Пробежав 2,5 круга (2,5 км) мы остановились, и капитан дал нам пару минут, чтобы отдышаться у казармы.
Я взглянул на них: два пятиэтажных здания, с двумя входами по обеим сторонам. Мы жили в первом здании на третьем этаже. Справа от входа была курилка, а через 10 метров от казармы начинался плац. Для меня еще эти окна и двери не выглядели чем-то родным и приятным - просто незнакомый дом.
Пятка ныла от того, что берцы ее натерли и я посмотрел на Соснодуба:
- Как ты?
- Да чего-то тяжковато - его лицо было красным как помидор, вена на лбу пульсировала.
- Походи немного, подыши - посоветовал я
Зайцев в это время, ходил и тянул ноги - еще бы, он не пьющий, не курящий и всю жизнь тягающий железо - со спортом на "ты".
Батарея вообще укомплектовалась разношерстная, было 2 армянина, дагестанец, был паренек с грудью-колесом (тот самый, которого я описывал в первой части), высокие, маленькие, толстые и тонкие. Не было ощущения, что все были "на подбор".
Нас построили на плацу, чтобы выполнить комплекс армейских упражнений. Разминка по-сути своей, но все должны делать все синхронно и единообразно. Останавливаться на ней не буду.
После зарядки мы вошли в казарму и увидели дневального с огромным мусорным пакетом забитого всякой всячиной, а вдоль рядов двухъярусных шконок ходили офицеры и смотрели все, что было вывалено из тумбочек на пол.
Нас построили и свое выступление начал майор:
- Здравствуйте, товарищи гаврики, я командир вашей батареи майор Куницын, это - он показал на офицеров рядом - командиры взводов: капитан Выдрин и старшие лейтенанты Левин и Мишин.
Майор недовольно оглядел строй, будто говоря "что за непотребство набирают в войска сейчас"
Сам майор выглядел лопоухим и очень высоким, я не сказал бы, что он выглядел угрожающе - наверное, больше смешным.
Страх мне вселял капитан Выдрин, потому что он был вечно со злым лицом, каждое его слово сопровождалось пляшущими вверх вниз губами, а в глазах читалась ярость - он был довольно коренастым и невысоким. При разговоре с ним складывалось ощущение, что прямо вот сейчас от него прилетит удар в челюсть.
- Судя по тому, сколько у вас собой трусиков, носков, пирожков, телефонов и так далее, вы не в армию, а в полевой выход на 4 недели собрались. Это чьё? - Майор поднял над головой презерватив в упаковке и все засмеялись.
- Что смешного? - вклинился старлей - Отвечать на поставленный вопрос.
Строй отмалчивался
Майор подошел к тумбочке и спросил:
- Чья тумбочка?
- Моя - ответил паренек деревенской внешности
- Нахера тебе тут этот нашляпник? Ты куда ехал, солдат?!
- Я в фильме видел, что в него складывают все что может промокнуть, когда по реке шли или во время дождя...
Строй посыпался от хохота, а паренек покраснел как рак.
- Хорошо, что ты объяснил, а то бы комиссовали тебя по признаку гомосексуализма - майор продолжил "аукцион вещей" :
- Значит так, Уимбилдоны, мои... Все запрещенное будет изыматься и утилизироваться. Телефоны, деньги и ценные вещи вы должны сдать под роспись каптеру, в противном случае если потеряете, часть ответственности не несет. Всем понятно?
- Так точно - ответил строй.
После очистки наших тумбочек от того, чего в них быть не должно, мы отправились на завтрак.
Идти на завтрак положено строем перед тем, как покушать, надо было простоять очередь из остальных батарей.
В эти моменты я понял, что если солдатам нечего делать - они просто стоят. Разговаривать, гулять, смеяться нельзя - просто стой как вкопанный и молчи.
Понятно, что для некоторых это было слишком сложным занятием, поэтому если кто-то решил поговорить или обратить на себя внимание другим способом - либо качался (отжимался и приседал), либо наворачивал круги вокруг плаца. Церемониться и упрашивать стоять спокойно никто не хотел.
В столовой, к сведенью для тех, кто служил до военной реформы, был шведский стол.
Все берут разносы (подносы, если угодно) и встают в очеред перед прилавком как в школе и говоришь поварихе что ты хочешь покушать, а она наливает это из большой кастрюли и вручает тебе тарелку.
Первый завтрак я помню очень хорошо: овсянка на воде, кофе или чай, хлеб, масло и яйцо.
Овсянка была похожа на клейстер, от кофе был только аромат) масло было в пластиковой порционной упаковке.
Я бросил масло в кашу, чтобы сделать ее немного жирнее и вприкуску с хлебом, запивая кофе пропихнул завтрак в себя очень быстро и начал смотреть на товарищей.
Деревенский паренек Паша решил сделать из завтрака королевскую трапезу и намазал на хлеб масло, сверху покрошил желток от яйца и присолил. Делал он это очень аккуратно и аппетитно, но как только он хотел сделать первый укус, прозвучала команда: "Встать! Закончить прием пищи" и он в недоумении запихнул это произведение искусства в карман брюк, в надежде съесть это в другом месте.
После завтрака мы двинулись на плац, где ожидали общего построения. Пока стояли, ст. лейтенант Мишин проверил нашу бритость, постриженность, подшитость и тп.
На трибуну взошел полковник всея части - командир дивизиона и после гимна России задвинул нам долгую речь - ее особо никто не слышал, потому что его микрофон был подключен к двум колонкам на ножках, которые были старше любого призывника.
Все что доносилось до нас, было похоже на "авщавщавщи! влвлоаккствнность аолпаои!"
После этого построения нас оставили на плацу для строевой подготовки.
Я на тот момент был хорошо в ней подкован, т.к. ходил в кружок казачества и участвовал каждый год в зарнице, а были ребята, которые о строевом шаге слышать не слышали.
Так в моем рассказе появится новый персонаж - Робот Женя, который вместе с правой ногой поднимал правую руку, и вместе с левой ногой левую руку и сколько с ним не бились, сколько его не обучал Мишин, тот не мог воспринять как ходить нормально)
Кстати, Мишину мы дали погоняло "Рис" потому что счет он давал следующим образом:
"Рис-рис-рис два три"
После трех часов упражнений под палящим солнцем, ноги у всех были стерты чуть ли не в клочья, потому что новые берцы были как-будто деревянными.
Мишин увидел бойца, у которого карман начал протекать:
- Это что, боец? - Мишин подошел к деревенскому пареньку, который держал левую ногу на весу, отрабатывая строевой шаг.
- Бутерброд из столовой, товарищ старший лейтенант - жалобно пролепетал Паша
- Доставай
Паша достал бутерброд, который пропитался растопленным маслом вперемешку с яичным желтком.
- Ты идиот?! -Мишин выразил дежурное удивление, но было понятно что такое он видел не первый раз. - Не наедаешься?
- Не успел съесть, товарищ старший лейтенант
- Запомните все - На весь плац заговорил Рис - прием пищи разрешен только в специально отведенных для этого местах: Столовая, чипок, и в очень редких случаях комната досуга. На период КМБ про чипок и комнату досуга вы можете забыть. Вывод - прием пищи разрешен только в столовой, всем понятно?
- Так точно!
- Разрешаю устранить недостаток здесь и сейчас тем, кто так же как и рядовой Зимин взял с собой еду.
Некоторые бойцы начали доставать из карманов хлеб и направились к мусорке
- Отставить! Вы чего, решили провизию выбрасывать? Ешьте прямо тут.
Солдаты начали спешно засовывать хлеб в рот, давясь от того, что запить это дело было нечем, а после 3 часов на жаре слюны во рту практически не осталось.
- Все доели? - удовлетворенно спросил Мишин
- Так точно! - ответили бойцы
- А теперь вся батарея два круга (2 киллометра) вокруг плаца бегооом марш!
Все запричитали и побежали вокруг плаца под издевки старлея:
- Надо ж полученные калории сжигать
Я помню, что вы не любите, когда я прошу помочь плюсами, но это меня правда мотивирует писать дальше, поэтому не скупитесь, а морковки приберегите. Спасибо, что читаете. Обнял
Следующую часть на пишу завтра)
p.s. Захожу в топ авторов и вижу, что один пост с пятой точкой с NSFW контентом набирает больше рейтинга, чем написанная серия рассказов авторов, поэтов. Это обидно, блин, поддержите трудяг интеллектуального ума (я не только про себя)
