший человек, которого я знаю, и она простила меня за непростительное дерьмо и любит меня несмотря на то, что я фантастический мудозвон, и вот я солгал ей в лицо из-за страха и притворился, что ищу эту чертову штуку и «нашел ее» в своем кабинете. Она списала это на то, что положила его туда по пьяни перед уходом ко сну.

Она немного успокоилась, но тут же села перечитывать письмо. После завтрака она пошла по делам и на работу, а я остался дома, чувствуя себя тотальным дерьмищем. Я даже не знаю, с чего начать разруливание этой ситуации. Я не знаю, что, блять, делать. Вечером у меня терапия. Я веду обратный отсчет, потому что слишком эмоционально измотан, чтобы нормально функционировать. Я никогда не ненавидел себя больше, но, кажется, в глубине души я знаю, что никогда не наберусь смелости сказать ей правду. Так что я просто пытаюсь снять груз с души.

Я такой неотесанный кусок дерьма.

Изменено (не относится к оригинальному посту): я действительно ценю ваши поддерживающие комментарии. Я с грустью подозреваю, что все, кроме двух, написаны людьми, которые не читали мои старые посты и не знают, какой вред я ей причинил. Сомневаюсь, что большинство сочли бы меня таким невинным, если бы знали. Я не хороший человек. Мне это много раз говорили, и я согласен. Мне нужное многое исправлять. И вот я выкидываю такой трюк. Я не пытаюсь вызвать жалость, просто рассуждаю логически. По крайней мере, мне так кажется. Она заслуживает лучшего.

Изменено 2: Доброе утро. У меня было немного времени, чтобы отдышаться и успокоиться. Хочу извиниться за то, что потерял голову. Когда я писал этот пост, то был так эмоционально заряжен всем происходящим, что снова впал в упрямство, о чем я сожалею. Я почти не спал, но в итоге все равно сходил в кино, а утром перекусил и выпил свежего чая. Теперь я немного спокойнее.

Я решил воспользоваться некоторыми советами, которые получил здесь и от своего терапевта, и предложить Дульси провести совместный сеанс с нашей другой сестрой. Я особо не касался этого в этом посте, но младшая действительно любила отца, и он был добр к ней, потому между нами тремя есть некоторое напряжение из-за нашего отношения к потере (если это можно так назвать). Если Дульси откажется, я поговорю с ней и расскажу все начистоту, а если согласится – надеюсь, что да – надеюсь в ближайшее время назначить встречу и расскажу ей об этом там, под руководством одного из консультантов. Я слышал предложение показать ей этот пост, но сомневаюсь, потому что я сделал свой аккаунт своего рода дневником, ха.

Я действительно ценю, что вы и мой близкий друг успокаиваете меня. Я накрутил себя в моменте. Не весело. Но ваши добрые слова и звонок другу помогли мне прийти в себя и начать успокаиваться. Я действительно хочу всех вас поблагодарить.

Я вернулся домой на полчаса раньше и заметил, что ее машины нет. Во время поездки она оставила ее на подъездной дорожке, чтобы не платить за стоянку в аэропорту. Я думал, она ушла куда-то с друзьями, и достал свой телефон, чтобы написать ей пожелание хорошо провести время, что буду ждать ее дома и что у меня есть продукты для ее любимого блюда, поэтому я хотел спросить, голодна ли она или подождать с готовкой до завтра.

Я заметил дым на заднем дворе, подошел и увидел ее у своего костровища (вообще, в оригинале firepit. Это такая чаша для костра. Вариант для тех, кто не может стырить у соседа несколько кирпичей и обложить себе место – п/п). Когда я подошел, то был готов к разговору, которого так давно боялся. Многие из вас советовали мне бросить ее, я прокручивал это в голове. Но когда я подошел, то увидел, что яма заполнена не только дровами. Я весело поздоровался с ней, сказал, что соскучился, и рассказал об ужине. Она кивнула и приняла мои объятья, но не поцеловала и просто уставилась на огонь. Когда я спросил, что в нем, кроме дров, она совершенно открыто сказала: «О, там фотоальбом твоего отца и что-то из его военного барахла. Я хз». Я посмотрел на нее, на огонь и бросился его тушить.

Конечно же, фотоальбом был полностью уничтожен и почти не узнаваем. Я видел несколько его кассет и Вьетнамские медалей моего дедушки.

Я был в шоке и спросил ее, о чем она думала. Она сказала, что раз мне плевать на отца настолько, что я его не оплакиваю, то почему на это мне не плевать? Она хочет сжечь наши фотографии в следующий раз, ведь я не собираюсь бороться за нее и быть мужчиной. Говоря это, она смотрела мне прямо в глаза. Я просто не мог ее узнать. (dude, самое время вспомнить заветы Сюткина и стать мужиком – п/п)

Я попросил ее, пожалуйста, уйти, зашел внутрь и запер двери. Я не злился, я был просто опустошен. Я выдохся. Я даже не знал, что еще ей сказать. Девушка просто крикнула мне вслед: «О, и это все? Так я и думала!». И пялилась на меня, насмехаясь, что у меня нет яиц и мне плевать на нее. Это продолжалось до тех пор, пока она не подошла к двери и поняла, что та закрыта. Тогда она слетела с катушек. Кричала и плакала, колотя в двери. Сказала, что мне плевать на ее, я мудак, а эта терапия разрушила меня. Я должен быть мужиком, а что со мной теперь?

Я сидел внутри и собирал ее вещи, как мог, хотя я заметил, что многие из них уже исчезли. Она все еще была на заднем дворе. Я засунул ее вещи в ее чемоданы у переднего входа. Затем попросил ее выйти через окно (видимо, патио отделено панорамным окном от других частей прилегающей территории – п/п) и напомнил, что в доме установлены камеры. Она остановилась и поговорила с кем-то по телефону, а потом я увидел, как она села на пассажирское сиденье своей машины с вещами, которые я оставил на крыльце.

Я позвонил Дульси и рассказал, что произошло. Она сразу же примчалась и вошла в такой режим сестры-медведицы, какого я раньше не видел. Она примчалась в мгновение ока, все сфотографировала и помогла мне вызвать полицию. Мы написали заявление, передали записи с камер, Дульси посидела со мной и приготовила ужин, помогла мне сделать перестановку и прибраться в доме. Она была со мной всю неделю и кое-что изменилось. (гусары, молчать! – п/п)

Той ночью моя девушка разрывала мой телефон всеми оскорблениями, какими посыпала меня раньше, и некоторыми новыми. Как я мог быть мужчиной, который заботился о ней, а теперь меня волнует только «какая-то сучка, которая даже не родня» (Дульси) и всякое такое. Через день ее тон сменился с сердитого на: «почему ты больше меня не любишь?». Я не отвечал. Знаю, что полиция добралась до нее на следующий день, потому что после этого она прислала еще больше гневных сообщений о том, что у меня «не хватит яиц, чтобы выдвинуть обвинения», или как я могу «быть мужиком в этой ситуации, но не в наших отношениях».

Честно говоря, я больше не узнаю этого человека. Я не знаю, откуда это все взялось… Мой адвокат сказал мне не отвечать, но и не блокировать ее. Поэтому я просто отключил звук, чтобы не видеть ее сообщения сразу, как они приходят, и не слышать ее звонков. Дульси предлагает мне выдвинуть обвинения и подать на запретительный ордер, но я как будто заморожен.

Я не ищу сочувствия. Я и раньше вел себя как придурок, поэтому, возможно, я и сейчас мудак, но Дульси продолжает говорить, что это не моя вина, и подталкивает меня сжечь мосты, подать в суд и оставить это все в прошлом. Я не готов. Я был у терапевта и в глубине души я знаю, что мои отношения закончились и пришло время просто оставить всю эту главу моей жизни позади, но чувствую себя загнанным в угол.

Думаю, обновлю информацию, как только улажу все формальности. В пятницу поменяли замки, у меня остановлена система безопасности с дополнительными камерами, так что сомневаюсь, что моя девушка попытается сделать что-то глупое. Может, кто-то из давних комментаторов был прав насчет того, что я заслужил это. Я не уверен. Сейчас я собираюсь поработать и навестить семью. Может, с временем я смогу разобраться в своих истинных чувствах, но сейчас я все еще не готов.

Извините за бессвязность. Я откладывал обновление, но мне удалось убедить Дульси, что я достаточно в порядке, чтобы остаться дома в одиночестве, так что она гуляет с друзьями, пока листаю Реддит, пытаясь не думать.

Обновление 3. 27.07.24 (еще 4 дня спустя)

Скажу честно, я пью виски и пишу это на телефоне. Итак…

Оставьте оскорбления при себе. Знаю, вы назовете меня идиотом, но я действительно пытался помириться. Она позвонила мне с другого номера, чтобы разразиться новыми оскорблениями, и я сказал ей, что ненавижу своего отца. Я люблю его. Но ненавижу. Но люблю. Это сложно. Я не знаю, как относиться к его смерти, и пока не готов по-настоящему оплакивать. Я просто хочу сидеть и смотреть, как счастливы обе мои мамы и мои сестры и наслаждаться этим. Я извинился, если, по ее мнению, это не то, что я должен был делать или чувствовать, но я не изменю своего отношения к ней. Я терплю это день за днем. И если не согласна с этим – прощай, без обид.

Она замолчала и спросила, готов ли я так просто бросить ее, и я замолчал. (ТАК ПРОСТО??? ТАК??? ПРОСТО??? Я бы ей медали деда в задницу вставила, еще горячими, чтобы придать ускорение – п/п) Я этого не ожидал. И она откровенно сказала, что тоже любит меня и хочет, чтобы у нас все получилось, но ей кажется, что я бы бросил ее при первой же трудности. Что, наблюдая, как я «безразличен» к смерти отца, она беспокоилась, что я поступлю так же, если она умрет или уйдет от меня. Сказала, что мне будто бы плевать.

Я сказал, что понимаю, и я хотел, чтобы она пришла ко мне и объяснила все, как сейчас, простыми словами. Я глупо пошутил, что похож на лабрадора. Я могу быть как любящим, так и равнодушным, в зависимости от того, что, как мне кажется, чувствует мой человек. Она рассмеялась и сказала, что понимает и будет вести себя лучше в будущем.

Тут то все и пошло наперекосяк.

Я был честен. Я не знаю, есть ли у нас будущее. Не после того, что она сделала. Она может сколько угодно беспокоиться о том, что я подавляю эмоции или типа того, но она явно сделала то, в чем обвиняла меня, и пошла еще дальше, уничтожив очень дорогие мне вещи. Я напрямую спросил ее: «Ты хотела разозлить меня?», она ответила утвердительно. Она хотела эмоций, какой-то страсти, хоть чего-нибудь хорошего или плохого.

Я сказал, что есть и лучшие способы получить то, что она хочет, и, возможно, уже не получится провернуть фарш назад. Тогда она разозлилась. Я понял не все, что она говорила, но слышал, что я мудак, ничем не лучше отца, у меня маленький член, ни одна женщина меня не захочет, так что мне лучше побыстрее стать геем.

Я повесил трубку, потому что не мог сказать ни слова без того, чтобы она не закричала, и позвонил адвокату, чтобы выдвинуть обвинения по полной программе. Мне это не нравится, и я сказал адвокату, что сниму обвинения, если она извинится в письменном виде (не хочу с ней разговаривать) и пообещает пройти курс лечения. Мы подали судебный приказ о запрете контактов, но она все равно написала мне несколько весьма обидных вещей. Потом начала извиняться за то, что «потеряла голову», а потом тут же вернулась к тому, что я мелкочленный лузер с проблемами с папочкой (daddy issues - это не только замечательная песня группы The Neighbourhood, но и хорошо знакомый на постсоветском пространстве комплекс психологических проблем из-за отсутствия отцовской любви и одобрения – п/п), и нужно постараться, чтобы убедиться, что я не мудак.

Потом ее сообщения начали становиться все более и более бессвязными. Я выяснил, что она была в баре и пила. И села за руль. Врезалась в дорожный знак и, как я слышал, подралась с копами. Она сейчас за решеткой и позвонила мне, чтобы я внес за нее залог. Офицер, который ее арестовал, был мудаком, но, по сути, сказал, что она пыталась ударить его, и тогда он надел на нее наручники. Я висел с ней на телефоне в этот момент и слышал, как она сказала: «Мой парень надерет тебе задницу за это, ты [вставьте расистское оскорбление]»

Через несколько часов она позвонила мне из тюрьмы, плакала и умоляла, говорила, что сидит в маленькой камере, где никто не обращается с ней по-человечески, а женщине в соседней камере плохо и она просит о помощи, но охранники бессердечные и ужасные. Они велели раненой женщине заткнуться. Она сказала, что даже не может заснуть. На стене были пятна крови, и она боялась даже принять душ. Я испугался за нее, поэтому заплатил полный залог за нее и устроил все так, чтобы она была со своей семьей в ожидании суда. (на ее телефоне уведомления от него должны звучать как один из донатов SG: «ляяяяяя, какой ты дуррраааааак, аааааааа» - п/п) А пока Дульси поживет у меня. Здорово, что она здесь. Она все время говорит и печет, весь дом потрясающе пахнет 24/7. Я не заслуживаю такой сестры, как она, после всего, что сделал.

В комментариях у девушки подозревают пограничное расстройство личности.

Финальное 30.07.24 (3 дня спустя)

Клянусь, я не всегда пью виски, но, когда пью, то, видимо, иду писать на Реддит.

Она хочет вернуть меня. Отправила письмо через своего адвоката. Я не буду утомлять вас, пересказывая все, но вкратце она сожалеет, я – тот, с кем она хочет провести остаток жизни, она боролась с тревогой и алкоголизмом, напилась и вот что вышло.

Я бы солгал, если бы сказал, что не думал о том, что она могла пройти через многое и была не в своем уме, но потом в письме было сравнение меня с ее абьюзером-бывшим. У нее был бывший и он был куском дерьма. Он толкал ее, давал пощечины и угрожал сделать что похуже, чтобы не дать ей уйти. Она рассказывала об этом. Но в письме написала, что я напомнил ей об этом, потому что он боролся за нее и хотел удержать? Она сказала, что думала, что я люблю ее (так и есть), но что если моя любовь к отцу и моя реакция на его смерть была признаком того, что я никого не люблю. Если она ошибается, я помогу ей и засвидетельствую, что был эмоционально пренебрежительным к ней, что и привело к ее срыву.

Я не собираюсь отвечать и вмешиваться в ход следствия. Я знал, что между нами все кончено, но это действительно было решающим. Я собираюсь принять предложение Дульси, но планирую продать свою квартиру и купить поменьше, чтобы нам обоим было куда возвращаться, ведь мамы и сестра все еще живут здесь и, возможно, нуждаются в нас.

Прошлой ночью я наконец расплакался. Не из-за отца. А из-за Дульси, моих мам и другой сестры, из-за того, как сильно я подвел их. Если моя бывшая и была в чем-то права, так это в том, что мне нужно было выбрать 6 человек, которых я люблю. Я был зол на себя и очень расстроен за свою семью. Им нужен был брат, сын, кто-то, кто мог бы поддержать, а они получили меня. Нахер меня.

Я больше не подведу их.

Следующая история на 4 оригинальных поста будет в ВОИ. По срокам все еще расплывчато. Мне уже лучше, но не совсем. После выкладки предыдущего поста хорошенько так накрыло, а сегодня уже даже человеком себя чувствую. Держите за меня кулачки, жуть как не хочу на больничный.

Для ЛЛ: моей девушке некомфортно от того, как я переживаю смерть о отца, и она предположила, что я притворяюсь, что хочу на терапию. Я предоставил доказательства и пригласил ее на сессию, и дал ей понять, что не буду унижаться и умолять ее остаться, если она решит уйти от меня.

Я (м45) и я мудак. Меня так назвали в этом сабе и не могу не согласиться с этим. Я тут не для того, чтобы спорить о тех постах. Но я знаю, что могу вставать в защитную позу и быть невнимательным, так что мне помогает ваш взгляд со стороны. Плюс мой терапевт одобряет это, если я пишу анонимно, потому что мне проще изложить свои чувства так, чем говорить с кем-то.

Моей девушке 37, мы вместе как эксклюзивная пара всего пару лет. Она милая, но тихая. Но не потерпит херни. Я люблю ее, а она меня.

Мой отец не так давно умер. Мне неприятно говорить и даже печатать это, но не был хорошим человеком большую часть времени. Наш последний настоящий разговор выбил меня из колеи, потому что произошла крупная ссора, и мы оба были не очень добры друг к другу. С тех пор я в оцепенении, а после его смерти стало еще хуже, и я ни разу по-настоящему его не оплакивал.

Девушка была потрясающей все это время. Она говорила, что скорбеть и плакать – это нормально, но я пока не могу. Я не испытываю печали в традиционном смысле этого слова. Разве что вину? Честно говоря, я вообще ничего не чувствую.

Девушка сказала, что я был таким сухим и бесчувственным, когда рассказывал о смерти отца, что ей стало не по себе. Мол, нормальные люди проявляют гораздо больше эмоций по поводу потери родителя. Какое-то время она продолжала делать замечания по этому поводу. Мол, я не хочу посещать его могилу, не вздрагиваю при его упоминании, не говорю о нем за пределами семьи, если только кто-то другой не заговорит о нем. Она сказала, что я скрываю свои чувства из-за токсичной маскулинности.

Но мне нечего скрывать, потому что я вообще ничего не чувствую. Я не радуюсь, не грущу, не злюсь. Я просто занимаюсь повседневными делами.

Стоит признать, что это контрастирует с остальной семьей, которая, как ни странно, стала немного счастливее. Они строят планы на будущее, стали больше разговаривать друг с другом, ходить на ужины и мероприятия. Единственная, кто кажется действительно скорбящей, — это моя сводная сестра, с которой отец обращался хуже всего.

Девушка прокомментировала или «пошутила», что я так вырос как человек и партнер, но она не уверена, как относиться к мужчине, который даже слезинки по почившему отцу не проронил. Она говорит, что это странно, что я даже отгул не взял, будто меня это совершенно не волнует. Это «жутко» и ей неуютно от этого.

Это вызвало у меня больше эмоций, чем что-либо другое. Мне было больно, потому что я не могу вызвать эмоции из ничего и чувствую себя просто опустошенным. Я имею ввиду, что мне нравится проводить время и с семьей, и с девушкой. У нас бывают и хорошие и плохие моменты, но общее настроение сейчас такое. Я регулярно хожу на терапию, но девушка не верит в это. Я хожу. Мне это нужно. Это сейчас самое важное для меня. Но это обвинение беспокоит.

Я не уверен, как выразить ей то, что я сейчас чувствую, чтобы это не звучало, как оправдание. Обычно я встаю в позу защищающегося придурка, но активно отучаюсь от этого. Но это беспокоит меня. Не думаю, что ошибаюсь в своих чувствах, но мне нужно обсудить это с ней.

Я предоставил ей доказательства моего лечения (бумаги и все такое) и пригласил сходить со мной, но она отказалась. Недавно она сказала, что мое поведение напоминает робота и это красный флаг. Я сказал, что это возможно. Мой путь к выздоровлению только начат и, честно говоря, я понятия не имею, что делаю. Терапия разрывает меня на части (как Томи Вайсо – п/п), мне говорят, что станет лучше. Я жду этого, но это нелегко. Я не ищу сочувствия или чего-то в этом роде, просто говорю, что это не хиханьки да хаханьки. Я сказал, что никогда не был лучшим парнем и приму, если она не захочет быть со мной на этом пути. Она заслуживает гораздо лучшего. Мы немного поссорились из-за этого, так как ей показалось, что я прошу ее порвать со мной. Я не хочу расставаться. Я люблю ее и сказал ей об этом.

Я попытался объяснить, что было бы несправедливо просить ее остаться со мной, потому что я сейчас в полном беспорядке. И если она решит расстаться, я постараюсь сделать это как можно проще, не стану умолять ее изменить решение и отпущу ее. Я сказал, что мой путь – не ее ответственность, так что без обид. Она уехала к лучшей подруге, была очень тихой и не разговаривала со мной… но я слышал от одной из моих сестер, что она убита горем и думает, что рассматриваю наши отношения как одноразовые.

Чувствую себя мудаком. Снова. МЛЯ?

Комментариев мало, но все поддерживающие

Обновление 14.07.24 (еще месяц спустя)

Привет. Ну, мы не расстались… пока. Моя девушка сейчас уехала на свадьбу. Я должен был пойти с ней, но она сказала, что хочет пойти одна, это даст ей время все обдумать.

Она сказала, что ее чувства меня «не впечатлили», что еще раз доказывает, что мне все равно. Я снова предложил совместную терапию или терапию для пар, но она сказала, что я ее не слушаю, а терапия ничего не исправит. Я точно уверен, что стану свободным еще до того, как она вернется через неделю.

Я люблю ее и это разбивает мне сердце, но я даже не могу заставить себя заплакать из-за этого. Что стало маркером для нее, ведь она сказала, что плакала из-за этого и спросила плакал ли я. А я сказал, что не плакал физически, но чувствую себя ужасно и приму любое ее решение. Она сказала, что я не веду себя, как настоящий мужик, мол, она думала, что я буду бороться за нее. Я спросил, как это должно выглядеть по ее мнению, но она не ответила.

Моя сестра, Дульси (Дафф сменила имя – п/п), восстанавливается после болезни. Она проходит стажировку за границей и предложила мне пожить у нее. Моя работа по большей части удаленная, так что я рассматриваю этот вариант. Думаю, через неделю мы узнаем, что произойдет.

Комментаторы яростно поносят девушку, кричат о красных флагах и т.п. А у меня вьетнамские флешбеки о такой же девчушке из общаги. Она была очень поддерживающей, но в ее «борьбу за отношения» входило вызвать (через меня) уже-бывшего парня ночью в общагу, чтобы тот наказал обидчика, который пытался быть КВНщиком, но все «шутки» были сексистскими и пошлыми. После того, как обидчика привели извиняться в 3 часа ночи, они помирились. История, достойная ВОИ, но как-нибудь потом, пожалуй…

До того, как выйдет продолжение истории, давайте проголосуем, мудак ли автор в этой ситуации?

Ну и приглашаю к вангованию о том, что случится в следующей части) Выложить постараюсь побыстрее, но... угадайте, кто лох и заболел прямо перед началом учебного года? Мои 37.5 передают привет. Остается надеяться, что мне хватит времени до вторника, чтобы прийти в себя.

Она согласилась, и мы назначили время встречи, а я провел весь рабочий день в оцепенении. А потом я получил звонок.

Дафф стало плохо на работе. Мы прождали в больнице, казалось, целую вечность, но в итоге оказалось, что она страдает от истощения. Она даже не осознавала этого, но у нее был грипп явно дольше недели. Она думала, что это аллергия (частое явление в нашей местности), но не могла позволить себе обратиться к врачу, поэтому просто не думала об этом. У нее была высокая температура, пришлось остаться на ночь в больнице. Они хотели оставить ее подольше, но она подписала отказ, чтобы ее передали под мою «ответственность», а сама отказалась позволить мне забрать ее. Она, честно говоря, не хотела оставаться там, где отец может открыть дверь своим ключом.

Я знаю, что мудак. И даже больше. Я вышел из себя. Я привез ее к ней домой, чтобы она собрала вещи, которые возьмет ко мне, но она не захотела, чтобы я заходил внутрь, а потом сказала, что не собирается ехать со мной и будет отлеживаться у себя дома. Сказала, что позвонит, и я просто растерялся. Папа умирает, она болеет, я даже представить себе не могу, как это повлияет на мою маму, ее маму, нашу сестру…

…Я сказал, что она ведет себя эгоистично, по-детски, попросту глупо. (Знаю, я придурок). Сказал, мол, если хочешь довести себя до могилы, давай. (снова. Знаю)

Я тут же пожалел о своих словах, но даже не могу описать выражение ее лица. Она позволила мне разразиться этой тирадой и никак не отреагировала. Потом пожелала мне спокойной ночи, вошла в дом, заперла дверь и написала мне, чтобы я дал знать, когда доберусь домой, и что она любит меня.

Я стучал и просил ее открыть дверь, но она не открыла. Я пытался дозвониться, но она не ответила. Я полный идиот, но ей нужен кто-то, кто присмотрел бы за ней. Мне кажется, что только сделал шаг вперед и 3 назад.

Это не может быть нормой. Это чушь собачья. Я знаю, что это моя вина, и не могу уснуть. Она до сих пор не ответила чем-то кроме расплывчатых вариаций фраз: «Я в порядке. Люблю тебя». Кажется, она отгораживается от меня.

Я облажался и понятия не имею, как все исправить. Папа хочет, чтобы я поговорил с ним, но я тоже его игнорирую. Это не может быть здоровым. Я не знаю, что делать, кроме как пойти на следующий сеанс терапии завтра и надеяться, что это принесет пользу.

Обновление 19.04.24 (еще через неделю)

Дафф сейчас спит в моей гостиной, а я сижу в патио и просматриваю соцсети, пытаясь осмыслить все, что произошло.

Попытаюсь продолжить с того места, где мы остановились. Я пошел на сеанс терапии. Честно говоря, это было как упасть задом в яму с дикобразами. Мы говорили о моем отце, о том, как он ударил меня, о том, как это шокировало меня. Я никогда не осознавал, каким жалким испуганным мальчиком я был, пока мы не начали распутывать мои сложные чувства к отцу.

Потом мы работали над тем, чего я хотел добиться на этой сессии: как начать СНОВА извиняться перед Дафф. То, как она смотрела на меня, когда я ругался, до сих пор преследует меня. Мне нелегко сформулировать это, но она выглядела опустошенной. Ничто из того, что я говорил или делал, не заставило ее даже моргнуть. Она была невыразительной и безэмоциональной, а обычно у нее все эмоции на лице, что даже забавно, потому что она не может их скрыть, даже если захочет. У нее есть выражение для каждой мысли, промелькнувшей в голове. Знаю, что не так давно я подшучивал над ней, но на самом деле, это она из моих любимых ее черт. Она честная и искренняя до мозга костей. Я знаю, что, раз она так замкнулась в себе, я максимально облажался.

Мы с терапевтом разработали план. Я был доволен этим за то, что было приятно предпринимать действенные шаги, но ненавидел это за то, что мне придется признать вслух, что я сломлен как личность, что это не ее вина, но я все равно срывал на ней злость, и что мы оба, по отдельности, жертвы жестокого обращения моего отца. Даже от того, что я пишу, что это был абьюз, меня тошнит. Но я знаю, что это единственный способ снова наладить отношения, создать некое подобие доверия и, учитывая, что она больна и нуждается в присмотре, мне нужно, чтобы с ней все было в порядке, нужно, чтобы она позволила мне это без принуждения, чтобы она не отдалилась от меня еще сильнее.

Так что я проглотил свою гордость и вернулся к ней домой. На улице стояла машина «скорой». Насколько я мог понять, у нее была безумная температура, она выпила алкоголь, потеряла равновесие и упала с лестницы. Она разговаривала, но у нее были травмы. Я поехал в больницу и стал ждать. Она разрешила мне навестить ее. Она выглядела так же, бесстрастно и холодно. Было что-то особенное в том, что я видел ее такой, не похожей на себя, без единой попытки изобразить ее обычный оптимизм или неудачно, но смешно пошутить, ни единого намека на ее беззаботность… Я не выдержал.

Я снова извинялся и объяснял все то, что писал в своих постах: что произошло с папой, чему я научился на терапии. Она совершенно спокойно отнеслась к моим слезам, а я бормотал что-то о том, что отец бил меня, если я плакал, а теперь я не могу перестать плакать. Сказал ей, как сильно я люблю ее и как мне стыдно за то, что я такой безнадежный слабак. Если бы я не взорвался и просто поговорил с ней, она могла бы позволить мне зайти, и тогда с ней все было бы в порядке. Когда я сказал, что это все моя вина, она прервала меня.

Она сказала, что была подавлена происходящим, что пыталась отдохнуть, поскольку еще не оправилась от нашей ссоры, но потом отключилось электричество, потому что она какое-то время не платила по счетам. Это стало последней каплей. И она начала пить, потому что ей «было просто все равно», потому что она считала себя непривлекательной, неудачницей и обузой. Она чувствовала вину, видя мою реакцию на терапию, и не знала, что отец бил меня, а предположила, что моя вспышка вызвана тем, что она «навязала мне терапию».

Мы обнялись и много плакали. Довольно драматично, но успокаивающе. Ее выписали на следующий день, травмы оказались не такими серьезными (они думали, что сломано ребро, но были только ушибы и т.п.), и температура спала. Я умолял ее не возвращаться туда, где нет электричества или кого-то, кто мог бы о ней позаботиться, и она согласилась пожить у меня пару дней, чтобы прийти в себя и обдумать варианты. Она не позволила мне просто оплатить ее счета. Как она сказала, ей никогда не нравилось, как я «бросаюсь деньгами», когда сталкиваюсь с проблемами. Думаю, тут она меня поймала.

Я игнорировал отца, но сегодня утром он, видимо, решил, что с него достаточно, и появился на пороге. Когда он заметил Дафф, то скорчил гримасу, но сделал ее вежливой, типа «О, Дафф, привет. Как дела?». И подошел, чтобы обнять ее, но она отшатнулась, пробормотала «привет» и вышла из комнаты. Отец взорвался, спросив, как она может так с ним обращаться. Он заявил, что это крайне неуважительно и подло. У нее было точно такое же бесстрастное лицо и что-то в моем мозгу щелкнуло. Я сказал ему, чтобы он не орал в моем доме и не разговаривал так с моей сестрой.

Он назвал ее неблагодарной, а потом добавил что-то, из чего можно было сделать вывод, что раз она в моем доме, а мы не биологические родственники, то должно быть, спим вместе. Именно тогда я вышвырнул его, сказав, чтобы он уходил, иначе я вызову полицию. Он попытался молча сверлить меня взглядом, но я достал телефон и набрал 911. Не буду врать, меня трясло. Я не мог понять, как мое тело реагирует на все это. Я боялся, что он ударит меня или Дафф. Вместо этого он просто ушел.

Я написал в семейный чат краткое описание того, что произошло, и что папе будут не рады, пока он не извинится передо мной и Дафф, и что я тоже не буду навещать его, пока это не произойдет. Дафф сказала, что это мой выбор, но она был предпочла, чтобы я не обрывал контакт полностью, потому что мы не знаем, сколько ему осталось. И если его конец скоро настанет, она не простит себе, что «украла» у нас время.

Я сказал, что ей нужно отдохнуть. Она обняла меня и ушла спать. С тех пор я довольно часто сижу в социальных сетях. Понимаю, что большинство людей под моими постами ненавидит меня, и я понимаю это, правда. Мне нужно все это обдумать и понять, что делать, как вести себя так, чтобы это было полезно для всех. Я позвонил своей девушке, и она пришла приготовить суп, который, по ее словам, панацея от всего. Я просто сижу здесь и жду, когда она придет. Мачеха говорит, что папа остался у мамы, потому что она не пустит его в их дом, пока он «не возьмет себя в руки», и обещала связаться с Дафф утром.

Полагаю, это действительно почти все. Думаю, все немного запутанно, а я говорю бессвязно. Обновлю, если произойдет что-то примечательное.

Финальное обновление 31.05.24 (прошло больше месяца)

Мой отец скончался через три дня после моего последнего поста.

Знаю, что некоторые будут праздновать, но я никогда в жизни не был так подавлен. Мне поручили рассказать об этом девочкам. Я позвонил младшей, так как ее не было в штате. Потом отправился домой к Дафф. Она разразилась слезами. Для меня все еще немного странно, что она так горюет по человеку, который причинил ей столько боли. В ней столько любви. Мы сидели и разговаривали. По-настоящему разговаривали. Она знает о моих постах и плакала, читая последний.

С юридической стороны наша семья сплочена как никогда. Думаю, все, кроме младшей сестры, действительно понимали, что его поведение было неправильным. Дафф сказала мне, что они с мамой помирились, когда она приехала, чтобы помочь матери пережить горе. Я тоже помогаю, чтобы Дафф могла делать перерывы [в роли жилетки]. Она все еще выздоравливает, и я не хочу, чтобы она перегружала себя. Я бы мог написать целый пост о похоронах, но в рамках этого обновления я скажу только, что мы многое узнали о том, почему отец был таким… не оправдываю его, но это показало, что существуют проклятия поколений, которые нужно разрушить. (какое поэтичное описание ситуации, когда ребенок учится жестокости у родителей и строит свою семью на такой же жестокости – п/п). Дальняя родня того же мнения о Дафф, какое и у меня было раньше. Они дали мне понять, что из-за того, что я хожу на терапию, я выгляжу слабаком с мышлением жертвы.

Это было тяжелое время, но мои девушка и семья помогли мне пережить его. Дафф снова простила меня, у нас все хорошо, но я взял небольшой отпуск, чтобы поработать над собой, побыть рядом с семьей и показать Дафф (и самому себе, наверное), что я не мой отец и приложу все усилия, чтобы точно им не стать.

То, что папы больше нет, не означает, что мы все волшебным образом исцелились от травмы или что мне прощается все, что я натворил, но у меня противоречивые чувства: кроме боли и горя от потери я, клянусь, чувствую что-то вроде облегчения?

Он написал каждому письмо, моя младшая сестра прочитала свое и пересказала его суть, но остальные еще не готовы. Дафф переживала из-за своего письма, потому что недавно мы узнали, что отец многое ей оставил, несмотря на его отношение к ней.

Она сказала, что, если он извинится в письме, она будет ненавидеть его за то, что он не сделал этого, пока был жив. Ей не нравится эта сторона ее характера, но и наоборот, если он не извинится или даже добавит что-то жестокое, она просто смирится с тем, что была лишь довеском к его браку с ее матерью. А мать действительно хорошо заботилась о нем и давала ему все, что ему было нужно/чего он хотел.

Я потратил много времени, пытаясь справиться с эмоциями. Моя девушка была невероятной, она в основном жила со мной, готовила, убирала, утешала меня и следила за тем, чтобы я выходил из дома и уделял время себе. Мне предстоит пройти долгий путь, прежде чем это превратится в конкретную идею, но я определенно был бы самым счастливым мудаком на свете, если бы она однажды вышла за меня замуж. Но пока мне нужно многому научиться. Я хочу быть таким братом, таким человеком и таким партнером, которого заслуживают женщины в моей жизни.

Как ни странно, мама не танцевала джигу на могиле, но с тех пор, как папа умер, она кажется более счастливой. Она упомянула, что хочет путешествовать и делать все, о чем раньше не говорила. Я спросил ее, уехала ли бы она отсюда раньше, если бы у нее не было нас, и она не ответила. Она как бы мимолетно, но очень крепко обняла меня и сказала, что единственное, о чем мы должны заботиться, — это настоящее, и что она любит всех троих больше жизни и всегда будет любить.

У меня были и я планирую еще несколько бесед с матерью Дафф. Она так же ласкова со всеми нами и, как ни странно, кажется более жизнерадостной. (очень странно, да – п/п)

Младшая сестра тяжело переживает это и злится на всех за то, что они «радуются, что папа умер». Думаю, у нее были другие отношения с ним, и к тому же она моложе, поэтому ей некомфортно из-за сложной смеси эмоций, которые все переживают.

Я скучаю по отцу, но в той же степени скорблю о спорах, которых у нас никогда не будет. Я был слишком труслив, чтобы что-то сделать [наперекор ему], пока он был жив, и часто мечтаю об этом. Думаю, это часть процесса горевания.

Спасибо всем, кто помог мне разобраться в той невероятной чуши, в которую я верил, независимо от того, были ли вы добры ко мне или нет, мне были нужны каждый поцелуй и подзатыльник, каждое слово поддержки и пинок под зад, и это еще не конец.

Наконец, я планирую удивить Дафф и младшую сестру с благословения и с помощью обеих мам. Изначально мы с моей девушкой планировали отпуск на Арубе, но я купил билеты и арендовал небольшой домик для сестер после того, как младшую уволили с работы, а Дафф упомянула, что у нее перерыв на 3 недели перед началом летних программ [в театре]. Мы вылетаем в понедельник, я скажу им обеим сегодня вечером. Они думают, что собираются, чтобы остаться в доме отца и помогать мамам «собрать папины вещи», хотя на самом деле я везу своих сестер и девушку в роскошный отпуск, где они смогут расслабиться и провести время друг с другом, а я смогу их побаловать. Опять же, это не исправит прошлое, но поможет заложить более прочную основу для всех нас и наших отношений.

Моя девушка поддерживает это. Она отвела меня в сторонку, чтобы сказать, как гордится мной, и что ей действительно нравится то, каким я становлюсь. Должен сказать, что я расплакался прямо у нее на глазах. Я не привык к тому, чтобы люди говорили мне, что гордятся мной. Отец говорил это, может быть, несколько раз за всю мою жизнь и, оглядываясь назад, я понимаю, что многие их тех случаев похвалы были совсем не за хорошие поступки. Я не могу оправдать ни его действия, ни свои, но думаю, что он так старался сделать нас выносливыми и жесткими, и она [девушка] просто не смогла уравновесить это настоящей любовью.

Моя девушка так же поддерживает идею общего отпуска, чтобы дать девочкам время подлечиться и поговорить, поэтому я очень взволнован (и нервничаю), ведь сегодня вечером я пригласил всех на ужин, чтобы поделиться планами.

А мамы получают советы по уборке дома. Обе сказали, что предпочли бы, чтобы мы, дети уехали и оставили их в покое.

Впервые я чувствую себя слишком оптимистично и не могу дождаться будущего, но посмотрим, как все сложится.

Во всяком случае, буду называть это окончательным обновлением.

Конкретно эта история закончена, но у автора есть другие посты про взаимоотношения с девушкой и жизнь после смерти отца. Они будут в саге, но отдельными постами, а не ответами на этот. Думаю, на следующей неделе)

Дафф нашла нас в холле и плакала. Она была так счастлива, что мы пришли. Ведь обычно, как она мне сказала, никто из семьи не приходит. Для нее было очень важно поделиться с нами результатами своей тяжелой работы. Мне пришло в голову, что мы никогда не ходим на ее концерты или автограф-сессии (она еще и книги пишет). Папа перестал ходить почти год назад и почти каждый раз отговаривает свою жену. Она права. Я поцеловал девушку на прощание и пошел с сестрой в бар.

Многое из того, что вы говорили, было правдой. Она была изолирована. Она была единственным ребенком в семье и очень радовалась, что у нее появятся сиблинги, но я всегда казался ей холодным. Наверное, так и есть. Я веду себя как робот и меня дразнят из-за этого по сей день, но обычно я просто не обращаю внимания. Она сказала, что меня трудно понять, а эта традиция – ее способ наладить со мной контакт, пусть даже на один раз в год. Это одна из ее любимых праздничных традиций, а я разбил ей сердце, когда сказал, что ненавижу ее. Я последовал вашему совету и не стал перебивать ее и пытаться оправдаться. Я только кивнул. Не буду врать. Трудно не быть мудаком. У меня было желание прервать ее чем-то вроде «нет, я не так сказал» или «эй, это нечестно», но я промолчал.

Я был ужасным братом для нее. Она много раз рассказывала, что чувствовала, что просто не нравится мне, не говоря уже о какой-то любви. Она решила, что просто слишком чувствительна, потому что все так говорят, если она на что-то жалуется, и подавляла свои чувства до тех пор, пока не стало так плохо, что она попыталась навредить себе. Моя челюсть ударилась об пол. Я этого не знал. И от мысли, что я был одной из причин, меня затошнило.

Я обнял ее, извинился и зарыдал, как последний идиот. Я сказал, что люблю ее, но у меня плохо получается показывать это, и я буду исправляться. Я извинился за причиненный вред, но понял, что этого недостаточно. Она, казалось, была рада услышать извинения, но была… настроена скептически? По поводу того, что я исправлюсь.

Я намерен разрушить ее скептицизм. Я спросил, как я могу это сделать, и она предложила терапию. Я рассмеялся, но увидел, что она говорит серьезно, и назначил встречу на этот вечер.

Мне предстоит много работы, но я хочу стать лучшим братом и человеком. Спасибо всем, что помог мне примириться с сестрой. Она пока не хочет встречаться с папой, но я сказал, что понимаю это. Мы оба счастливы, что есть в жизни друг друга.

Изменено: Спасибо за поддержку в комментариях. Это правда помогает. Было непросто, потому что мне пришлось переосмыслить нахрен почти все, что как я думал, я знаю, и осознание того, как страдает моя сестра, ранит мою душу.

И для тех, кто сказал, что гордится мой – это зацепило меня. В лучшем смысле этого слова. Я помню, когда в последний раз мне говорили такое. И я знаю, что мы все здесь интернет-незнакомцы, но это много значит для меня. Спасибо.

А еще хочу сказать, что ради собственного ментального здоровья не буду вдаваться в детали по поводу своих родителей и буду игнорировать грубые комментарии про это. Это открыло прошлые травмы и мне нужно проработать их, прежде чем вступать в какие-то дискуссии по этому поводу, потому что я знаю, что это может открыть очень нездоровый ящик Пандоры, и не хочу в этом участвовать.

Обновление: Я сходил на терапию. Это было ужасно. 10/10, рекомендую. 04.04.24 (спустя неделю)

Забавно, мой терапевт сказал, что это хорошая отдушина для меня, пока я сохраняю анонимность. Так что вот последние новости.

Я впервые на своей памяти пошел к психотерапевту и это было ужасно. Он реалист и мне это нравится. В основном. Но я рассказал ему, почему пришел. В основном то, что было в предыдущих постах. Слышать от посторонних, что я мудилище, уже было весьма паршиво (хотя в какой-то степени необходимо), но слышать то же самое в витиеватых выражениях терапевта – еще хуже.

Оказывается, у меня травма. Не хочу показаться придурком. Просто это показалось мне таким странным. Я думал, что все окей. Думал, что меня воспитывали нормально. Думал, что все нормально.

Оказывается, это не так. То, что я считал обычным воспитанием детей – насилие. То, как меня воспитывали – не окей. И я далек от того, чтобы быть нормальным.

Отец бил меня. Не часто. Но если я попадал в неприятности, плохо учился в школе, был плаксой и т.п. он бил меня. Не уверен, но думаю, что моя мать немного боялась его. И теперь я думаю, что именно поэтому они и развелись. После терапии я задал ей кучу вопросов о том, как я рос. Я спросил, почему они расстались, а она ответила, что они были «разными людьми», а я ответил, что это чушь. Что случилось? И я рассказал ей кое-что из того, что говорил на терапии. Я сказал: «[мой терапевт] говорит, что то, что делал папа, было насилием». И мама замолчала.

Затем она сказала, что хотела остановить его. Когда сестра была совсем малышкой, и он разозлился на нее, мама топнула тогой. Разногласия в воспитании стали причиной их разрыва.

Это заставило меня усомниться во всем. Я чувствую себя еще хуже из-за того, что сделал со второй сестрой. Я бы не просто придурком или мудаком. Я был частью жестокого обращения с ней. Я потрясен и благодарен ей за то, что она дает не еще один шанс, но, честно говоря, почти зол на нее за то, что она подняла этот вопрос. Я был рад, что не знал. Теперь я задаю так много вопросов, и это больно. Конечно, на самом деле я не виню ее и очень сильно люблю. Она любила меня, несмотря на весь тот вред, который я помог ей причинить. Она более добрый человек, чем я заслуживаю.

Из-за папиной болезни я не знаю, что будет дальше. Он не говорит мне, как дела, кроме: «нормально. Перестань так часто спрашивать», и я волнуюсь. Знаю, вы все его ненавидите, но он все еще мой отец. Он не лучший человек, но он мой отец. И я просто не готов потерять его ни в каком смысле.

Я просто хотел написать об этом. Приятно поделиться. Наверное, я становлюсь «чувствительным», лол

Насколько вы были правы, мы узнаем в следующей части. А я ухожу чесать пса и придумывать название для этой саги.

Дафф – «чувствующая». Она расстраивается из-за самых простых вещей. Мы подтруниваем друг над другом, но стоит зайти слишком далеко с ней, как она замолкает, и незнакомцы могут назвать тебя мудаком за то, что задел ее чувства.

Например, когда папа впервые заболел, он думал, стоит ли рассказывать всем, и как это сделать. Она жила в доме с ним и его женой. Видимо, она сделала что-то, что вывело его из себя. Он слега разошелся и накричал. Она ушла в свою комнату и закрыла дверь, а он вошел туда и, когда она воспротивилась этому, сказал: «Это мой дом, могу ходить, куда хочу». И высмеял ее за то, что она плакала из-за потери работы. Это звучит ужасно, но папа сказал мне, что она потеряла работу из-за пандемии и в тот месяц не платила за аренду, а они с женой были достаточно добры, чтобы закрывать на это глаза. В реальном мире такое не прокатило бы. Он сказал, что она устроила сцену, разрыдалась, села в машину и уехала, а вернувшись утром, избегала его. Она избегала его больше месяца, платила за аренду только через свою мать, не хотела находиться с ним в одной комнате и все такое. Папе было больно, потому что он был с ее мамой с тех пор, как она была подростком. Они не были друг другу чужими. Она обращалась с ним так, словно боялась его, но мой папа не такой.

Это продолжалось до тех пор, пока его жена не сорвалась так же драматично. В тот День Отца Дафф купила ему подарок, но вела себя так, словно не хотела приходить на ужин, и все время сидела рядом с мамой. Она пыталась завязать разговор со мной и сестрой, но я все время пытался говорить с папой, поэтому она сосредоточилась на сестре. Я считаю это трусостью. Ей не обязательно было приходить. День был посвящен не ей. Если бы ее отец не был неудачником, она бы провела этот день с ним. Мой отец был ее отцом. И она даже не потрудилась изобразить улыбку. Я пошутил: «Ты же актриса, да? Играй», когда она сказала, что пришла только из-за просьбы своей мамы.

Дафф называет нас с сестрой «старшим братом» и «младшей сестрой», и я бы никогда не сказал ей ничего такого в лицо, но в прошлом году на День Благодарения я был немного навеселе. Моя сестра уже достаточно взрослая, чтобы пить, и Дафф пришла домой (к папе) и делала вид, что счастлива. Мы с ней смотрели Стартрек и много пили вместе по праздникам, когда оставались у моего отца, и она попросила возобновить эту традицию вместе с сестрой. Моя сестра была в восторге, и я согласился.

Мы пили и пили, Дафф в конце концов устала и пожелала спокойной ночи, остались только мы с сестрой. Я почувствовал облегчение и включил сериал, который действительно хотел посмотреть. Сестра запротестовала, что смотреть Стартрек – «традиция». Я сказал ей, что мы с Дафф делали это, потому что, когда папа встречался со своей женой, я упомянул, что мне нравится сай-фай, и Дафф предложила это, решив сделать какой-то дурацкой традицией. Но я никогда не говорил, что мне этого хочется, просто соглашался, потому что она слишком чувствительная. Сестра сказала, что хочет сохранить эту традицию как традицию сиблингов, а я сказал, что Дафф нам не родная сестра, и немного рассмеялся типа: «Малая, ты чего, ты же знаешь, что она дочь папиной жены. Она все только портит (так и есть), но мама убьет нас, если мы не попытаемся». Или что-то типа того.

Я знаю, что это звучит подло. Я не пытался быть придурком. Я заболтался из-за выпитого рома, но заметил, что лицо моей сестры застыло, и понял. Дафф стояла за моей спиной. Я повернулся, но она уже ушла из гостиной. Сердце упало. Я даже попытался постучать в ее дверь, но она просто громко плакала, а я расстроился и пошел спать, думая, что к утру с ней все будет в порядке.

Это было несколько месяцев назад. Дафф, видимо, не разговаривала ни с кем из семьи, включая свою мать. Она не приехала ни на Рождество, ни на Кванзу, ни на Суперкубок, что было ужасно, потому что мои родители веганы, а она единственная, кто готовит по-вегански, поэтому мама попросила меня попробовать. Я обратился к ней за рецептами («Эй, мамы сговорились, чтобы заставить меня готовить, прикинь? Почему ты не готовишь? Есть рецептики?» и т.п), пытаясь завязать разговор по переписке, но Дафф не ответила. Однако, когда моя сестра спросила Дафф о том, что она хочет на ДР, Дафф ответила и поболтала с ней. Я написал ей вчера о вечеринке на мой ДР, но она до сих пор не ответила.

Вчера вечером я снова жаловался сестре, и она разозлилась на меня. Стоит отметить, что моя сестра слепа, когда дело касается Дафф. Они ближе по возрасту, и Дафф иногда присматривала за сестрой, когда ей было 4-5 лет. Поэтому моя сестра думает, что мудак. Так ли это? Я имею ввиду, что это был разговор между нами двумя, и я был пьян. Моя сестра извинилась утром, сказав, что у нее стресс, а мама придирается к ней по поводу колледжа и т.п. Я имею ввиду, что забочусь о Дафф. Невозможно не заботиться о ком-то, с кем столько лет делил родителей. Но она такая чувствительная, работающая в сфере искусства артистка-пердистка… («artsy-fartsy» переводится как «выпендрежная, претенциозная», но мне захотелось оставить буквальный перевод – п/п)

Я чувствую, что мы можем просто оставить это, но она по-прежнему держит радиомолчание. У нас обоих скоро дни рождения, и я думаю, что она специально не отмечает их с нами. Мудак ли я?

Изменено (после переполнения панамки): поскольку, видимо, я недостаточно ясно выразился, я ни капли не ненавижу ее, как и мой отец. Просто нам приходится иметь с ней дело с тех пор, как ей было 14. Это много лет. (а именно 20 – п/п) Но теперь она бросает семью и не приезжает на праздники и мероприятия. Она едва общается с собственной матерью. Тем временем я много раз пытался связаться с ней.

Изменено: Понял. Я мудак. Я могу принять это. Все, о чем я прошу, просто перестаньте изображать моего отца монстром. Это не так. Пожалуйста, проявите эмпатию, о которой так просили меня.

Я свяжусь с Дафф и постараюсь не быть жопошником. Я работаю над формулировкой, но понимаю, что она могла пройти через что-то, о чем никогда мне не рассказывала. Я люблю свою сестру Дафф и мне не следовало так критично оценивать наши отношения, я был неправ, когда говорил неприятные вещи.

Сегодня вечером мне потребуется некоторое время, чтобы подобрать слова и извиниться перед ней, но я сожалею и хочу наладить отношения.

Спасибо всем, кто был добр ко мне, даже прямолинеен, но не жесток по отношению к моей семье. Спасибо даже тем, кто был недобр ко мне, но не трогал семью.

Надеюсь, Дафф простит меня и вернется к нам.

Обновление в том же посте: для тех, кого действительно беспокоит, есть ли решение проблемы (для 3-х не мудаков в комментариях) – спасибо за помощь в написании этого текста.

Я отправил ей это: «Привет, Дафф. Мне правда очень жаль. Я бесконечно думаю о последних словах, которые мы услышали друг от друга. Я понимаю, что они были очень разные. Последнее, что ты сказала мне, было: «Спокойной ночи. Я люблю тебя». Именно это ты должна была услышать в ответ.
С моей стороны было крайне жестоко сказать то, что я сказал. Я не буду пытаться оправдаться за них. Это было неправильно, не важно, что я имел ввиду. Я причинил тебя боль. Ужасно.
Ты не неудачница. Ты человек. И черт, ты намного добрее меня.
Правда в том, что я был придурком. А еще в том, что я люблю тебя и знаю, что сейчас ты, возможно, в это не веришь. Честно говоря, ты мне ничего не должна после того, что я сказал.
Я скучаю по тебе и очень надеюсь, что с тобой все в порядке. Я скучаю. Хочу привезти тебе подарок на ДР, могу просто оставить его на крыльце. Нам не обязательно разговаривать, пока ты не будешь готова, я пойму, если это ненадолго.
Мне не стоило принижать тебя или пренебрегать твоими чувствами. Ты заслуживаешь лучшего от своего старшего брата. Я попытаюсь стать лучше. Я буду очень признателен, если ты будешь открыта для общения и поможешь мне найти лучший способ стать лучше. Я буду работать над этим, несмотря ни на что.
Пожалуйста, свяжись со мной, когда будешь готова. Я хотел бы лично извиниться, если ты не против. Люблю тебя.

Обновление: Она ответила сегодня утром, и мы немного поговорили. Она позвонит мне по дороге на работу. Дела идут на лад. Еще раз спасибо людям, которые мне помогли. А все, кто призывал к доброте, но заканчивал как мудак, к счастью, ваши лицемерные попытки унизить меня остались лишь отзвуками в интернете.