Старообрядцы

Есть такой тип людей, которые, если их что-то беспокоит, или они хотят с вами поделиться каким-то своим переживанием, начинают это делать обычно ну очень издалека. Знаете таких? Я один из них. Кого-то из моего круга общения это наверняка подбешивает, но, вообще-то, мои друзья любят, когда я начинаю что-то рассказывать.

Вот и в этот раз. Прежде чем вывалить вам свои рассуждалки и поделиться мыслями о наболевшем, расскажу сначала небольшой (ой, это все же вряд ли!) рассказ. Все в нем - стопроцентная правда. Он немножко исторический, слегка краеведческий, так что запаситесь чаем, чипсами и терпением – и в путь!

Кто не любит исторических экскурсов - пролистывайте дальше, там полно свежих историй про то, как ловко и остроумно наши ребята и девчата ответили телефонным разводилам и рекламщикам)))…

В старинные времена, верстах в ста от Москвы на восток, в сторону древнего Владимира, находились заросшие лесом, топкие болотистые места, изрезанные тонкими шрамами бурых торфяных речушек. По берегам самых крупных из них, Клязьмы и Нерской, издревле жили люди – финны, балты, славяне. Земли эти были в ведении Патриархов Московских, оттого и назывались Патриарщиной. А те, что ближе к реке Нерской, называли Гуслицей. Так как места эти были дикие и непролазные, то облюбовали их старообрядцы, или, как говорили тогда – раскольники. Не приняли эти суровые люди «книжных справ», утверждённых Патриархом Никоном в середине XVII века, его нововведений и новых обрядов. Со временем приверженцы старой веры разделились на два крупных лагеря: те, кто принимал священство от господствующей церкви, назывались поповцами. Те же, кто отрицал возможность существования настоящего священства после Раскола, назывались беспоповцами. Поповские и беспоповские деревни перемешаны были по всей Патриарщине.

На берегу Клязьмы, где-то посередине между Москвой и Владимиром, стояла одна из таких деревень, село Зуево. Сохранилась запись от 1789 года, где указывается, что деревня эта была «вотчиной его высокопревосходительства тайного советника действительного камергера и кавалера Всеволода Алексеевича Всеволжского», тут насчитывалось 25 дворов и 167 жителей. Как я уже говорил, земли вокруг были низкие, заболоченные, климат сырой, дождливый, занятие сельским хозяйством большого дохода местным жителям не приносило, позволяя им только-только сводить концы с концами. Оттого местные староверы с самых давних пор осваивали ремесла – перепись книг, иконопись, а в особенности – ткачество. Почти все крестьяне села Зуева являлись ремесленниками, вырабатывающими у себя на дому шелковые ткани, платки, ленты и другие товары. Видимо, прядение шелка (по сути, на дому, в семейных артелях) приносило тогда огромную прибыль, потому что самые предприимчивые крестьянские фамилии, подошедшие к этому занятию серьезней и обстоятельней своих соседей – Кононовы, Зимины и, наконец, Морозовы – стали впоследствии богатейшими людьми предреволюционной России. В списке богатейших людей страны, составленном по версии журнала Форбс в 1913 году, Морозовы занимали пятую строчку. История этих людей, и Морозовых в частности – купцов, промышленников, меценатов, основателей нескольких городов – это целый роман, но в моем рассказе они занимают достойное, но не главное место. Главное тут то, что все эти люди были старообрядцами, людьми строгого жизненного уклада, глубокой (порой, до фанатичности) веры, патриархальных взглядов.

Тогдашнее российское правительство к «раскольникам» относилось сурово и жестко. Сейчас бы мы сказали – это была «дискриминация по религиозному признаку». Задолго до Гитлера с его расовыми законами все эти унизительные правила были обкатаны на лучших представителях русского народа.

Вот так, согласно Указу Петра I от 12 апреля 1722 года, должны были ходить все мужчины-старообрядцы Империи. Им было предписано носить на воротниках желтые козыри, то есть высокие стоячие воротники-нашивки, с буквами «е.р.о.», что означало «еретик, раскольник, отступник». В инструкциях поповским старостам прямо предписывалось следить за тем, чтобы записные раскольники ходили в таком платье «непременно, а которые ходить не будут, ловить, отсылать в магистрат и наказывать ссылкой». Александр Сергеевич Пушкин с изумлением писал в «Истории Петра I»: «Петр повелел ... раскольникам (читай — старообрядцам) нашить на спины платья четвероугольники из красного сукна с желтыми козырями. Они повиновались и безо всякого стыда являлись на бирже торговать с иноземцами». Также, они должны были платить двойной подушный оклад (потом тройной, с 1716 года – четвертной!), им было воспрещено занимать общественные должности, не допускались они к свидетельским показаниям. Лишь в 1783 году в царствование императрицы Екатерины II некоторые ограничения со старообрядцев были сняты, в частности, ношение позорных нашивок и платков с рогами для женщин. Таким образом, русские старообрядцы носили свой «магендовид» 61 год.

Самым страшным запретом, который действовал аж до 1905 года (напомню, 17 апреля 1905 года вышел Именной Высочайший Указ «Об укреплении начал веротерпимости»), с разной степенью закручивания и раскручивания гаек, был запрет на совершение совместных молитвенных действий. Раскольничьих немногочисленных попов отлавливали, били и ссылали. Старообрядцам было запрещено строительство новых церквей и ремонт старых. Некоторое послабление представителям Старой веры, которое они получили при Екатерине Великой, было отменено Николаем I, и все стало еще хуже. Легальными стали считаться лишь те церкви, которые были построены до 1826 г. С действовавших церквей снимались кресты и запрещался колокольный звон как «публичное оказательство раскола».

Тем не менее, несмотря на запреты, зуевские староверы, как поповского, так и беспоповского согласий, тайно и закрыто собирались по своим избам для совместных молений. Там же крестили детей, венчались, совершали другие таинства. Всего за сто лет, концу XIX века, помещичья деревня Зуево превратилась в большой промышленный поселок, практически, город с населением около десяти тысяч человек и десятком крупных фабрик. Именно тогда осмелевшие, окрепшие местные предприниматели из числа беспоповцев Поморского согласия решаются построить свой первый моленный дом. Он не имел, как тогда выражались «внешних оказательств» - ни крестов, ни колокольни, ни других церковных признаков. Освящение молитвенного дома во славу пресвятой Богородицы и святителя Николы было совершено 22 октября 1884 года. Основные средства на постройку пожертвовали Зимины - Григорий Иванович и Николай Макарович, а также Алексей Викулович Морозов, внук основателя династии. В постройке храма участвовала вся многочисленная зуевская беспоповская община.

Кирпичный молитвенный дом был просторным – высоким и светлым. Стены с десятью, словно взлетевшими вверх, арочными окнами и высокий свод были окрашены в голубой и салатовый цвета, росписи на них отсутствовали. У боковых стен на скамейках лежали горкой «подручники» — небольшие плоские подушечки, используемые молящимися для совершения земных поклонов. В центре под сводом висело громадное паникадило из белого металла. Оно величественно опускалось и поднималось с помощью целой системы блоков для зажжения восковых свечей перед большими праздниками. Калориферная система отопления и вентиляция с помощью выполненных под полом и в стенах специальных ходов и каналов обеспечивала тепло в любые морозы и прохладу в летний зной. Все иконы в большом иконостасе строгого древлеправославного письма, без дорогих золотых и серебряных окладов.

Особым украшением проводимых в храме служб считалось церковное пение. По большим церковным праздникам в молитвенном доме села Зуева пели три хора: мужской, девичий и смешанный. Послушать зуевских певчих приезжали из Москвы и других уголков России. Значительный вклад в развитие древнерусского знаменного пения внес один из видных представителей династии Морозовых — Арсений Иванович Морозов, а также Аверьянович Фортов — прадед экс-президента Российской Академии наук В. Е. Фортова.

В начале XX века Зуевская община старообрядцев выросла настолько, что приняла решение расширить молитвенный дом. Этому событию способствовал царский указ о даровании религиозных свобод старообрядцам, изданный в 1905 году. Теперь уже можно было не скрываться и украсить церковь, как хотелось верующим, благо желание и деньги были.

В 1912-м проект реконструкции здания храма выполнил выдающийся архитектор России (а потом и СССР) Илья Евграфович Бондаренко.

Спасибо за внимание! Завтра продолжу...

Реллигиозные фанатики существовали всегда. На Русси одним из самых фанатичных реллигиозных движений было движение Старообрядцев, возникшее во второй половине 17го века. Не будем углубляться в школьный курс истории, напомним лишь, что церковная рефома начатая патриархом Никоном и царём Алексеем Михайловичем была встречена в штыки, как многими церковными иерархами, так и не малой частью простого населения.

Черной страницей в истории староверов, без сомнения, можно назвать массовые самоубийства совершаемые верующими в ответ на гонения властей. Предрекая скорый конец света и приход Антихриста (которого некоторые видели в самом Никоне, а потом и в царе Петре I), лидеры раскольников проповедовали добровольную мученическую смерть.

Самым популярным способом самоубийства оказалось самосожжение, но практиковалось также утопление, самопогребение и фатальное голодание. Согласно историкам только за XVII век самоубийство совершило около 8 000 человек, однако данные могут быть и занижены царскими властями, ведь известно, что только в 1672 году в Нижегородской области произошёл ряд самосожжений, в результате которого сгорело 2000 старообрядцев.

Стоит признать, также, что и действия властей не особо способствовало исправлению этой жуткой ситуации. Если раскольников ловили, то их сначала пытками пытались заставить принять новые обряды, а в случае отказа подвергали казни, в том числе и сожжению. Так например в срубе был сожжен протопоп Аввакум, т.е. у некоторых староверов было только два пути: отказ от убеждений или смерть, своими или чужими руками.

Тем не менее, постепенно количество самоубийств снижалось. Апокалипсис так и не наступил, да и сама власть, хоть и со скрипом, но таки научилась уживаться с еретиками. Конечно, случаи массовых самоубийств периодически возникали в разных местах России, но безусловно не в таких объемах, как в самом начале раскола. Последний задокументированый случай самосожжения староверов был зафиксирован уже в XX веке.

Собственно, причем тут безнаказанное убийство, спросите вы?

А дело в том, что данный заголовок отсылает нас к интересному случаю произошедшему в молдавской старообрядческой общине в 1896 году!

В 1897 году в Российской Империи должна была пройти всеобщая перепись населения. Видя в этом очередное проявление Антихриста, старообрядец Фёдор Михаайлович Ковалёв заживо закопал 25 человек и в том числе двоих своих малолетних детей, жену, брата, сестру и 60-летнюю мать.

В ночь на 23 декабря 1896 года девять сектантов приготовили себе яму и отпели над собой «чин погребения». Когда они легли в яму, в том числе жена Ковалёва с двумя детьми, Ковалёв, как каменщик, по их просьбе, заложил яму кирпичом.

В последующие несколько месяцев он также похоронил заживо еще 16 человек.

Только в Апреле Ковалёв был арестован и заключён в тюрьму. Однако его не решились предать суду, так как власти предпочли не раскрывать перед общественным мнением подробности этого преступления, боясь что это вызовет волну подражания и новый виток самоубиств.

Министр юстиции испросил у императора Николая II разрешение на прекращение этого дела. Император же повелел направить Ковалёва бессрочно в один из православных монастырей по усмотрению Синода. В 1898 году Синод направил его в арестантское отделение при Спасо-Евфимеевском монастыре в Суздале. В монастыре Коволёв провёл 7 лет, а в 1905 году в был освобождён! После освобождения повторно женился, имел трёх сыновей. Не похоронил ли он их снова, история умалчивает.

"350 лет назад Большой Московский собор объявил старообрядцев раскольниками и еретиками.
Боярыню Феодосию Морозову и княгиню Евдокию Урусову после пыток на дыбе хотели предать лютой казни — сожжению заживо. В Европе еретиков сжигали на кострах, привязав к столбу, а на Руси — в деревянных срубах, не привязывая, и они там, внутри, метались в огне. Такая же участь ожидала Морозову и Урусову. Но воспротивилась Боярская дума. И царь не осмелился ей перечить. ( Свернуть )Ведь Алексей — всего лишь второй царь из Романовых, к тому же Романовы — не высшая знать. На Руси исконно было 16 знатнейших родов, представители которых становились потомственными боярами, — Черкасские, Воротынские, Трубецкие, Голицыны, Хованские, Морозовы, Шереметевы, Одоевские, Пронские, Шеины, Салтыковы, Репнины, Прозоровские, Буйносовы, Хилковы и Урусовы. В Смутное время под грамотами о спасении Руси, которые рассылались по всей стране, первой была подпись боярина Морозова.
Так что царь не решился на лютую казнь женщин столь высокородных фамилий.
Не добившись пытками отречения, их увезли в Боровск и там бросили в земляную тюрьму — в глубокую яму, морили голодом.
11 сентября 1675 года умерла княгиня Урусова.
В ночь на 2 ноября — боярыня Морозова.
Они были сестры не только по вере, но и по крови — урожденные Соковнины.
Их страдания и судьбы — в ряду других, многих и многих. Точно такие же и более страшные муки претерпевали десятки и десятки тысяч их сестер и братьев по вере. Однажды даже привычная ко всему Москва поразилась, когда увидела, как ползают, катаются по Красной площади и мычат бессмысленно десятки людей. Это старообрядцам отрезали языки, чтоб не молвили слово свое еретическое.
Попу Лазарю отрезали язык и отрубили руку по запястье.
Диакону Феодору отрезали язык и отрубили руку поперек ладони.
Старцу Епифанию отрезали язык и отрубили четыре пальца.
Руки, ладони, пальцы рубили — чтобы не крестились двуперстием.
Протопоп Аввакум. Поволжская школа иконописи. Конец XVII векаВсем, кого вместе с протопопом Аввакумом сослали в Пустозерск, отрезали языки. Но, видимо, не полностью, потому что они продолжали говорить, пусть и невнятно, — проповедовали из своих зловонных ям! И склоняли стражу на свою сторону. Поэтому всем им вторично отрезали языки. Чтобы замолчали.
Только Аввакуму не рубили пальцев и не резали язык — патриарх Никон и царь Алексей, наверно, жалели его как своего прежнего наперсника, товарища, вместе с которым говорили некогда о старинном благочестии и старинных обрядах.
14 апреля 1682 года Аввакума, Епифания, Лазаря и Феодора сожгли в деревянном срубе. На глазах людей, которые стояли, сняв шапки. Аввакум осенял себя двуперстным крестом и кричал: «Будете этим крестом молиться — вовек не погибнете, а оставите его — городок ваш погибнет, песком занесет. А погибнет городок, настанет и свету конец!»
Епископа Павла Коломенского замучили пытками и сожгли.
Священнику Гавриилу из Нижнего Новгорода отрубили голову.
В Москве старца Авраамия и Исайю Салтыкова сожгли на костре.
Старца Иону разрубили на пять частей.
В Боровске сожгли священника Полиекта и с ним 14 человек.
В Казани сожгли 30 человек.
На Мезени повесили Федора Юродивого и Луку Лаврентьевича.
Сыновей протопопа Аввакума тоже приговорили к повешению. Но они покаялись и были помилованы — их вместе с матерью всего лишь «закопали в землю», то есть посадили в земляную яму.
«Нельзя, чтобы нам не гореть»
С 1676 года начались массовые самосожжения. Их называли — «гари». Когда царские войска подходили к старообрядческим селам, церквам, городам, старообрядцы, чтобы избежать битья батогами, ссылки или смертной казни, пыток с требованием отречения от веры, — сжигали сами себя. Как говорил старец Сергий: «Поистине нельзя, чтобы нам не гореть — некуда больше деться».
Только за десять лет только в одном Пошехонском уезде Ярославской губернии в «гарях» погибло 2000 человек.
В Палеостровском монастыре на Онежском озере сожгли себя 2700 старообрядцев. Это уже 1687 год.
Самосожжения продолжались и в XVIII веке. И даже в XIX веке. Только представьте — жил уже Пушкин, наш солнечный гений, дитя света, а его современники сжигали себя на кострах.
По приблизительной статистике, только за 15 лет с начала «гарей», с 1676 по 1690 год, на Руси сожгли себя заживо более 20 тысяч человек.
Тех, кто покончил самосожжением в XVIII и XIX веках, не считали. Тех, кого забили до смерти батогами, сожгли, повесили, отрубили голову или казнили другим способом по велению власти в XVII и XVIII веках, — не считали.
Главный научный сотрудник Института экономики РАН Никита Кричевский в недавно вышедшей книге «Антискрепа» пишет: «Если хронологически экстраполировать прирост населения, достигнутый в период 1646–1678 годов, на последующий временной этап 1678–1719 годов, то численность населения России к 1719 году могла бы составить не 15,6 млн, а 17,8 млн человек. Таким образом, в 1678–1719 годах общее число жертв Раскола — казненных, замученных, умерших, неродившихся — составило 2,2 млн человек».
Здесь речь не только о прямых жертвах, но и о неродившихся. И все это душегубство вершилось именем православной церкви и государства.
Зачем? Во имя чего?
Патриарх НиконМы говорим уже привычные слова: раскол, патриарх Никон, исправление церковных книг, двуперстие, староверы… А за ними — кровь, огонь, пожирающий живых людей, насилие и яростное стремление изничтожить друг друга.
Но что там было помимо ярости и ненависти?
Начнем с того, что патриарх Никон, зачинатель церковной реформы, обернувшейся великим расколом, — сам был старообрядцем. Ничего нового, так издавна заведено в человечестве. И в Европе многие из палачей и яростных истребителей ереси сами были прежде еретиками или детьми и внуками еретиков. В принципе, да, так. Но в данном случае параллели с Европой неправомерны. И катары, и последователи их — альбигойцы, и манихеи все-таки были «еретиками», то есть ниспровергателями канона.
У нас же — наоборот. У нас «старообрядчество» было самым что ни на есть каноном. То есть официальным порядком. На Стоглавом сборе в 1551 году православным было предписано креститься двуперстием, истребить в церковной службе многогласие (пение и чтение одновременно), всячески изничтожать в народе игрища, празднества, одним словом — богохульное скоморошество.
Новые патриархи и новые цари продолжали дело Стоглавого сбора. Патриарх Иоасаф I, царский духовник Стефан Вонифатьев, протопоп московского собора Казанской Божьей Матери Иван Неронов, полностью попавший под их влияние юный царь Алексей и его друг боярин Федор Ртищев — сторонники древнего благочестия. Самый яростный среди них — Никон. Протопоп Аввакум, ставший символом старообрядческого фанатизма, был в их компании на вторых ролях.
А потом все вдруг повернулось на 180 градусов. Никон, став патриархом, начал церковную реформу, отменившую решения Стоглавого собора. То есть, с точки зрения канонов Стоглавого собора, раскольником был Никон. Раскольником была стоявшая за ним официальная церковь. Раскольником был царь Алексей.
Другое дело, что раскольником во все времена объявляли не того, кто отклонялся от той или иной идеологии, а того, кто отклонялся от ее государственного воплощения.
Власть никогда не кается
То, что и в Европе сжигали людей на кострах, — не повод для оправдания наших аутодафе. Европа, хоть и спустя века, признавала вину. Вспомним покаяние Римской католической церкви за крестовые походы, инквизицию, Варфоломеевскую ночь, антисемитизм церкви, «за зло, содеянное братьям из других конфессий», вспомним реабилитацию Джордано Бруно, Галилео Галилея, Савонаролы, Яна Гуса, Мартина Лютера…
Мы, похоже, и через века ничему не учимся и уж тем более ни в чем не раскаиваемся.
Конечно, время смягчало сердца. Были попытки создания единой церкви, старообрядцы даже соглашались на это. Но ничего не получилось.
В 1929 году Московская патриархия признала гонения на старообрядцев, как бы это сказать, — неправомерными. В специальном документе «Деяние» написано: богослужебные книги старообрядцев «признаем православными», двуперстие и другие каноны старообрядчества — «благостными и спасительными». А «порицательные выражения» и «клятвенные запреты», то есть проклятия церкви — «отвергаем и яко небывше вменяем».
По поводу «яко небывше» покойный Николай Николаевич Покровский — академик, исследователь истории старообрядчества — говорил мне в беседе за чаем еще в советские времена: «Это все равно как сегодняшнее правительство объявило бы 6 лет моего срока на политзоне в Дубровлаге — яко небывше».
Старообрядцев возмущает, что кровавые гонения, сожжение людей названы официальной церковью всего лишь «порицательными выражениями». У них было и осталось одно главное требование — покаяние Русской православной церкви на Поместном соборе. Но церковь, подтвердив формулировки «Деяния» на Поместных соборах 1971 и 1988 годов, покаяние отвергает.
И это тоже наша, российская историческая, политическая, общественная реальность и традиция — власть никогда не кается. (Церковь в данном случае — та же власть.) Репрессии сталинских времен определили как «последствия культа личности». До сих пор не мытьем, так катаньем пытаются замолчать и даже оправдать неслыханные преступления, невиданные жертвы. В этом стремлении сходятся и нынешние руководители компартии, и нынешняя власть, якобы проклинаемая нынешними коммунистами.
«Вся эта неистовая трата духовной энергии и религиозного героизма не может не вызвать в нас великого сожаления», — писал А.В. Карташев, крупнейший исследователь истории Русской церкви. Некоторые историки считают церковный раскол источником всех последующих бед России, уподобляя случившееся едва ли не самосожжению страны. Наверное, это преувеличение. Но вина церкви безусловна. Ведь не сам народ зашел в «ересь» — туда его завели церковные иерархи. Более того, вина их неизмерима, ведь они — пастыри. Но потом патриарх Никон и царь Алексей вдруг развернулись на 180 градусов, объявили себя реформаторами, а своих прежних единоверцев — еретиками.
Наконец, куда торопились? Зачем лютовали? Если власть — и церковная, и светская — в ваших руках, зачем казнить? Но нет. Всех, кто думает иначе, надо заставить думать, как велено! Насилие — как решение всех проблем. А насилие — особенно в вопросах веры — калечит народ и страну, остается и саднит через века. И это уже не вина, а беда. Беда церкви, общества, государства. Да, насилие — всемирно. Но мы ведем разговор не о мировой истории, а о русской доле и русской судьбе. О том, что насилие и жестокость — заданный зловещий пунктир русской жизни.
«Всех перепластал бы в один день…»
А теперь я разверну ход рассуждений на 180 градусов.
Старообрядцы стали бы большой бедой для Руси, России. Трудно такое говорить при общем сочувственном отношении к ним. Симпатии всегда на стороне мучеников. Но… Прошло много времени. Попробуем анализировать спокойно. Посмотрим, в каком направлении шла Русь во главе с патриархами-старообрядцами и царями-старообрядцами.
Патриарх Филарет в 1627 году запретил ряженье, колядованье и обрядовые языческие игры. Патриарх Иосиф велел бороться нещадно со скоморохами. Царь Алексей в грамоте 1648 года запретил все игрища, увеселения: медведей не водить, не петь, не плясать, на качелях не качаться, домры, сурны, гудки и гусли сжечь, а кто ослушается — бить батогами. На Руси железной рукой вводилась аскеза.
Это были фанатики. Они называли себя «воины Христовы». Скоморохов, художников, танцоров, певцов, поэтов — всех бы сожгли. Пушкина бы не было — уверяю вас.
Русь, более чем вероятно, стала бы православным подобием исламского государства. К тому же старообрядцы были пожестче мусульманских ортодоксов. Видимо, Никон и царь Алексей вовремя поняли, куда они сами же ведут страну. Спохватились и резко повернули руль.
Да, Никон, а особенно его преемники, патриарх Иоасаф II и патриарх Иоаким, расправились со староверами с истинно старообрядческой неумолимостью.
Хотя были и попытки убеждения, переубеждения. Но они заранее обрекались на провал при общей нетерпимости обеих сторон. Вот пример. Летом 1682 года в Грановитой палате Кремля состоялся диспут. От официальной церкви — Афанасий, епископ Холмогорский. От старообрядцев — суздальский протопоп Никита Добрынин. Афанасий, искушенный в книжном знании человек, легко разбил все аргументы Никиты. Не найдя слов для достойного ответа, Никита разъярился, прыгнул на Афанасия и… задушил его. На глазах у всех убил человека, священника, слугу Божьего.
Как отреагировали старообрядцы? Они прошли по Москве торжествующей толпой, поднимая руки с двуперстием и крича: «Тако слагайте! Победихом!» Переубедить их было невозможно. Только ждать. Десятилетиями. Но церковь и власть решили: раз нельзя переубедить — надо заставить или уничтожить. И началась война на истребление. Официальная церковь и власть совершили преступление, убивая русских людей за веру.
В то же время нельзя не думать (а об этом как раз мы и не думаем), что в случае победы старообрядцев крови, жестокости и насилия было бы, вероятно, больше. Вот что писал Аввакум: «Всех что собак перепластал бы в один день. Сперва Никона — собаку рассек бы начетверо, а потом и никониан…»
Да, это писал человек, доведенный до крайности, в состоянии ожесточения всех человеческих сил. Но и общий настрой старообрядцев был именно таким. Победи староверы — никому не дали бы послабления. Ни в чем. Ни в вере, ни в быту. Вот почему я считаю, что кровавая победа никонианской, государственной церкви стала меньшим злом. Никонианская церковь все-таки снисходительна к слабостям человеческим. С ней можно было жить. А старообрядцы могли превратить Русь в государство с законами нетерпимей шариата.
И в завершение — современный сюжет. Из документального фильма Александра Клюшкина и Татьяны Малаховой «Алтайские кержаки», телеканал «Культура», 2006 год. Фильм сделан благожелательно, тепло, с полным вниманием и уважением. Есть там почти финальная сцена. За прялкой сидит парень лет восемнадцати, зовут — Александр. На Заячьей заимке, где он живет, десяток дворов, электричества и телевизора нет (их наличие — грех). Правда, транзисторные радиоприемники и магнитофоны у молодежи есть. Старики осуждают, но не очень сурово. Батареек-то все равно нет. Александр сделал из прялки динамо-машину. Прядет, крутит колесо, и прялка дает электричество для лампочки над станком и для транзисторного магнитофона. Вечерами он работает на прялке с электрическим освещением и музыкой. В школе никогда не учился, об электрических законах и прочем не знает. Сам додумался, сам сделал. Прялка-электростанция! Несбывшийся Кулибин и Ломоносов.

(Вконтакте , свердловка-онлайн)
__
Добавлю только такой факт. Из прекрасной дилогии Мельникова _Печерского В лесах и На горах. мы знаем, какие патриоты старообрядцы. Нет, патриотов было, наверное, столько же, сколько и среди "никониан". Рябушинские, печально известные. Основной доход - ростовщичество, говоря по-русски.В период Первой войны занимались тем, что ныне именуется "вывозом капитала". За такие вещи расстреливать надо было!

Всем подписчикам - я помню про обещанный "общий" пост, однако, ввиду того, что я так и не научился  отличать месяц "июнь" от месяца "июля" писать его  особого времени нет, пост будет чуть позже.

Изучая тематические статьи посвящённые истории старообрядчества наткнулся я на ещё один весьма любопытный (по моему мнению) факт, касающийся  данной темы,  хочу поделиться  им с общественностью. 

Далее будет описана жизнь  двух конкретных старообрядцев живших в районе Хабаровска.

Текст взят из статьи:  Старообрядческая церковь белокриницкой иерархии на дальнем востоке в 20–30-е годы ХХ в.
Автор статьи - И.Л. ШЕВНИН, историк, г. Хабаровск.
Источник – Сборник материалов конференции «Старообрядчество, история культура современность" 1 том -  2014 -  512 с. - С. 198-212
Данный  сборник находится в открытом доступе на сайте "Русские латвии" http://www.russkije.lv  прямую ссылку прилагаю.
www.russkije.lv/files/images/text/PDF_Files/Staroobrj...


В круглых скобках ( )  будут иногда встречаться вставки от меня лично.

"Чтобы проиллюстрировать церковную жизнь на Дальнем Востоке, можно в качестве примера представить жизнь древнеправославного христианина в начале 1930-х в пределах ДВК  на двух конкретных примерах – Аверьяна Евдокимовича Устинова  Матвея Артёмовича Гребенчукова.

А.Е. Устинов родился 6 октября 1896 г. в Румынии в г. Тульче. Русский. Подданство СССР. Беспартийный. На момент ареста тридцатисемилетний старовер проживал на хуторе Кочка, на левом берегу Амура, что напротив нынешнего района 38-й школы Хабаровска, что тогда входил в подчинение Хабаровского горсовета. Арестован 29 мая 1933 г. Рыбак кирпичного завода №1 Хабаровска. Имел тогда в собственности дом-мазанку, 1 корову. Его семья состояла из 8 человек:
Мать, 72 года.
Жена Ирина, домашняя хозяйка.
Сын Аверьян, 9 лет.
Пять дочерей: Евдокия, 11 лет; Павла, 8 лет; Васса, 6 лет; Наталья, 4 года; Мария, 1 год.

Вместе со своими родителями, коренными староверами-липованами, Аверьян Евдокимович прибыл в 1911 г. из Румынии в Амурскую область. Поселился в недавно созданной д. Рождественка, недалеко от Алексеевска. В 1919 г., уже женатым человеком, участвовал в партизанском движении против японских интервентов.

В 1920-м стал заниматься своим хозяйством. Был единоличником. (имеется ввиду не вступал в колхоз) До 1929 г. владел 16,55 десятинами земли, домом и землянкой. Также в его владении состояли 5 хозяйственных построек, конюшня, хлев, сарай; одна мастерская. Из хозяйственных сельхозмашин имел 2 плуга, 2 бороны, веялку, 1 самовязку. Домашний скот – 3 лошади, 2 коровы, 2 свиньи. Годового дохода от обработки земли имел 51 руб. 53 коп.; от подсобных предприятий 700 руб.; от скотоводства 100 руб., от торговли 300 руб. Платил единый сельхозналог в размере 51 руб. 53 коп. и самообложение 52 руб. (самообложение - это ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ налог, который "добровольно"  платили люди, не хотевшие вступать в  колхоз, так же его часто платили религиозные общины, в частности старообрядцы, дабы продолжать осуществлять экономическую деятельность,  не смотря на название - налог можно рассматривать как обязательный т.к. встречаются  упоминаний о нём в разных частях СССР относительно старообрядцев)

При таком хозяйстве нанимал одного сезонного работника. Имел избирательное право. Ещё до женитьбы он сам ходил в сезонных работниках и знал этот труд не понаслышке. По социальному положению тогда принадлежал к середнякам. С началом мероприятий по коллективизации и репрессированию по религиозному признаку он с семьёй решает уехать из Рождественки и переезжает в Хабаровск, селится на хуторе Кочка. Начал заниматься рыболовством, приезжает в Амурскую область, чтобы торговать рыбой.

Его отец Евдоким Устинович Устинов в 1917 г. участвовал в съезде Амурской епархии в 1917 г. Его мама была уставщицей. В 1927 г. Аверьяна Евдокимовича избирают церковным старостой в с. Рождественка.

Его имя начинает фигурировать в деле о контрреволюционной организации «Амурское Братство», и 27 мая 1933 г. выдаётся ордер на адрес его в хуторе Кочка, левый берег Амура. 3 июня принято решение содержать его под стражей в крайизоляторе.

В списке обвиняемых по делу о «Всероссийском союзе старообрядческихбратств» обвинялся по ст.ст. 58-2, 58-10, ч. II УК. (58-2. Вооружённое восстание, любое действие с намерением насильственно отторгнуть от Советского Союза любую часть его территории или вторжение с целью захватить власть:  расстрел или объявление врагом трудящихся с конфискацией имущества и с лишением гражданства союзной республики и, тем самым, гражданства Союза ССР и изгнание из пределов Союза ССР навсегда, с допущением при смягчающих обстоятельствах понижения до лишения свободы на срок не ниже трёх лет, с конфискацией всего или части имущества;
58-10. Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений)


М.А. Гребенчуков родился 16 ноября 1866 г. в Румынии, уезд Констанца, пристань Гирсо, на Черноморском побережье в старообрядческой семье. Русский. В Румынии служил 5 лет в армии рядовым. На момент ареста ему было 67 лет. Из Румынии переселился в 1909 г. в д. Рождественка Амурской области, где и постоянно проживал вместе с семьёй. Жена Прасковья, 67 лет. Дочь Просковья, 45 лет. Сын Иван, 21 год с женой Евдокией, члены колхоза. Сестра Федосея, 50 лет, проживала в с. Нылга. Вторая дочь Ерина (Ирина) Устинова, 35 лет жила с семьёй в Хабаровске, занималась рыбалкой. Второй сын Сидор, 20 лет, был убит в д. Славянка под Владивостоком в 1920 г. при японском восстании. До 1929 г. имел земли 6,10 десятин, дом, хозяйственные постройки, плуг, 2 бороны, лошадь, корову, свинью. Годовой доход составлял 7,85 рублей. Платил единый с/х налог в размере 47,85 руб.
В 1933 г. состоял в колхозе «Боевик пятилетки».

При вступлении в колхоз сдал лошадь, телегу, 8 ульев пчёл, железную борону. Занимался рыбалкой, пчеловодством и землепашеством. Имел одну лошадь, телегу, 8 ульев пчёл, корову, избу, баню, сарай, зимовье. земли 0,35 десятины, 2 плуга и амбар. По социальному положению – середняк. Беспартийный.
Арестован 4 апреля 1933 г. у себя дома. Обвинялся по ст. 58-2-10- II ч. УК как «участник контрреволюционной группировки старообрядцев» и содержался под стражей при Свободненском следственном изоляторе. Тройка ПП ОГПУ ДВК постановила его заключить в концлагерь на 3 года.

Оба не признали участие в  "контрреволюционных группировках", к сожалению, информацией о судьбе А.Е. Устинова нет,  однако известно, что вся его семья данный период пережила,


Как по мне  - эти примеры  достаточно интересны в качестве конкретных дел конкретных лиц, посаженных за противогосударственные преступления.
В первом случае мы видим человека, переехавшего из  другого государства,  участвовавшего в партизанской борьбе против захватчиков, в дальнейшем построившего своё хозяйство и  сумевшего добиться  его процветания (причём, не трудом "батраков" как любят утверждать сторонники теории "кулак - враг народа"). 

Второй человек -  даже не был так богат, в целом, среднестатистический крестьянин, в колхоз вступил (возможно) ввиду невозможности дальнейших выплат налогов самостоятельно, сын убит японцами во время восстания (главный кандидат на сотрудничество с ними, правильно?),  отдал большую часть всех всего, что имел в колхоз при вступлении.


Согласно мысли автора данной статьи - время, когда  во внутренней политике СССР началась коллективизация  и раскулачивание -  во внешней  политике обострились противоречия с Японией,  а  старообрядческие общины  за границей вели  переписку в том и с своими заграничными "собратьями по вере" многие из которых бежали с революцией в Китай (тот же Харбин) и далее.  Вот и так "совпало" что государству стала "не нужна"  достаточно крупная старообрядческая церковь  в "опасном месте", возможно, по мнению советского руководства того времени  они представляли собой угрозу госбезопасности.

В данной статье содержатся  откровенно редкая и конкретная информация о  жизни  простых представителей старообрядчества, причём не высших чинов, а "обывателей",  обычных старообрядцев и применения репрессий именно к ним.  В истории данные подобные представленных вам в статье статье  не так часто встречаются, особенно касаемо старообрядчества, поэтому я считаю что ознакомить с ними можно чуть больше людей, нежели читавших конкретный сборник =)

На всякий случай добавлю, я не призываю по одному факту и одной статье формировать мнение относительно  антирелигиозной и репрессивной политике  того периода, данная статья (а точнее её часть) лишь содержит в себе интересный факт для  ознакомления общественности, интересующейся историей.

P.S.  В оригинале  статье предоставлено ещё много любопытной информации касающейся истории данного вопроса в ДКВ, всем интересующимся предлагаю ознакомиться лично.

Не по причине актуальности событий, а ввиду профессиональной необходимости работаю я со статьями про историю старообрядчества данного периода. Разбирая очередной научный труд я наткнулся на весьма любопытный факт.

На всякий случай я сообщу уважаемым читателям, что старообрядческие общины в данный период испытывали на себе всю мощь советской антирелигиозной политики (так же как и другие религиозные группы), которая как раз в 1930-е гг. набрала разгон и была наиболее эффективна и деятельна.

Старообрядцы, ввиду различных причин (описывать их долго, если кому-то интересно могу позже написать отдельно) сопротивлялись данной политике намного сильнее, чем представители других конфессий и религий. Это важно для оценки приведённой далее информации.

Далее собственно к информации.

Исследователь И.В. Куприянова (доктор исторических наук, Алтайский государственный институт культуры) в одной из своих статей об истории старообрядчества приводит следующую информацию:

"В 1930-х гг. многие из них уже не могли, а порой и не хотели препятствовать социальной адаптации своих детей в реально существующих условиях и сохранять свое влияние на них в области религиозного воспитания, стараясь лишь по возможности не восстановить их против религии как таковой.... Так, например, уроженка села Никольского современного Красногорского района, П.С. Тельменова, 1917 г. р., происходящая из семьи старообрядцев белокриницкого согласия, помнила, как в 1937 году арестовали «и увезли» священников, а церковь закрыли. Но ее эти события не затронули, потому что в то время она «этому делу не касалась»: была неверующей, как почти вся сельская молодежь. Она вспоминает, как в те годы была секретарём комсомольской организации что послужило причиной ее конфликта с матерью. Когда приехал из Бийска совершать требы священник, отец Григорий, и девушка ему пожаловалась на мать, он, попросив у нее комсомольский Устав, зачитал матери качества и обязанности настоящего комсомольца: «Ну, там че: не воровать, не предавать; тоже в Уставе такое же все, по-хорошему... Он это ей все прочитал и говорит: “Ну и чем она грешна? Она, придет время, постарее будет – придет в веру. А сейчас, мол, ей это нужно: молодежь!”»

Ещё раз напомню, старообрядцы - весьма закрытая этнорелигиозная группа.

Весьма любопытно, я бы даже сказа "очень иронично" наблюдать, как представительница данной общины становится секретарём организации, , которая, к слову, отрицает и бога, и верну в него (к слову, данный девушка так же подтверждает, что на тот момент является неверующей), на этом основании конфликтует с матерью и обращается за помощью К СВЯЩЕННИКУ! Который вместо того, что бы "читать морали" или иным образом стыдить и поучать девушку находит максимально возможный компромисс в данной ситуации, объясняя матери поступок ребёнка теми словами, которые она сможет услышать и понять, убеждая её в том, что ребёнок придёт к вере тогда, когда посчитает необходимым.

И всё это происходит при суровых условиях 1930-х гг.

Как мне кажется в данной ситуации можно увидеть весьма интересный пример гибкости момента воспитания, в которой подчёркивается религиозная роль в первую очередь в контексте нравственных идеалов, а не в плане строгого соблюдения религиозных обрядов без понимания их содержания, смысла и сути.

Данная ситуация показалась мне достаточно интересной, что бы поделится ей с общественностью, надеюсь, что и читателю будет интересно узнать сей исторический факт.

Да, забыл самое важное. Информация автором приведена на основании материала следующего источника - Архив ГХМАК. Экспедиция № 38. Красногорский район

Полностью статья Куприяновой (часть которой я цитировал) содержится в журнале МИР НАУКИ, КУЛЬТУРЫ, ОБРАЗОВАНИЯ. № 4 (41) 2013 (326-330 с.)

Полную электронную версию журнала легко найти тут: http://amnko.ru/index.php/russian/journals/

Однажды, жарким летом 1980 года в канун Московской олимпиады, в еще тогда цветущий, рабочий поселок , прибежал пацан в странной старинной одежде, самодельных сапогах и рассказал местному участковому жуткую историю. В прошедшую неделю в тайге, на глухие староверческие скиты нападают неизвестные, и уже убили 8 отшельниц, похитив иконы, образа и старинные книги.

Про раскольников власти знали и недолюбливали их, лишние проблемы, там же могли скрываться беглые зеки и еще не весть кто. Причем, все общение с ними шло через несколько скитов стоявших около лесных дорог, а ещё дальше, на болотных островах, жили отшельниками старцы к которым вели только им известные тропы. С мирскими они не общались.

Но тут иное, кто мог знать все дороги? Охотники? Лесники? Участковый с добровольцами вернувшись из леса, рассказали что староверы все следы убрали и молчат, только показали находку возле большого кедра: рюкзак с иконами и нейлоновая куртка. Часть икон исчезла. По куртке томские следователи вышли на туристический клуб из закрытого города, которые заказывали себе рулон такой ткани. Секретный Почтовый! ЧП стало всесоюзного значения.

Дальше расследование вело таинственное КГБ. На лето занявшие местный клуб солдаты, прочесывали леса, найдя несколько беглых зэков и пропавших без вести людей селившихся в землянках и заброшенных раскольниками скитах. Власти пытались посчитать сколько староверов осталось, но известные скиты стояли пустыми.

Ближе к осени бакенщик рассказал участковому, что двое незнакомых браконьера, ночевали и выпив, хвастали что получили денег на два новых "вихря" за то, что отвезли важного "как ваш Ергайский директор" человека в Нижневартовск.

И уже зимой, будучи в Томске, участковый узнал, что иконы задержали на границе с Финляндией, и передали в институт для оценки, грабителей так и не нашли.

Услышав эту историю, мы решили съездить и посмотреть на это своими глазами.

Бабушки рассказали много интересного: про соседей "иритиков" тоже староверов но другого толка – "турецкие". Про "мирских" живущих рядом в лесах, про то как общины по всей стране обмениваются информацией, регулярно приезжают гости с Ангары, с Тыма. Про старца, который руководит общиной, и может крестить новых членов.

Община уменьшается. Этой зимой бабушки переехали со своего привычного места, так что это видео уже не получится переснять или повторить, остаются только названия на карте, чугунки, кованые петли и остатки печек в густых зарослях малины.

Конечно заехали в Красный яр, бывший Ергайский леспромхоз. Поселок на 5 км вытянулся вдоль Оби, песчаные пыльные дороги, множество магазинов и приемных пунктов. Почти центр мира :)

Дороги к нему круглогодичной нет: либо паромом и 50 км гравийки, либо 90 км зимника, который в последние годы благодаря лесникам поддерживается в проезжем состоянии.

В межсезонье Обь отрезает посёлок от "большой земли". Советской власти, можно сказать, тут нет ; )

В фильме подробности жизни старообрядцев, вырубка тайги, лесовозные дороги, гати, поселок лесорубов и собирателей даров природы, паром, обские пески и старинная деревня 👇