Он извинился перед главврачом за своё странное поведение, почти месяц проводил начальные исследования в собственной больнице, прочитал десятки книг экстрасенсов и различных гуру, забраковал почти все, оставил самое важное, а потом объединил с тем, что видел сам. И вывел вполне стройную теорию о том, чем эти твари – про себя он их уже давно именовал «Слизнями» – являлись.

Эти твари были паразитами. Простейшими формами жизни, которые возникали из пустоты – или их появление не было заметно взгляду Андрея – и питались они страхом. Чем больше человек боялся, тем больше Порохов видел на нём Слизней. И когда они появлялись – жертва боялась гораздо больше. Некоторые люди могли убрать с себя паразитов, но стандартно Порохов встречал не более одного-двух «сгустков» на человеке.

Больше – на пожилых, больных или очень «забитых» жизнью. И почти не встречал на детях. Возможно, дети просто не умели так бояться, чтобы Слизни ими интересовались. Возможно, у детей был иммунитет. Возможно, была ещё какая-то причина, и пока Андрей её не знал… Однако, увидев в один из дней в середине июня полный «выводок» детей – загоревших, довольных, – высыпавших из автобуса с логотипом какого-то детского лагеря, хирург понял, что упустил из виду явно что-то очень важное. На этих детях, на всех и каждом сидело не меньше пяти слизней.

Поначалу Андрей даже подумал, что ему чудится, что он сейчас видит нечто совсем уже из ряда вон выходящее. Но проверяя Слизней на других – на себе Андрей их по-прежнему не видел, Слизни к нему не присасывались, – он понял, что всё у него со зрением в порядке. А вот у детей со своими страхами – нет.

Вакансия врача в лагере оказалась закрыта, зато вожатым Андрея взяли, хоть и не сразу. Пришлось постараться, но он сумел (в том числе благодаря некоторым связям) доказать пожилой кадровичке, что сумеет справиться с педагогическими задачами. И, подписав нужные бумаги, выбив отпуск на три недели, собрав сумку, Порохов сел вместе с ватагой чистой, не испорченной Слизнями ребятни, на поезд и ровно первого июля отбыл в лагерь на море.

Чтобы там отыскать ответы на свои вопросы.

Завтрак начинался в девять, и к этому моменту Андрей с напарницей умудрялись собрать всех «своих» детей перед входом в столовую, построить, пересчитать, проверить вымыты ли у них руки и отправить мыть руки тех, кто этого не сделал.

У Порохова собственных детей не было, не было даже племянников, с которыми можно было бы получать опыт, но он интуитивно чувствовал, что и как надо сказать этой ораве десятилетних мальчишек и девчонок, чтобы они начали слушаться. Не за страх слушаться, а за интерес.

Первые дни Андрей привыкал к распорядку дня, к обязанностям, к свежему воздуху и жаркой погоде. Потом втянулся, без проблем поднимался в шесть утра, ложился после полуночной планёрки и обхода домиков, засыпал мгновенно, чтобы на следующий день круг повторился. Это было очень размеренное существование, несмотря на то что в первую субботу Андрею пришлось накладывать шину на сломанную ногу: мальчишка из старшего отряда забрался на крышу и не удержался там, а во вторник – два аккуратных шва после знакомства девочки с забредшим на территорию бродячим котом.

После таких подвигов о нем уже весь лагерь знал и бегал с разными вопросами куда чаще, чем в медпункт к пожилой ворчливой Наталье Михайловне. Андрей качал головой, отправлял часть страждущих в белый дом с красным крестом, но некоторым помогал сам, потому что самым распространённым диагнозом было «воспаление хитрости» перед обязательной вечерней пробежкой – направленность лагеря на здоровый образ жизни давала о себе знать.

И за этой рутиной, которая на самом деле пестрела новыми впечатлениями, детским смехом, постоянными событиями и подготовками к ним, Андрей никак не мог поймать момент, когда некоторые дети оказывались во власти Слизней. Дети были всё время разные, разного возраста, из разных отрядов, и, видя их, Порохов раздумывал – как бы узнать, что произошло накануне, и не мог придумать никакого правильного вопроса. Видя Слизней, изучая их и страх, который их притягивал, Андрей постепенно сам научился понимать его градации и оттенки. И тут не было ничего такого, что могло бы позволить спросить: «Ты боишься?». Не было ни малейшего намёка на событие или осознанный яркий страх. Он был подсознательный, но он был, и именно этот страх оказался не по зубам Порохову. Что его породило? Что же такое пугало детей, но так, что они и сами не понимали, насколько боятся?

Андрей сидел за завтраком, посматривал на календарь, висевший на дальней стене столовой, на котором кто-то из персонала зачёркивал прошедшие дни, и думал о том, что половина смены прошла, а он так и не приблизился к разгадке.

– Андрей, а что это?

Порохов развернулся к девочке. Его несколько коробило непривычное «Андрей», вместо имени-отчества, но он уже почти привык. В этом лагере вожатых называли только по имени – детям так было проще раскрепоститься, – и мужчине пришлось смириться с правилами игры.

Невысокая даже для своего возраста, Алина протягивала в ладошках Андрею нечто непонятное, но на первый взгляд напоминающее то ли голыш довольно крупный, но… мятый? То ли яйцо странной, продолговатой формы. Через несколько мгновений Андрей понял: действительно яйцо, но, судя по форме – рептилии. Он аккуратно взял «а что это» в руки, повертел, понял, что оно целое и сказал:

– Это яйцо.

– Чайки? – Алина серьёзно посмотрела на Порохова, и тот покачал головой:

– Наверное, змеи или ящерицы.

– А, может, дракона? Маленького!

– Может быть. Но скорее всего, змеи. Хотя я, если честно, не очень хорошо разбираюсь в рептилиях.

Алина задумалась, потом вздохнула:

– Мне не разрешат его оставить? Я бы за ним ухаживала.

– А где ты его нашла?

– Вон там, у забора! Ну… Там есть небольшая дырка в стене, а потом под корнями увидела – что-то вот светлое. И нашла!

– Придётся вернуть и не ходить туда больше. Вдруг там змея ядовитая оставила яйца? И она тебя укусит.

– И я умру? – судя по восторженному тону, опасные игры Алине нравились.

– Нет. Но будет очень и очень больно.

– Больно не интересно, – девочка поковыряла носком босоножки траву у края дорожки и вздохнула. – Хорошо, я не буду туда ходить. А ты мне сказку расскажешь?

– Сказку? – Андрей удивлённо посмотрел на юную собеседницу. – Мне казалось, что ты уже… несколько взрослая для сказки. Несколько дней назад ты именно так и ответила, когда я раздавал книги для чтения.

– Для тех сказок – да. Но говорят, что в отряде «Светлячок» вожатый рассказывает классные сказки, но не всем, а только тем, кто хорошо себя ведёт. Но я-то в твоём отряде, и даже если буду себя хорошо вести – сказку не услышу. Но, может, ты можешь рассказать?

Андрей, подумав, пошёл в ту сторону, где юркая Алина нашла дыру в заборе, по пути раздумывая над ответом. И над тем, что часть детей из «Светлячка» действительно была буквально окутана Слизнями…

– Я не умею рассказывать сказки, Алина. Но я могу поговорить с Мишей, и он тебя возьмёт на рассказывание сказок. Хочешь?

– Правда?

– Правда. Если ты мне пообещаешь больше и близко не подходить к этой дырке в заборе и не брать змеиных яиц.

– Обещаю!

– Тогда поговорю.

Андрею пришлось встать на колени, чтобы пролезть в дыру между двух металлических столбов, из которых состоял забор. Столбы были тщательно расшатаны, чтобы их развести в стороны кто-то приложил массу усилий, и мужчине это не понравилось. Надо было сообщить в дирекцию лагеря, но это всё потом…

Он скользнул за ограждение, там быстро нашёл дерево – самое близкое, с явно заметным, расширенным детскими руками провалом меж корней. Пошумев, пошуршав по траве рядом с лазом, Андрей присмотрелся и увидел в уютной норе припорошенные землёй другие такие же «голыши». Выдохнул – змей он опасался – и аккуратно опустил яйцо к остальным. Быстро вынул руку и встал:

– Теперь пойдём, поговорим с Мишей. Только сначала надо руки помыть…

Глядя на весело скачущую впереди девочку, без единого Слизня, которая пока ничего настолько не боялась, чтобы привлечь этих уродливых тварей, Андрей размышлял. Не могут ли сказки влиять на детей настолько, чтобы страх проникал в их подсознание и уже так кормил Слизней? И почему тогда Слизни то появляются, то исчезают с одних и тех же детей?

С этим была связана загадка, и Андрей чувствовал, что нащупал след. Ему не было стыдно ставить эксперимент на ребёнке – он давно научился сбивать и уничтожать Слизней. Это требовало сил, это было, по сути, бесполезно, потому что твари появлялись обратно с пугающей быстротой, но Андрей твёрдо знал: если на Алине появятся Слизни, то он их с неё уберёт. Компенсирует причинённый вред.

Руки он мыл машинально и так, как привык за годы учёбы и практики – до локтей, тщательно, и потому не сразу понял, почему стихло щебетание Алины, что обычно говорила не переставая. Он остановился, осознав, что в лагере обычно, как все, просто споласкивал кисти, и посмотрел на девочку, а та вздрогнула, отвела взгляд.

– Ты… Вы странно мыли руки. Почему так сильно? Вам не нравятся змеи?

– Нет, просто я врач. Я так привык, – Андрей стряхнул воду и улыбнулся Алине, а она только серьёзно кивнула:

– Я тоже хотела стать врачом.

– И почему передумала?

– Врачи не могут никого спасти.

Порохов выгнул бровь, собрался уточнить, что девочка имеет в виду, но она внезапно схватила его за руку:

– Вон! Миша! Пойдём говорить?

Андрей вздохнул. Ощущение, что он только что упустил нечто важное, прочно поселилось в его мыслях. Но Алина уже сама умчалась вперёд, и вернуть разговор к вопросу врачей и спасения было невозможно.

Следующий день был такой же, как и предыдущие. Ранний подъём, скорый перекус – вожатым предстояло сначала обойти домики, проверить детей, потом собрать всех на зарядку… В общем, настоящий завтрак наступал обычно часа через полтора после пробуждения, и потому Андрей, тщательно следивший за своим питанием, предпочитал выпивать йогурт или перехватывать пару бананов с утра.

Затем различные культурные мероприятия, в обязательном порядке включающие в себя разнимание спорщиков, ответы на три сотни вопросов, осмотр желающих проверить помнит ли вожатый на какую ногу «больной» хромал вчера, посещение секций, репетиции выступлений – в лагере был принцип: «ни дня без события» – и многое другое. Потом купание, душ, обед, тихий час – в самое жаркое время и уже после полдника ещё одно купание, если позволяла погода, и концерты, конкурсы, спектакли… Скучать не приходилось, но Порохов то и дело ловил себя на мысли, что ждёт вечера. Ждёт времени, когда Алина пойдёт слушать сказку и, главное, ждёт возвращения девочки с «посиделок» Миши. Ему не терпелось убедиться в собственной теории или опровергнуть её. Он подумывал и сам присоединиться, посмотреть своими глазами, что же происходит с детьми, почему их начинают видеть Слизни, какой страх они раскапывают в юных человеках. Он был уверен, что идёт по правильной дороге, что сюда его вела сама судьба, чтобы помочь разобраться в том, что он начал видеть. Оставалось понять – почему судьба выбрала его.

Избранным Андрей себя не считал, но и не спорил с очевидным: в чём-то он был особенный. В чём он особенный, и насколько эта особенность была действительно полезной, Порохову ещё предстояло выяснить. И вот вокруг этого – вопросов, ответов, вопросов без ответов и ответов на незаданные вопросы – состоял весь сегодняшний день хирурга.

Только вечером, после ужина, отправив Алину с Мишей, мужчина чуть выдохнул, минут пять посидел на поваленном дереве около пляжа, послушал волны, пока его напарница – бойкая полноватая Леночка – собирала ораву детей.

Море его успокаивало. Море, даже такое – рокочущее волнами под низким небом, тяжёлое, пенное, чёрное – было его равновесием. Андрей даже не подозревал об этом, пока не приехал сюда, зато теперь понял и приходил к морю тогда, когда мыслям требовалось проясниться, а чувствам – улечься.

По песку юрко скользнула некрупная змея, и Андрею показалось, что именно она оставила под корнями ту кладку. Но проверять не хотелось – да и как бы он проверил?

– Привет.

Голос справа, раздавшийся, казалось, из ниоткуда, заставил Порохова вздрогнуть. Рядом на дерево присела Настя. Анастасия Федотовна, старшая вожатая, потому обзавёдшаяся отчеством в придачу к имени.

– Привет.

Настя некоторое время молча сидела рядом. Потом коснулась ладонью ладони Андрея. Мужчина косо глянул на девушку, но та не смотрела на него – изучала скользящий на пределе видимости парусник.

– Я посижу рядом, отдохну тут ото всех. Ты не против?

– Не против.

Пальцы Насти были тёплые, сухие, гладкие – она явно не пренебрегала косметикой. По предплечью девушки двигался Слизень. Скользил вниз, присасываясь к явно заметной сейчас линии страха у девушки.

«Чего она боится? Меня?»

Слизень раздражал Андрея, но он не мешал ему. Ему было интересно – что будет, когда тварь доползёт до их пальцев? А ещё он внезапно попробовал понять: почему Настя к нему подошла? Понравился?

Возможно.

Захотелось увидеть себя чужими глазами, и Андрей даже чуть нахмурился, пытаясь вообразить не отражение в зеркале, а скорее вспомнить фотографию: тёмные короткие волосы, зелёно-карие глаза (иногда Дина говорила, что они – ореховые, а иногда, что похожи цветом на болото), достаточно правильные черты лица, и Порохову даже хотелось верить, что мужественные и волевые, но скорее – обычные. Не писаный красавец, но далеко не урод. Всегда гладко выбритый, с неплохой фигурой – Андрей старался следить за собой… Девушки на него заглядывались не все, но все ему и не были нужны.

Слизень спустился к запястью Насти, совсем низко, протянул тонкое щупальце к пальцу Андрея и тут же сморщился, отдёрнулся, перётек обратно на плечо девушки. Андрей резко, на короткое мгновение оскалился, и Слизень сжался в точку, исчезая. Других на Насте не было.

– Я пойда, – неожиданно тепло улыбнулась ему Настя и соскочила с дерева. – Там сейчас начнётся дискотека.

Андрей тоже встал. Он сейчас отчётливо понял: да, он нравится Насте. Он мог бы закрутить с ней «отпускной» роман, скорее всего, до отъезда, но у него есть Дина. И было ещё кое-что: его путь теперь не с теми, кто не умеет видеть Слизней. Он никогда не сможет никому из них объяснить, что знает больше, и увиденное заставляет его… сражаться?

Андрею самому на мгновение стало страшно.

Порохов прождал девочку почти полтора часа. Он примерно знал, где Миша собирает ребят, но не хотел появляться там раньше времени. И вообще мешать. Потому прошёлся по лагерю, посмотрел, не появилось ли на ком-то Слизней, всё ли в порядке у детей после дискотеки. Теперь до отбоя как раз оставалось полчаса: время почистить зубы, переодеться, поболтать.

Андрей остановился у крайнего корпуса, за которым начинался редкий лес, всмотрелся в темноту. Там, мелькая среди листьев, изредка пробивался свет костра. И оттуда должны будут скоро идти дети с Мишей. Порохов, подумав, достал из кармана пакет с орешками, сел на ступеньки (они вели на склад, и в десять часов вечера вряд ли кому-то понадобился бы этот проход) и стал ждать.

Ветер тихо шелестел листвой над головой мужчины. Где-то над ухом звенел комар, но почему-то не торопился садиться. Порохов неожиданно для себя осознал, что с тех пор, как он видит Слизней, его ни разу не тронули насекомые. Возможно ли, что они чувствуют его силу? Его новые способности? Или он их отгоняет машинально, как Слизней?

На дорожке показался небольшой отряд детей во главе с Мишей. Андрей моргнул и увидел, что Слизни есть на всех детях. По двое, по трое, и больше всего их на самом Мише, который держал за руку одну из девочек, глаза которой все ещё подозрительно блестели.

Андрей резко встал, подходя к детям ближе. Прищурился, изучая обстановку и понял, что едва не задыхается от ярости. Он вцепился рукой в ветку ближайшего дерева, сжал, чувствуя, как обдирает кожу о жёсткую кору, и снова всё вокруг заполнил свет, мощной волной окутывая детей и Мишу. И покатился дальше по лагерю, сжигая всех Слизней на своём пути. Отряд дружно, словно очнувшись от сна, вздрогнул, Алина тут же подбежала к Андрею:

– Спасибо! Сказка была классная!

Порохов кивнул, почувствовал, как в глазах снова темнеет, сжал руку сильнее – теперь, чтобы не упасть. Пошатнулся, но тут же выпрямился. Ужасное состояние, накатив, стремительно уходило, оставляя после себя ясную голову и совершенно чёткое понимание того, что он сделает завтра.

Мужчина отцепился от дерева, взял Алину за руку, кивнул Мише и молча, не говоря ни слова, повёл девочку в её домик. Только уже у дверей, он спросил:

– Понравилось?

– Да!

Ей явно хотелось рассказать больше, но что-то сдерживало. То ли то, что Андрей не спросил… То ли что-то ещё.

– Сказки были страшные?

– Ну… – она заметно смутилась, – не совсем. То есть, там были злые волшебники, но их победили. Что в этом страшного?

– А Миша сам их придумывает?

– Ну… – Алина улыбнулась, – не знаю. Я пойду, можно?

– Да… Хороших снов, – Андрей отпустил её руку и отошёл на дорожку. И тут же взгляд Порохова похолодел. Кто бы это ни был – он должен ответить за то, что делает с детьми.

С самого утра зарядил противный мелкий дождь. Дети подоставали зонтики и дождевики, вожатые, в основном, щеголяли фирменными ветровками, и Порохов, следя за тем, чтобы его подопечные не пытались куда-то сбежать из павильона, где им надлежало учить песни для очередного выступления – а что ещё делать по такой погоде? – мрачно поглядывал в сторону мокнущего леса и понимал, что без костра не будет тех самых совсем нестрашных сказок.

После обеда, когда меж облаков скользнул робкий луч солнца, Порохов проверил, все ли дети подготовились к «тихому часу» и, предупредив Леночку, пошёл в корпус «Светлячков», ища там Мишу. Нашёл, подождал, пока тот освободится, и поинтересовался:

– Сегодня будет костёр?

– Хочешь тоже прийти?

После встречи на дорожке Миша странно поглядывал на Андрея, но не говорил ничего. И не спрашивал. Порохов тоже не торопился откровенничать.

– Нет, Алине понравилось, просилась ещё раз отпустить.

– А, – показалось, или Миша заметно выдохнул? – Пусть приходит. «Гисметео» обещает после обеда ясное солнышко, так что лес просохнет.

– Договорились.

Не показалось. Андрей кожей чувствовал облегчение Миши от того, что его, Порохова, не будет на встрече сказочника с аудиторией. И снова он промолчал.

Вечер приближался стремительно. Действительно, уже к полднику даже лужи подсохли, и обрадовавший Алину Порохов чувствовал едва заметное возбуждение. Он сам не понял, как отсидел и конкурс красоты на «мисс и мистер второй смены», и успел поужинать. Он всё делал машинально, не задумываясь, и как только начало темнеть, поймал себя на мысли, что страха нет. Он не до конца понимал, что будет делать, что может там увидеть, но уже заранее принял любые последствия. Смирился с ними, и потому страха не было. Разумное опасение, что он может не справиться с тем, что заставляет детей бояться, присутствовало и не позволяло рвануть сразу вслед за Алиной в сторону «костра». Но и только.

Через лес, не по тропинке, а так, чтобы его нельзя было сразу заметить, Андрей шёл медленно и осторожно. Подсвечивать дорогу фонариком не рискнул, чтобы не привлекать внимания. Несколько раз споткнулся, но только в самом начале пути, а потом понял, что в лесу внезапно стало светлее. Не прибавилось цвета, как бывает при нормальном освещении, а просто он начал видеть всё, что его окружало.

К поляне, на которой горел костёр, и вокруг которого на гладких брёвнах, сложенных по периметру, близ огня сидели дети, Порохов пришёл через десять минут, после того как отправил Алину. Замер в тени. Застыл, словно его заморозило. И смотрел, стараясь не выругаться от омерзения.

На поляне было пятнадцать детей. И двое взрослых. Рядом с Мишей сидел ещё один человек – охранник лагеря, Андрей его раньше видел, – и этот охранник говорил. А остальные слушали.

Охранник был человеком. И не был им одновременно. На нём, сросшись с ним, сидела огромная, похожая на дикую помесь спрута и паука тварь, и её щупальца тянулись ко всем детям, впиваясь в их головы, питаясь страхом. И привлекая Слизней. Андрей впервые видел ЭТО. Но понимал, что тварь не делает ничего хорошего. И если Слизни только питались страхом, то ЭТО его создавало, порождало, вынуждало детей бояться, калечило их и жрало их эмоции и чувства. Жирело прямо на глазах и становилось уродливее, меняя цвет с темно-синего на ярко-малиновый.

Порохов сглотнул. Оперся спиной о шершавый ствол дерева, раздумывая, хватит ли у него сил уничтожить это отродье. И только тогда осознал, что несколько Слизней у детей выглядят как маленькая копия большой. Не просто сгусток омерзительной слизи, а нечто с щупальцами и членистыми лапками. Они пока были крохотные, весёлого зелёного цвета, но уже сидели на плечах и тянули лапы к головам детей.

Больше Андрей не медлил и не думал. Он просто понял, что он снова в операционной, что он хирург, и он выполнит свою сто двадцать вторую операцию. Отсечёт лишнее, удалит злокачественную опухоль, и всё будет хорошо.

Хирург шагнул вперёд, хищно улыбнулся – раньше он не думал, что может так себя чувствовать – и увидел, как свет заполняет его руки. И от рук стремится дальше, прицельно – по большой твари.

Рассказчик замер, поднял голову, посмотрев в сторону Андрея, и Порохов ощутил его ответный удар. Тёмное щупальце дотянулось до рук, оплело пальцы, перекрывая доступ свету, ударив болью по нервам. Андрей стиснул зубы, не издав ни звука, продолжил бить того. Он копил силы весь день, он понимал, что борьба не будет простой, он осознавал, как тяжело ему придётся, и потому сейчас не готов был уступить.

И не хотел уступать.

И не мог.

Если он дрогнет – его убьют.

Осознание пришло так чётко, что Порохов резко дёрнул рукой, освобождаясь от хватки щупальца. Ударил ещё раз. Больно, сильно, очень жёстко и услышал – не ушами, разумом – визг уничтожаемой твари. Увидел, что лучи света разрезают её на несколько частей, рвут на куски, сбивая с человека.

Слизней и мелких таких же уродцев уже не было вокруг, их просто смело силой удара, разметало в стороны. А Порохов продолжал бить тварь, словно скальпелем отсекая от той щупальца и лапы, которые тут же таяли, исчезали в темноте, растворяясь, словно их и не было.

Он победил.

Понял не сразу – привычно накатили темнота и слабость, но, когда он снова смог видеть и слышать, то на поляне уже никто не сидел. Охранник ничком лежал у бревна, дети окружили его и Мишу, который пытался хоть как-то спасти человека, а Порохов видел: спасать некого. Охранник был мёртв.

Андрей, медленно съехавший по стволу дерева на влажную землю, смотрел на суету вокруг человека, чья ручная тварь питалась детским страхом. И не чувствовал себя убийцей.

– Прекрасная работа.

Голос откуда-то сверху и справа, спокойный, приятный, заставил Андрея подскочить на месте и оглядеться. Из ниоткуда пришёл страх – страх наказания. Даже если он прав – он убил человека.

– Не стоит волноваться. Я не из полиции.

Зрение, которое при взгляде на костёр стало снова обычным, вывернулось, и в темноте, среди стволов, Андрей увидел фигуру мужчины. Тот был сам весь в чёрном, и только белеющее лицо с тёмными очками позволило Порохову различить его. Зачем ночью тёмные очки? Как он в них вообще что-то видит?

– Кто вы?

– Я пришёл за тобой, Зрячий. Мы позже поговорим, потому что в ближайший час ты будешь занят. За тобой уже убежали – ты же врач.

Порохов, постепенно приводя дыхание в порядок, медленно спросил:

– Что это было? Что со мной происходит?

– Я отвечу кратко. Ты обладаешь способностью видеть Сущности. Сущности – это паразиты, которые всегда живут рядом с людьми. Иногда они становятся симбионтами, и одного из таких ты только что уничтожил. Мы называем их Упырями. Твоя сила довольно велика, удивительно, что она проснулась в тебе так поздно… Но теперь ты – Зрячий. Подобных тебе не очень много, примерно одна десятитысячная процента от всего населения планеты. Поэтому у нас масса работы.

Андрей нервно потёр переносицу:

– Но я…

– Потом. Тебя ищут. Иди обратно. Скажи, что был на пляже… Тебя ждёт осмотр тела, возможно, беседа с полицией – ничего страшного, – и после встретимся.

Андрей оглянулся на костёр – там все ещё пытались привести охранника в чувство, и снова посмотрел на человека в чёрном. Точнее на то место, где он стоял.

Выдохнул, коротко и ёмко выругался и помчался в лагерь. Тихо, но быстро.

Ночной разговор поставил всё с ног на голову. Впрочем, на самом деле наоборот – вернул самого Андрея на твёрдую поверхность. С полицией говорить ему не пришлось – почти сразу же его отправили следить за детьми, примчалась скорая помощь, потом закрутилось, и ближе к двум часам ночи чёрный человек снова нашёл Порохова и рассказал, что происходит.

Да, Андрей был особенным – он мог видеть, как страхами людей питались неведомые твари. Он был ещё более особенным, потому что мог не только видеть, но и уничтожать Сущности. Его способности – врождённые, но у каждого они проявляются по-разному.

Порохов выслушал, сухо кивнул и ушёл спать.

Утром, поднимаясь по будильнику, машинально умываясь и бреясь, Андрей не сразу вспомнил о том, что произошло накануне. Счёл сном.

И лишь притихшие вожатые, напряжённая, сжимающая в тонкую линию губы Настя, отсутствующий Миша – дали понять, что не приснилось. Было на самом деле.

Вчера он убил человека.

Эпилог в комментариях.

Андрею становилось тошно, он заканчивал занятие; и всё собирался Лямцеву сказать, что зря он родственника впихнул в медицинский, трижды зря продвинул на лечфак, да духу не хватало.

На стекло упали первые тяжёлые капли, и Андрей очнулся от размышлений. Выехал на широкую дорогу, приткнулся в крайний правый ряд пробки и поджал губы.

Нет смысла искать причины.

На сегодня у него мужчина. Сорок восемь лет, индекс массы тела – сорок пять, ожирение третьей степени. И ведь никаких гормональных нарушений: просто сидячий образ жизни, много вкусной еды, выпивка, стрессы… Назначено грыжесечение. Сама операция не сложная, Андрей делал её уже с десяток раз, но каждый такой пациент – это риск. У этого риски вроде были минимальны: Порохов лично проверил его анализы, удивился, разглядывая практически идеальную кардиограмму, и волноваться, получается, было не о чем.

Но на душе по-прежнему было неспокойно.

В операционной оказалось ожидаемо стерильно и удивительно тихо. Андрей постоял на пороге, рассматривая столы, выключенную сейчас операционную лампу, мазнул взглядом аккуратную стойку с лапароскопом и вздохнул. Не сегодня.

Гнетущее чувство не желало его покидать, как бы ему того не хотелось. Молодой хирург услышал позади шаги и посторонился, пропуская каталку с пациентом. Затем вокруг засуетились, забегали ассистенты и медсестры, протиснулся между Пороховым и стройной Лидой анестезиолог, кивнул приветственно всем и густым басом поделился новостями:

– Зам сегодня обещался проставиться.

– В честь чего? – отозвалась Лида, подключая к пациенту датчики.

– Да у него дочка родила.

– О, это дело. Кого?

– Неведому зверушку, – буркнул Андрей и кивнул анестезиологу: – Начинаем.

Окружающие звуки слились в привычный фон. Несколько минут Порохов настраивался на операцию, осматривал инструменты. Он знал, что это сделали до него, но привычка проверить всё самому, выпестованная его учителем, не позволяла довериться кому-то.

– Готов.

Андрей повернулся к пациенту и повторил:

– Начинаем.

Главное сейчас — это успокоиться. Чтобы не тряслись руки, и не было этой паники, что захлёстывает почти с головой.

Вдох, выдох. Задержать дыхание. Снова вдох и выдох.

Андрей почувствовал, как нервозность отступает под натиском привычных действий, и позволил себе улыбку под маской. Всё равно никто не увидит.

– Скальпель.

Надрез он сделал твёрдой и уверенной рукой.

– Что там?

– Да всё нормально.

– Так кого родила-то?

– Девку, говорят. Крупная.

– Зажим.

– Зажим.

– Ух, отъелся! Стол там ещё не прогнулся?

– Где я?!

Вопль был настолько неожиданным, что Андрей вздрогнул. Он перевёл взгляд на пациента и понял, что тот, вопреки наркозу, не обращая внимания на маску на лице и на ошарашенного анестезиолога, проснулся. Проснулся и теперь смотрел на врачей вокруг таким взглядом, словно его разделывали на органы.

– Что происходит!?

– Где наркоз?

– Тише, не нервничайте. Вы на плановой операции, помните?

Лида умела успокаивать даже особо буйных.

– Операции?

Андрей сглотнул. Он не двигался – так и замер, когда пациент пришёл в себя. Ощущение небывалого провала накатило, затопило, закружило, и Порохов моргнул.

И чуть сам не закричал от неожиданности: когда он снова глянул на пациента, то понял, что его покрывают странные склизкие сгустки размером с футбольный мяч. Один такой отшатнулся от его руки, как только Андрей шевельнул пальцами.

– Не хочу! Уберите от меня всё! Я не буду! – ужас пациента хирург теперь тоже видел. Темные, зеленовато-черные жгуты вытекали из висков огромного мужчины, и к ним стремились странные мерзкие «футбольные шары», впитывая их в себя.

– Что это? – Андрей понял, что если он не спросит, то сейчас сойдёт с ума. Или уже сошёл?

Его не услышали.

– Что это? – повторил он чуть громче, и Андрею показалось, что за ним, за его спиной это же повторил и кто-то другой. Хирург замер, всё окружающее его пространство сомкнулось в одну точку – яркую, окружённую беспросветной тьмой, и в следующее мгновение взорвалось, ослепляя Андрея. Он медленно отнял руки от пациента, не видя вокруг себя ничего, поглощённый сиянием. Он слышал голоса, словно сквозь вату: они не цеплялись за сознание, скользя поверхностно, очень аккуратно. Голоса, ситуация, пациент, его страх и эти липкие склизкие сгустки остались где-то далеко. Тут с Андреем было нечто иное: тишина, которая затекала в его разум, обволакивала и вместе со светом отрезала от всей его жизни.

Андрей чувствовал – его сердце не бьётся. С того момента, как его ослепило, не было ни одного удара. Он не сделал ни одного вздоха, но – странно – его это не тяготило. Время, казалось, растянулось до бесконечности.

И сжалось.

Свет, который окружал Андрея, рванулся в него, и от его рук – вовне. Он распался на лучи, и липкие омерзительные комки испарились. Но свету этого оказалось мало: он потёк дальше, он скользил вперёд, и Андрей видел, что вокруг склизких комков становится больше. Они оказывались на других людях, на пациентах. Они пили их, паразитировали, сживались с ними.

И свет уничтожал их.

Хирургически точно – только эту непонятную гадость, только то, что напугало самого Андрея одним своим наличием.

Удар сердца оглушил Андрея.

Он пошатнулся, машинально схватившись за край стола левой рукой, соскользнул, попытался удержаться, но не смог, и рухнул на пол, чудом не запутавшись в проводах и трубках капельниц.

Первое, что услышал Андрей, вынырнув из темноты беспамятства, был голос главного врача. Слова хирург разобрать не мог – Лямцев говорил тихо, но Порохов понял, что говорят о нём.

Андрей открыл глаза, поморщился, когда понял, что лежит на диване в ординаторской, освобождённый от перчаток и маски. Рядом на стуле стоял стакан с водой. Неподалёку от него, за столом, сидела невропатолог, а ещё чуть дальше – любимая «наседка» всего отделения, старшая медсестра Наиночка. Или Мама Ина. А главврача Андрей не увидел.

Мужчина сел и удивлённо огляделся: он уже понял, что, скорее всего, потерял сознание (но от чего? Что его так оглушило?) в операционной, но чувствовал он себя на удивление хорошо. Слабости не было, и Андрей легко поднялся с постели.

И тут же сел обратно.

На Маме Ине он увидел те же самые склизкие, гадкие зелёно-серые сгустки, которые тонкими хоботками впились в её шею и руки. Но сама медсестра не замечала их, продолжая спокойно размешивать в чашке с чаем сахар и смотреть в небольшой монитор компьютера, где крутилось какое-то видео.

Андрей моргнул. Потом ещё раз, пока не понял, что склизкие сгустки никуда не собираются пропадать. Перевёл взгляд на невропатолога (как же её? Света? Валя?) и увидел такую же штуку на её плече.

Стало страшно: так и сходят с ума. Андрей снова встал, аккуратно подошёл ближе, рассматривая неизвестное существо, или, скорее сущность, и прищурился. Света (или Валя?) подняла голову:

– Все нормально?

– Да… А пациент как?

– Это который?

– С грыжей. Тот, которого я должен был…

– Этот нормально. Лежит в палате.

– Хорошо, – он кивнул и стремительно вышел из ординаторской, стараясь не смотреть по сторонам, потому что он видел, как на всех… буквально, на всех вокруг сидели эти склизкие сгустки. На ком-то совсем мало, по одному, на ком-то так много, что живого места видно не было. И люди шли, стояли, лежали, словом, вели себя как обычно, не замечая тварей, что присасывались к ним.

– Я схожу с ума, – пробормотал Андрей, врываясь в раздевалку и поспешно скидывая халат.

Или он уже сошёл с ума, и это галлюцинация?

Если с пациентом все в порядке, то, значит, операцию закончили без него. Видимо, Витя подхватил, дежурный хирург.

– Андрюха, а я обыскался! Слушай, я билеты достал…

– Не сейчас, Глеб, – Порохов накинул пиджак, переобулся и, повернувшись, хлопнул друга по плечу, предусмотрительно там, где не сидело никого: – Я тороплюсь.

К психиатру? Только не в больнице, тут слухи быстро расходятся. Есть пара знакомых в частных клиниках, они проверят и поймут.

Но сначала – домой.

Андрей выскочил из больницы, сбежал по ступенькам и спустя минуту завёл двигатель автомобиля. Замер, закрывая глаза и успокаиваясь. Потом открыл, всплыло в мозгу никогда ранее не нужное «…предметы раздваиваются…», и Андрей увидел сторожа, увидел сгустки на нём – три, и все в области сердца – а потом надавил на один глаз пальцами.

Отпустил.

Окружающее пространство поплыло, раздвоилось на короткое мгновение, выявляя ложное и истинное.

Сгустки тоже раздвоились.

В холодильнике стояла початая бутылка хорошего рома, там же нашёлся лёд.

Андрей налил себе половину широкого стакана, кинул несколько кубиков замёрзшей воды и сел в кресло. Подумав, закинул ноги на журнальный столик и закрыл глаза.

В квартире было пусто и тихо. За стеной, у соседей, ворчал телевизор, наверху бегала из угла в угол собака, за окном шумели дети на игровой площадке, и это не давало Порохову соскользнуть в панику окончательно.

Андрей попытался припомнить, что и как произошло. А, главное, почему? Что с ним творится? Если сгустки слизи с хоботками не галлюцинация – то что? Если галлюцинация, то очень сильная… И почему такая странная?

Всё началось во время операции, когда пациент очнулся и впал в панику. С другой стороны, его панику Порохов даже понимал: мало кто останется спокойным, лёжа с разрезанным животом. Ещё и после наркоза – Андрею доводилось лежать на операционном столе самому, и он отчётливо помнил, что ему под наркозом снился сон, что его сломанная нога – всего лишь сон. И он рассказывал отцу с утра о том, что «приснится же такое, ногу сломал!», а потом очнулся в больнице.

Впрочем, с того момента Андрей иногда задавался вопросом – а что было на самом деле реальностью? Может быть, он всё ещё спит?

Солнце заглянуло в окно сквозь полупрозрачные шторы, легло на ковёр косыми линиями, и Андрей посмотрел на экран мобильника. С момента неудачной операции прошло два часа. Полчаса дороги… значит, он был в отключке чуть больше часа. Как-то долго для простого обморока на нервной почве. Почему он тогда лежал в ординаторской, а не в реанимации? Почему его не осматривали? Выходит, что прошло меньше времени, чем он думал... Или как?

Палец скользнул по стеклу, набирая код, а потом Андрей приложил телефон к уху, слушая длинные гудки.

– Я слушаю.

– Марина? Привет, это Порохов.

– Да, я узнала. Как ты? – голос в трубке потеплел, перетекая от официального к неформальному.

– Ну, нормально. Только можно я к тебе загляну на днях?

– У меня ремонт дома, я…

– Я к тебе по твоей специальности.

Повисла пауза, потом Марина очень спокойно спросила:

– Что случилось?

– Да так… Хлопнулся в обморок посреди операции. Хочу на всякий случай пройти по врачам.

– И начать с психиатра?

– Там пациент очнулся от наркоза на грыжевой операции. Так что у меня стресс.

– Ладно, давай тогда завтра подъезжай…Часикам к одиннадцати. Будешь?

– Да.

Андрей нажал красную кнопку отбоя звонка.

Посмотрел в адресную книгу, взглядом зацепился за почти безликое «Мать». Замер даже, раздумывая.

С мамой они не общались. Андрей не смог простить ей уход из семьи едва ему исполнилось десять лет. Тогда мама просто за ужином сообщила, что она уезжает. «Мальчики, вы у меня взрослые, справитесь», – сказала она ошарашенному отцу и пока ещё не осознавшему всю тяжесть этих слов Андрею. Она действительно подхватила небольшую сумочку – вещей не взяла ни одной – и скользнула за дверь. Будто в магазин.

Дальше Андрея воспитывал отец. И воспитал хорошо, добротно, не наказывая зря, но и не спуская провинностей. Порохов-старший год назад погиб в автокатастрофе – вылетел на скользкой дороге под автобус на встречку… И Андрей остался один.

Строчка «Мать» словно дразнила, но Порохов понятия не имел, рабочий ли этот номер, найденный когда-то в записной книжке отца… А ещё, что он скажет? «Привет, я твой сын, и я схожу с ума?»

Андрей ещё поколебался и выключил телефон.

Закрыл глаза.

Лёд медленно таял в нетронутом роме.

К ночи Андрей был пьян – не спиртным, а странным тягучим и очень неприятным чувством того, что он что-то упустил. Забыл, и теперь не может вспомнить. Он лениво приготовил себе ужин, потыкал вилкой в разварившиеся пельмени, потом притянул к себе ноутбук, заходя в интернет и с облегчением видя, что на фотографиях у людей нет склизких тварей.

И полез изучать вопросы галлюцинаций, обмороков и видений.

Пару раз он пытался описать поисковым системам свои ощущения, но от «вижу на людях серые сгустки» поисковики ударялись в панику и предлагали всё, что угодно, кроме того, что нужно. Поначалу Андрей внимательно изучал форумы и страницы, в надежде найти хоть что-то подобное увиденному, он вгрызался в обрывки информации и… понимал, что ищет не там.

Следом пошли запросы по психиатрии, и в этот момент Андрей осознал, что не может понять, что же было ровно в те несколько секунд перед темнотой беспамятства? Вероятно, там что-то происходило, но что?

И это, не считая напрочь выпавшего из памяти часа.

Порохов вставал и снова садился, он ходил из угла в угол, пробовал закрывать глаза и вспоминать, поминутно, посекундно ту операцию, но последнее, что он отчётливо видел – это перекошенное от страха лицо пациента. И склизкая мерзость на его виске.

Андрей прошёл на кухню, нашёл в аптечке снотворное, изучил инструкцию – на всякий случай – и выпил две таблетки.

Поставил механический будильник и лёг в постель, почти сразу забываясь тревожным сном.

– Скотина!

Дина оказалась слишком шумной и слишком неожиданной. Андрей открыл глаза и успел увидеть, как меняется лицо девушки со злого на озадаченное.

– Ты чего телефон отключил? Я не могла дозвониться, волнуюсь… – Дина остановилась около журнального столика с бутылкой рома и стаканом, в котором давно растаял лёд.

Утро не принесло облегчения.

До звона будильника оставалось несколько минут, и Порохов протянул руку, освобождая пружину. Потом тяжело сел, стараясь не смотреть на девушку. Потому что на ней, присосавшись к основанию шеи, тоже сидело то самое существо, которое он теперь видел на всех.

– Я плохо себя почувствовал во время операции. Ушёл и лёг спать… – Андрей встал, нашёл трубку мобильного, отключил авиарежим и посмотрел на девушку. Улыбнулся.

– Иди сюда.

– Я же волнуюсь! – Дина постояла, а потом шагнула к нему, обнимая, прижимаясь, и Порохов, скрыв гримасу омерзения, попробовал спихнуть серо-зелёный сгусток с девушки. Тот отлепился с влажным чавканьем, сваливаясь на пол и там растворяясь.

Андрей подхватил Дину на руки и, не слушая вопросов, возражений, не обращая внимания на её попытки вырваться, понёс в душ.

– Ну, погоди, ты… – Дина сдалась у самой двери и уже не хотела покидать уютных объятий. – Но обморок – это серьёзно! Надо сходить к врачу.

– Я записался.

– Врёшь!

Он прикусил мочку её уха и скользнул руками по плечам, освобождая Дину от одежды. Усадил на край ванной, потянулся, открывая воду. Горячая струя ударилась о белую эмаль, рассыпалась брызгами и напомнила Андрею о чём-то, что было вчера. Мелькнуло короткое мгновенное видение – всё белое, светящееся – мелькнуло и исчезло. Он встряхнул головой и попытался не думать ни о чём.

– Не вру. На одиннадцать назначено.

– Какого года?

Андрей поймал её губы, прекращая расспросы, и в следующие полчаса был абсолютно счастлив.

Потом они пили кофе на кухне, и Дина не сводила озабоченного взгляда с Андрея, но молчала, не спрашивая ни о чём. Без четверти одиннадцать он подскочил, сдёрнул с вешалки рубашку, на ходу застёгиваясь, кивнул девушке:

– После врача позвоню.

– Я поеду с тобой.

– Слушай, я не маленький, давай не будем?

Дина поджала губы и встала. Подошла к раковине, методично собрала грязную посуду и включила воду.

Самым главным было не смотреть по сторонам. Не оглядываться, не замечать всюду этих тварей. На всех людях. Если они не исчезли даже с утра, если они до сих пор ему видны – может быть, они на самом деле есть?

Нет. Нельзя даже допускать такую мысль, потому что это первый шаг в самое настоящее сумасшествие.

Стоило ли садиться за руль в таком состоянии, Андрей не знал. Перед тем, как завести двигатель, он некоторое время ходил вокруг машины, проверял, всё ли в порядке с координацией движений и восприятием. А потом рискнул и пока не чувствовал проблем с управлением «средством повышенной опасности».

Андрей свернул на широкий проспект и поймал зелёную волну. Несясь в крайнем левом ряду по просторной дороге, он задался простой мыслью, которая почему-то до сих пор не пришла к нему в голову: «Если я вижу ЭТО на других, то почему не вижу на себе?».

Машина вильнула, когда Порохов осознал, что он не смотрел, и стало страшно даже попытаться глянуть в зеркало. Он оглядел руки, грудь, живот. Коснулся ладонью шеи, потом все-таки, повернул зеркало заднего вида так, чтобы видеть своё отражение, и прищурился.

На нём не было никого и ничего лишнего. Разумеется, это ничего не значило, но можно было добавить это к ранним наблюдениям.

Говорить или нет о сгустках Марине?

Андрей потёр переносицу, включил поворотник и перестроился в правый ряд. Решать не хотелось, но было надо. Порохов приветливо кивнул охраннику на стоянке – они были знакомы – и заехал на территорию больницы. С каждым шагом миг, когда придётся принимать решение, был всё ближе. И Андрей попросту опасался того, что его карьере конец. Даже если Марина найдёт лекарство от этих галлюцинаций, вовсе не факт, что его допустят к хирургии.

Пожалуй, сначала стоит в принципе проверить своё состояние. По всем тестам, по всем вариантам, но не говорить о том, что он видит. В конце концов, если с ним что-нибудь не так, то тест обязательно это выявит.

А если с ним всё нормально, и эта дрянь – его новая реальность?

Андрей покрутил в пальцах ключи от машины, нажал на брелок, и, дождавшись утвердительного писка сигнализации, открыл двери больницы.

Если эта дрянь реальна, то об этом он подумает потом.

В кабинете было светло и уютно. Кушетка, кресло для посетителей, несколько тумбочек, книжный шкаф и стол с моноблоком, на котором Андрей рассмотрел модный логотип – настраивали на серьёзный лад. Несколько картин на стене – выдержанных в одном стиле, подобранных со вкусом и имеющих на себе подпись современных художников, – показывали, что здесь получали помощь те, кто уже давно забыл, что такое ездить на метро. Дизайнерский ремонт, хороший ковролин на полу, утончённые бра и светильники – в клинике не скупились на впечатления, и Марина, полненькая улыбчивая блондинка, сидящая в кресле за столом, словно завершала картину идеального кабинета психиатра. Врача, который поможет, и к которому не стыдно обратиться.

Андрей зашёл после короткого стука и тепло улыбнулся женщине:

– Извини, задержался.

– Ничего, – Марина бойко записывала что-то в объёмную тетрадь, – я как раз успела набросать план новой главы.

– Над чем трудишься? – Порохов занял кресло и теперь быстро пролистывал сообщения на телефоне, пришедшие за последние сутки. Иногда полезно остаться без связи – сразу становится ясно, кому ты действительно нужен. Он удалил спам из почты и отложил мобильник. Марина закрыла тетрадь, потянулась и встала, чтобы сделать чай. На ней Андрей увидел комочек этой странной живой слизи, но мелкий, не больше фундука. Захотелось снять, но Порохов сдержался.

– Книгу пишу о биполярных расстройствах.

– Для своих?

– Научно-популярную, скорее. Заказ пришёл от одного издательства. На них недавно в суд подали за книжонку от какого-то доморощенного «психолога»… «Что такое «МДП» и как с ним бороться» – как-то так называлась. Так человек прочитал и вышел в окошко. Родственники пошли в суд, а издательство вышло на меня и заказало нормальную книгу на эту тему. Уж не знаю, что они этим доказать хотят…

Андрей хмыкнул:

– Странные люди. Им бы адвоката хорошего нанять и молиться, чтобы экспертиза не нашла нарушений.

– Не поможет. Я читала этот бред. Там любой интерн камня на камне не оставит от информации, не то, что экспертная комиссия.

Перед Андреем возникла чашка с горячим зелёным чаем, он вдохнул аромат и прикрыл глаза.

– Ну, сами виноваты. Сколько сейчас этих книг… «Как стать крутым мачо», «Как воспитать сына-подростка»… В общем, макулатура.

– Согласна, – Марина села на своё место, развернула шоколадную конфету, но есть не стала. Внимательно посмотрела на Андрея:

– Рассказывай.

– Не знаю, что сказать. Мне нужно удостовериться, что я в порядке.

– Ты знаешь, что нет здоровых…

– … Есть необследованные. Знаю, – Порохов спрятал телефон в карман и оперся локтями о стол, положив подбородок на переплетённые пальцы. – Я готов сдаться на любое обследование. Лучше всего, если это будет полноценная экспертиза.

– Анализы…

– Вся моя бренная тушка в твоём распоряжении. Но я хочу знать, что я действительно психически здоров.

Марина развернула вторую конфету, положила к первой и очень серьёзно кивнула:

– Хорошо. Тогда предлагаю, начать с самого простого. А потом соберём комиссию.

Самым простым, как ни странно, оказались тесты. Андрей отвечал честно, расковано, быстро, без проблем. Марина что-то отмечала в своей тетради и кивала. Потом посмотрела на Андрея:

– Ну, по Роршаху у тебя все в норме. По Люшеру стресс есть, и довольно сильный. Вот рекомендации – сдашь все анализы и тогда приезжай снова.

Андрей взял бумажки, пробежался взглядом: кровь, моча, кардиограмма, энцефалограмма, магнитно-резонансная томография… Муторно, дорого, но он не хотел жалеть денег на то, чтобы понять, почему он видит этих тварей. Потом предстояла встреча с экспертной комиссией, снова тесты, вопросы, беседа… Но именно этого Порохов и хотел. Он был готов отвечать на все вопросы почти честно, зная, что эти люди раскопают в нем самом даже то, что он хочет скрыть. Либо он болен…

Второй вариант Андрей не обдумывал. Что он будет делать, если эти твари окажутся реальными – он не знал.

Тепло попрощавшись с Мариной, Андрей вышел из клиники, сел в автомобиль, и, подумав, достал телефон. Набрал номер Виктора, дежурного хирурга. Пока ждал ответа, достал из бардачка упаковку влажных салфеток, протёр руки и, как только услышал заспанный голос в трубке, сказал:

– Спасибо, Витя.

– За что?

– За того, с грыжей. Что подхватил операцию.

Удивление в паузе Андрей почувствовал интуитивно. Почувствовал и замер, предчувствуя, что сейчас услышит то, что ему не понравится.

– У меня грыжи вчера не было. Андрей, ты, что ли? Шутишь, не дамся! Чай, не первое апреля!

– Не было? – Верить в это отчаянно не хотелось.

– Не было. Слушай, кончай мне мозги дурить, – Виктор зевнул. – Я знаю, что у тебя были вчера проблемы с этим проснувшимся, но не настолько же, чтобы ты меня теперь к нему приплетал.

– Извини, – не стал спорить Порохов, нажимая кнопку отбоя. Невидящим взглядом посмотрел на ворота клиники перед собой. Завёл двигатель.

Пожалуй, если даже Виктор его и разыгрывает, то запись о подмене должна была остаться в больнице. Стоит это проверить.

На мгновение вновь вылез месяц, и тонкий луч его уткнулся в заснеженный пень. Но не пень это вовсе… Это идол древний! Лик проступает сквозь снег и пургу!

Глубокий взгляд вдруг пронзает насквозь, а височные кольца искрятся камнями. Да это не просто идол… Это лик живой. И вот уже женщина в длинном наряде ступает так мягко, что снег не слетит… Узорчатые одежды, каменья блестят. И снег исчезает от поступи легкой, и зелень травы вдруг мелькнула, и нету зимы… А голос вдруг нежный внутри говорит… «Ну, вот и опять свидалися мы…»

И тут вдруг в сознании мелькнуло что-то, что Макошь пришла, хозяюшка, матушка русских земель…

Она улыбнулась и вновь говорит: «Сегодня пришла я поведать о нави, о жителях навьих, о том, как не стать вам одними из них, о том, как защиту творить, чтобы жизни напиток они не смогли бы выпить из вас…

Были времена, когда навь настолько сильна была, что жители миров низких во множестве приходили в мир ваш. Наступали такие времена после потрясений великих, кои вы называете катастрофами. Так великая война атлантов с бореями привела к сдвигу полюсов Земли, великому потопу и оледенению, множеству землетрясений и к открытию врат в бездну, то есть в мир навий. Тогда мир ваш сильно понизил свои вибрации и стал очень тяжел для нас. Но еще сильнее он понизил суть свою семь тысяч лет назад, когда черная цивилизация анунаков с Нибиру вживила в недра Земли свой искусственный мир – лабораторию, как вы бы сказали. (См. тему: «Какой мир был сотворен за семь дней?»).

В это время вновь открылись врата в мир навий во многих местах Земли-матушки. Самые огромные врата, или как вы это называете – портал, открылся в земле, что ныне у вас зовется пустыней Гоби. И перемешались там времена и пространства, и множество демонов вышло в мир ваш. И стал мир ваш еще тяжелее, и мы – Учителя ваши совсем с тех пор не можем предстать перед вами, не можем в такой плотности быть, как вы бы сказали, физически. Но об этом не раз сказывалось уже…

Так вот дыра та в мир навий была настолько сильна, что разрыв сей породил еще несколько разрывов между мирами низкими и вашим, в разных местах планеты нашей. И происходило это постепенно в течение последующих веков и даже тысячелетий. Последней открылась дыра в районе гор карпатских, в землях Валахии и Трансильвании. Это было уже в эпоху, названную у вас веками средними…

Огромные дыры многим Учителям вашим, прозванным у вас богами, удалось закрыть ценой огромных жертв и усилий. Но все же оставались, да и по сей день остаются еще места гиблые.

Так вот в века те давние, века темные, когда открыты были многие врата в навий мир сущности навьи, демоны и другая нечисть постоянно приходили в мир ваш. Но как бы тяжел ваш мир не был даже в те века – долгое время сущности и демоны в мире вашем оставаться не могли. Но так как суть их захватническая всегда с ними была, то они все равно продолжали наводнять мир ваш. А для того, чтоб закрепиться в нем стали вселяться в тела людские.

Особенно много их вселялось в тела людские в века, названные у вас, средними и позже.

Но подселялись они не к каждому человеку, а к тому, кто впускал их. Впускали же нежить люди пороками своими.

Как только от пороков и дел нечистых сгущается аура человека, его тело становится пригодным для обитания демонов. И тогда к человеку подселяется нежить. Но тяжесть человеческой ауры разная бывает и нежить тоже разная. Поэтому насколько тяжела аура – то такой же подселенец и появится в ней.

У человека с мелкими пороками: сварливого, завистливого или жадного полно подселенцев. В основном это неразвитые сущности навьи. Они подселяются в удобное местечко, где всегда есть пища. А их пища – это энергии злобы, раздражения, зависти и прочее. Подселившись, они перестраивают энергетические тела жертвы под свои нужды и живут в качестве паразитов в ее ауре. Человек с подселенцами уже не может получать космические энергии для подпитки своей жизненной силы. Просто его аура, утяжеленная пороками или информацией о плохих поступках (записи кармы), не может совибрировать с частотами Космоса, с частотами Вселенной. Грязь мешает, скопившись оболочкой толстой вокруг души.

И тогда подселенцы перестраивают отяжелевшую ауру так, что она начинает энергетическую подпитку от других живых существ. Если сущности-подселенцы довольно слабые и грязи в ауре не достаточное количество для соответствия миру тьмы полностью, подселенцы заставляют человека постоянно испытывать недовольство, раздражение всем что он видит и всем с чем он сталкивается. Так они заставляют его перейти на энергетическую подпитку от «соседа».

Сущности всегда голодны и поедают того, к кому подселились, сами. Человек полностью обесточивается, как вы бы сказали, и у него проявляется эта непонятная раздражительность, злоба, агрессия. При этом доступ к высоким энергиям Космоса ему закрыт, что еще более утяжеляет положение. Так злой и агрессивный человек начинает напарываться на конфликты. Поначалу он и сам может не понимать, что с ним происходит, и от этого становится еще более раздражителен и, как у вас говорят – конфликтен.

Но постепенно, со временем он начинает понимать, что после каждого скандала ему становится как-то легче, раздражительность уходит, хотя через какое-то время она проявляется вновь. И тогда уже осознанно такой человек сам начнет искать себе жертвы, чтобы сбросить с себя не приятое напряжение. Если это произошло – значит, аура уже перестроилась и человек становится почти осознанным энергетическим вампиром, как у вас говорят. Тогда навьи подселенцы полностью осваиваются в теле жертвы и начинают выходить на контакт сначала с бессознательным человека, а позже выходят и на сознание.

Они приживаются в ауре. И постоянно возбуждают в человеке агрессию и раздражительность просто «выпивая» его энергию, которую он в свою очередь «выпивает» из тех, с кем схлестывается в конфликтах. Его аура становится не просто грязной и тяжелой, она становится неким всасывателем, постоянно затягивающим в себя жизненную силу живых существ. Это следующий этап овампиривания, если можно так выразиться.

Таким людям уже не нужны конфликты. Им достаточно простого присутствия, и у обычных людей начнутся головные боли, недомогания, потеря сил. В доме у таких вампиров не будут расти цветы, возле них будут болеть и умирать животные и… родственники. Все темные желания таких людей начнут исполняться сами собой, а если такой человек еще и займется магией – то он превратится в черного колдуна и «пропишет» подселенца вместо своей души официально.

Постоянные конфликты, злоба и совершаемые при этом несправедливые жестокие поступки, на которые вампира толкает раздражительность и внутренняя злоба подселенца, еще больше усиливают этот эффект. Так как чем тяжелее карма, тем грязнее и тяжелее аура, а именно ее тяжесть и влияет на силу всасывания и исполнения темных желаний. И чем грязнее аура, тем слабее посылы духа о том, что так делать нельзя, то есть тем слабее голос совести.

Совесть – это голос духа, который еще что-то пытается вспомнить о светлых мирах. Если он еще есть – остается надежда что и светлые Духи смогут как-то достучаться через грубую броню грязи. Но подселенцы начинают заглушать этот голос своими голосами, посылая человеку самооправдания всех, даже самых гадких поступков…

Постепенно голос совести смолкает, и тогда голоса подселенцев становятся сутью человека. Подселенцы постепенно могут и совсем выгнать душу из тела, а особо сильные могут проникнуть и в оболочки души, сделав их своими. Тогда сознание души исчезает, а вернее переходит в сознание подселенца.

Такой трюк проделать может не каждый подселенец, а только очень сильный демон. И обычно это происходит с согласия парализованной пороками души. Это тот самый договор о продаже души…. Иногда он происходит с помощью ритуалов черной магии, где вступивший на темный путь желает получить некую силу, могущество, власть или большое материальное обогащение. Иногда это происходит само собой, если человек ни во что не верит и отдается только сиюминутным порывам гнева и злобы, весь кипит эмоциями ненависти и мщения, не видя кроме вообще ничего…

В любом случае человек с подселенцем, заменившем собою душу перестает быть прежней личностью. Он становится демоном во плоти.

Далее, творя свои злодеяния, он сам становится навьей сущностью, для которой даже этот ваш тяжелый и грубый мир становится невыносим.

Так рождаются вампиры настоящие, физические. То есть происходит перестройка и физического тела. Если это спонтанный вампир, не практикующий черную магию – то скорее всего этот путь закончится мучительной смертью физического тела и выбравшийся из него демон станет тем самым не упокоенным духом, кои не раз встречались, как вечные мстители или охранители своих сокровищ… Легенды не возникают на пустом месте.

Если же это был черный колдун, то все зависит от тяжести, а значит и силы сидящего в нем демона. Некоторые тоже не выдерживают и сбрасывают физические тела, отправляясь в свой мир тьмы, некоторые пытаются поселиться в гиблых местах, тяжелая энергетика которых более комфортна вампирам, говоря вашим языком.

Думаете, просто так говорили сказы про вампиров да оборотней. Все это не на пустом месте появилось. Были времена, когда очень сильные демоны стали приходить в мир ваш и вселяться в тела людские. В прошлом гиблых мест было больше и в них селились целые общины таких вампиров-колдунов. Они могли просуществовать там долгие века, ведь жили уже наполовину в своем навьем мире. Их физические тела перестраивались до такой степени, что они уже не могли питаться человеческой пищей, не могли находиться при дневном свете…

Именно у них родились чудовищные ритуалы физического поедания плоти и выпивания крови тех, чьи души они хотели поработить. У них родился тот самый жуткий физический ритуальный сатанизм, при помощи которого они пытались выжить в вашем мире и продолжать наслаждаться властью, богатством и давать волю своим демоническим наклонностям. Но их физические тела все же умирали. Особо сильные демоны с помощью магии поднимали эти свои тела, чтобы продолжать существовать на границе мира нави и вашего мира. Это и были те самые нечисти, вампиры и черные оборотни и прочие, прочие, о которых говорят легенды.

В современном вашем мире таких осталось не очень много. Теперь у них на службе… технологии и тайная, засекреченная медицина. Технологии, принесенные черной цивилизацией анунаков с Нибиру. Технологии, с помощью которых сами анунаки пытаются вживиться в тела некоторых людей из своей избранной людской «элиты». Но все равно, всех их можно опознать по чертам лица, по глазам, которые никогда не скроют истинную суть демона вместо душ, демона нави или бездушного черного анунака-захватчика, хотя последний, почти ничем не отличается от демона нави. И те и те – жители антимира, захватчики миров.

Таким образом, они проникают в ваш мир из навьего и обживаются в нем. Но без людских пороков и неведения им путь закрыт! Ведь именно пороки и неведение, неверие в то, что вообще существует навь, что существуют другие миры, что существует аура, энергетические тела у человека, что существует нежить (большие и мелкие сущности), что существует все это – и помогает всей этой нежити подселяться в ваши тела и осваивать ваш мир. В телах человечьих они приходят у вас к власти, завладевают несметными материальными богатствами, сочиняют для вас законы и строят государства, становятся жрецами различных религий вместо чистых и светлых людей.

Но это уже, как вы говорите, глобальное. А все глобальное начинается с малого, с того, что кто-то из вас просто впускает в свое тело нежить. Впускает часто по невежеству, ибо не знает о последствиях своего поведения и об угрозах для своей души, которую нежить может выселить. Кстати, выселенная душа, допустившая в свое тело такую сильную нежить, которая ее сумела выжить больше не сможет воплотиться в человечьем теле в эту манвантару (См. другие темы). Она остается в вакууме как зерно духа до следующей манвантары, и там начинает все с начала, воплощаясь в атоме, молекуле, частице, камне и так далее по эволюционной лестнице мироздания.

Так получается не по чьей-либо грозной воле! Не по воле Творца! Это естественный процесс, ведь демон подселенец сдирает с души все ее покровы и слои и сжирает их, перерабатывая в свое собственное энергетическое тело. А они рождались у души не одномоментно и не просто так. Каждое зерно души, наращивало их, проживая миллионы воплощений в различных царствах природы – атомарном, минеральном, растительном, животном и так далее. Вот и получается, что без этих структур, говоря вашим языком, невозможно воплотиться в том теле, для которого нет нужной оболочки души. Их приходится начинать наращивать сначала!

Поэтому раскаяние возможно только тогда, когда еще остатки совести есть, а это значит, что еще остались какие-то оболочки на зерне души, которые нежить не успела сожрать. Если раскаяние происходит, нежить ослабевает и у души появляется шанс спасти хотя бы оставшиеся оболочки, что дает дорогу на воплощение в мирах более осознанных, чем мир частиц…

Но все индивидуально. На каком этапе произошло раскаяние и сколько оболочек при этом спасается – зависит только от самого человека. Разумеется, чем дальше он теряет свою совесть, тем дальше теряет душу, оболочки души и тем в более низком царстве его ждет воплощение. В царства бессознательные улетает душа того, кто потерял оболочки души, отвечающие за сознание. Это происходит тогда, когда сознание полностью перетекает в демоническое состояние. То есть передается демону, завладевшему телом и душой.

В этом случае человек полностью становится демоном, тем самым, что в него вошел когда-то, он уже не осознает свое зерно души, которое в этот же момент и выталкивается из тела абсолютно голое, без оболочек в вакуум Вселенной, чтобы начать путь от частицы…

Сознание же, находящееся в демоне с того момента будет отслеживать судьбу демона до его полного распыления в первоначальный вакуум во время очередной Ночи Брамы (См. другие темы сайта). Так появляются люди без душ, но с демонами.

Таков путь падения, почти всегда начинающийся одинаково – с потакания своим прихотям, не задумываясь о том, а не навредят ли эти прихоти другим существам Вселенной, а проще с потакания тому, что Учителя называют вам словом «пороки».

Пороки и нежелание от них освобождаться из-за неведения или не желания ведут всегда к одному исходу… Но каждый может остановиться в своем падении, но только лишь до того момента, когда демон овладевает сознанием и выталкивает из тела зерно души! Это та самая точка невозврата, как вы говорите. До этого момента спасение возможно! Но оно возможно не через совершение ритуалов, а только через осознание и покаяние, а главное через начало другого образа жизни, при котором демон не сможет больше сидеть паразитом в теле. Именно образ жизни, мысли и поступки, диктуемые не пороками, а нравственностью изгоняют демона, а не ритуалы экзорциста и прочие подобные вещи.

Экзорцист может помочь одержимому лишь на время. Но если за это время без демона человек не раскается и не осознает всего произошедшего с ним, а главное не перестроит свое сознание в намерении жить по-другому – демон обязательно вернется! Только перестройка сознания и отказ от порочных желаний и мыслей сделают демону неудобным тело человека, и он отстанет.

Хотя иногда без обрядов изгнания человек просто не в силах прозреть и осознать, так над его волей властвует демон. Но то время, которое ему открывает экзорцист не должно быть упущено. Только сама душа может не впустить демона обратно. Только сама! И никакие ритуальные защиты не сработают, если душа не хочет трудиться сама. Все они – иллюзия и ничего больше…

Хотя к экзорцистам обращаются в основном жертвы буйных низких сущностей нави, которые не особо хитры и изощрены. Хитрые и изощренные демоны не будут буйствовать понапрасну, они будут выполнять свою разрушительную миссию в мире при помощи тела жертвы очень коварно и хитро. Так что ни жертва, ни окружающие даже не заподозрят подселенца… Скорее наоборот человек с подселенцем станет опасным, хитрым и… умным. Он либо придет к власти в разных областях человеческой жизни, либо завладеет материальными богатствами и уж точно никогда не признает себя жертвой подселенца. Именно такие как раз очень быстро расстаются с зерном души и сливаются с демоном сознанием. И именно таких следует более всего опасаться. Они уже никогда не раскаются, в них никогда не проснется голос совести, они стали представителями антимира…

К особой группе следует отнести тех, кто играется в темный мир, изображает из себя демонов, играет в черную магию или смерть. Такие появились в вашем мире совсем недавно. Раньше никому в голову не приходило играть с нежитью. Все-таки люди понимали, что так можно нажить себе неприятностей, и не только себе, но и своим потомкам…

Ваш же современный мир воспринимает черную магию, демонов, мир нежити только в виде сказок, чего-то нереального, сошедшего со страниц книжек или вывалившегося из кадров кино. Невежество и неверие в потусторонний мир и вместе с тем притягательность всего необычного и таинственного, что так манит детей в сказках, сделали свое дело, ибо многие люди перестали взрослеть. Игрушки стали не только частью детства, они стали сопровождать вас чуть ли не до старости, особенно с приходом вашей виртуальной реальности. И завидев чудесные двигающиеся картинки красочных героев, судьбы которых можно прожить понарошку, многие взрослые тоже стали впадать в детство…

Новый вид развлечений стал настолько затягивать детские души, хоть в детских, хоть во взрослых телах, что игры для многих вышли за пределы монитора. Подобие компьютерных игр стали организовывать в реальности. В реальности подростки и великовозрастные детишки стали выдумывать себе сказочные имена и отождествлять себя со сказочными персонажами, в том числе и с навьей нежитью, демонами, повелителями тьмы, ведьмами и чернокнижниками. И стали заниматься черной магией, хоть часто и не настоящей, а сказочной, с выдуманными ритуалами героев фентезийной литературы.

Но это не имеет значения выдуманная магия или настоящая. И та, и та притягивает нежитей. Кто-то же докапывается и до реальных книг по черной магии и, так запросто в безумном увлечении игрой, продает свою душу как бы понарошку, а кто-то может и осознанно, надеясь получить некую силу и могущество.

В вашем мире проросло множество подобных течений, и даже названия им придумали, вроде субкультуры готов и прочих… Но на самом деле это коварный план все тех же захватчиков планеты анунаков совместно с демонами антимира. Ведь чем больше на земле темных духов, тем ниже у планеты вибрации, а значит более доступны ее энергетические ресурсы этим анунакам. Ну а нежить низких миров, таким образом, просто получает себе множество тел-скафандров для жизни в вашем мире. Так происходит ее экспансия в ваш мир, как вы бы сказали.

Но глупые невежественные души ищут романтику в демоническом мире, играют в идеализированных вампиров, обставляют мир вокруг себя соответствующей атрибутикой. Что же происходит с ними. А они просто добровольно запускают к себе нежить, братаются с ней и добровольно начинают выполнять ее приказы. Так начинаются игры в черную магию, смерть, жертвоприношения и прочее. И эти игры незаметно превращают игроков в настоящих демонов. Ну а зерна их душ, купившихся на развлечение в виде страшной сказочки, выбрасываются в вакуум Вселенной, чтобы начать развиваться с самого начала среди атомов и частиц бессознательного мира.

Сознание достается демонам и пойдет с ними до конца очередной манвантары, чтобы тоже переработаться вообще в пустоту в очередную Ночь Брамы. Но и до полного этого распада в мире демонов таким сознаниям придется встроиться в пирамиду антимира, где каждый господин на самом деле есть лишь раб более сильного демона и так до самого великого конца – огромной черной дыры поглощения. И каждый демон, каждая сущность нежити пока существует – вечно и бесконечно голодна энергетически, ибо стоящая над не сущность пожирает ее энергии, ну а она, в свою очередь, пожирает нижестоящего. Но все до самого верха всё равно голодны… Ибо вся энергия утекает в великий поглотитель Антимира, в ту самую черную дыру подкладки вселенной, которую постепенно изживает Абсолют, проживая свои манвантары Дней и Ночей Брамы. (См. другие темы).

Иерархическая пирамида антимира подобна огромной всасывающей канализации, если говорить вам понятными образами. Мелкие сущности – это мелки трубы, демоны покрупнее более толстые трубы и так все они спускают энергию жизни, высосанную мелкими и крупными вампирами в ненасытную черную дыру Антимира, где всё все равно превращается в пустоту, вакуум, то есть даже самая огромная та Дыра остается ни с чем. Это просто закон физики. Постоянно поглощающий не может насытиться и перестать поглощать, ведь чем больше он поглощает, тем он тяжелее и плотнее. А суперплотность порождает то, что ваши физики называют словом «сингулярность».

Сингулярность – это порождение Антимира, хотя у вас под этим понятием ошибочно понимают сжатие всего Мира, – то есть ту самую Ночь Брамы. Но Ночь Брамы – это просто растворение миров в пустоту, а не схлопывание их или сгущение в одной точке с последующим взрывом. Схлопывание миров порождает Антимир или подкладка Вселенной, существующая в Мироздании из-за спирального строения самой Вселенной. Кстати, спиральное строение – это признак молодости Вселенных. Ведь Вселенная не одна, их множество. Проживая тысячи манвантар, вселенные избавляются от спиральности, а значит и от опасности гибели в точке сингулярности или в той самой великой Дыре Антимира. (Подробнее о процессах Дня и Ночи Брамы см. в теме: «Древний бог Варуна о космических законах»).

Так что если что-то и схлопывалось в этом мире, то это были ложные Ночи Брамы, не полностью захватывавшие Вселенную. Если схлопнется Вся Вселенная по типу сингулярности Антимира, то она погибнет, а то, что произойдет после взрыва сингулярной точки начнет развиваться с нуля. Это будет уже другая молодая вселенная или несколько…

Настоящая Ночь Брамы – это растворение мира с сохранением информационных матриц развития всех и вся, с сохранением сознаний на том уровне, до которого они доросли за прошедшую манвантару…

Так что поиски какой-то сверхсилы в мирах тьмы – это временная иллюзия. Но неразвитые души, увы, могут польститься и на нее.

И все же играющие во тьму понарошку и по-настоящему не повсеместны. Повсеместны на Земле другие…

Это невежды с демонами внутри себя. И они тоже довольно опасны. Именно их в основном и полон ваш мир. Это эгоисты, себялюбцы, ломающие чужие судьбы люди, большие и мелкие тираны, подавляющие волю своего окружения, скандалисты и интриганы. Их очень много. Они на каждом шагу. Это и есть те самые энергетические вампиры, как вы называете.

Чаще всего, они никогда не поверят, что заражены паразитами темного мира, поэтому всяческое их пробуждение почти бесполезно, увы. Чаще всего они либо полные атеисты, уверенные в том, что все знают и во всем разбираются лучше всех остальных вместе взятых, либо… верующие, мнящие себя эталоном справедливости и святости, а всех остальных невеждами, которых стоит поучать.

Любые попытки пробудить их лишь наполнят их вашими энергиями, то есть вы просто покормите паразитов, сидящих внутри них. Возможно, они прислушаются к каким-то особым обстоятельствам или прозреют в экстремальных ситуациях на грани жизни и смерти… Но это только возможно… У каждого – свой путь и своя карма…

Не следует пробуждать того, кто крепко спит, ибо это действие лишь усугубит ситуацию и спящий лишь сильнее начнет доказывать свою правоту, и в ней сам себя убедит еще больше, чем до споров с вами… А вы потеряете силы и здоровье…

Но иногда, даже не вступая в споры с такими энергетическими вампирами, вы будете терять свою энергию, а их паразиты пробьют вашу ауру. Как же постараться не допустить этого, ведь вампиры повсюду, к сожалению.

Для этого всегда помните, что любой вампир открывает вашу ауру и дырявит ее только ключом, который лежит у вас в «кармане», образно говоря. И этот ключ – ваши эмоции. Страх, раздражение, неприятие сказанного, возмущение – все это открывает вампиру доступ к вашим энергиям. На самом деле вампир только побуждает своими действиями и словами вас отдать ему свою энергию. А отдаете ее вы ему сами!

Для того чтобы не отдавать ее нужно владеть собой, своими эмоциями. Но это очень сложно. Хотя это только кажется, что сложно!

Если вас пытаются вывести из себя – попробуйте представить, что скандалист – это просто скандалист из телевизионной передачи. Какое вам дело до того, о чем он кричит… Это самое главное. Как только вам становится то самое «дело» очень важно – энергия устремится к скандалисту. Нужно пытаться внутренне держать это «дело» от себя подальше в разговоре со скандалистом, будто вы обсуждаете кого-то другого. А не себя. Уходите от личного представления о том, что это оскорбляют вас. Пусть оскорбления принимает виртуальный двойник, говоря вашими современными понятиями. И тогда реакция будет не такой эмоциональной. Не подключайтесь, играйте роль и держите в сознании этого двойника. Возможно, это кому-либо из вас поможет.

Есть еще и другой способ – представить вокруг себя зеркальную поверхность и представить, как проклятия, оскорбления, замечания, унижения летят обратно к тому, кто это все посылает. Есть еще и третий способ – смотреть на разошедшегося скандалиста отстраненно и подмечать смешные черты его поведения в это время, наблюдать как нелепо порой он выглядит…

Смех, юмор – это великий защитник от тьмы!!! Это непробиваемая стена для вампиров, особенно, если, видя скандалиста в нелепом образе, вы начнете его мысленно жалеть. Это вообще ужасный удар по монстрам, засевшим внутри него. А вы, видя все нелепое положение скандалиста сможете правильно ему ответить именно то, на что у него не найдется ответа… А возможно уловите в нем глубоко запрятанную и страдающую душу. И, возможно, именно она и будет вынуждена отвечать вам, прячась за спины паразитов, заставляющих ее скандалить…

Каждый способ хорош, выбирайте приемлемый для себя, для своего характера, для своей личности и для ситуации, в которой вы оказались вместе с вампиром.

Способ зеркала хорош для защиты от вампиров, которые не спорят и не скандалят, а, например, просто присутствуют рядом, или если это ваши родственники, которые всегда могут откачивать вашу жизненную силу лишь из-за того, что ваши физические тела близки на уровне генов…

Но страх и раздражение, допущенные вами, сразу откроют кран вашей энергии любому вампиру. И об этом нужно всегда помнить. Вы сами открываете этот кран, а значит, сами и можете его закрыть, причем в любую минуту. Так зачем же бояться и нервничать, просто закройте кран! Любым способом, о которых я только что рассказала.

Я лишь пытаюсь вам подсказать и возможно приоткрыть завесу с того, что вы еще не знаете или не желаете знать, не верите или не хотите верить, а значит и знать. Я пытаюсь донести хоть самую малость из того, что есть вашими понятиями, понятиями вашего мира, вашего времени, вашей культуры, не забытыми архаичными понятиями ваших предков, но вашими. Может быть, хоть кто-нибудь еще сможет услышать и понять то, что сказано… Ведь знание уничтожает невежество и открывает возможности изменить свой мир или хотя бы не попадаться в ловушки нежити…».

Так говорила матушка Макошь, сквозь вновь начавшуюся пургу, сквозь стоны ветра и завывание зимней вьюги. Но где-то там, все еще зеленела трава и пели птицы, там, где все еще была она – матушка Макошь и смотрела в наш мир глазами заснеженного идола древних…

Записала Валерия КОЛЬЦОВА
22.12.2017
Источник: https://shambavedi.blogspot.com/2019/04/blog-post_126.html

У всех народов есть поверья о существовании высших и низших миров, кроме нашего видимого. Жрецы древности хранили знания о них и помогали людям, используя эти знания. Они считали, что все миры связаны, и то, что мы видим – есть только фрагмент мира, его часть, и причины некоторых событий могут лежать в мирах невидимых. Используя эти знания, жрецы восстанавливали гармонию мира, а это и исцеление от недугов, и избегание неудач. Такая наука называлась магией. Но некоторые жрецы стали использовать магию на службе своих корыстных целей, в том числе и принося вред в нашу видимую жизнь. Так магия в их руках становилась черной. Черные маги обращались к сущностям нижнего темного мира для достижения своих целей.

О том, какие опасности может принести вторжение сущностей из нижнего мира в наш и о том, как мы можем по неосторожности подвергать себя этим опасностям – рассказал через осознанное сновидение славянский бог Велес, который в равной степени познал как силы Света, так и силы Тьмы. У славян считалось, что Велесу нет равных во владении тайными знаниями, благодаря которым этот бог способен подчинять себе стихии и изменять законы мироздания.

…Полуденное солнце отражается в воде маленького озерца. На том берегу – какое-то поселение. Деревянные дома из цельных бревен украшены узорчатой резьбой. Слышен детский крик у воды. А вот и сама девчушка в длиннополой вышитой рубахе. Она еле выбралась из камышей и, запыхавшись, бежит вверх по крутому склону.

Через мгновение я оказалась в ее теле. Было очень страшно, ведь в камышах показалась какая-то волосатая тварь со скрюченными руками и хотела схватить меня за ногу. Я еле увернулась и чуть не упала. С шеи сорвался оберег, вырезанный батюшкой из толстой коры. Это большая такая медвежья лапа, а вернее след медвежий. Но как только он коснулся воды – та волосатая нечисть исчезла… просто растаяла в воздухе. Но мне до сих пор страшно. И веревочка порвалась, может батя новую сделает. Медвежья лапа ловко прогнала шишигу поганую.

А вот уже и крыльцо. Приятно пахнет деревом, слегка поскрипывают ступени. Батя у себя, опять что-то стругает. Он любит вырезать деревянные фигурки и кружево, которым украшают дома. Но тут я вылетела из тела девочки и все увидела со стороны.

Девчушка подбежала к отцу и протягивает оберег. Недолго думая, он откуда-то берет кожаный шнур, чистит его какой-то охапкой травы и идет к огню, что весело потрескивает в печи.

И вот уже оберег снова висит на шнурке, но отец машет им над огнем и что-то бормочет себе под нос. В огонь летит жменя зерна и какая-то трава. Странный запах наполнил пространство. «Велеслава!» - позвал отец дочку. Он сам надел оберег ей на шею и поцеловал в лоб.

Спускаясь со ступенек, девочка засмотрелась на резного медведя, фигурка которого украшала дверь. Но вот я снова оказалась в ее теле, и мне очень захотелось сбегать на поляну Велеса. Это было недалеко. Там стоял деревянный идол Бога, и иногда туда приходили медведи. Но туда нужно было идти с угощением. Я там часто бывала, ведь меня назвали в честь Велеса, и сегодня он спас меня от шишиги. Теперь нужно сходить поблагодарить. Батюшка так сказал.

А вот я уже бегу по тропе с горшочком меда. Вот и заветная поляна. Деревянное лицо Велеса как всегда сурово, но глаза добрые. Мед я вылила в углубление на камне. И потихоньку стала уходить, чтоб не столкнуться с медведицей и ее медвежатами, которые откуда ни возьмись сразу оказались рядом с угощением. Глаза идола же не отпускали. Они стали какими-то яркими и заискрились золотыми огоньками. А девочка, которой я только что себя чувствовала, побежала домой.

Вдруг от деревянной скульптуры отделилась полупрозрачная фигура. Это был бородатый мужчина огромного роста в длинных узорчатых одеждах и с длинным посохом, который венчали медвежья и бычья головы.

«Мы уже видались», - вдруг прогремело где-то внутри меня. Но это говорил Велес. «Я из рода медвежьего, (разумной медвежьей цивилизации, которая живет в системе Полярной звезды), но в роду у меня были и представители бычьей расы (цивилизация из системы в созвездии Тельца). Я говорил уже об этом и о своем брате Баале, что учил людей на Востоке и воевал со злобными анунаками с земли Нибиру, и как те из него сделали для людей дьявола. (См. тему: «Кому нужен дьявол – рассказ Велеса»).

Сегодня еще хочу рассказать о сущностях темных и опасностях, идущих от них. Ведь чтобы избежать опасностей, нужно знать о них. Поэтому расскажу я на вашем, понятном вам языке, с понятными в вашем мире образами. Может так доступнее будет…

Много темных дел натворили на Земле эти анунаки. Им удалось все же открыть проходы в миры нижние, чтобы сущности злые проникали бы в ваш мир. Ваш мир вы называете физическим. Но все миры таковые, ибо очутись вы в них – они станут для вас реальными, и можно будет пощупать то, что там. Миров есть множество великое. И все они проходят друг через друга. И только есть определенное условие, поменяв которое на созвучное какому-нибудь миру, вы оказываетесь в нем. Более близко к этому понятию ваше понятие частоты. Каждый мир имеет свои частоты существования, на которых он вибрирует, звучит и видится. Чтобы увидеть мир отличный от вашего, вам нужно изменить свои частоты так, чтобы они совпали с нужным вам миром. Тогда вы тотчас же окажетесь в нем и исчезните из мира вашего.

Чем ниже и грубее частоты, тем ниже и грязнее мир. Самые тяжелые души, не имея физических тел, то есть после смерти, падают на это дно. Там есть миры нави, в которых обитают демоны и темные сущности.

Верхние миры отличаются от вашего мира более высокими частотами и тонкими вибрациями. После смерти физического тела души попадают в те миры, если их вес и частоты соответствуют тем мирам. Так работает великий механизм весов мира, если так выразиться. Кто ты есть на самом деле – в тот мир и попадешь. Если снова захочешь или вынужден будешь приходить в этот ваш мир чтобы завершить здешние дела – то получишь новое физическое тело. А попросту снова родишься.

Так было всегда и так остается. Анунаки с Нибиру всегда мечтали проникнуть в высшие миры. Но чтобы туда проникнуть, нужно повышать свои частоты, то есть совершенствовать свой дух любовью, добром, созиданием. Они же не желали такого пути, ведь и цель их была захватническая. Они хотели просто потреблять энергии и ресурсы, как вы говорите, высоких миров. Поэтому они стали дырявить великую Мать, или материю Вселенной. Они наделали много дыр в ваш мир из мира нижнего, повернув кристалл в священной горе Кайлас на Тибете. В верхние миры им не удалось пока прорваться. Но ваш мир слаб. Он есть перепутье. В нем каждый выбирает путь – или вверх, к свету, или вниз, во тьму и отраженный свет антимира.

В ваш мир могут приходить высокие светлые Духи и Учителя. Для этого они проделывают тяжелейшую работу, чтоб проявиться у вас. В последние времена ваши это почти стало невозможным из-за резко отяжелевших вибраций вашего мира, каким его сделала бездуховность и неверие, невежество и пороки. Но все равно, Учителя и светлые Духи еще стучат в ваши сердца, и вы можете их услышать внутри себя, если прислушаетесь и выключите какофонию темных, порочных желаний и страстей.

Темные же духи через пространственные дыры часто свободно проникают в ваш мир, чтобы заловить вас и превратить в свою пищу. Им нужны ваши энергии, ваша жизненная сила, чтобы существовать самим. Они просто хотят есть и вечно голодны. За горой Кайлас на Тибете есть большая дыра в нижние навьи миры. Так люди ее и назвали Долиной голодного черта.

Сущности антимира рассыплются и будут уничтожены законами Рода Великого – самого Мироздания, ибо они по природе своих сверхнизких частот уже рассыпаются. Они – рассыпающиеся мертвецы, хоть и не имеют скелетов в физическом мире. И чтобы не рассыпаться, они постоянно закачивают в себя энергии жизни из других существ. В силу своих низких вибраций они не могут эту энергию жизни создавать и не могут иметь ее. Но они сами в этом виноваты, что так утяжелили себя своими пороками. Этими же пороками они соблазняют людей среднего, то есть вашего мира. Ведь пороки пробивают в человеке энергетические дыры, через которые утекает жизненная сила. Эту утекающую силу и «пьют» демоны и темные сущности антимира. Утекая, жизненная сила в порочном человеке будет создавать иллюзию силы и превосходства над другими людьми. Поэтому пороки очень быстро затягивают человека, который в невежестве своем желает превосходства над другими. Но затем, со смертью физического тела такой человек становится рабом демонов, превращаясь в мелкую сущность, которая начинает так же сосать живых людей. Так построена иерархия темного мира. Она подобна ветвям перевернутого дерева. Светлый мир – это когда ветви дерева растут вверх и тянутся к свету знаний. Темный мир – это некие корни, которые забирают живительную жизненную силу, чтобы насытить себя.

Вам представляли мировое дерево. Но если бы было все так на самом деле! Темный мир не подает энергию жизни ветвям как корни дерева, а более подобен вашей канализации, где все сливается вниз, в одну большую трубу. А все потому, что он населен низкими сознаниями, по-вашему, паразитами. Ведь тьма – это есть отсутствие света и все. А паразиты, населяющие тьму, уже есть зло. Мировое дерево больно паразитами.

И исцелиться оно, когда растворит их всех в ничто. И это обязательно произойдет, только не так скоро. Мировое дерево, или Вселенная еще очень молодо. Его годы это манвантары, как говорят в Индии. А каждая манвантара равна 48 миллиардам ваших земных лет. Так вот нашему деревцу всего 33 года – манвантары. Тогда как есть Вселенные с возрастом в миллионы манвантар. Там нет зла и его понятия. Там нет спиральности пространств, а значит, нет отраженного света, порождающего сознание в областях тьмы или темной материи, которую рассмотрели ваши астрономы. Отраженный свет – есть Люцифер или настоящая сила и источник зла.

А пока наш мир из множества миров такой. И ваш физический мир – лишь одна из его граней, через которую проходят множество миров, как светлых, так и темных. Более близкий слой к вашему миру вы называете астральным. Он тоже пограничный и населен как темными, так и светлыми сущностями. Но опять же, чтобы определить, кто есть кто, нужны знания. Например, есть светлые домовые, которые будут охранять ваш дом, если вы с ними подружитесь, а есть темные, которые будут вам пакостить, а есть просто неразвитые сущности, они как дети будут шалить и играть, не понимая, что чем-то несут вам вред.

Здесь могу дать вам совет. Подружитесь со светлым домовым и не приваживайте темного. И это просто. Если у вас живет светлый, он будет вам помогать, как только вы мысленно будете приглашать его к столу на обед, мысленно общаться с ним. Темный не придет к столу. Он будет ждать отдельного угощения, поставленного в темном углу. Обычай оставлять еду в темном углу – это приманка темным домовым. И этот обычай пошел от незнания, что домовые бывают и светлыми. Оставленная еда быстро портится. А это и нужно темным домовым духам, ведь они питаются энергиями распада, гниения. Светлому духу это не нужно, он питается информационно и ему вполне достаточно пообедать с вами и почувствовать себя членом вашей семьи.

Так что приваживать темных домовых оставленной едой не приводит к добру, а приводит к появлению в доме паразитов как астральных, так и физических – в телах мышей, тараканов и прочих. Кстати тараканы, клопы, мухи и прочие паразиты как раз хорошо себя чувствуют в доме, если он заполнен низкими энергиями и, если в нем живут темные сущности. Грязь, насекомые, грызуны – это физические спутники темных сущностей.

Темный домовой не будет охранять ваш дом по-настоящему, а вот пакостить сможет или в лучшем случае баловаться и портить вещи иногда, если его вовремя не угостить. Поэтому лучше сразу не приваживать, чем потом постоянно ублажать. А вот если в доме поселится светлый помощник, то темный сам уйдет. Поэтому светлого приглашайте мысленно и угощайте, пригласив к столу, а не как иначе.

Темные духи и сущности не приносят удачу и не охранят ваш дом. Они только сделают вид, как бы вы ни старались им угодить. Они приходят с единственной целью – перекусить, в том числе и вами. Они прогрызли свои ходы в ваш срединный мир. В основном они развоплощены. Но есть и воплощенные в телах людей и в телах представителей инопланетных темных цивилизаций, таких как анунаки, и другие, построившие свои базы, как у вас говорят, на Земле, Луне и Марсе, а также на Глории за Солнцем и спутниках Сатурна. Противостоят темным инопланетянам светлые цивилизации и на Луне, и на Марсе, и в других местах. Ведь Чертог Солнца (Солнечная система) – это граница с миром тьмы антивселенной. А на границе и есть противостояние. И Земля ваша с ее порталами в разные миры – лакомый кусок для вечно голодных агрессоров антимира.

Поэтому вам, живущим в мире срединном нужно знать, как не встретиться с паразитами нижних миров и не стать их жертвой, то есть, не потерять свою живу, или жизненную силу.

И неверие, и скептицизм тут, увы, не помощник. Отрицая проблему, ее не решить. Так можно только тешить себя иллюзиями, что ничего нет, а нечисть – это сказки и не более. Это иллюзии одной милой заморской птицы, которая думает, что убежала от опасности, скрыв голову в песке и не видя опасность, а свое большое тело, оставив на поверхности вообще не защищенным.

Но многие не видят угроз и не желают их видеть, не желают духовно расти, трудиться, чтобы, в конце концов, войти в высшие миры. Им приятны их пороки и слабости, приятна усыпляющая, гипнотическая мелодия утекающих жизненных сил, которая ощущается как некое наслаждение от своих пороков. Но, увы, при этом они – просто еда.

Многие могут не понять этих слов. Всем нужно конкретно объяснять, что делать и чего нельзя делать. Но все это уже тысячи раз объяснено. Тысячи раз описаны пороки и то, что делать нельзя и что нужно делать для духовного совершенствования. Зачем повторять тысяча первый…?

Хотя кто-то может все-таки услышит, хотя бы малую толику знаний…

Ведь темных прожорливых сущностей люди часто зовут к себе сами своим невежеством.

Вот вы ругаетесь, гневаетесь, особенно матом, а знаете ли вы, что при этом просто произносите древние черные магические заклинания на прекращение рода? Вы этим призываете темных сущностей, произнося их имена в виде мата. Как вы бранитесь, вы сами не знаете, как получится, в сердцах. И поэтому заклинания эти не правильны, а перековерканы. Но это к лучшему, ведь неправильные заклинания не приведут к убийственному результату. Но вызванные вами сущности древнего ритуала будут просто питаться вашими энергиями и энергиями ваших близких. Они поселятся в вашем доме, наполнив его низкими вибрациями. Они будут побуждать произносить их имена постоянно, чтобы кушать вас. Хотите быть пищей для паразитов?

А задумывались ли вы кого видит пьяница во время белой горячки? Почти все пьяницы описывают своих «гостей» одинаково, как неких зеленых чертиков с рогами и хвостами. Иногда еще к ним наведываются сущности в виде насекомых и других мелких неприятных существ. Ваши предки называли их хмельными шишами. Хмельные шиши приходят из своего мира в сильно поврежденную ауру глубоко напившегося человека. Сильное опьянение делает ауру человека неким порталом с миром шишей, ведь она становится одинаковой по частотам именно с этим миром низкого астрала, как у вас говорят. И человек при этом начинает видеть обитателей этого мира, а они начинают видеть его. При этом они как всегда голодны и начинают дразнить пьяного, угрожать ему и прочее, чтобы он своими эмоциями страха, гнева отдал им свою живу. Подобное проделывают темные сущности и с наркоманами, когда те под влиянием дозы спускаются в их мир.

Ваши врачи считают, что все подобные видения – это галлюцинации мозга. Но мозг – это всего лишь передающее устройство. И он передает на тех частотах, на которые настроен. Это можно сравнить с вашими радиоприемниками или телевизорами. Если переключаете волну – то там слушаете и смотрите другую передачу. Так и пьяница или наркоман переключается на другую частоту приема информации и слушает другую «передачу» и смотрит другое «кино».

Любители этого другого «кино» и «репортажей» из преисподней и соседствующих низких астральных областей при постоянном «просмотре» и общении с тамошними обитателями настолько снижают свои собственные частоты, что эти обитатели начинают поселяться в ауре пьяницы или наркомана. И это уже подселение или одержимость бесами, как у вас говорят. Ваша же медицина во всем видит психиатрию и «сломанный» мозг. И лечит его химическими препаратами.

Но не мозг нужно переключать на другие частоты. Он не может переключиться сам по себе. Он принимает только те частоты, на которых находится аура человека. Если она низкочастотна – он будет принимать сигналы низких миров, если высокочастотна, как у высоко духовных людей, пророков, святых – тогда мозг будет принимать сигналы высоких миров и видеть ангелов и так далее. На средних частотах он будет видеть только ваш физический мир.

Когда аура высоко частотна, человек может воспринимать сигналы разных миров, в том числе и нижних, но уже ясно осознавая, что там живут враги. Высокие частоты ауры делают мозг универсальным приемником, как у вас бы сказали. А вот низкие – настраивают его только на нижние миры и приводят к подселению темных сущностей или демонов.

Настройка ауры на нижние миры может произойти не только у наркоманов или пьяниц. Занятия колдовством и черной магией обязательно приводят к этому же результату. Ведь черные маги общаются с обитателями антимира, и творят с ними вместе черные дела. Их ауры черные сущности особенно любят использовать и подселяться в них, как в скафандры, чтобы попасть в ваш мир.

Последствия таких подселений приводят, в конце концов, к тому, что у вас называют сумасшествием. К старости, черные маги и черные ведьмы часто сходят с ума, так как уже не могут справиться с одолевшими их демонами и не могут их контролировать. Причем, если эти колдуны при жизни не были достаточно сильными, то в следующем воплощении они рождаются лишенными разума, то есть с подселенными мелкими сущностями-паразитами. Такими же детьми без разума, детьми с темными подселенцами могут оказаться в новом воплощении и бывшие пьяницы и наркоманы. Вот откуда появляются дети-кретины. И приходят они часто в семьи к тем, кто тоже имеет не высокие частоты ауры или большой пробой в ауре, нанесенный каким-либо проклятьем со стороны или собственными плохими делами.

А если при жизни черные колдуны были довольно сильными и принесли много энергии своих жертв черным демонам покровителям, то такие колдуны и ведьмы сами становятся демонами и поселяются в мирах тьмы и идут на воплощение уже посланцами этих демонических миров с определенными разрушительными целями.

Конечно, сойти с ума в вашем понимании можно и по другим причинам, например, от горя. В этом случае аура поражается эмоциями горя, и мозг переключается на другие частоты. Например, человек так не хотел терять родственника, что сошел с ума. На самом деле он просто переключился на частоты того мира, куда ушел умерший, а ваш мир перестал замечать или стал видеть искаженно.

Темные сущности могут пристать и к неповинному человеку, докучая его голосами или еще как-нибудь. Но это возможно, только если на человеке проклятие или действие черной магии. В таком случае всегда помогали светлые знахари. Но чаще человек все же сам повинен в подселении нежити (нечисти).

Есть множество опасностей, как снизить свои частоты, и стать пристанищем для темных сущностей. Практически все пороки ведут к этому, особенно когда они доходят до своего апогея. Различные извращенцы на сексуальной почве, убийцы, садисты – все одержимы темными сущностями, демонами. Именно подселенцы требуют от них их действий. Причем часто подселенцы вообще изгоняют то, что осталось от души из тела и сами занимают ее место. Демоны коварнее простых сущностей и лучше себя контролируют в вашем мире. Поэтому люди с демонами не всегда сходят с ума, но превращаются в жутких монстров, маньяков.

Вы все знаете, что извращения, убийства, черная магия, пьянство и наркомания – это ужасно. Но мало кто догадывается, что и обыкновенный простой человек может быть очень уязвим для подселения сущностей. Например, тот, кто матерится, как я уже говорил, или тот, кто слушает тяжелую музыку и смотрит фильмы ужасов, насилия, или тот, кто по невежеству своему или детской глупости изображает из себя вампиров, демонов, чертей и прочую нежить, играя в игры модных у вас субкультур. Я имею в виду «готов» и подобных им, а также последователей околосатанинских и сатанинских культов.

Даже игры в нежить на ставший у вас модным праздник Хэллоуин ведут к тем же последствиям.

Прослушивание тяжелой музыки, тем более воспевающей в текстах смерть, ужас, пытки, кровь, сатану, сатанинскую свободу, извращения, насилие или идеи самоубийц полностью погружает в низкие частоты того мира, о котором говорится в текстах. Тяжелые звуки басов еще более усиливают этот эффект и настраивают человека на волны ада антимира. Во время концертов подобной «музыки» часто происходит подселение сущностей тьмы к тем, кто готов к подселению, то есть к тем, кому эта «музыка» нравится. Если такая «музыка» постоянно громыхает в доме, то в таком доме поселяются все те же «друзья» из темных миров и начинают «кушать» хозяев дома, постепенно сами, становясь хозяевами там и не только в доме, но и в телах фанатов, как у вас говорят, подобной «музыки». То же самое происходит и с любителями фильмов ужасов и насилия и любителями книжек на эту же тематику.

Анунаки через своих слуг в телах человеческих, имеющих власть и деньги специально пропагандируют такие фильмы, книги, такую «музыку», создают ореол темной романтики для молодежи, создают молодежные разрушительные субкультуры, где главарями часто становятся уже не люди без душ, а демоны-подселенцы в телах своих жертв.

Так по плану анунаков и их проводников с деньгами, которые стали «элитой» в вашем мире идет великая агрессия на оставшиеся на планете души. Демоны просто заселяют тела людей, погрязших в пороках и часто по неведению. Поэтому я сейчас говорю об этом. Ведь неведение – это их оружие. Нужно его развеять. Ведь неведение делает возможным считать вполне безобидной «музыку» ада и фильмы-страшилки. Даже сатанинские культы и черная магия превращаются с помощью неведения и пропаганды в увлекательную, остросюжетную игру для молодежи. Изображения смерти, мертвецов, зомби, черепов, скелетов, изображения нежити, нечисти, демонов – стали модными в определенной среде. И эта мода опутывает молодых. Но она специально внедряется все теми же «элитами» под контролем анунаков, захватившими почти весь западный мир, так же, как и идеи половых извращений, одетые в одежды нормы.

Так анунаки и их слуги земные уничтожают духовно молодое поколение. Вместо душ им нужны низкие сущности, с темными примитивными желаниями насыщения и постоянным голодом. Это агрессия антимира, стремящегося сожрать мир, ибо и сами анунаки – дети антимира и просто жрут ресурсы миров, как и все их слуги воплощенные и развоплощенные, как и все их инопланетные «сотрудники» из темных цивилизаций космоса. Именно с ними со всеми сейчас идет противостояние и великая звездная война, как вы бы сказали. Вам просто невидно всех масштабов. Но вы еще живы. Еще много душ живо, а значит Солнечный Чертог и Земля еще не полностью стали колонией анунаков и других темных цивилизаций. И много их живо в Руси моей, наследнице страны Сва, названной у вас Гипербореей. Война великая идет, но на каждом уровне она разная. Вы не сможете убрать самих анунаков, ибо базы их далеко. Это огромная работа и борьба посланцев инопланетных цивилизаций. Но вы можете противостоять тому, что конкретно вас уничтожает. Вы еще способны даже бороться с пропагандой, о которой я только что говорил, вы способны на многое. И главное проснитесь, пробудитесь от невежества и дурмана ануначного, распыленного над вами человеческими приспешниками анунаков, возомнившими себя избранными элитами, единственными, достойными жизни и мечтающими о рабах людских. Спасайте ваши души и души ближних ваших от проникновения в ваши тела и ауры нежити. Развейте неведение. Это в ваших силах – не допустить к себе посланцев антимира», - медленно проговорил Велес.

И вот он поднял свой посох и ударил им по камню, и вспыхнула искра огненная. А за камнем уже стоял огромный медведь. Стряхнул он с себя искры и побрел в густую чащу. А Солнце осветило деревянного идола, и в небе заиграла радуга...

Записала Валерия КОЛЬЦОВА
01.04.2016
Источник: https://shambavedi.blogspot.com/2019/04/blog-post_89.html