Укрощение

Мы уже писали ранее про наших тайцев, о том, как мы поймали этих двух маленьких дракончиков и что они вытворяли после поимки, здесь.

И вот наконец наши дракончики приручены.

Даже сами не ожидали, что страхи наших маленьких дикуш удастся победить так быстро. Ведь буквально на днях они готовы были на потолок клетки залезти от страха. Страх конечно ещё не прошёл доконца, но малыши перестали шипеть и кидаться, пытаясь разорвать в клочья предполагаемого обидчика.

Когда первого малыша удалось разгладить, чтобы он замурчал и дал себя разглядеть, оказалось, что оба котёнка пацаны. До этого момента мы знали пол только более пугливого, т. к. он ещё на днях всё сам нам показал, пытаясь от страха залезти на стенку клетки вверх ногами.

После того, как малыши поняли, что люди совсем не страшные, они быстро начали постигать все кошачьи премудрости (заинтересовались игрушками и освоили лоток).

Поскольку поначалу к нашим дракончикам невозможно было приблизиться, разумеется ни о какой обработке от блох и речи быть не могло. А когда наконец взяли их на руки, как и ожидалось, обнаружилось, что блохи их буквально съедали. Так что малышей сразу обработали от блох.

Поначалу тайцев не выпускали из клеточки, опасаясь, что потом их будет не поймать, придётся устраивать гонки с препятствиями по комнате. А вот бурундуки, прибывшие вместе с тайцами, и в частности Мэгги, приехавшая на следующий день, были на свободном выгуле по комнате. Наши дракончики сами виноваты, что не вызывали пока ещё доверия, и соответственно страшно было сразу их выпускать. Но тайцев уже очень сильно интересовало, как играют на свободе их более дружелюбные собратья. Вот, например, они заинтересовались мячиком, который гоняла Мэгги.

Но сеансы поглаживаний стали учащаться и тайцы тоже получили кредит доверия. Их стали выпускать из клеточки хотя бы на время уборки, чтобы малыши потихоньку осваивались в пространстве квартиры.

После таких прогулок братьев еле удавалось загнать в клетку. Они такой бунт устраивали, хотели на свободу🤣 Громили клетку.

Ну и, как мы уже говорили ранее, хозяева для малышей нашлись ещё в процессе их поимки. Так что, как-только крошки стали вести себя адекватно, они сразу поехали домой. Оба братика уехали вместе. В новом доме из Омара и Хайяма они переименовались в Мямлика и Шустрика.

Самое интересное, что весь этот процесс социализации совершенно диких, как казалось, малышей занял менее недели. Мы ещё даже не успели поймать третьего котёнка из этой семейки, а братья уже поехали в новый дом, став совершенно адекватными и ласковыми котятами.

Шумела ярмарка в округе,
Стекались толпы на торги.
На площади и вдоль дороги
Стоят прилавки и тюки.

Диковины по нитке с миру,
Экзотика и чудеса,
Конфеты, карусели, игры
После священного поста.

Цыганки ищут на ладонях
Девичьих свадеб и детей,
Вокруг баулов на газоне
Стояли кони всех мастей.

Среди торгов чужих ремёсел
Светился, как маяк во тьме
Арабский конь, не знавший сёдел -
На рынок выведен в седле.

Купец, покупку предвкушая,
Дошёл, чтоб оценить товар.
Уж больно выгода большая -
Здоровый конь, немал навар.

"Куплю узду ему покрепче,
На сдачу яблок и овса...
Верхом передвигаться легче,
На днях заедем к кузнецам."

Недобро глянул чёрным глазом
Товар державший будулай,
Другого предложил окраса,
Сказал - любого выбирай.

"Видать добротная порода,
Себе наверно приберёг.
Такие стоят очень много,
Пусть не сторгую, но моё."

Продал цыган купцу араба
И снаряжением снабдил,
А ветер сдул уж пол базара
И лёгкий дождь заморосил.

Нежданно спортилась погода,
На горизонте грянул гром.
Купец поставил в стремя ногу
И привязал коня за ствол.

Качалась груша от порывов,
Купец укладывал рюкзак,
Рысак занервничал, зафыркал
И в грушу вдарила гроза.

Слетела грушевая ветка,
Упав на темя скакуна,
Порывом шквалистого ветра
Сорвало привязь со ствола.

Рысак в нелётную погоду
Погнался в бешеный галоп:
Спесивый ржач на всю округу
И пыли придорожной столб.

В рюкзак вцепившийся наездник,
Ногами в стремени застрял,
И будто бог природы в гневе
Над бедолагой хохотал.

Промчался конь под серой тучей,
Обдал хозяина дождём -
Летела грязь с копыт из лужи
И клеилась на верховом.

"Стоять, упрямец малоухий,
Не то пущу на холодец!"
Купец хлестал коня по брюху
Так сильно, будто хлещет бес.

Уж вытряслась душа наружу,
Наездник думывал о том,
Каков на вкус араб под грушей,
От гнева красен, словно вол.

Купец кричал и вопли страха
Раскатывались по лугам.
Конь слышал, но не сбавил шага,
Пугаясь воплей седока.

Уж выбился из сил хвостатый,
Уж искры мечутся от ног.
Вынослив конь, да и не малый
Уплочен за него мешок.

Хозяйский голос через слёзы
Взывал к смирению огонь.
Шипя, брыкалось пламя грозно,
Таская жертву под собой.

Смекнул лихач отнюдь не мухой,
Что криком подгонял коня.
Вися бессильно под подпругой,
Вершник в кулак собрал себя.

Утихомирился ретивый
И скоро перешёл на шаг.
Наездник грязный, но счастливый
Успел допрыгнуть до седла.

Задрав поводья, рухнул в гриву,
Дрожа и гладя скакуна.
Конь головой махнул игриво
И лёг с одышкой старика.

"Кто ж знал, что ты такой пугливый" -
Чуть шёпотом сказал коню
От пота липкий и побитый
Всадник, выпавший в траву.

***
Так был объезжен дикий мерин
Потом и кровью ездока.
Седла не знал, но станет верен
Тому, чья гладила рука.