1906

Фотографии улучшены с помощью бота, найденного сегодня в одном из постов. Ну, и я их тоже немного почистила от дефектов.

Семья Юргенсон, 1900 год.

Семья Роосманн, 1900 год.

Эстонский помещик с семьёй и прислугой на своей мызе, 1906 год.

Семья Тохвельманн, 1915 год.

Краткое описание предыдущей серии: эсеры-максималисты наглым образом ограбили общество взаимного кредита на гигантскую по тем временам сумму 875 тысяч рублей. Полиция сбилась с ног в поисках налетчиков, но первая весточка неожиданным образом пришла из-за границы - из Швейцарии.

В марте 1906 года в российских газетах появились сведения об обстоятельствах задержания одного молодого человека с крупной суммой денег. Будучи в поездке на поезде из Вены в Цюрих, молодой человек сильно напился и начал неадекватно себя вести. По прибытии в Цюрих его с вокзала забрали в больницу, диагностировали алкогольное отравление и назначили промывание желудка. При осмотре личных вещей работники больницы обнаружили крупную сумму денег и сообщили о подозрительной находке в швейцарскую полицию. В ходе допроса молодой человек представился российским подданным Александром Беленцовым. Он охотно рассказал о своей партийной принадлежности и участии в ограблении общества взаимного кредита. Согласно полученным показаниям деньги ему были выделены на поездку в Ниццу, где он должен был встретиться с торговцем оружия и заплатить за снабжение «адским товаром».

Прознав про участие Беленцова в громком ограблении, российские власти запросили его немедленной выдачи. Переговоры между ведомствами двух стран затянулись на несколько месяцев. Швейцарские власти уточняли, действительно ли Беленцов на родине обвинялся в совершении преступления, а не преследовался по политическим мотивам. После прояснения ситуации Беленцов был депортирован и в Варшаве передан в руки конвойной команды, сформированной из состава Омского пехотного полка, во главе со штаб-ротмистром Макаровым.

В начале августа 1906 года задержанного планировалось конвоировать по железной дороге в Россию. В нарушение правил перевозки арестантов Беленцова поместили в обычный вагон, приставив к нему охрану из числа конвойной команды. Все время поездки он тихо сидел и не давал повода для беспокойства. Но на 228-й версте случилось непредвиденное! Выбрав момент, когда поезд немного замедлился при движении в подъем, Беленцов внезапно вскочил с места и, разбив головой окно, вывалился из вагона наружу. За ним в окно кинулись ошалевшие от случившегося конвойные, но погоня не увенчалась успехом. Арестант проворно скрылся от возрастных преследователей. К тому же сказалась хорошая физическая подготовка беглеца – он увлекался конькобежным спортом и в свое время занимал высокие места. Спортивное прошлое в итоге сыграло с ним злую шутку. Но обо всем по порядку.

После побега Беленцов скрывался в отдаленном подмосковном имении, собственники которого сочувствовали революционерам и готовы были приютить беглеца. Но так долго не могло продолжаться, Беленцову требовались новые документы для передвижения и жизни. Он связался с партийными товарищами и в имение прибыл Владимир Мазурин, один из руководителей максималистского движения. Мазурин обвинил Беленцова во всех его неудачах и от имени партии приговорил его к казни. Беленцов возражал и по его настоянию поссорившиеся партийцы договорились встретиться на лесной опушке недалеко от имения и еще раз выслушать свои аргументы. Как бы предчувствуя угрозу расправы, Беленцов в условленные место и время не явился, укрывшись от посторонних глаз в избушке лесника. Мазурин на следующий день уехал в Москву, а Беленцову оставалось лишь продолжать скрываться в лесной избушке, читать приносимые лесником газеты и думать, что ему делать дальше.

Вариантов спасения у Беленцова было немного. В партию ему путь заказан, более того, партийцы, вероятно, будут разыскивать его, чтобы устранить в его лице потенциальный риск сдачи полиции партийных активистов. Дочь владельцев имения пыталась его переманить в ряды социал-демократов, но он понимал, что его там ждала незавидная участь смертника в ходе совершения очередной террористической атаки на высокого государственного деятеля. В отсутствие денег и документов Беленцов не мог долго скрываться от властей, оплатить выезд и проживание за границей он также был не в состоянии. Единственным вариантом, который бы давал ему слабую надежду на благоприятный исход, могла стать добровольная сдача московской полиции под вымышленным именем и дальнейшая высылка в провинцию. Побудительным мотивом к действию стала для него газетная новость о поимке и повешении Мазурина. Беленцов немедля покинул лесную избушку и отправился пешком в Москву.

Дойдя до станции Лобня, Беленцов сел в поезд, намереваясь оставшийся путь проехать по железной дороге. Странный молодой человек, плохо одетый, но не выглядевший как крестьянин или рабочий, насторожил смотрителей станции. Его остановили жандармы, на расспросы которых он отвечал неуверенно и противоречиво. Надо сказать, что главной уездной новостью в те дни была кража из местной церкви. Это событие стало основной темой для разговоров и пересудов, всюду мерещились воры, в каждом незнакомце видели преступника. Заподозрив молодого человека в церковной краже, жандармы арестовали его и для выяснения ситуации отправили московскую губернскую тюрьму на Таганке. По стечению обстоятельств в подвале этой тюрьмы несколько дней назад был повешен знакомый Беленцова – Владимир Мазурин.

Следователям задержанный представился крестьянином Вятской губернии Иваном Перфильевым. Вскоре выяснилось, что арестант не имел никакого отношения к шайке, обворовавшей подмосковную церковь. Ему предстояла высылка на Вятку – тот результат, к которому Беленцов готовился и которого ожидал. Но так же, как однажды спортивная конькобежная подготовка помогла ему выпрыгнуть из движущегося поезда и скрыться от преследователей, она же неожиданным образом разрушила его планы и бросила его обратно в руки полиции. Когда Беленцова вели по коридору мимо зарешеченных тюремных камер, один из насельников тюрьмы узнал в нем талантливого конькобежца и выкрикнул его фамилию. С этого времени дело Беленцова об участии в ограблении Московского купеческого общества взаимного кредита возобновилось и получило дальнейшее развитие. Однако подозреваемый не дожил до суда, летом 1907 года Беленцов умер в Таганской тюрьме предположительно от туберкулеза.

Источник публикации: паблик ВКонтакте История и Право

В 1906 году Петербургский градоначальник генерал-майор Владимир фон дер Лауниц выступил в потрясающей инициативой - как обезвредить революционное движение в России. А очень просто. Нужно скупить у революционеров все имеющееся у них оружие! 

Отрывок из воспоминаний начальника Петербургского охранного отделения полковника Александра Герасимова “На лезвии с террористами”:

"Помню, одно время Лауниц стал носиться с планом обезвредить революционеров... скупив все имеющееся у них оружие. Устроить это дело ему обещал Красковский [Н.М. Юскевич-Красковский – глава боевой дружины Союза Русского Народа.], - лишь бы деньги. С представлением об ассигновке некоторых сумм на эту цель Лауниц обратился к Столыпину. Запрошенный Столыпиным, я отозвался очень резко об этом... неумном плане. Тем не менее Лауниц откуда-то добыл денег и вскоре с большим апломбом заявил о своем огромном успехе: ему удалось купить у революционеров пулемет, заплатив за него 2000 рублей. Столыпин просил меня расследовать этот случай. Удалось выяснить, что пулемет был выкраден из ораниенбаумской стрелковой офицерской школы, — очевидно теми самыми людьми, которые продали его Лауницу. Я доложил об этом Столыпину, который много смеялся."

В 1911 году состоялся суд над одним из боевиков СРН Ларичкиным, застрелившим в 1906 году другого "союзника" Мухина, заподозренного в измене.

Егор Ларичкин:

"…на военном полигоне тайно, вместе с солдатами, союзники выдавали сами себя за революционеров и похищали пулеметы, недалеко от железной дороги находился сарай, в котором лежали пулеметы, и эти пулеметы протаскивали с лес, а потом в будку стрелочника откуда их перевозили к Юскевичу-Красковскому, и он их отправлял Петербургскому градоначальнику фон дер Лауницу, который выдавал за них истраченные на них деньги, и будто бы эти пулеметы были отобраны от революционеров…"

Показания Константина Булаева, в 1906 и 1911 гг – члена СРН:

"Потом Юскевич-Красковский послал с С. Яковлевым меня Ларичкина, Половнева, Беляева, Рудзика, М. Пименова, С. Александрова и мн. др. на Охту, на Пороховые, где военный полигон. Там мы крали пулеметы и привозили в совет. Когда мы приезжали в ночное время за пулеметами, то часовых никогда там не было. Когда нас налаживали на это дело, то Юскевич-Красковский и Яковлев постоянно говорили нам, что сегодня часовых не будет и мы безбоязненно похищали пулеметы. 3а каждую поездку на Охту мы получали от 5 до 10 рублей, а Половнев и Ларичкин — больше, так как они стояли ближе к руководителям."

ЦГИА СПб ф.520, on. 1, дело 296, Л. 47