Kurmis

Хоть и не пятничное, но мое. Тринадцатая часть, очень жаль, что так мало в этот раз, болезнь спутала планы...

5 июня. Чертовы бревна! Как я замучилась таскать их. А ведь их еще надо где-то сушить. Я решила приспособить под это чердак и частично крышу, где был маленький навес. Сначала я набирала их в руки и поднималась по крутой лестнице, потом засовывала в рюкзак, чтобы было проще. А, в конце концов, просто закидывала их с размаху в люк, ведущий на чердак. Потом уже разровняла там. От таких манипуляций руки вечером ужасно болели. Я натерла их мазью от воспалений, которую раздобыла из старой аптечки в секретере. И с ужасом думала, как много мне нужно заготовить топлива, чтобы пережить эту зиму…

9 июня. Я все пилю и пилю на окраине леса, затаскиваю бревна, закидываю на чердак, но скоро там не будет места. Дрова лежали ровным слоем на полу чердака, чтобы высохнуть как можно более эффективно. Нужно придумать что-то еще. Во дворе были деревья. Если бы я смогла расстелить один кусок брезента на земле, а другой растянуть между деревьями, то можно было бы поставить там поленницу, складывать их башенками так, чтобы они просыхали на ветру. Но где взять такой большой брезент? Я размышляла над этим весь день и, уже лежа ночью в кровати, мне пришла интересная мысль. Недалеко от дома был раньше небольшой аэродром малой авиации. Возможно, там, в ангарах, было чем поживиться. Надо завтра это проверить.

10 июня. С утра была пасмурная погода, шел дождь. Проснувшись, мы с Хворостом позавтракали, я взяла карабин, пару печенюшек, сок и мы вышли во двор. Мы поехали по трассе, потом свернули в сторону леса. Туда вела грунтовая дорога. Я очень надеялась, что этот аэродром не был одной из целей, и что там не будет сплошных воронок. И не ошиблась. Он стоял целым и невредимым, старая диспетчерская зияла черными провалами окон, кое-где по стене текла ржавчина. Сеточный забор в некоторых местах обвалился, асфальт был в старых трещинах. Мы зашли на территорию аэродрома и направились к ангарам. В первом, ближайшем к нам, дверь была приоткрыта. Я заглянула внутрь – пустота. Только свет пасмурного дня робко пробивался сквозь дыры в крыше. Мы пошли к следующему, дверь в него была заперта, но я навалилась и она буквально развалилась на части – дерево сгнило без должной обработки. Причем, гнить оно начало, судя по всему, еще до «События». В этом ангаре так же была пустота, несколько ящиков сиротливо глядели на меня из темного угла. Я попинала их ногой, из одного вывалилась какая-то полуразложившаяся теплоизоляция, другой был пуст. Мне стало грустно. Кажется, этот аэродром перестали использовать задолго до всего. Но оставался еще один ангар, он стоял в стороне, я колебалась какое-то время, размышляя идти или нет, дождь усиливался. Но Хворост, очевидно, прочитав мои мысли, решил по-своему и направился прямиком к ангару.

- Тебе виднее – сказала я и, пожав плечами, пошла за ним.

Дверь поддалась, хоть и не так легко, как во втором ангаре. В тусклом пасмурном свете виднелись очертания чего-то большого, уходящего вглубь. Я присвистнула, пройдя ближе и посветив керосинкой, я поняла, что это был какой-то самолет. Мне в общем не была интересна ни его марка, ни прочие характеристики. Главное, что он был накрыт огромным куском брезента! Именно он-то мне и нужен. Снять брезент оказалось не очень простой задачей, я провозилась почти час и сильно устала. Пес лежал на пыльном бетонном полу, я села туда же, рядом с ним. Брезент был тяжелее, чем я думала, даже свернутый он занимал много места. Когда-то я даже не думала, что выживать может быть такой проблемой. Все давалось мне само, а я еще и была недовольна жизнью.

- Вот я тупицей была – пес удивленно посмотрел на меня, но на всякий случай повилял хвостом – У меня была счастливая жизнь, свет, тепло, лекарства, люди…

Я посмотрела на Хвороста.

- Но зато у меня не было тебя – потрепав его холку, мы поднялись – Пошли, нам еще многое предстоит.

Я дотащила брезент до машины и по пути назад думала, как бы его разрезать и привязать к деревьям. Вдруг дорогу перед машиной перебежал здоровенный лось! Я остановилась, он отбежал к лесу и остановился тоже. Моя рука уже нашарила «Сайгу». Удобные форточки в УАЗе, отодвинул и можно стрелять! Я прицелилась ему прямо в голову, он неотрывно смотрел на меня. Вдруг рядом с машиной прошла лосиха, за ней на длинных ногах семенил совсем маленький еще лосенок. Семья. Я вздохнула и опустила карабин. Пусть идут. Машина тронулась, и я поехала домой.

Ножом разрезала брезент ровно пополам, расстелив его во дворе. Потом постелила одну его половину между деревьями, хватило с запасом. А верхнюю часть растянула на прочной веревке, концы которой закрепила на стволах деревьев при помощи скоб, которые оторвала от водосточной трубы. Теперь можно было складывать дрова, ветер там будет хорошо их продувать.

27 июня. Хожу за дровами каждый погожий день. В последнее время стало очень ветрено, не знаю, с чем это связано, но из-за этих ветров подскочил радиационный фон. Видимо, пыль сдуло с поверхностей.

10 июля. Дрова стали моей целью к жизни. Я углублялась все дальше в лес и сегодня наткнулась на волка. Он сидел рядом с сосной и грыз ее. Встреча случилась очень неожиданно, но он будто бы не заметил меня. Он сидел и грыз ствол сосны, словно бобер. Я склонна считать, что он болен бешенством. Вскинув карабин, я выстрелила и убила его. Но пилить деревья в том месте я больше не решалась и ушла в противоположную сторону. Я очень устала от этих заготовок, как морально, так и физически. На руках были кровавые мозоли, хотя я и использовала перчатки, спина и ноги ныли каждый вечер, а в последнее время боль и вовсе не проходила. Если бы это было работой, я бы ныла о том, что хочу в отпуск. Но это была жизнь. И моя собственная жизнь лежала в моих руках, истирая их до кровавых мозолей… Если прекратить заготовку, то проще просто застрелиться прямо сейчас, а не дожидаться холодной зимы, медленного конца от холода.

15 июля. Пошли сильные дожди и я была вынуждена временно остановить заготовку дров. Я сидела у окна и читала книги с утра до поздней ночи. Рэя Бредбери я давно прочитала, Стругацких тоже, теперь настал черед Стивена Кинга. Фантастика – вот, что нравилось мне. Окунаться в несуществующий, нереальный мир, подальше от прошлого и настоящего. Однажды я задумалась о том, что этот дневник сам по себе уже похож на книгу ужасов или дешевую мелодраму. И в другое время, наткнувшись на подобное, я бы отбросила эту книгу куда подальше. Рисовать я почти перестала. Кончился блокнот, кончились грифели. Кончились идеи. Да и кому они теперь нужны были, эти рисунки-то?

20 июля. Со старой квартиры я принесла гитару. Никогда не умела играть, но всегда хотела научиться. Теперь у меня есть и самоучитель, и гитара и время.

25 июля. Дожди кончились, но сегодня я решила поехать за черникой. Пора было помимо дров, заготавливать на зиму и варенья. Взяв пару ведерок и карабин, мы поехали на опушку леса, со стороны болот. Там был хорошо знакомый мне черничник. Работать в наклон всегда очень тяжело и я стала опускаться на колени. Часа через четыре я, наконец, набрала ведро черники, разогнулась и с трудом донесла его до машины. А уже в машине обнаружила на руке клеща! Да, так и есть, эта падла уже присосалась. Вот тут я осознала весь ужас. Если он инфицирован энцефалитом или боррелиозом, то это, скорее всего конец для меня. Все мои заготовки, все мои попытки выжить были напрасными… Надо срочно вытащить его! Я приехала домой, взяла из секретера пинцет и, обмотав кончики салфеткой, зажала клеща, поворотным движением вытащила его и раздавила. В другое время я бы отнесла его в больницу, но теперь ничего нет. И остается только ждать, если поднимется температура в течение 21 дня или вокруг ранки возникнет розовое кольцо, то можно спокойно начать копать для себя яму…

Сегодня не пятница, но я думаю, что завтра смогу выложить еще одну главу.

7 апреля. Несколько дней я прибывала в унынии и не включала дозиметр. Я сидела на диване, разглядывая коробочку, в которой он хранился. Как я уже упоминала ранее, она имела защелки по краям, сам футляр, по-видимому, был герметичным. Кроме того, он был очень тяжелым, стенки его были проложены листами свинца.

- Наверное, поэтому он все еще работает – сказала я вслух, убирая его на полку. Если я не хочу провести дни, отведенные мне, в депрессии, то мне нужно перестать думать о радиации. «В конце концов, я прожила так уже почти год и все еще жива, и кто знает, может, меня завтра съест медведь или стая волков. Почему я должна переживать? Все равно ведь никуда от этой радиации не деться» - рассудила я и успокоилась, пообещав себе и Хворосту просто не приближаться к воронкам. Удивляло только, где же были рабочие с завода? Почему ящик с противогазами был вскрыт, и там лежало всего две-три штуки? Ведь наверняка изначально их было куда больше. Но я нигде не видела трупов в противогазах. Вход в убежище я тоже не нашла. И та записка, которую принес мне Хворост на газовой станции… Все это не выходило у меня из головы. «Заготовить к отгрузке 20 RAL 1018 - CG» - кажется, так было написано в той записке.

- Двадцать – это, скорее всего, количество. А CG – какое-то обозначения газа, наверное – рассуждала я вслух. Но не знала какое. Это могло быть что угодно, от ацетилена до какого-нибудь фосгена, зарина или V-газа.

Мне хотелось узнать ответы на множество моих вопросов, но я, к сожалению, могла лишь рассуждать. Вряд ли я когда-либо узнаю правду. И это расстраивало меня не меньше, чем одиночество.

9 мая. Сегодня традиционный праздник Победы в Великой Отечественной Войне. И вот мы вдвоем с Хворостом отмечаем его. Но в этой войне победили не мы, если победитель вообще был…

27 мая. Год. Ровно год, как я одна. Год назад я ушла в это злополучное место под землей. Год назад я осталась в живых. Никого нет. Никого уже не будет. Этот год был самым тяжелым годом моей жизни. Зачем я живу? Зачем я еще что-то делаю? Мне страшно, единственное существо, которое не дает мне сойти с ума, это мой верный Хворост. Чашка с чаем стояла на столе, она давно остыла, собака спала у печки на своем месте, а я сидела на подоконнике, прижимая к себе подушку, и смотрела в окно. Собирался дождь. Сначала было много событий, много всего нужно было сделать, а сейчас я с трудом нахожу себе занятия, моя жизнь стала слишком размеренной и однообразной. Даже волки, и те куда-то пропали. Конечно, я была этому только рада, но все же… Когда человек попадает на необитаемый остров, он лишен всех благ цивилизации, лишен общения и начинает сходить с ума. Но у меня было все, что мне нужно, кроме общения. Хотя я должна отдать должное моей собаке, ведь я могу разговаривать с ним, но иногда мне кажется, что я уже слышу ответы. Может быть, я уже не в себе? Интересно, сколько еще мне удастся протянуть в добром здравии…

2 июня. Вот и наступило лето, мне нужно снова много всего делать. Скоро я буду варить варенье, сушить рыбу и грибы. Но самое неприятное то, что я должна заготавливать дрова. Придется ездить в лес. Но сначала надо раздобыть где-то инструменты, которыми я смогу рубить деревья. Взвесив все варианты, я решила остановиться на бензопиле. Масло и бензин у меня были в неограниченном количестве, она должна была сильно упростить работу. Именно за ней я и собралась сегодня ехать. Мы с Хворостом сели в машину и направились к магазину инструментов. Он был не закрыт, но внутри было темно. Пришлось зажечь керосинку. Кругом пыль, ощущение одиночества в подобных местах всегда усиливалось. Я бегло осмотрела прилавки, и, наконец, нашла то, что нужно. Бензопила была довольно известной фирмы и должна работать исправно. Тут же на полке было специальное масло для смазки цепи и для бензина. Хворост принюхался к чему-то и зарычал, я обернулась – из-под прилавка выпрыгнула здоровенная крыса, она побежала через весь магазин и утонула где-то во мраке. Я вздохнула, как же она меня перепугала! Сложив все в машину, мы поехали к дому. Конечно, стоило бы поехать и опробовать пилу, но я тянула с этим. Мне было все еще очень страшно заезжать в лес. Мысли беспокоили меня, я металась между выбором – ехать в лес или к дому, и тут на приборной панели загорелась лампа тормозной жидкости. С чистой совестью я развернула машину к дому, нужно было долить тормозухи, она давно уже куда-то уходила.

4 июня. Вчера я весь день разбиралась с машиной. Развалился гибкий шланг, подходящий к колесу, там, через трещинку и уходила тормозная жидкость. Пришлось на мотоцикле съездить в бывший авто магазин, я потратила несколько часов, прежде чем отыскала подходящий шланг. На самом деле он не очень подходил, т.к. был длиннее, но у них имелись гидравлические ножницы, и мне удалось укоротить шланг. Однако, я все равно злилась на то, что пришлось потратить так много времени на починку этого, казалось бы, пустяка. Сегодня я решила все же поехать и спилить какое-нибудь дерево. Мы с хворостом оказались на опушке леса довольно быстро, я остановила машину, закинула на плечо «Сайгу», взяла бензопилу и вышла. На опушке росло одно небольшое деревце, и я подумала, что практику лучше начать с него. Запустить бензопилу оказалось нелегким делом, я выполнила все по инструкции (которую не забыла захватить позавчера в магазине), но она все равно не заводилась. Хворост лежал в траве в тени кустов. Надо мной пробежала тень, я подняла голову и увидела высоко в небе какую-то крупную хищную птицу. Возможно, это был даже орел.

- Надо же! Раньше у нас такие птицы не летали – сказала я вслух, вытирая пот со лба. Погода стояла жаркая, солнечная – Еще несколько попыток и поедем домой, Хворост, что-то я утомилась.

Как только я сказала это, бензопила чихнула и завелась. Сказать по правда, я немного расстроилась этому, так как уже порядком устала и хотела вернуться. Но ничего не поделаешь, придется пробовать. Я никогда прежде не пилила деревья, и думала, что это будет очень тяжело. Но как оказалось, бензопила знала свое дело хорошо и то самое деревце быстро оказалось на земле. «Теперь нужно что-нибудь покрупнее» - подумав, я пошла к ближайшему дереву в лесу. Это была сосна. Сосна хорошо горит, но долго сохнет. Мне жалко было эту большую красивую сосну, но на кону была моя жизнь зимой и выбирать не приходилось. Сделав угловые насечки, я отпрыгнула и дерево, потрескивая, рухнуло в чащу. Треск показался мне оглушительным, лес словно замер. Мне было и грустно, и радостно одновременно. Распил дерева на бревна занял несколько часов с передышками. Правда сил сгрузить бревнышки в машину уже не осталось, и было решено вернуться за ними завтра.

Прошу прощения у всех, что пропала так надолго. Дело в том, что я уезжала в Абхазию, а по возвращении долго не могла восстановить файл с рассказом. Но все получилось и теперь я снова имею возможность продолжить. Спасибо за терпение! И так, часть 11.

Машина завелась не с первого раза, стрелка бензина приближалась к минимуму. Придется заехать на мою «заправку». Я хотела в будущем немного переделать эти бочки. Стоило бы поднять ту, что с краником, на какую-нибудь возвышенность. Так я бы смогла заполнять бензобак до полного падения уровня бензина в бочке. Но полную бочку мне поднять не под силу, поэтому сначала придется поставить ее на постамент опорожненной и начерпать туда ведром из другой. Я предпочла оставить этот замысел на более теплое время года. А пока исправно раз в несколько месяцев я заполняла бочки, возя их на телеге к бензовозу. Заправив машину, я поняла, что скоро в очередной раз предстоит совершить рейд к бензовозу и уже в сотый раз обещала себе подыскать для этого более подходящую телегу. «Однажды она попросту развалится, и ты потеряешь много бензина» - так я частенько думала перед очередной заправкой и забывала, как только привозила ее на место.

Но сейчас предстояло решить, что делать с дровами. В лес я не хотела, очень не хотела. Там меня, скорее всего, съедят. Банально, просто, но жизненно. И тут я вспомнила, что когда-то давно, до «События», у мужа была дача недалеко от города. Там, в сарае, было много хороших дров, заготовленных для бани. «Все таки, там нет леса, и, возможно, там не будет волков» - решила я, и двинулась в путь. Несколько раз мне приходилось искать другие дороги, потому как, например, виадук над магистралью был разрушен, а на трассе оказалась воронка. Но мой замечательный «УАЗик» прекрасно ехать по бездорожью и через поля. Все таки, я была рада, что в свое время нам хватило денег только на этот автомобиль. Что бы я сейчас делала, будь у меня какая-нибудь «Лада»? Хотя, «Лада» бы не завелась после «События» и, вероятно, у меня сейчас вообще не было бы никакой машины. При мысли об этом меня передернуло. Я старалась не позволять себе думать о негативе. За все то время, что приходится жить здесь, в одиноком мире, мне часто приходили на ум самые печальные варианты развития событий. Но из-за некоторых грустных мыслей легко было впасть в депрессию, что в моей ситуации непозволительная роскошь. Вот уже показался тот поселок, в котором была наша дача. Он никогда не был жизнерадостным, но сейчас все выглядело особенно грустно. Пустые черные окна покосившихся домов, прогнившие ограды, размытая дорога. И тишина. Медленно подъехав к нашему домику, я оставила машину, взяла свою «Сайгу» и пошла к забору. Заборчик хоть и не был крепким, но все таки не упал, а на калитке красовался замок. Ключа у меня, разумеется не было. Причем, замок был застегнут на той стороне калитки. Родители часто делали так, у замка были длинная дужка, они закрывали его снаружи и через отверстие в калитке перекидывали его на ту сторону так, что снаружи была видна только эта самая дужка. Я обошла забор и, найдя место, где он был ниже, полезла по нему вверх, но когда начала спрыгивать, зацепилась штаниной, перевернулась в воздухе и упала в снег плашмя. Сугроб смягчил мое падение, но больно было все равно. Ругаясь, я подобрала карабин, и хромая двинулась к дому. Дверь дома, разумеется, тоже была заперта. Но этот замок можно было открыть изнутри, поэтому, в душе сожалея и прося прощения, я разбила прикладом ближайшее окно и осторожно, чтобы не пораниться (только лишних ранений мне сейчас и не хватает!), залезла внутрь. В доме было тихо, сумрачно. Я нашла в коридоре под лестницей керосинку. В ней еще что-то плескалось, и вскоре у меня был свет. Открыть замок изнутри оказалось не так просто – за почти год простоя замок просто заржавел. Но, в конце-концов, он поддался и дверь со скрипом открылась. Я собрала в ящик дрова, которые лежали около печки и оттащила их в машину. Это действие пришлось проделывать несколько раз, так как дров было не мало, а оттащить их за один раз я не могла. Потом настала очередь сарая. Под лестницей, в ящике с инструментами я отыскала лом. Пройдя в конец огорода, я огляделась. Стекольный парник потрескался, а кое-где и не выдержал натиска снега, стекло обвалилось внутрь. Печальное зрелище, мне сразу вспомнились жаркие июльские деньки, когда мы вставляли эти стекла, все тогда было таким беззаботным, после работы нас ждал прохладный домашний лимонад… Я вставила лом в замок и сдернула его. В сарае действительно было много дров. Теперь нужно было сдернуть замок и на калитке, чтобы можно было безпрепятственно перенести все это добро в машину. Подойдя к калитке я увидела… что замок не был застегнут! То есть мое падение было напрасным! Да что ж мне так не везет с замками-то? На огородной тачке со скрипучем колесом я принялась таскать дрова в машину. Это заняло у меня очень много времени, начало темнеть. Надо было поторапливаться. Уходя, я убрала обратно лом и потухшую керосинку, закрыла дверь дома. Последний раз окинула огород печальным взглядом, сердце защемило. Я приняла решение больше сюда не возвращаться, потому как это было слишком тяжело для моей психики, слишком много хороших деньков провела я здесь когда-то давно, по ту сторону прежней жизни…

Когда я уже собиралась сесть в машину, неожиданно обратила внимание на автомобильный прицеп, стоящий в огороде соседа. Этот прицеп во многом бы помог мне. Особенно это касалось бензиновых бочек. Но достать его оттуда будет очень непросто, забор соседа состоял из рифленого железа и сетчатой калитки. Подойдя к ней, убедилась, что она крепко заперта. Сначала у меня была идея сходить обратно в дом, снова взять лом и попытаться взломать калитку соседа, но стремительно темнело и мне не хотелось задерживаться здесь. Поэтому коварная мысль быстро пришла в голову. Я села в машину и сдала назад, послышался хруст мнущегося листового железа, забор после недолгого сопротивления пал на землю, и я спокойно заехала на него. Подогнав «УАЗ» в упор к прицепу, я с помощью переносного набора инструментов (всегда возила его в рундуке) закрепила его на фаркоп. Помаленьку сдвигаясь вперед, я проследила, чтобы прицеп заехал на забор, а после погнала машину к дому. Уже совсем стемнело, когда я вернулась во двор, но радости моей не было предела – у меня были дрова и прицеп! Хворост встретил меня радостно виляя хвостом. Немного погуляв с собакой, мы пошли ужинать. Взяв некоторое количество поленьев, я затопила печку, остальные решила перетаскать уже завтра, при свете дня. На ужин я приготовила тушенку с макаронами и чай с крекерами. Перед сном записала все в свой дневник при свете керосиновой лампы. В ту ночь мне снились жаркие деньки на даче, друзья, муж, домашний лимонад и тот стеклянный парник…

2 апреля. Настал тот день, когда я поехала с бочками за бензином на новом прицепе. Теперь они были хорошо укреплены и не прыгали на кочках. Я бы съездила раньше, но из-за того падения на даче все таки немного повредилась нога, наверное, это было растяжение. Поэтому какое-то время я хромала и решила себя не перенапрягать. Теперь же все зажило и я могла осуществить задуманное. Подогнав бочки прямо под вентиль бензовоза, я осознала, что его высоты едва хватает, чтобы попасть в бочку. Но все же мне повезло, бензин не проливался. Сияя от радости, наполнив их под завязку, я перекрыла вентиль и поехала к заправке. Припарковавшись и выбравшись разгрузить их, я все еще улыбалась, Хворост бегал рядом и вилял хвостом, чувствуя мое настроение, и тут улыбка сошла с моего лица. О, какой же я была глупой! На что я надеялась?! Как я собиралась разгружать с прицепа залитые бочки? Как бы я не сокрушалась по этому поводу, но делать было нечего, пришлось оставить все как есть. Вместе с прицепом. Утешало только одно – теперь они были выше и больше бензина попадало мне в машину и мотоцикл. Снег почти весь растаял. Наконец, наступили теплые деньки. Сегодня у меня было намечено еще одно важное дело. Я решила разыскать магазин, в котором раньше продавались дозиметры. Мысль о том, что здесь не все безопасно по фону, так и не отпускала меня. Но где искать их? Сначала я поехала на завод, где раньше делали оптику и микроскопы, но там, конечно же, ничего подобного не было, по крайней мере в магазине, который существовал при заводе и торговал когда-то его продукцией. Потом отправилась в магазин для военных, но и там меня ждала неудача. Тогда я вспомнила, что был в нашем районе один оборонных завод, в котором наверняка было какое-то бомбоубежище! Вообще, я была удивлена сама себе, потому как мысль посетить бомбоубежище не приходила мне ранее, а между тем, именно там можно было бы найти многое для такой жизни, как у меня. Они же, в конце-концов, и были рассчитаны на жизнь после подобных «Событий». Окрыленная этой мыслью, я помчалась к заводу. Я оставила машину и мы с Хворостом прошли в стеклянные двери проходной. Завод был ровно такой, каким их строили еще в советские годы. Мы прошли на территорию и тут же мне попались таблички, указывающие направление к заводскому убежищу. Мы пришли к большой железной двери, напоминающих стену трансформаторной будки. На ее массивных дверях красовалась повыцветшая надпись «Убежище». Но вот как открыть ее? На ней не было ни ручек, ни механизмов. Я зашла в соседнее здание цеха, бывает так, что вход в убежище лежит через внутренние помещения. Но была удивлена, дверей там не было. Более того, не было такого бардака, который я встречала во многих учреждениях. Все инструменты, столы и стулья были в идеальном порядке. Ничего не валялось и скелетов людей не было нигде. Я задумалась.

- Куда же они все делись-то, а Хворост? – спросила я у собаки, которая что-то вынюхивала под верстаком – Мда, тут нам, похоже ловить нечего. Пойдем! – но у пса было свое мнение, он вдруг резко дернулся и побежал в противоположный конец цеха. Я поспешила за ним. Хворост подбежал к ящику, я внимательно оглядела его находку. Это был очень больших размеров деревянный ящик, крышка с него была сдернула и валялась рядом. Я заглянула внутрь, там лежало несколько противогазов и какие-то черные коробочки, по размеру похожие на книги. Я взяла один такой футляр, он был тяжелым и закрыт на маленькие защелки по кругу. Открыв их, внутри обнаружился прибор с небольшим экранчиком, парой кнопок, сверху красовалась надпись «Радэкс». Во мне вспыхнула надежда. Кажется, это дозиметр! Только бы он работал! Включив его, я услышала потрескивания и на экране показались цифры «0,50 мкЗв».

- О, да это совсем не плохо! – вскрикнула я от радости – Совсем недалеко от нормы!

Прихватив с собой чехол, мы вышли из корпуса с включенным дозиметром. Но меня ждало разочарование, как только мы оказались на улице, он затрещал значительно сильнее и показания поползли вверх, теперь он показывал уже «0,90 мкЗв».

«Почти сто миллирентген в час… мда, не очень-то весело» - подумала я. Положив его на переднее сидение в машине, мы с Хворостом поехали домой. Временами радиометр показывал 1 мкЗв, и даже больше. А когда мы приблизились к одной из воронок, и вовсе затрещал так, что мне стало жутко, не глядя на его показания, я надавила на газ и мы умчались прочь от той воронки. Во дворе нашего дома фон был примерно такой же, как и везде на улице – около одного микрозиверта в час. В парадной фон упал до уже знакомых мне 0,50. А вот в нашей квартирке он снова вырос, особенно у окна, там он почему-то показывал 1.5 мкЗв. А ведь я провела на подоконнике много времени, читая книги! Какой ужас! Как же теперь быть? Показания дозиметра привели меня в уныние. Все вокруг меня было опасным и казалось теперь таким чужим и страшным.