FiggyFox

Синицына была бойкой старушкой, которой очень нравился мой голос. Сама она была учительницей пения и сверх того, преподавала в консерватории.

«Твоим бы голосом, FiggyFox, да в опере мебель двигать! Я бы тебе бас отличный поставила... А ну попробуй спеть!» – и включила на магнитофоне какую-то запись, наказав повторить. С третьего уговора я повторил. Синицына скривилась как от зубной боли и сказала, что мой бы голос да кому способному прикрутить. И налила самогонки рябиновой. Я по молодости отвернулся.

«Не пьешь… это хорошо. Может и выйдет из тебя какой толк. Сильно хорошо, конечно, не запоешь – сам понимаешь, что по возрасту тебе связки разработать для глубоких низов уже не выйдет, да и для верхов яйца резать поздно. Но сносно обучу. Если охота распеться будет – ты приходи. Яйца резать не буду». Жаль, что не пришел – но тогда другим голова занята была.

-----

Печальных историй тоже хватало. Коравлёвы были вообще мои первые старики – первую свою пенсию, спустя неделю после зачисления в штат почтальоном, понес именно им. Жена парализована, а он за ней ухаживал с такой глубокой любовью, что лиц их уже не помню и фамилии стёрлись – осталось только в памяти созвучие из букв К-В-Л, из которого и придумал заново фамилию Коравлевы. А вот та бездна любви в их глазах до сих пор почти физически ощущается. Недолго я им пенсию носил. Ушли на третий месяц моей работы с разницей в один день. Сначала Она однажды не проснулась, а на следующий день и Он во сне умер – не смог без нее.

-----

Журин был афганцем. Воевал жестко. Он всегда был слегка на взводе, живя в каком-то клубке мелких конвульсивных движений и резких фраз – война чердак ему чуть-чуть покосила. Но меня приветствовал всегда открыто, и в день пенсии наготове держал пару сосисок и яиц – мгновенно делал мне яишницу, пока я вытаскивал ведомость и отщипывал от общей котлеты купюр его небогатую пенсию. Конечно же чай тоже всегда меня ждал на столе. Его квартира удивляла своим порядком, но была закопченой донельзя. По-солдатски он все раскладывал по своим местам, лишнего принципиально не имел, но влажная уборка была явно не его коньком. Живо интересовался моей жизнью, правда в основном личным фронтом. Радовать его особо было нечем – в тот момент я с головой ушел в компьютерные игры. Но все же посидеть на кухне под квохтание пережаренной, как я люблю, яишницы всегда было интересно. Выдавал две сотни. В плохом настроении три. С бодуна пять.

Однажды я подошел к квартире Журина и увидел громадный язык копоти, выглядывавший из-за верха его двери и овалом легший на потолок. А сама дверь была с выломанным замком и опечатанной. Почему-то стало ясно, что вручать пенсию тут было уже некому. И лишь через год я узнал от председателя общества ветеранов, что родственники со стороны его погибшей жены давно под Журина копали, желая сдать афганца в дурку, а квартиру забрать себе. И однажды как-то сумели выкрасть все его документы – от паспорта до бумаг на недвижимое имущество. И в тот момент, когда он понял, что со дня на день к нему придут санитары, он облил квартиру бензином, доложил по телефону в пожарную часть о том, что собирается совершить самоподжог, лег на кровать и кинул спичку. Свою квартиру умудрился уничтожить так, что соседские не сильно пострадали. Только этаж снизу залило порядочно – но это обычное пожарное дело.

-----

Карпетян Васильевич был очень вредным человеком. Но очень интересным собеседником и даже знавший кое-кого с моей кафедры – однажды, еще в советские времена от своего завода за консультацией к приезжал. В том году не то что меня, а даже старшей сестры моей в проекте не значилось, а он уже консультировался по полупроводниковой технике. Сам он был ведущим инженером отдела разработки чего-то очень тайно летавшего в космос. Летало оно регулярно, выходило из строя неохотно, за что был награжден не единожды, и чем по-простому гордился. Но человек был донельзя вредный – всю свою пенсию перевел на безнал, но потом внезапно упала еще какая-то выплата величиной ровно в тысячу рублей, и она почему-то вручалась через почту. Причем тысяча ему особо не нужна была – его отлично снабжали дети, которым он не глядя доверял всю свою пенсию – «Нехай сами разбираются. Я за ними своё отходил, а теперь их очередь!». Жил при этом отдельно и почти ни с кем не общался.

А меня эта тысяча раздражала, спасу нет! Одна единственная пенсия в день, да и та глупая. Ну явно же не нужна человеку, а мне ради нее днем на почту возвращаться, с занятий сбегать, бабло в страховом отделе получать, мотаться на участок, а потом еще отчитываться. Дядька, конечно интересный, да не настолько. И пытался с ним договориться на другой день, когда других пенсий много, и предлагал копить по три тысячи и втрое реже к нему ходить. Не соглашался. А в то время как раз рубли железные в стране пошли в оборот, и я уломал начальника прислать нам мешок этого лому как раз на одну тысячу.

Карпетян, молча принял этот мешок и спустя пару дней перевел злосчастную тысячу себе на безнал. Обиделся. А я вовремя не понял, что не жалкая бумажка была ему нужна, а тоскливо было без людей жить. До сих пор стыдно.

Начало историй тут: https://pikabu.ru/story/kogda_ya_byil_pochtalonom_6328038

<Фото с одного из утренних обходов>

Под впечатлением от поста о первой готовке https://pikabu.ru/story/yekzoticheskiy_supets_6207585 припомнил свою детскую драму.

Я любил и люблю компот. Горяченький такой, с фруктами, ягодами, ананасами, изюмом прочим садовым продуктом. Но в моем детстве мать как-то особо заморачивалась и почти всегда делала компот из наших же дачных сушеных яблок. Он тоже ничего, но душа, ведь, просит ананасов да персиков!

В общем, решил я наварить компот мечты. Было мне лет 12 и расковырял я свою копилку, выпотрошил карманы всех курток в прихожей, опустошил тарелку с мелочью и с полученной скромной суммой пошел к метро, где южане вразвес всякими сушеными хурмами торговали. И накупил всего понемногу, но от души. Ананасы и сушеные персики на первом месте, конечно же. Ну и изюм нескольких сортов, цукаты, хрень какую-то ароматную - все по мечте.

Дома взял самую большую кастрюлю и сварил 6 литров знатного компота. Навернул кружку, другую, третью... кабы не обоссаться. В общем, крутой компот вышел.

А потом закралась мне в душу мысль очень повышенной практичности - отделить фрукты от компота. А то пока компот весь выпьют, фрукты на дне уж киснуть начнут и их выбросят. Хотя жрать их все горазды, но на дно кастрюли вилкой лазить лень и по итогу все в помойку валишь. Сто раз так бывало, короче.

Ну, а как положено разделять жидкий отвар и твердый продукт? Положить дуршлаг в ванну и кастрюлю в него опрокинуть. С макаронами и пельменями отлично работает.

Стою я, по итогу, в ванне довольный, в клубах ароматного пара, и держу с дуршлаг, полный фруктов. Минут через 5 все ж доперло....

После второй варки компот был уже не торт. Хоть и лучше чисто яблочного.

Так что даже в типовой ситуации типовое же решение не всегда работает.

З.Ы. Я, прям, даже тег специальный нашел - "мужская кулинария".

Сидим мы как-то на одном тихом аэродромчике недалече от Самары и ждем получения разрешения на взлет. Этот аэродром отлично знаком местным летунам и тем авиагикам, кто разбирается в современном российском гидросамолетостроении (слово-то какое!). А, ладно, кому эти тайны нужны... В общем чего тут сиськи мять - дело было на Красном Яре.

С нами еще был форин по имени Семён. Вернее это мы его так между собой называли, когда при нем же на русском говорили. Ну, чисто чтобы не дергался при звуке своего имени. Русская речь для него тарбарщина страшная, но выцепить имя свое из прочих звуков - дело нехитрое. По паспорту он был подчиненным ее Величества и звался Саймоном.

Семён - очень годный форин, из тех, кто со всем миром на ты. Он даже на пальцах на базаре с татарскими бабульками торговался за полкило халвы. Вполне успешно, надо заметить. Мы кормили его водкой, драниками, черемшой, чебуреками из ларьков и долмой - все ждали, не помрет, ли... А ему даже нравилось! Хороший, правильный форин.

В общем, за бортом экватор лета. На часах полдень. По прогнозу засуха. На горизонте ни облачка. Трава от обленившегося ветра едва шевелится. Делать решительно нечего и мы как кули с картошкой валяемся в тени вертолета. Даже до навеса на краю поля идти лень. И, конечно ленно обмениваемся вербальными сигналами - разговариваем, значит. Ну а что! Разрешение на взлет мутится, стрелки часов крутятся, и мы сидим в тени, которую столь услужливо нам предоставил наш же вертолет. Весь мир в гармонии и всё на своих местах.

Пилот карябает что-то в летном журнале. Техник со скуки вертит туда-сюда какую-то пробку. А я со смартфона показываю фотки на космическую тематику и рассказываю Саймону про ракеты, про Самару и про Гагарина - пущай знает, в какой замечательный город его судьба привела. Саймон проявляет вялый интерес, как раз под стать окружающей жаре и даже иногда что-то спрашивает в ответ.

Тут где-то со стороны дороги, а ВПП Красного Яра находится совсем рядом с шоссе, раздается гулкий " вуууУУУУМ". Мы особо внимания на него не обратили, только чутка понаблюдали, как красиво взлетели вороны с деревьев на полосе между аэродромом и дорогой. Ну посмотрели немного и продолжили разговор. Там, у дороги кафе дальнобойщицкое с каким-то недоавтосервисом - мало ли, что у них там бахает...

Но едва возобновившийся разговор наш был резко прерван странным булькающим звуком, исходившим из нашего британца:

"Гайс, вот из зэт!" - округлив глаза, он тыкал пальцем куда-то в небо.

Особо разглядеть объект в воздухе мы не успели, но и это было уже ни к чему. Метрах в двадцати от нас врезается в землю неопознанный летательный аппарат сигарообразного типа. Вернее неопознанным он пробыл очень недолго. Характерным краником и узнаваемыми пропорциями он быстро опознал себя сам, как "Баллон газовый, бытовой. 12л." Правда обычно такие баллоны комплектуются дном, а у нашего с дном были явные проблемы - его просто не было.

- "И часто тут у вас проходят зенитные учения!" - задал я вопрос наземщикам, которые мгновенно нарисовались и ошарашенно осматривали выбоину глубиной с ладонь, которую в засохшей земле оставил баллон.
- "Да не сказать, чтобы совсем уж часто - почесал себе бороду начальник смены охраны - я бы скорее сказал, что никогда"
- "Ну, может вы это как-то и эти новые разы свернете? А то у нас тут типа вертолет с дорогим оборудованием, да и британец в шоке от ваших артобстрелов - я предъявил слегка недоумевающего Семена, которому еще никто ничего не перевел - международный конфликт и всё такое!"
- "А-ха..." - ответил начсмены и пошел собирать молодцов для дружественного визита в прилегающее кафе.


По итогу выяснили, что в пресловутом дальнобоицком кафе баллоны с газом решили немного похранить на улице вдоль стеночки. Летом. Под палящим солнцем. А хозяева таких кафе заправляют баллоны слегка избыточно - ну, что б на подольше хватило и что б подешевле заправки были. Ну, а дальше все понятно.

Потом тыкали с Семеном пальцем в карту на мобиле и насчитали 170 метров и 10 секунд чистого полета.

А кафе тому ничего не было по итогу. Хозяева по документам не пойми кто, баллон неизвестно чей, пристройка вообще на левой территории. Даже ментов не вызвали. Побузили немного на уровне соседских отношений - да и только.

Вечером сидели уже в баре и обсуждали день прошедший.
- "Майк, ну какого хера у вас такое происходит?! Где полиция, где ответственность!" - негодовал Семён. Говорил он на инглише, конечно.
- "Саймон, вот как тебе ответить... Помнишь, я тебе объяснял, почему Россия - это родина слонов?"
- "Да."
- "Ну так вот, а Самара - это родина ракет!"
Саймон обреченно посмотрел куда-то в стол.
- "Нахуй ваших слонов!" - сказал он и выпил водки.

На том и порешили.