Фландрия

В детстве мне подарили книгу с рассказами о Робине Гуде в творческом переводе Михаила Гершензона. Я тогда валялся в больничке и интересная книжка с великолепными иллюстрациями пришлась очень в тему. Как сейчас помню:

Двенадцать месяцев в году, двенадцать, так и знай,
А веселее всех в году - весёлый месяц май!

Маленький Джон, Вилли Скателлок, Белоручка, - беглые вилланы, примкнувшие к "доброму малому" Робину. И ещё - монах (а точнее - фриар) Тук. Он встретил Робина на берегу речушки, и переправил на своих плечах на другой берег. Однако же монаху на другом берегу делать было совершенно нечего - и вот уже Робин Гуд несёт монаха на закорках. А потом принуждает снова перетащить себя - и летит в воду!

Отшельник сидел уже на своем прежнем месте и, щурясь от яркого солнца, смотрел, как несется к нему, вертя над головой дубину, парень в пунцовой куртке. - Уж и выдублю я твою шкуру, святоша! - Это нехитрое дело, - сказал монах, перебирая четки, - нехитрое это дело - пересчитать ребра смиренному служителю церкви, у которого всего и оружия, что молитва да четки. А вот посмотрел бы я, как бы ты попрыгал, будь в руках у меня жердочка вроде твоей. При этих словах парень в пунцовой куртке остановился и опустил дубину. А святой отец, не дожидаясь приглашения, нагнулся и вытащил из-под куста отличную палицу, также окованную железом и сверкавшую от долгого употребления. Мокрый плащ его упал на землю, а дубина взлетела в воздух и принялась выписывать хитрые восьмерки над его головой. Лесной бродяга звонко рассмеялся. - Ай да монах! - воскликнул он. - Вот это монах так монах! Они закружились по поляне, обрушивая друг на друга град тяжелых ударов. Но в руках хорошего бойца дубина - отличный щит. Стук пошел по лесу, и пугливые синички поспешили вспорхнуть на самые высокие ветки. И как ни старались противники изувечить друг друга, дубина всегда встречала на пути другую дубину.

Так вот, мы привыкли, что знаменитый разбойник был вооружён длинным луком - лонгбоу, и даже меч он носил на бедре, но и самым простым народным "аргументом" - дубиной - он вовсе не брезговал.

Что логично - ведь "народная" дубинушка, которая "эй, ухнем" - самое простое и дешёвое оружие, с тем вместе в умелых руках довольно страшненькое...

Просто ствол дерева с комлем, окованное железными кольцами. А уж если ещё и гвоздей набить...

Впрочем, народ, когда приходила нужда, вооружался всё больше подручным инструментом.
Цепами...

Косами...

Серпами, ножами, вилами... Отдавая всё же предпочтение длиннодревковому оружию.

Логическим развитием крестьянской дубины стал фламандский годендаг - в буквальном переводе "Добрый день" - эдакая дубинка со стальным наконечником и длинным шипом в навершии.

Появившееся во Фландрии в конце 14-го века, это оружие не покидало поля сражений ещё лет сто пятьдесят, а то и двести - в силу своей дешевизны и довольно высокой эффективности.
Годендагом можно было бить, как дубиной, и колоть, как копьём...

Под конец своего исторического пути из годендага можно было даже пальнуть...

Рыцари были не очень рады встрече с пехотой, вооружённой годендагами.

Годендаг был и оставался исключительно солдатским оружием, дубиной ополченца. Рыцари им, насколько мне известно, не сражались в принципе, хотя те же люцернские молоты, клевцы, поллэксы вполне себе использовали.

Даже дубинками рыцари сражались в качестве развлекушки на турнирах.

На иллюстрации выше - пример турнирных дубин. Вот только доспехи под них - неподходящие. Дубинками сражались вот в таких забавных шлемах:

Годендагом же рыцари не бились. Это - исключительно оружие черни.
В отличие от альшписа.

Хотя альшпис появился в Германии и Швейцарии в 15-м веке также в качестве дешёвого солдатского противорыцарского оружия. В целом он похож на годендаг, только не такой увесистый, и острие длиннее. И ещё - круглый щиток для защиты рук.

Средневековые оружейники скрестили короткое копьё и кинжал-рондель с гранёным клинком, получив на выходе оружие, которым можно ткнуть в сочленение доспеха, под кольчужную юбку, в забрало - в общем, в уязвимые места рыцаря. Ну и лошадку ему попортить (понимаем, но осуждаем).
И вот альшписами те же немецкие рыцари вооружались вполне охотно...

...превратив его впоследствии в некую помесь копья и меча.

Простая же пехота в такие дебри лезть не собиралась, усовершенствуя свои альшписы исключительно наращиванием длины... Оно и логично - когда противник чуть дальше, то и жить как-то чуть легче...

Соперничать с годендагами и альшписами по популярности могли лишь пики с алебардами - но про них уже отдельный разговор...

На этом лимит картинок подходит к концу, как и моя статья.
Она сугубо развлекательная и не несёт даже налёта академичности - это замечание для тех, кто говорит, что я пишу слишком несерьёзно.
Спасибо тем, кто осилил - и отдельное спасибо авторам фото- и информационных материалов, без которых статьи бы не случилось.

Засим позвольте с вами попрощаться. С вами был Корабельный КотЪ. До новых встреч!

Снимать, а главное смотреть антивоенное кино сейчас нелепо, опасно и не патриотично. Но если антивоенное кино не про нас то ничего, то можно, тем более если это одно из главных антивоенных высказываний начала века снято почти 20 лет назад. Тем интереснее сравнить и прикинуть свои ощущения с реальностью и ощутить, где мы оказались сейчас вопреки и благодаря наивным представлениям гуманистов из поколения убийц, морпехов и той же Фландрии.

Почему Фландрия? За красивым названием скрывается самая что ни на есть французская провинция, населенная между тем фламандцами. Смурными и неторопливыми юношами и такими же девицами, раскрепощенными, сытыми и обреченными. Трахаются как мелонхоличные кошки, без удовольствия, без азарта, но и без отвращения,.
Сельская часть фильма уныла, но ненапряжна, какие-то перелески, трактора, все тоже самое, стоит немного отъехать от Мытищ и увидите такие же картины разве, что погрязнее немного с заменой американских и голландских тракторов на китайские.
Главный герой фильма колхозник, пардон, фермер Андре Деместер самый грустный персонаж из всех сельских жителей производит впечатление слабоумного, но он просто такой малоразговорчивый, временами он трахает деревенскую девчонку Барби, которая, впрочем, его не любит.

Удивленный читатель спросит, а где здесь война, война начинается примерно к 37-й минуте фильма. Деместр вместе с несколькими сельчанами отправляется на условную гумунитарную войну, где она происходит зрителю неведомо, это война собирательная и универсальная, как страна Нагония в фильме "Тасс уполномочен заявить", пески, дымы на горизонте и некий симбиоз из афганских талибов и иракских инсургентов .

Наш отряд идет вперед теряет бойцов, в итоге остатки попадают в плен, где одного как я обещал кастрируют за изнасилование, второму пустят пулю в голову, а одному все таки удаётся скрыться, это и будет наш Деместр.
Снимать фильм о том, что война это ад банальность. Ад давно перепрыгнул с кинопленки на землю, заглянув сводками нам в глаза.

Дюмон снял фильм, что варварство на войне не чуждо никому, сами судите ну с чего становится убийцами и насильниками людям только прибывшим на фронт, ответ прост, они изначально были такими. Не бывает хорошего солдата. Солдат изготовлен для убийства, заточен под него. Флёр человечности обдирается с солдата теркой и наждачкой - добрые не выживают, добрые и человечные не передадут свой генетический материал грустным европейским девушкам.

Такова их родина, европейское захолустье, где девки трахаются от нечего делать, а парням не остается ничего иного как идти на войну, что бы не спиться и не сойти с ума от безысходности, им некому подсказать миллионы выходов из этой ситуации.
Я не собираюсь описывать аллюзии и подтексты фильма, кто то их найдет, кто то нет, фильм прямой как линейка, хорошо снят и оставляет очень необычный, неприятный осадок внутри.

Фильм артефакт несбывшегося прошлого смотреть его как исторический документ, как общественный срез тоже самое, что всерьез воспринимать жюльверновских футурологов с их представлениями о мире 22 века. Но "Фландрия" позволяет донести одну прозрачную и опасную мысль, которая не меняется с годами - человек это зверь, человечность легкий налет соли на шкуре обезьяны, которая взяла камень и подкрадывается к другой обезьяне задумавшейся о чем то на берегу.

Сейчас ты, я и карта на которую мы смотрим - находитесь в этой точке.

В начальной фазе этого этапа столкнулись интересы Франции и Испании. Испания на тот момент обладала большой и сильной армией, но вынуждена была сражаться на несколько фронтов, что не давало ей развить свои успехи и Франция, воспользовавшись этим перехватила инициативу. Но всё бы ничего, если бы наступление французов не затормозил мятеж графа Суассона, недовольного правлением Ришелье. Граф бежал во Фландрию (территория современной Бельгии, тогда принадлежала Габсбургам) к испанцам и довольно быстро навербовал армию таких же недовольных как он. К нему так же примкнул герцог Буйон и даже испанцы прислали ему несколько полков.

"Мятежники", насчитывающие ок. 10-12 тысяч солдат, отнюдь не являющихся новобранцами, а также испанцы, элита того времени, ветераны десятков битв и войн, двинулись на Париж. Им противостоял французский военачальник Шатильон, который был храбрым и верным подданным, но военачальником весьма беспечным и ленивым. При виде вражеских войск он занял невыгодную позицию и, несмотря на то что время у него было, не захотел менять её.

В результате атака французской кавалерии вверх по склону холма быстро была отражена, а вслед за конницей потерпела поражение и пехота. Испано-фландрийское войско праздновало победу. Путь на Париж был открыт! Но всё омрачилось тем, что графа Суассона убил шпион Ришелье.

Но есть и другая, более интересная версия: граф после битвы был вне себя от радости и гарцевал на коне с пистолетом в руке на поле выигранной битвы. Остановившись, он попросил воды и, чтобы поднести кувшин ко рту, стал поднимать забрало дулом пистолета, который выстрелил — и граф полетел на землю с простреленной головой.

До сих пор идут жаркие споры как же было всё на самом деле. Но, так или иначе, после гибели своего вдохновителя его подчинённые, не имея столь хорошего военачальника разбежались и столь блистательно начатое победоносное вторжение погибло в самом начале.

Фламинго - интересная птица. Мне всегда казалось, что они живут в Африке и за её пределами больше нигде не встречаются. Но, как всегда, мои познания в орнитологии меня подвели. Немного занимаясь словарём языка мапуче (индейский язык в Чили и Аргентине, о котором ещё обязательно выйдет отдельная статья), я как-то совершенно случайно узнал, что они обитают также на значительных территориях Южной Америки. Индейцы мапуче называют местный вид фламинго словом pixal - это явно не заимствование. В Африке как раз распространены розовые фламинго (те самые дети заката), но они также встречаются в самых разных регионах Евразии. Ну, и совсем уж открытием для меня было существование красного фламинго, обитающего в Карибском регионе. В общем, птицы эти вездесущи.

Конечно, раз уж в поле зрения попала эта птица, то не могло пройти мимо меня и её название. Внутренний этимолог сразу же подсказал, что слово фламинго как-то связано с латинским flamma "пламя, огонь", из-за окраса птиц. Но проверить догадку стоило. Итак, что удалось узнать из различных источников.

Слово фламинго в русском языке впервые фиксируется лишь в середине XIX века, причём встречается преимущественно в журнальных заметках, дневниках, отчётах о путешествиях. Широкой публике фламинго станет известен лишь в XX веке. Название, как водится, пришло из европейских языков. Ср.: английское flamingo, немецкое Flamingo, нидерландское flamingo, шведское flamingo, греческое φλαμίνγκο, литовское flamingas, венгерское flamingó и т. д. Источники этих слов в европейских языках - португальское flamengo и испанское flamenco. А далее, как оказалось, всё уже не так просто.

Испанское слово flamenco может иметь несколько очень разных значений - "фламандский; фламандец", "фламенко (музыка и танец)" и "фламинго". Как связаны друг с другом первые два значения? Сказать трудно. Известно, что музыкальную культуру фламенко на Пиренеях развивали андалусские цыгане (их называли gitanos или calé), от которых уже в XIX-XX веках научились остальные испанцы. Англичанин Джордж Борроу, знаток цыганской культуры и заядлый путешественник, проезжая по Испании в 1830-х годах, заметил, что местных цыган испанцы называют (почему-то) фламандцами. О том же чуть позднее писали испанцы Мануэль Фернандес-и-Гонсалес (писатель) и Антонио Мачадо Альварес (фольклорист, писатель, более известен под псевдонимом Демофило). Так как же могли испанцы спутать цыган и фламандцев? Версий, притянутых за уши, придумано было немало. Одна из наиболее распространённых версий гласит о том, что цыган испанцы считали хулиганистыми бродягами и сравнивали с такими же бунташными немцами (которых, разумеется, легко спутать с фламандцами), жившими отдельной колонией где-то в районе Сьерра-Морены. По другой версии, это сравнение пошло из-за того, что когда-то давно, в бородатом XVI веке, король Карл I (он же император Карл V) завёз в Испанию группу певцов-музыкантов из Фландрии, а потом это как-то перекинулось на цыган. В общем, выбирайте на вкус и цвет.

Ну, допустим, связаны друг с другом значения "фламенко" и "фламандский; фламандец". Жидкие доказательства есть, возражений мало. Но как с ними связать ещё и "фламинго"? А вот это уже чистая фантазия. Оказывается, испанское слово flamenco может означать "полнокровный, цветущий, румяный" (надо полагать, тоже эпитеты фламандцев, ибо они светловолосые и все из себя румяные). Почему бы и птичку не назвать "румяной"? Кое-кто из испанских этимологов такое признаёт за версию. Что ж, может быть.

Напомню, первым делом мне показалась весьма интересной версия с латинским flamma "пламя, огонь". С одной стороны, семантически она могла бы быть правдоподобной, так как фламинго имеют розовое или красноватое оперение, а это в этимологии признак, по которому нередко птицы получают свои названия. И, кстати, отсылка к "румяности фламандцев" тоже не так уж плоха. С другой стороны, превратить flamma во flamenco как-то трудновато. Куда делась вторая m? Откуда взялся этот суффикс -enc(o)? Не из фамилии же моей! Да, загадка.

В общем, существует две версии. Я лично не берусь сказать, какая из них верна. Вполне допускаю, что "фламандцы" связаны с цыганским "фламенко", а "фламинго" просто с ними слилось, хотя само происходит от латинского flamma через какое-нибудь южнофранцузское посредство с присоединением германского суффикса -enc. Со временем слова превратились в полные омонимы, что в языках нередко происходит. Вы можете поискать дополнительно и сделать свои выводы сами. Может быть, я упустил какие-то детали.

Теперь о прочих названиях. Никого не удивлю, если скажу, что в ряде языков название фламинго очень отличается от тех, что я привёл выше. Ну, взять хотя бы научное латинское название phoenicopterus. Оно возникло от древнегреческого φοινικόπτερος "фламинго", где первая часть φοῖνιξ означает "пурпур, багрянец; пальма; феникс (мифическая птица)", а вторая часть πτερόν - "перо; крыло"; всё слово φοινικόπτερος можно перевести как "багрянокрыл". Отсюда происходят итальянское fenicottero и французское phénicoptère (хотя во французском фламинго обычно называют flamant).

"Пламенная" семантика очень хорошо просматривается в чешском plameňák (от plamen "пламя"), словацком plameniak (от plameň "пламя") и словенское plamenec (от plamen "пламя") и сербохорватское plamenac (от plamen "пламя"). И эта аналогия очень убеждает, что латинское flamma "пламя, огонь" как-то причастно к истории названия птицы.

Свои особые названия фламинго есть в отдельных тюркских языках (например, азербайджанское qızılqaz, узбекское qizilgʻoz - "красный гусь"), китайском (火鶴/火鹤, huǒhè - "огненный журавль", 紅鶴/红鹤, hónghè - "красный журавль"), арабском (بشروش, bašrūš - идёт из древнеегипетского, проглядывается "красная" семантика). Если вам известны ещё какие-то любопытные названия с любопытной этимологией, то смело делитесь ими в комментариях.