Едва ли не первой ассоциацией к словам «Джеймс Бонд» возникает образ Шона Коннери — актёра, первым воплотившего образ агента 007 на экране и у многих едва ли и не ассоциирующегося только с этой ролью.
Однако о том, как сложилась карьера Коннери после бондианы, мы подробнее поговорим позднее, а сегодня — об одном из двух «неофициальных» фильмов франчайза, в создании которого Коннери принял непосредственное участие: «Никогда не говори "никогда"».
Первого агента 007 выманили деньгами из отставки для съёмок в «неофициальном» фильме бондианы, пообещав больший творческий контроль. Вскоре он об этом пожалел.
(Шон Коннери в роли Джеймса Бонда в фильме «Никогда не говори "никогда"». Фото: Getty)
В 1983 году состоялась премьера двух фильмов о Бонде: официальной картины «Осьминожка» (Octopussy) производства EON, роль 007 в которой сыграл Роджер Мур, и неофициальной, «Никогда не говори "Никогда"» (Never Say Never Again), в которой Шон Коннери вернулся к роли Бонда после 12-летнего перерыва. Как писали таблоиды, это была «Битва Бондов». Название «Никогда не говори "Никогда"» предложила жена Коннери, Мишлин. Действительно, у Коннери были непростые отношения с Джеймсом Бондом, несмотря на то, что актер и персонаж сделали друг друга международными суперзвездами. Когда Коннери покинул франчайз после посредственного «Бриллианты навсегда» в 1971 году, он поклялся более никогда не возвращаться к нему.
То, что Коннери вновь согласится сыграть Бонда, было маловероятно — хотя, по сообщениям СМИ, предложенные ему $3 млн и 20 процентов от прибыли безусловно помогли убедить его (именно такое вознаграждение, по мнению Коннери, ему причиталось за фильмы EON). Однако «Никогда не говори "Никогда"» — ремейк «Шаровой молнии» (Thunderball) — был авантюрой. Ирландский продюсер Кевин Макклори (Kevin McClory) хотел спродюсировать собственный фильм о Бонде с того момента, как схлестнулся с создателем Бонда Йеном Флемингом в борьбе за права на сюжет, положившей начало продлившейся десятилетия правовой конфронтации.
В 1959 году, за три года до того, как Бонд впервые появился на киноэкранах в дебютном «Докторе Но» (Dr No), Флеминг начал разрабатывать потенциальный фильм о Бонде вместе с Макклори и сценаристом Джеком Уиттингемом (Jack Whittingham). Флеминга впечатлил фильм «Мальчик и мост» (The Boy and the Bridge), одним из авторов сценария, режиссёром и продюсером которого являлся Макклори. Вместе они разработали различные подходы и идеи, что привело к созданию вскоре ставших важными элементов мифологии бондианы (и к юридическим разногласиям): террористическая организация СПЕКТР и её лидер, ставший заклятым врагом Бонда, Эрнст Ставро Блофельд.
Из-под пера Уиттингема вышел сценарий под рабочим названием «78 градусов западной долготы» (Longitude 78 West), который Флеминг переименовал в «Шаровую молнию» (Thunderball). Но дальше отношения между партнёрами стали ухудшаться. После равнодушного приёма публикой «Мальчика и моста» Флеминг, казалось, отдалился от Макклори. Возможно, Кевин Макклори был не тем человеком, который мог бы перенести Бонда на большой экран.
Без уведомления и согласия Макклори или Уиттингема Флеминг адаптировал «Шаровую молнию» в книгу. Она была опубликована в 1961 году. Это был девятый роман о Бонде, по сюжету которого 007 предстояло найти две украденных ядерных бомбы.
(Обложка и форзац первого издания «Шаровой молнии», 1961 год)
Макклори и Уиттингем попытались наложить судебный запрет на публикацию «Шаровой молнии», но не вышло, поскольку на тот момент до публикации было ещё далеко. Однако в 1963 году Верховный Суд присудил Макклори права на сценарий и экранизацию романа. Флеминг сохранил за собой права на сам роман, однако в последующих редакциях было указано, что его сюжет «основан на сценарии» Макклори, Уиттингема и Флеминга.
Казалось, что всем нужна «Шаровая молния». Ещё до «Доктора Но» компания EON, принадлежащая официальным продюсерам бондианы Альберту Брокколи (Albert R. Broccoli) и Гарри Зальцману (Harry Saltzman), поручила Ричарду Майбауму (Richard Maibaum) написать сценарий «Шаровой молнии», которая стала бы первым фильмом о Бонде, однако работе помешали юридические разборки между Флемингом и Макклори.
Как вспоминают Мэттью Филд (Matthew Field) и Аджай Чоудури (Ajay Chowdhury) в кинобиографии Бонда под названием «Своего рода герой» (Some Kind of Hero), к 1964 году Макклори уже планировал снять свой собственный фильм с «новым Джеймсом Бондом» (Коннери, к тому моменту снявшийся уже в трёх картинах, был, очевидно, «старым» — это особенно забавно, учитывая, что Коннери было 53 года на момент съёмок в «Никогда не говори "Никогда"»).
После «Голдфингера» (Goldfinger) 1964 года следующим в череде Бонд-бастеров должен был стать «На секретной службе Его Величества» (On Her Majesty’s Secret Service). Однако в EON обратились к Макклори и предложили вместо этого сделать «Шаровую молнию» — в попытке остановить создание конкурентной картины о Бонде на вершине популярности 007. Кевин Макклори, указанный в титрах как продюсер, получил $250 тыс. и 20 процентов от прибыли — но на условиях соглашения, по которому он обязывался не заниматься производством другого фильма на основе «Шаровой молнии» следующие 10 лет.
Как описано в книге Филда и Чоудури, Макклори присутствовал на совещаниях создателей картины. «Не помню, чтобы он высказывал какие-то стоящие идеи в процессе», — утверждал артист дубляжа Норман Уонстолл (Norman Wanstall). «У меня сложилось впечатление, что он был немного одиночкой — что он был там, потому что имел на это право — а не потому, что он был сильно вовлечен в производство». Тем не менее, Макклори появился в фильме в качестве актёра массовки, курящего сигару. Но всё равно в последний момент возникло разногласие насчёт титров фильма. Фильм был спродюсирован Макклори и «представлен» Брокколи и Зальцманом.
В декабре 1975 года Макклори получил юридическую свободу на производство другого фильма на основе «Шаровой молнии». Он заказал рекламу в Variety, анонсировав собственный фильм о Бонде, «Джеймс Бонд из Секретной службы» (James Bond of the Secret Service). Для работы над сценарием он нанял Лена Дейтона (Len Deighton), создателя серии незамысловатых романов «Досье ИПКРЕСС» о шпионе Гарри Палмере, а также — именно эта новость взбудоражила индустрию — самого Шона Коннери. Считается, что именно супруга Коннери уговорила его согласиться на роль. По слухам, в какой-то момент Макклори предлагал Коннери и поставить картину.
(Шон Коннери и Барбара Каррера в фильме «Никогда не говори "никогда"». Фото: Getty)
После протестов со стороны EON — ведь «Джеймс Бонд из Секретной службы» звучало очень похоже на «На секретной службе Его Величества» (On Her Majesty’s Secret Service) — фильм Макклори превратился в «Боеголовку»(Warhead). Однако Макклори нанёс удар по EON.
Когда официальный фильм бондианы «Шпион, который меня любил» (The Spy Who Love Me) находился в разработке, Макклори удалось узнать его сюжет — водное приключение с ядерным оружием, которое звучало слишком похоже на его собственный фильм. Макклори начал судебное разбирательство. В один момент в «Шпионе...» планировалось возвращение организации СПЕКТР и Блофельда; однако суд постановил, что права на использование на киноэкранах СПЕКТРа и Блофельда принадлежат Макклори. В итоге все следы бывшего заклятого врага Бонда из фильма удалили.
В «Только для ваших глаз» (For Your Eyes Only) 1981 года Роджер Мур сбрасывает в дымоход безымянного лысого злодея с кошачьими повадками (ладно, давайте скажем уже как есть: это же Блофельд) — очевидно, это внутренняя шутка над конкурентами (когда я два года назад интервьюировал режиссёра «Только для ваших глаз» Джона Глена (John Glen), он рассказывал мне, что сам добавил эти комедийные сцены, включая более позднюю, в которой появляется двойник Маргарет Тэтчер, потому что это было важным компонентом формулы бондианы). Блофельд не появлялся на экранах вновь до «007: СПЕКТР» 2015 года.
Коннери описывал «Боеголовку» как «"Звёздные Войны" под водой» — историю, которая включала в себя Бермудский треугольник, полёты самолётов по канализации и механических акул. Роль Блофельда была предложена Орсону Уэллсу. Однако сюжет отклонялся от «Шаровой молнии». Какой бы фильм Макклори ни делал, он должен был быть ремейком или новой адаптацией «Шаровой молнии», а не продолжением истории Бонда.
К проекту подключилась кинокомпания Paramount, планировав потратить, как сообщалось, $23 млн, но впоследствии отказалась от него, когда наследники Флеминга, EON и United Artists обратились в Верховный суд. Коннери проявлял аналогичную осторожность. «Перед тем как сунуть свой нос во что-нибудь, я хочу знать, что это добросовестно с юридической точки зрения», — заявил он и покинул проект на какое-то время.
(Шон Коннери в роли Джеймса Бонда в фильме «Никогда не говори "никогда"». Фото: Getty)
Позднее фильм Макклори заинтересовал адвоката в сфере шоу-бизнеса, ставшего продюсером, Джека Шварцмана (Jack Schwartzman), который обладал подходящим опытом для решения юридических проблем. По слухам, Шварцман предложил Брокколи «представлять» фильм, как уже было в случае с «Шаровой молнией». Когда Коннери вернулся в проект, его агент рекомендовал своего инструктора по боевым искусствам, Стивена Сигала, для того, чтобы помочь Коннери прийти обратно в нужную форму. Позднее Коннери заявлял, что Сигал намеренно сломал ему запястье во время занятий за то, что тот был «немного высокомерным».
Теперь, когда концепция в стиле «Звёздных Войн» была отвергнута, переписать сценарий поручили Лоренцо Семпле-младшему (Lorenzo Semple Jr). Работы Лоренцо включали в себя телесериал о Бэтмене, ремейк «Кинг Конга» 1976 года и «Флэша Гордона». «Частью веселья при написании сценария был поиск собственного пути через это юридическое минное поле», — говорил Семпле. Согласно Some Kind of Hero, существовали определенные элементы, которые сценарий юридически был обязан содержать на основании сюжета «Шаровой молнии», такие как сцена под водой — бесконечно бездарная экшн-сцена из оригинального фильма.
На волне успеха «Империя наносит ответный удар» (The Empire Strikes Back) для постановки фильма пригласили режиссёра Ирвина Кершнера. Австрийский актёр Клаус Мария Брандауэр получил роль злодея Ларго, Ким Бейсингер — Домино, а Макс фон Сюдов — Блофельда (перспектива дальнейших фильмов с фон Сюдовом в роли Блофельда, безусловно, являлась наиболее заманчивым аспектом «неофициального» направления бондианы Макклори). Коннери был задействован и за кадром; он хотел вернуть происходящее к шпионским играм в духе Флеминга, где более важны были бы персонажи, а не фокусироваться на «железе» и гаджетах. В качестве эталона он приводил «Из России с любовью» (From Russia With Love).
(Шон Коннери с режиссёром «Никогда не говори "никогда"» Ирвином Кершнером. Фото: Getty)
С производством возникло множество проблем: Коннери разругался со Шварцманом; экшн-сцены пришлось переснимать, когда выяснилось, что вторая съёмочная группа использовала дублера тела, выбранного по фотографиям Коннери в «Шаровой молнии» (то есть более молодого и стройного); а к многократным переписываниям сценария привлекли тандем сценаристов, Дика Клемента (Dick Clement) и Яна Ла Френе (Ian La Frenais), создателей ситкомов Porridge и The Likely Lads. «Мы поняли, что они в полной жопе», — рассказывал Клемент о производстве фильма, — «мы сделали, что могли».
Коннери открыто критиковал проблемы производства. «В процессе создания "Никогда не говори никогда" возникало столько случаев некомпетентности, неумелости и разногласий, что удивительно, как фильм не дезинтегрировался», — говорил он во время промоушна картины, — «в конечном итоге мне пришлось вмешиваться в каждое решение. На самом деле производством картины занимались помощник режиссёра и я». Коннери даже вернулся в круг единомышленников после съёмок для того, чтобы разрешить давний юридический диспут между Киршнером и Шварцманом. «Это именно такой голливудский бардак, который я терпеть не могу», — говорил Коннери Барри Норману.
Сценарий фильма в целом следует сюжету «Шаровой молнии», но модернизирует некоторые аспекты. М теперь — молодой бюрократ, который практически распустил «Агентов Два Нуля». Бонд проводит большую часть времени за преподаванием, и его отправляют в оздоровительный центр, чтобы побороть годы сытной еды, шикарной выпивки и быстрых женщин. Он оказывается втянутым в заговор с целью захвата двух ядерных боеголовок и объединяется с Феликсом Лейтером (Берни Кейси), чтобы спасти положение.
В лучшем случае это вполне сносное приключение среднего уровня, в худшем — не хуже самого бесталанного официального «Бонда». Но в нем есть и кое-что с самого днища бондианы.
В одном ужасном нововведении традиционная игра 007 со злодеем (классический пример — его игра в гольф с Голдфингером) превращается в дуэль в стиле Space Invaders на футуристическом (по меркам 1983 года) видеоигровом автомате. В другой момент Бонд и Феликс летают на паре одноместных ракет, — зрелище, не уступающее компьютерной сцене серфинга героя Пирса Броснана во время цунами; приспешница Фатима Блаш (Барбара Каррера) бросает питона в чью-то машину, чтобы вызвать аварию (какая изощренная попытка); есть и сомнительная разрядка смехом от Роуэна Аткинсона — кроссовер Бонда и Джонни Инглиша, которого мы так и не дождались.
(Шон Коннери и Роуэн Аткинсон в фильме «Никогда не говори "никогда"». Фото: Getty)
Написав о карьере Коннери после Бонда несколькими днями ранее, я высказал мнение, что «Никогда не говори "Никогда"» был интереснее «Шаровой молнии». Необязательно из-за того, что он был лучшим фильмом («Шаровая молния» была осечкой, но она была знаменательным фильмом бондианы по любым стандартам — и наиболее кассовым фильмом о Бонде до «007: Координаты "Скайфолл" до 2012 года), а из-за контекста «Никогда не говори "Никогда"»: его отличия и отношения к официальной серии.
Пожилой, потрёпанный Бонд — это идея, опережающая другие фильмы. Отголоски этого есть в «Золотом глазе» (GoldenEye), задающем вопрос о месте Бонда в мире после Холодной войны, или в «Скайфолле», задающемся вопросом, насколько «Агенты Два Нуля» актуальны на 50-м году жизни Бонда на экране. В отличие от них, официальный Бонд середины восьмидесятых, Роджер Мур — который вообще-то был на три года старше Коннери — вёл себя на экране как человек на 30 лет моложе (не то чтобы преклонный возраст Шона в «Никогда не говори "Никогда"» не делал его неотразимым для женщин — в одной сцене он входит в сауну и женщины падают в обморок, как костяшки домино, от одного только запаха его феромонов). В ещё одной перспективной идее Кью (в исполнении Алекса МакКауэна) ведёт себя как недовольный механик, ресурсы которого истощены сокращениями Тори.
Однако у фильма хватает смелости только зайти так далеко в роли мятежного агента. Он снят по образу и подобию фильмов EON — признание того, что успех Бонда зависит от кинематографической формулы не меньше, чем от самого 007. Взгляните на открывающие сцены: фирменный «ствол пистолета» и титры в стиле бондианы нельзя было использовать, но в то же время не видно и смелого заявления о намерении сделать что-то инновационное и впечатляющее. Вместо этого Коннери продирается через скучные экшн-сцены, а венчает это всё песня Лэни Холл, подражающая Бонду. Это скрипучая, поношенная имитация настоящего Бонда.
(Та самая песня Лэни Холл, степень официальности клипа уточняется)
Незадолго до премьеры наследники Йена Флеминга попытались получить судебный запрет на распространение картины — но безуспешно. Премьера «Никогда не говори "никогда"» состоялась в США 7 октября 1983 года, спустя четыре месяца после «Осьминожки». Пресса не преминула сравнить картины друг с другом в «Битве Бондов» (Коннери предупреждал Роджера Мура, что это случится, но они неформально общались друг с другом, пока их фильмы снимались в Лондоне — они даже тусовались с Майклом Кейном). В этой битве победила «Осьминожка», но не с разгромным счётом — она собрала в прокате $182 млн против $159 млн у «Никогда не говори "никогда"».
(Памела Салем, Шон Коннери и Барбара Каррера во время презентации фильма «Никогда не говори "никогда"» для прессы в 1983 году)
Но Макклори не собирался успокаиваться. В девяностых он начал рекламировать ещё один ремейк «Шаровой молнии» — «Боеголовка 2000» (Warhead 2000 AD), в котором, по сообщениям, должен был сыграть Тимоти Далтон. Кинокомпания Sony (которая сегодня занимается дистрибуцией бондианы) анонсировала сделку о производстве фильма вместе с Макклори. Ходили даже разговоры о привлечении Роланда Эммериха и Дина Девлина на волне популярности «Дня Независимости» (Independence Day), или о том, что Бонда сыграет Лиам Нисон.
В ответ киностудия MGM подала иск на $25 млн за нарушение авторских прав, недобросовестную конкуренцию и присвоение коммерческих секретов. Предметом спора было то, приобрела ли Sony права на самого Джеймса Бонда. Макклори также заявлял, что ему причиталась прибыль от MGM, потому что «Шаровая молния» утвердила стиль и формулу франчайза.
В 1999 году Sony отозвала свой иск, и суд отклонил претензии Макклори. В рамках урегулирования MGM приобрела права на первый роман Флеминга о Бонде «Казино Ройяль» (Casino Royale), который стал первым фильмом Дэниела Крейга. Макклори умер в 2006 году, после чего MGM и Danjaq, холдинговой компании EON, наконец удалось выкупить права у наследников Макклори в 2013 году, что позволило СПЕКТРу и Блофельду вернуться во франчайз.
«Никогда не говори "никогда"» остаётся достопримечательностью бондианы — достойной переоценки хотя бы ради контекста создания фильма и его места в истории франчайза. Несмотря на то, что это был проект Кевина Макклори, именно звёздная сила Шона Коннери позволила ему осуществиться. Для некоторых Коннери был настоящим Джеймсом Бондом вне зависимости от его «официального» статуса — на экране и за его пределами.
[перевод, источник: The Telegraph]
https://t.me/oldfag_tv — пожалуй, лучший в рунете авторский блог о том, что раньше кино было лучше
