Для распространения своего послания по всему свету Шри Рамакришна нуждался в сильном орудии. С его хрупким телом он не мог предпринимать поездки на большие расстояния. И такое орудие было найдено в лице Нарендранатха Датты, его любимого Нарена, позднее известного миру как Свами Вивекананда. До встречи с Нарендранатхом Учитель видел его в видении как мудреца, погруженного в медитацию на Абсолюте, который по просьбе Шри Рамакришны согласился принять человеческое рождение, чтобы помочь ему в его работе.
Нарендра родился в Калькутте 12 января 1863 года в семье, принадлежащей элите касты кайястхи. Его мать была с головой погружена в великие индусские эпические поэмы, а его отец, известный адвокат Высшего Суда Калькутты, был агностиком в отношении религии, другом бедных и высмеивал условности общества. Уже в свои детские и юношеские годы Нарендра обладал большой физической крепостью, отвагой и силой ума, живым воображением, глубокой проникновенностью мысли, острым интеллектом, необычайной памятью, правдолюбием, стремлением к чистоте, духом независимости и чутким сердцем. Искусный музыкант, он также приобрел основательные знания в физике, астрономии, математике, философии, истории и литературе. Он вырос в удивительно красивого молодого человека. Даже будучи ребенком, он практиковал медитацию и проявлял большую способность сосредоточения. Хотя свободный и порывистый в слове и деле, он принял обет строгого религиозного целомудрия и никогда не позволял пламени чистоты быть погашенным малейшим загрязнением тела или души.
Поскольку в колледже он читал рационалистических западных философов девятнадцатого века, его детская вера в Бога и религию была поколеблена. Он не мог принять религию просто на веру – ему нужна была демонстрация Бога. Но очень скоро его пылкая натура обнаружила, что просто Универсальный Разум был холоден и бескровен. Его эмоциональная природа, неудовлетворенная чистой абстракцией, нуждалась в конкретной поддержке в часы искушений. Ему нужна была внешняя сила, гуру, который, облачив совершенство в плоть, мог бы успокоить смятение его души. Привлеченный магнетической личностью Кешаба, он вступил в Брахмо Самадж и стал певцом в его хоре. Но в Самадже он не нашел гуру, который мог бы сказать, что он видит Бога.
В состоянии умственного конфликта и душевной муки Нарендра пришел к Шри Рамакришне в Дакшинешвар. Ему было тогда восемнадцать лет и он уже два года проучился в колледже. Он вошел в комнату Учителя, сопровождаемый несколькими беззаботными приятелями. По просьбе Шри Рамакришны он спел несколько песен, вкладывая в них всю свою душу, и Учитель вошел в самадхи. Несколькими минутами позже Шри Рамакришна вдруг встал со своего места, взял Нарендру за руку и повел на закрытую северную веранду своей комнаты. Они были одни. Обращаясь к Нарендре очень нежно, как будто они были давнишними друзьями, Учитель произнес: "Ах! Как ты поздно пришел. Почему ты был так безжалостен и заставлял меня ждать все эти дни? Мои уши устали слушать пустые разговоры мирских людей. О, как я хотел влить мой дух в сердце кого-то, кто способен воспринять мое послание!" Он говорил так, рыдая все время. Затем, стоя перед Нарендрой со сложенными руками, он обратился к нему как к Нараяне, родившемуся на земле для устранения страдания человечества. Сжимая руку Нарендры, он просил его прийти снова, одному, и очень скоро. Нарендра был испуган. "Что это я вижу?" - подумал он про себя. "Он, должно быть, полный безумец. Но ведь я сын Вишванатха Датты. Как смеет он так говорить со мной?"
Когда они вернулись в комнату и Нарендра услышал, как Учитель разговаривает с другими, он был удивлен, найдя в его словах внутреннюю логику, поразительную искренность и убедительное свидетельство его духовной сущности. В ответ на вопрос Нарендры "Господин, вы видите Бога?" Учитель сказал: "Да, я вижу Бога. Я вижу Его более отчетливо, чем вижу вас. Я разговариваю с Ним более непосредственно, чем я разговариваю с вами". Продолжая, Учитель сказал: "Но, дитя мое, кто хочет видеть Бога? Люди проливают кувшины слез из-за денег, жены или детей. Но если бы они поплакали только один день из-за Бога, они бы обязательно увидели Его". Нарендра был изумлен. Этим словам он не мог не поверить. Он впервые услышал человека, который говорил, что он видит Бога. Но он не мог увязать эти слова Учителя со сценой, которая произошла на веранде всего за несколько минут до этого. Он заключил, что Шри Рамакришна был маньяком, и вернулся домой озадаченным.
Во время его второго визита, примерно месяцем позже, внезапно, при прикосновении Учителя, Нарендра почувствовал себя совершенно беспомощным и увидел стены комнаты и все вокруг него кружащимся и исчезающим. "Что вы делаете со мной?" - закричал он в страхе. "У меня отец и мать дома". Он увидел свое собственное "я" и целую вселенную почти поглощенными в невыразимой пустоте. Со смехом Учитель легко вернул его в чувства. Нарендра подумал, что он мог быть загипнотизирован, но он не мог понять, как какой-то маньяк мог околдовать ум такой сильной личности, как он. Он возвратился домой более сконфуженным, чем когда-либо, решив быть впредь настороже с этим странным человеком.
Но во время своего третьего визита Нарендра оказался не в лучшем положении. На этот раз от прикосновения Учителя он утратил сознание полностью. Пока он оставался в этом состоянии, Шри Рамакришна расспросил его относительно его духовного прошлого, его миссии в этом мире и длительности его земной жизни. Ответы подтвердили то, что Учитель сам знал и предполагал. Среди прочего он узнал, что Нарендра является мудрецом, который уже достиг совершенства, и что в тот день, когда он узнает о своей истинной сущности, он оставит свое тело в йоге - усилием воли.
Несколько последующих встреч полностью изгнали из ума Нарендры последние следы мыслей, что Шри Рамакришна, возможно, маньяк или коварный гипнотизер. Его честность, чистота, самоотречение и бескорыстие были вне всяких сомнений. Но Нарендра не мог принять человека, несовершенного смертного, как своего гуру. Как член Брахмо Самаджа, он не мог поверить в необходимость человека-посредника между человеком и Богом. Кроме того, он открыто смеялся над видениями Шри Рамакришны как над галлюцинациями. И все же, в сокровенных тайниках своего сердца он питал великую любовь к Учителю.
Шри Рамакришна был благодарен Божественной Матери за ниспослание ему того, кто сомневался в его постижениях. Часто он просил Нарендру испытывать его, как менялы испытывают свои монеты. Он смеялся над резкой критикой Нарендры его духовных переживаний и самадхи. Когда временами язвительные слова Нарендры причиняли ему боль, Божественная Мать Сама успокаивала его, говоря: "Что ты слушаешь его? Через несколько дней он будет верить каждому твоему слову". Он с трудом мог переносить отсутствие Нарендры. Часто он горько плакал из-за того, что не видит его. Иногда Нарендра находил любовь Учителя бестактной, и однажды резко обругал его, предупреждая, что такая влюбленность может вскоре спустить его на уровень обожаемого объекта. Учитель был расстроен и молился Божественной Матери. Затем он сказал Нарендре: "Ты грубиян, я не хочу слушать тебя больше. Мать говорит, что я люблю тебя из-за того, что я вижу Бога в тебе, и в тот день, когда я больше не буду видеть Бога в тебе, я не смогу вынести даже твоего вида".
Учитель хотел учить Нарендру в духе философии не-дуалистической веданты. Но Нарендра, из-за его воспитания в Брахмо, считал совершенно богохульственным смотреть на человека как на единого со своим Творцом. Однажды в храмовом саду он, смеясь, сказал товарищу: "Как глупо! Этот кувшин - Бог! Эта чашка - Бог! Все, что мы видим - Бог! И мы тоже - Бог! Ничего не может быть более абсурдным". Шри Рамакришна вышел из своей комнаты и легонько коснулся его. Очарованный, он тотчас же ощутил, что все в мире было на самом деле Богом. Иная вселенная раскрылась вокруг него. Возвратившись домой в ошеломленном состоянии, он и там обнаружил, что пища, тарелка, сам ужинающий, люди вокруг него, - все были Богом. Когда он вышел на улицу, он увидел, что кэбы, лошади, потоки людей, здания, - все были Брахманом. Он с трудом мог выполнять свои каждодневные дела. Его родители начали беспокоиться и подумали, что он болен. А когда интенсивность переживания ослабла немного, он увидел мир как сон. Прохаживаясь по скверу, он мог ударить головой о чугунную ограду, чтобы узнать, настоящая ли она. Ему потребовалось несколько дней для обретения снова своего обычного "я". Он получил предвкушение грядущих великих переживаний и понял, что изречения веданты были истиной.
В начале 1884 года отец Нарендры внезапно скончался от паралича сердца, оставив семью в состоянии крайней нищеты. В доме нужно было кормить шесть или семь ртов. В дверь стучались кредиторы. Родственники, которые раньше пользовались неограниченной добротой его отца, теперь стали врагами, некоторые даже предъявили иск, чтобы лишить Нарендру права на его родовой дом. Действительно голодный и босой, Нарендра искал работу - но без успеха. Он начал сомневаться, была ли где-либо в мире такая вещь как бескорыстное сочувствие. Две богатых женщины сделали ему грязные предложения и обещали положить конец его нищете, - но он отказал им с презрением.
Нарендра начал говорить о своем сомнении в самом существовании Бога. Его друзья решили, что он стал атеистом, и по-ханжески распространили сплетню, приводящую неприличные мотивы, побудившие его к неверию. Его моральная репутация была опорочена. Даже некоторые из учеников Учителя частично поверили сплетне, и Нарендра говорил им в лицо, что только трус верит в Бога из-за страха перед страданием или преисподней. Но ему было больно думать, что Шри Рамакришна тоже, возможно, верит этим лживым слухам. Его чувство собственного достоинства исполнилось отвращением. Он сказал себе: "Какое это имеет значение? Если доброе имя человека покоится на таких шатких основаниях - мне все равно". Но позднее он был изумлен, узнав, что Учитель никогда не терял веру в него. Ученику, который причитал по поводу деградации Нарендры, Шри Рамакришна ответил: "Замолчи, дурак! Мать сказала мне, что этого никогда не может быть. Я не захочу видеть тебя, если ты снова будешь говорить так".
Наступил момент, когда нищета Нарендры достигла своей наивысшей точки. Он ходил весь день без пищи. Возвращаясь домой вечером, он с трудом мог передвигать свои усталые члены. Он присел перед домом в полном изнеможении, слишком слабый даже думать. Его ум начал блуждать. Затем, вдруг, божественная сила подняла завесу с его души. Он нашел решение проблемы сосуществования божественной справедливости и нищеты, присутствия страдания в творении божественного проведения. Он ощутил бодрость в теле, его душа купалась в безмятежности, и он мирно уснул.
Нарендра теперь понял, что он должен выполнить духовную миссию. Он решил отречься от мира, как это сделал его дед, и пришел к Шри Рамакришне за благословением. Но прежде чем он раскрыл рот, Учитель узнал, что было в его уме и зарыдал горько при мысли о разлуке. "Я знаю, ты не можешь жить мирской жизнью, - сказал он, - но ради меня, поживи в миру, пока я жив".
Однажды, вскоре после этого, Нарендра попросил Шри Рамакришну умолить Божественную Мать избавить его от нужды. Шри Рамакришна велел ему умолить Ее самому, ибо Она обязательно прислушается к его молитве. Нарендра вошел в святилище Кали. Как только он встал перед образом Матери, он узрел Ее как живую Богиню, готовую подарить мудрость и освобождение. Неспособный просить Ее о мелких мирских вещах, он помолился только о знании и отречении, любви и освобождении. Учитель сделал ему выговор за его неспособность просить Божественную Мать избавить его от нужды и отослал его назад в храм. Но Нарендра, стоя в Ее присутствии, опять забыл цель своего прихода. Трижды он ходил в храм по приказанию Учителя и трижды он возвращался, забывая в Ее присутствии, зачем он пришел. Он недоумевал по этому поводу, как вдруг его осенило, что это было все дело рук Шри Рамакришны, - поэтому теперь он попросил самого Учителя избавить его от нужды - и был заверен, что его семья не будет испытывать недостатка в простой пище и одежде.
Это явилось очень ценным и важным событием для Нарендры. Оно показало ему, что Шакти, Божественная Сила, не может быть проигнорирована в мире, и что на относительном плане почитание Личного Бога является обязательным. Шри Рамакришна был очень доволен этой перемене. На следующий день, сидя чуть ли не на коленях у Нарендры, он сказал поклоннику, указывая сначала на себя, а затем на Нарендру: "Я вижу, что я - это, и опять же - то. Я действительно не чувствую разницы. Палка, плавающая в Ганге, кажется разделяющей воду, - но на самом деле вода – это одно. Ты понимаешь меня? Ну, все, что существует - есть Мать, - разве не так?" Позже Нарендра говорил: "Шри Рамакришна был единственным человеком, который, с того момента, как он встретил меня, верил в меня не сомневаясь ни на секунду. Даже моя мать и братья не делали этого. Именно его непоколебимое доверие и любовь ко мне привязали меня к нему навсегда. Он один умел любить. Мирские люди только создают видимость любви для достижения эгоистических целей".
Биография Шри Рамакришны Парамахамсы
