Спелеология

Наткнувшись, на этот шедевр, долго думал. Цель этого поста - не сказать, какие вокруг плохие туристы, а попытаться рассказать, почему пещеры охраняют и почему, если стоит решетка, туда не надо лезть, как бы не хотелось.

Для затравки. Я работал в Каповой пещере одним летом в составе археологической экспедиции. Исходил всю пешеходную часть обоих этажей, поэтому представляю, о чем говорю. Для начала - как это было устроено "у нас" и что это давало. Есть такое волшебное словосочетание - техника безопасности:

1. Во-первых, был постоянный лагерь, и не вся команда была непрерывно в пещере. Когда ты идешь работать, в лагере обязательно (!) знают, что ты ушел, в идеале - на какой этаж. Если не выйдешь - тебя пойдут искать.

2. Поодиночке ходить нельзя, потому что иначе потеря света грозит проблемами. Вероятность, что у двух людей одновременно погаснет свет, куда ниже. Даже я один раз спокойно выводил напарника на одном лишь моем фонаре.
3. Подразумевалось, что работающие в пещере выходят к обеду и ужину точно. Если не выходят специально (мало ли, поработать подольше надо) - об этом точно так же заранее знают в лагере.

4. Мы знаем, как вести себя в нестандартных ситуациях. Что делать при потере света, как себя вести, если не узнаешь окружение и т.д

Итого это все дает постоянный контроль. Поэтому, например, один из наших парней, почему-то решивший пойти работать в одиночку и лишившийся света, был достаточно оперативно найден, выведен и приведен в чувство. Он, несмотря на неправильность своего первого поступка, в остальном сделал все правильно - остановился и ждал поисковую партию, никуда не двигаясь.

И что самое важное. Мы знали, что такого важного в этой пещере и как себя нужно в ней вести.

Самое важное в этой пещере - рисунки! Фото не моё, но это один из оригиналов, расположенный на 1 этаже

Рисунков там немало, причем многие из них - не рисунки в современном понимании. Это точки, черты, фигуры, даже просто "кляксы". И они невероятно ценны (в России всего две пещеры с палеолитическими рисунками)! Новые, порой, находят и сейчас. Подходим к самой проблеме. Капова - проточная пещера. Постоянная высокая влажность, натечные образования и все в таком духе. А знаете, что это значит, мои юные спелеоархеологи? Что , если не следить за собой и не знать, где рисунки, то можно, просто не очень удачно оперевшись, занести на них какую-нибудь агрессивную пакость. Легко и просто, и будет она там расти буйным цветом и даже понемногу убивать сам рисунок. А то, что вы пол ночи там побегаете и подышите, этому только поспособствует. Или же вы таким же образом запустите убийство рисунка, который, может, пока и не нашли вовсе.

Поэтому на нас рычали, даже если кто-то, банально, оперся на стену. Неважно, где. Там может быть рисунок под кальцитовой натечкой. Или следы рисунка. Может быть, грязной рукой вы ничего и не занесете, но даже лишняя грязь - уже помеха. А может показаться, что и "не вандалил", просто ходил по пещере. А вот нет. Оперся рукой на стену такой вот сталкер - мог испортить рисунок. Причем большой и красивый. Просто не знал, где он, в отличие от работающих там специалистов. Перевернул камень, чтобы сесть поудобнее - там могла быть охра. Все, контекст находки нарушен. И так далее.

Да и если горе-сталкер сломает себе ногу или вывихнет её или же, упаси бог, повредится серьезнее, спасение в пещере - целая спецоперация. За неё вам никто спасибо не скажет. Чтобы подвести итог. Да, есть пещеры, в  которые можно спокойно (разумеется, при наличии в группе опытного и грамотного человека, знающего маршрут и правила поведения) ходить. Это будет интересным и необычным опытом. Но когда речь о больших и охраняемых объектах, пожалуйста, включайте мозги! Специальные меры вводятся не просто так!

Археологи и/или иные специалисты не зря трясутся над пещерами, там все очень хрупко и можно очень много испортить и даже навсегда потерять. Для завершения - фото авторства моего друга, с которым мы там как раз познакомились. Это один из залов в глубине второго этажа и, собственно, ваш покорный слуга. Любите нашу историю и берегите её.

В начале октября 2017 года состоялась вылазка в пещеру Тузуксу, что в Хакасии. После Егорьевской мне хотелось побывать в другой пещере, так сказать, проверить себя. Разговоры о поездке в Тузуксу велись ещё летом, поэтому я знала, что гроты там большие, а коридоры широкие. Это была вторая причина, по которой я ждала этот поход. Мне думалось, что, гуляя именно по таким пещерам, я привыкну к ним.

Путь до Тузуксу относительно долгий. В пятницу вечером, сразу после работы, мы помчались на вокзал. Ночью, доехав до Новокузнецка, пересели на электричку до Междуреченска. От Междуреченска снова на электричке до Бискамжи, где ждал грузовик, который и довёз нас до ближайшей к пещере деревушке.

Желающих спуститься под землю набралось много, человек 18 точно. Совершенно естественным образом вышло, что одна большая группа распалась на две поменьше. Некоторые ребята были незнакомы друг с другом, поэтому понадобилось некоторое время, чтобы всем привыкнуть и познакомиться (особенно мне, я с посторонними людьми вообще бука).

Когда все освоились, общение, разумеется, стало более непринуждённым. Начали выкладывать на общий стол свои запасы, а горячий чай пили прямо из котла. Позже, когда большинство разошлись спать, оставшиеся, в том числе мы с Сашей, играли в Уно. Этой чудесной игре мы предавались в той поездке при каждом удобном случае. Дорога долгая, времени много. Спать устаешь, читать тоже. Правда, когда дорога стала подниматься выше, в горы, большую часть времени я глазела в окно. В Новосибирске снега ещё не было, а ближе к Хакасии он уже лежал сугробами, украсил деревья пушистым воротником. Позже спустился туман, а горы, укрытые туманом — самое потрясающее зрелище, что я когда-либо видела.

Одним из самых ярких впечатлений стала поездка на грузовике. Мы закинули рюкзаки в кузов и ехали, сидя на них. Окон не было, скупой свет давала лишь тусклая лампочка. Дорога, ожидаемо, была кошмарной, так что нас порядком потряхивало. Ближе к середине пути (по ощущениям, потому что видеть, куда нас везут и сколько ещё ехать, мы не могли) меня начало подташнивать. Ситуация вырисовывалась не самая радужная, потому что, если б мне стало совсем невмоготу, просигнализировать водителю было бы весьма затруднительно. Но, к моему огромному облегчению, машина остановилась как раз тогда, когда тошнота стала предельно осязаемой.

Выгрузившись, мы осмотрелись. В непосредственной близости располагался частный дом, далеко не новый и отнюдь не ухоженный. Напротив него находилась остановка. Видимо, это был самый конец деревни, так как дальше дорога просто уходила в неизвестность.

Людей не было, зато, спустя несколько минут, прибежала большая белая собака. По ней было видно, что она, скорее всего, уже не просто взрослое животное, а пожилое, живущее само по себе. Разумеется, всем захотелось погладить её и покормить. Саша рассказал, что, когда он ездил в Тузуксу в прошлый раз, эта собака тоже прибегала к ним, сопровождала до стоянки и крутилась среди людей вплоть до самого отъезда. Видимо, она так каждый год встречала туристов, приехавших в пещеру.

Ещё несколько километров мы шли, подыскивая подходящее место для стоянки. План был такой: разбиваем лагерь, делимся на две группы и идём к пещере. Там гуляем, обедаем принесённой с собой едой, возвращаемся в лагерь. Утром двигаемся в обратный путь.

Пока ставили палатку, готовили бутерброды для быстрого перекуса, мы с Сашей о чём-то шутливо спорили. Помнится, когда у меня закончились аргументы, я обозвала его «консументом».

- И вообще, вы все консументы, - подытожила я.

Примкнувшая к нам Алёна посмотрела на меня округлившимися от изумления глазами и спросила, кто такие, собственно, консументы?

- Консументы второго порядка — хищники, вершина пищевой цепочки, - авторитетно изрекла я.

Глаза Алёны после объяснения не уменьшились, она молча вернулась к бутербродам.

- Вот консумент бегает, - кивнул Саша на юлившую рядом собаку.

- О, отличная идея! - воскликнула я. - Его же надо как-то называть. Пусть он будет Консумент.

- Тогда уж Консумента, - заметил Саша.- Потому что это всё-таки девочка.

Так собака на короткий период пребывания с нами получила кличку Консумента.

Перекусив и набрав с собой еды в пещеру, наша группа отправилась в путь. Кроме меня, Саши и Алёны были: Артём Павлович, сверхжизнерадостный и активный пожилой преподаватель математики, с которым мне уже доводилось встречаться в Егорьевской пещере; забавная парочка студентов — спокойная и основательная Алёна и чуть менее спокойный и основательный Гоша; два брата — Степа, четырнадцати лет и девятилетний Сеня, крайне обаятельные парни, общительные и наивно-серьёзные.

Ещё при подготовке к поездке, Саша заявил, лезть в пещеру нужно только при наличии каски на голове. Я слегка удивилась этой новости, так как при вылазках в Барсуковскую и Егорьевскую пещеры никто о головных уборах даже не заикался. Каски у меня не было, поэтому мы позаимствовали её у нашей общей знакомой, Ульяны. Так как Ульяна крупнее меня, каска на голове сидела достаточно свободно, и часто приходилось её поправлять. Но поскольку делала я это на бегу, в перерывах между гротами, почти на всех фотографиях из Тузуксу я изображена с залихватски заломленной на бок каской.

Так как снега в тех местах выпало уже предостаточно, а тропинок, естественно, не было, идти пришлось по сугробам. Я шла в середине, когда дорожка была уже прилично вытоптана, так что грех жаловаться. А вот людям, идущим первыми, было тяжеловато.

По словам уже бывавших в Тузуксу людей я сделала вывод, что пещера находится сравнительно недалеко от места стоянки. По моим расчётам, пора бы чёрному подземному зеву возникнуть перед нашими глазами, а мы всё идём и идём. Наконец, Артём Павлович, руководивший процессией, объявил, что слегка забыл, как идти к пещере. Пришлось немного вернуться назад. Но если раньше мы шли по относительно ровной поверхности, то теперь забирались вверх по склону. Этот путь казался бесконечным, и мне порядком надоело брести по снегу.

И вот, мы, наконец, поднялись на вершину. Вид открывался чудеснейший и, боюсь, я наделала кучу однообразных фото в тщетной попытке запечатлеть эту красоту.

Пока я фотографировала, остальные исследовали грот. Присоединившись к компании, я почувствовала себя обманутой. Грот был действительно большой, на полу лежало что-то вроде деревянного настила. А вот дальше грот сужался до невообразимо узкого отверстия. «Как же так? - думала я. - Где же просторные ходы и гроты? Или у спелеологов атрофирована способность адекватно оценивать размеры?» Слава богу, мои страхи были напрасны. Это был просто грот на пути к пещере. К ней, кстати, нужно было подняться ещё выше.

Пещера действительно была огромной (по моим меркам) и красивой. Из большого входного грота мы спустились в следующий, не менее громадный зал. Чем меня сразу расположила к себе Тузуксу — идти вниз нужно было по крупным валунам, прислоняющимся друг к другу в произвольном порядке. У многих камней поверхность была скошенной и гладкой, поэтому сначала я решила, что они скользкие. Но то ли у моих ещё новых сапог достаточно мощные протекторы, то ли впечатление было обманчивым, но я умудрилась ни разу не поскользнуться.

Во втором зале посередине разливалось огромное подземное озеро. Рассмотреть его не удалось, так как для этого нужно было бы спуститься ещё ниже, а мы были очень заняты балансированием на камнях. Дальше следовал узкий переход в следующую часть пещеры. Осматриваясь в ожидании отставших членов команды, мы обнаружили выступ на одном из камней, похожий на сморщенное лицо злобного карлика. Обсуждая находку, пришли к выводу, что это дух-хранитель пещеры. Хотелось думать, что на самом деле он не такой суровый, тем более, что этот выступ, выхваченный из темноты лучом фонаря, выглядел жутковато.

Переход, который я упомянула, был не столько узкий, сколько низкий. Несколько метров пришлось ползти по камням под нависающей прямо над тобой многовековой каменной громадой. Но моя психика от этого не пострадала, так как я хорошо помнила кошмарные узкие лазы Егорьевской пещеры. По сравнению с ними размеры этого перехода подобны царским хоромам.

Следующий этап был технически самым сложным для меня. Нужно было коромыслом спуститься сквозь «бутылочное горлышко». Так называлось довольно узкое отверстие, находящееся на несколько метров выше нужного нам грота. Я, зная свою способность попадать в нелепые ситуации, была уверена, что без сучка, без задоринки мой спуск точно не пройдёт.

Я полезла четвёртой, вслед за Сашей. Надо упомянуть, что в пещеру я взяла с собой хобу — небольшой кусок каремата, пристёгивающийся на пятую точку так, чтобы было удобно и не холодно сидеть в не предназначенных для этого местах. Итак, меня обвязали вёревкой, я медленно стала спускать в отверстие, не забывая причитать о своей нелегкой судьбе. И да, я не ошиблась. Хоба, состоящая из мягкого материала, зацепилась за край «бутылочного горлышка» и не пускала меня дальше. Сложность состояла в том, что пристегнула я её под курткой, а не поверх, так что поправить положение, вися ногами в каменном колодце и цепляясь руками за веревку, было неудобно. Мне пришлось вылезти так, чтобы иметь опору под руками и отстегнуть помеху. Хобу я просто бросила вниз.

Попытка номер два увенчалась успехом, даже несмотря на то, что фотоаппарат, лежащий в кармане куртки, решил продолжить славное дело хобы. Бросить я его, разумеется, не могла, но благодаря малому размеру и некоторым усилиям, он сравнительно легко пропихнулся вместе со мной. Больше всего я боялась, что в самом узком месте застрянет каска, это было бы совсем печально, но, слава Богу, с этим обошлось.

Внизу меня встретил Саша с хобой. Пока ждали остальных, предались изучению грота, в котором находились. Отыскали несколько ходов, один из которых заканчивался небольшой полукруглой камерой, другие сужались до непроходимого состояния.

В этой пещере были летучие мыши, вполне себе живые (не то что в Барсуковской). Маленькими пушистыми пятнышками они чернели на стенах и не спешили проявлять активность.

Когда вся группа собралась вместе, оказалось, что нужно спуститься ещё ниже через следующий колодец (вот сюрприз!). Пожалуй, это был даже не колодец, а почти вертикальный ход с пологими стенами. Верёвка здесь нужна была для того, чтобы держать опору, когда отталкиваешься ногами от стены. Надо сказать, что два колодца подряд отучили меня бояться спусков «коромыслом». По крайней мере, во второй раз я чувствовала себя вполне уверенно.

Когда мы готовились ко второму спуску, Артём Павлович, добродушно усмехаясь в усы, заметил, что спускаться будем по молочной реке. Я совершенно не поняла о чём речь и, наверное, так и не догадалась бы, если б, уже внизу, не осветила фонарем место, откуда пришла. Как я уже говорила, стена, по которой мы спускались, была почти отвесной. Но, конечно, она не была ровной. На ней не было сколов, острых углов, наоборот, округлыми, словно мягкими уступами она плавно расширялась к низу. При свете фонаря стена матово блестела и казалась влажной. Молочный цвет ей придавали известковые отложения, которые вода по каплям полировала десятилетиями.

Грот, в котором мы очутились, назывался «Пистолет». Объяснить причину такого названия никто не смог. Грот был огромный, высокий, и здесь тоже приходилось передвигаться, прыгая с камня на камень. Перекусив и выпив чая, мы по камням полезли в следующий грот - «Фараон» - вверх. Перед коридором, ведущим в «Фараон», располагалась площадка с «Ракетой» - конусообразным известковым отложением, растущим снизу вверх. Также, как и молочная река, «Ракета» визуально казалась влажной, но это впечатление было обманчиво.

В «Фараоне» я узнала, что в Тузуксу есть лабиринт из коридоров, и что Артём Павлович всё никак не может его до конца исследовать. Поэтому, заявив, что последующие перемещения носят необязательный характер, он рыбкой скользнул в лаз и был таков.

Я очень боялась, что мои приключения в Егорьевской наградят меня какой-нибудь пещерной фобией, но всё шло чудесно. Пока я не поняла, что коридор, в который ушёл Артём Павлович, узкий. В моём сознании это было даже так: УЗКИЙ! И я сразу же решила, что, раз нет необходимости лезть туда, то я на месте тихонечко посижу и подожду, когда мы двинемся дальше. Вряд ли это решение можно объяснить логически. Как будто внезапно в мозгу переключился рычажок и на место любопытства пришел страх.

Алёна и Гоша, бывавшие здесь раньше, объяснили, что этот ход ведёт в следующий зал, а дальше там идти некуда. Ну если только в лабиринт, куда учесал Артём Павлович. Саша, братья Стёпа и Сеня пошли следом, посмотреть на зал. Остались я, Алёна и Гоша. Они там уже были и особого интереса к повторной экскурсии не проявили. Какое-то время мы болтали. Голоса ушедших в соседний зал сначала были слышны, — они восхищались красотой пещеры — но скоро затихли.

Как раз тогда Алёне и Гоше стукнуло в голову пойти за остальными. Я, рассчитывая, что все скоро вернутся, решила остаться на месте и ждать. Но время шло, никто не возвращался. Сначала слышалось шумное многоголосье (видимо, Саша и мальчики пришли встречать прибывших), потом снова наступила тишина.

Думаю, просидела я недолго, но время в такой обстановке тянется, как резина, и мне стало казаться, что я провела здесь уже целую вечность. «Фараон» - маленький грот, по нему особо не полазаешь, а сидеть без движения холодно. В такой обстановке, когда темноту рассеивает только свет твоего фонаря, одиночество начинает ощущаться резко и остро. В голову полезли мысли, которые при свете дня, среди людей, казались бы крайне глупыми, но сейчас заставляли меня думать о самом плохом. А вдруг они не вернутся? Вдруг не заметили, что я осталась здесь или забыли? Мозгами-то я понимала, что такого быть не может, но с эмоциями мне, видимо, только предстоит научиться справляться. По крайней мере, тогда они опять взяли надо мной верх.

Сначала я подумала вернуться обратно в «Пистолет». Туда как раз должна была прийти вторая группа. Но меня остановила мысль, что в их глазах я буду выглядеть как минимум глупо. Тогда я решила лезть вслед за остальными.

Втиснувшись в узкий лаз, я ощутила, как паника всё сильнее охватывает меня. На самом деле, лаз был не таким уж узким, но сознание начало убеждать меня в том, чего я боялась. Точной дороги я не знала, но, судя по тому, что кричали пролезшие здесь люди, ход был один. Поэтому я просто ползла прямо. И уткнулась в тупик. Этого я никак не ожидала и некоторое время просто лежала, уставившись в каменную стену. Ну да, ещё я пыталась справиться с собой и не разреветься. Сложно объяснить, как накатывает такая паника. Наверное, что-то похожее чувствуют утопающие. Тебя просто накрывает плотной тяжелой волной и всё твое тело — руки, ноги, глаза, мозг (что самое важное) — перестает слушаться. Потому что это сильнее тебя.

Мне ничего не оставалось, как вернуться в «Фараон». Самый простой расчёт, на какой я была способна — куда бы я не выползла, это будет или «Фараон», или грот, куда ушли остальные. Увидев выход, я двинулась к нему. И попала в третий грот, о котором не подозревала.

Когда я осмотрелась и осознала, что да, я точно попала куда-то не туда и рядом никого нет, перепугалась окончательно. Мысль лезть обратно и попробовать найти другие выходы пугала меня до потери речи. Так что единственное, что я могла сделать (так мне казалось) — звать людей, чтобы они хоть знали, что я ушла в другое место.

Я несколько раз позвала Сашу, поняла, что меня никто не слышит. Тогда я начала кричать громче. Но при этом не учла своё эмоциональное состояние. При увеличении громкости голос стал срываться на откровенно истеричное верещание. Наконец, внизу, между камней, я увидела свет и услышала копошение.

- Анжела, ты где? - позвал меня Саша.

Хороший вопрос! Если бы я это знала, сама бы вернулась. С горем пополам я объяснила, что произошло.

- Так, успокойся, - скомандовал Саша. - Мы сейчас тебя найдём.

Отыскали меня довольно быстро. Пока Саша меня успокаивал, остальные осматривали новое место.

- А зачем ты сюда пришла? - спросила Алёна.

Я рассказала (вкратце, конечно, без описания эмоций). Алёна посмотрела на меня, как на сумасшедшую:

- Это был… - она запнулась, - очень неосмотрительный поступок.

Я не могла не согласиться, и возразить мне было нечего. Кроме того, я была совершенно уверена, что вместо слова «неосмотрительный» она изначально собиралась сказать «идиотский». Правда, так никто не смог объяснить мне, почему я попала в непонятный третий грот, а перед этим наткнулась на тупик, если все утверждали, что тем ходом связаны только два грота.

Всей толпой мы вернулись в «Фараон». Осталось только дождаться Артёма Павловича. Надо сказать, он не торопился. Мы, наверное, успели изучить каждый метр этого грота, налюбоваться сталактитами и сталагмитами. В попытке согреться мы с Сашей даже пытались танцевать вальс, который со стороны выглядел скорее как обнимашки пьяных пингвинов. Алёна и Гоша спускались в огромную яму посреди грота, нашли там скелет животного. Братья Степа и Сеня тоже хотели поучаствовать в этом приключении, но в силу возраста мы их не пустили.

Самой приятной и очаровывающей находкой было, пожалуй, подземное озерцо. Саша бродил по гроту, а потом начал махать рукой, подзывая меня. Я сначала озера и не заметила — такая прозрачная там вода. Дальше, вглубь грота спускался узкий коридор, заполненный водой. Только при прямом луче света можно было увидеть блики на поверхности, дно коридора видно настолько ясно и чётко, словно воды там и не нет. Мы полюбовались озером, но близко подходить не стали. Честно говоря, лично мне совершенно не хотелось даже случайно неосторожным движением его замутнить.

Тут вылез и Артём Павлович. Он жизнерадостно объявил, что немного заблудился в лабиринте и потому задержался. Искренне надеюсь, что когда-нибудь смогу с такой же лёгкостью и спокойствием относиться к подобным вещам.

На обратном пути не было никаких особенностей, кроме одного участка. В грот, из которого выходило «бутылочное горлышко», идти нужно другой дорогой, через так называемый «шкуродёр» - узкий лаз, передвигаться по которому нужно было лёжа на животе. На этот раз ползла я вполне спокойно, потому что впереди лез Саша.

Когда мы вышли из пещеры, было уже темно. Ещё минут 20-30 шли по заснеженному лесу в лагерь. Там нас ждал, жарко полыхая, костер и готовый ужин. Это всё приготовила пожилая пара, вернувшаяся в лагерь из пещеры раньше остальных. Во время ужина делились впечатлениями. Артём Павлович посетовал, что раньше пещера была ещё красивее, но со временем её разграбили. Многие, я в том числе, удивились — как это можно, разграбить пещеру? И Артём Павлович привел пример: когда-то в большом зале стояла большая и красивая колонна, образовавшаяся из известковых отложений. Кто-то её сломал, вытащил наружу и бросил. А уж про отбитые сталактиты и изукрашенные дурацкими надписями стены и говорить нечего. Мне тогда ещё подумалось, что пещерный вандализм, пожалуй, один из самых незаметных видов вандализма, но при этом не менее разрушительный. Людей, уродующих пещеры, сложно поймать за руку. Остаётся только смотреть на каменные своды, читать имена многочисленных Лен, Маш, Лёш и гадать, что ж они такого сделали, чтобы увековечить свои имена рядом с ни о чём не говорящими датами.

На следующее утро собрались в обратный путь. Консумента проводила нас до деревушки. На прощание мы наперебой пичкали её едой. Правда, кроме сушек и хлеба ничего подходящего у нас не было. Сначала собака пожирала хлебобулочные изделия с жадностью. Потом, видимо, наевшись, брала подношения и убегала, держа добычу в пасти. Возвращалась за очередной порцией и снова уносила её куда-то. Мы пришли к выводу, что она делает заначки.

Водитель, доставивший нас до деревни в грузовике, задерживался. Мы уже начинали прикидывать, сколько будем идти до Бискамжи пешком, когда он, наконец, приехал. Обратный путь — две электрички, игра в «Уно», поезд, полуночный разговор за чаем, и через сутки мы снова были в Новосибирске.

Ссылка на первую часть: Приключения в Егорьевской пещере, часть первая

Когда Уля вытянула меня из расщелины, тут же, у выхода, меня встретил Саша. Он сразу отвёл меня в сторону и обнял. Увидев его, я вспомнила все свои мучения и снова воспылала яростью. Больше всего на свете мне тогда хотелось высказать всё, что я о нём думаю (уговорил приехать, бросил, я одна застряла в пещере, а ему хоть бы хны, а теперь вот встречает весь такой бодрый). Но сказать так - значило бы поставить в неловкое положение и его, и себя, кроме того, я прекрасно понимала, что эти слова совершенно несправедливы и он бы имел полное право обидеться. Поэтому я переступила через свои эмоции и прижалась к нему. Очевидно, сделанный мной выбор был верен — я замерзла так, что двигаться не могла, а он был ужасно тёплый. Потом, правда, Саша сказал, что я так на него посмотрела в первую минуту, словно собиралась убить.

Саша рассказал, что в Колючей их застал дождь, поэтому они не могли вылезти сразу, так как стены пещеры были скользкими. Когда же спустились в Егорьевскую, сначала стояли в очереди на спуск, а потом застрял Алексей. Тут я огляделась и увидела, что грот полон людей. Это были те, кто пришёл из Колючей пещеры и Уля, которая сначала руководила спуском, а потом вытягивала застрявших. А ещё я вспомнила, что прежде, чем выйти на свет, нужно будет подняться вверх на веревке. Когда я единственный раз пыталась это сделать на тренировке в турклубе, у меня ничего особо не получилось. Так я Саше и заявила — что подняться уж точно не смогу. Он меня успокоил, мол, куда ж я денусь и осведомился, почему у меня вся голова в глине и где бафф. Скрепя сердце, я поведала ему об утрате. Похоже, его это позабавило, и он пообещал, что попросит Илью найти бафф.

- А ты уже не полезешь в пещеру? - спросила я.

- Вообще-то хочу, - задумавшись, ответил Саша. - Но я с Улей и Светой полезу, подожду, пока они освободятся.

Уля и Света как раз помогали подниматься по верёвке обессилившим исследователям пещеры.

Меня Сашин ответ не обрадовал. Хоть он и собирался идти не один, а в компании людей, не раз уже бывавших в этой пещере, я боялась, что он тоже застрянет. Но и возражать не могла, мы ведь затем и приехали.

Некоторое время мы молчали. Я отогревалась, наблюдая, как трое или четверо спелеологов затаскивают наверх совершенно обессилившего Алексея. Также любовавшийся на эту картину Саша в конце концов не выдержал и пришёл на помощь.

За Алексеем наверх отправили «маленького» Илью, потом настала моя очередь. Надеть на меня обвязку было делом нелегким, так как она вся уже была покрыта глиной, а я с трудом поднимала ноги. С горем пополам я заползла наверх. Ну как заползла — снизу меня подталкивали Саша и успевший вернуться Илья, а сверху помогал Артём Павлович, ещё один организатор поездки с многолетним спелеологическим опытом. Первое и окончательное впечатление, которое он на меня произвёл — милый и добродушный пожилой человек.

Даже короткий коридор до выхода на поверхность дался мне с трудом. А ведь днём, когда мы только вошли в пещеру, я его и не заметила. Морально я уже готовилась отойти чуть подальше от входа, сесть на землю и разреветься.

Но едва я оказалась на залитой солнцем поляне, на меня мгновенно набросились полчища комаров. Это в мои планы не входило, я предпочитала предаваться унынию в одиночестве.

«Ладно, - подумала я. - Дойду до машины, переоденусь и тогда пореву как следует».

Так я и брела до места стоянки — грязная, замерзшая, хлюпающая носом, с осознанием вселенской несправедливости. Весь мир был против меня в тот день — я даже поплакать не могла, когда вздумается!

Только я умылась и раздумывала над тем, как же умудриться переодеться и не запачкать машину, из леса вышел улыбающийся Саша.

- А ты разве не полез в пещеру? - недоуменно вопросила я. Правда, я была страшно рада, что так оно и есть.

- Не, Света с Улей раньше ушли, ещё когда ты наверх не поднялась, не стали меня ждать, а я решил — ну его, не пойду.

- А по верёвке ты вне очереди пролез?

- Чего я там стоять буду, без верёвки по стене забрался, - засмеялся Саша.

Не буду скрывать, это меня восхитило. Помогая друг другу, мы переоделись и выглядели теперь более менее прилично. Только вот с моей головой что-то нужно было срочно делать. Не могла же я дальше ходить в шапке из глины. Мы слышали, что неподалеку должно было быть аж целых два озера, но как к ним дойти точно не знал никто из присутствующих.

Тем временем, был уже восьмой час. Люди из пещеры возвращались медленно и небольшими порциями. А ведь нам нужно было ещё доехать до Бердских скал. К тому же, судя по затянувшемуся небу, собирался дождь.

В ожидании, мы с Сашей решили прошерстить местность на предмет озера. Разошлись в разные стороны. Некоторое время я шла по дороге, пока не убедилась, что тропок, ведущих к озеру, здесь нет. Навстречу мне откуда-то из-за кустов появился Вадим.

- А ты всю пещеру, что ли, прошла? - с места в карьер спросил он.

- Э...ну да, - я даже растерялась.

- А ты молодец, - с уважением покрутил головой Вадим.

Я растерялась ещё больше. Что в этом такого, в конце концов?

Вадим быстро ушёл вперёд, я плелась сзади. По возвращении в лагерь меня ждала приятная новость. Саша отыскал-таки озеро. Причём оно находилось совсем недалеко от стоянки.

Вода в озере была прохладной и не совсем чистой. Закатав штаны и стоя по колено в воде, я мыла волосы, согнувшись буквой «зю». В итоге, промыть самостоятельно этот кошмар я так и не смогла, и пряди, до которых я не дотянулась или упустила, мыл Саша.

Понемногу собралась вся группа. Ужин решили не готовить, так как было уже поздно, а сразу ехать. Только мы расселись по машинам, начался дождь. Машина Нины — маленький «Матиз», и мы боялись, что по размытой лесной дороге на нем будет не проехать.

Дождь понемногу прекращался, и машина Ильи поехала первой. Нина сразу рванула за ним. Я оглядывалась назад, но больше ни одна машина не поехала. То ли они не успели собраться, то ли решили подождать, когда дождь совсем закончится.

Несколько километров по лесной дороге превратились в несколько часов, проведённых не самым лучшим образом. Дождь передумал останавливаться, наоборот, он припустил сильнее. Быстро темнело. Мне было очень холодно, и я натянула всю чистую одежду, какую нашла. Помогло это не сильно, так как волосы и большая часть одежды всё ещё были мокрыми после мытья в озере. Машину вело в разные стороны, словно мы ехали по маслу, и я только успевала удивляться спокойствию и самообладанию Нины.

Несколько раз мы застревали, и ехавший впереди Илья возвращался, чтобы вытянуть нас. Наконец, так как остальных машин по-прежнему не было видно, Саша, Илья и Нина устроили совещание, на котором решили, что Илья вернётся назад и узнает, как дела у остальных, а мы в машине останемся ждать.

Сколько мы ждали, уже не скажу. Время в таких случаях всегда тянется медленно. Мне уже не хотелось ехать к скалам и проводить ещё один день в отрыве от цивилизации. Нина, судя по её поведению, тоже была бы рада прямо сейчас поехать домой.

Машины нашей группы всё не ехали. Зато мы увидели свет фар впереди. Кто-то ехал к нам навстречу. Мы гадали, кому в такую погоду дома не сидится, да ещё и в лес приспичило поехать. Оказалось, это машина друзей одного парня из нашей группы. Днём они приехали с нами, пообедали, а когда все ушли в пещеру, уехали.

Подъехав к нам, водитель вышел и спросил, не довезти ли нас на буксире до трассы. Мы отказались, и они поехали дальше. Видимо, они вернулись за другом.

Через некоторое время мы пришли к выводу, что сидим и ждём без дела попусту. Решили ехать на свой страх и риск. Если бы мы здесь застряли, до утра помочь нам было бы некому. Как ни странно, Нина вполне справлялась с управлением на совершенно раскисшей дороге, но время от времени машина всё же нуждалась в толчке. Сначала Саша выходил и толкал до тех пор, пока мы не выезжали на относительно ровное место. Потом он решил, что проще всё время идти за машиной и толкать её по мере необходимости. Одет он был, прямо скажем, не для прогулки под дождём, и я очень волновалась, что он простынет.

Когда до трассы оставалось уже совсем чуть-чуть, дорогу развезло до такой степени, что стало ясно — самостоятельно мы здесь не справимся. Как раз тогда нас нагнали ребята, ранее предлагавшие помощь. Собственно, они снова спросили, не помочь ли нам, и на этот раз ответ был очевиден.

Сначала Саша и Вадим, тоже ехавший в той машине, толкали «Матиз», Нина была за рулём, а я шла сзади. Потом, когда дорога стала ещё хуже, а дождь усилился, за руль сел Вадим, Саша с Ниной шли по дороге, а меня посадили во вторую машину на место Вадима. Там, по разговору водителя и его жены я поняла, что все машины, ехавшие за нами, встряли намертво и вытягивать их сейчас дело бесполезное.

Скоро мы оказались на трассе. Стали решать, что делать дальше. Ехать до скал, разумеется, не было никакого смысла. Я и Нина ужасно устали и больше всего хотели домой. Саша предлагал раскинуть палатку поблизости и заночевать. Нина же была готова прямо сейчас сесть за руль и ехать хоть всю ночь. Нас беспокоило, сможет ли она вести машину, учитывая, что был уже час ночи, дорога мокрая и скользкая, а из-за дождя видимость снижалась. Нина заверила нас, что всё в порядке. Но Саша колебался. Он беспокоился за людей, оставшихся в лесу, и считал, что мы поступим некрасиво, если просто уедем. Я предложила дозвониться до кого-нибудь и объяснить ситуацию, поставить в известность, что мы поехали домой. Звонил Саша минут 10, но у некоторых людей не было связи, другие трубку не брали. Наконец, когда Саша уже уговорил нас ждать в палатке до утра, и мы пошли выбирать место, позвонил Илья. По итогам разговора решили, что застрявшие переночуют в машинах, утром будут выбираться, а мы едем домой.

У меня осталось двойственное впечатление от людей, которые помогли нам в ту ночь. Мало того, что они вытащили нас из леса, так они ещё и проводили нас до новосибирской трассы — ехали впереди и светили задними габаритами. Это было очень кстати, потому что Нина была очень измотана, и я боялась, что она заснёт за рулём. С другой стороны, пообщавшись с ними даже очень короткое время, послушав их разговоры, было ясно, что они из тех людей, кто считает себя правыми во всем. Когда я ехала с ними в машине, было крайне неприятно слушать, как пренебрежительно они обсуждали застрявших в лесу. Зато они всё делали правильно и, конечно, невозможно представить, чтобы они попали в непредвиденную ситуацию.

Итак, мы, наконец, ехали домой. Меня начало клонить в сон как только позади остались все опасности. Я изо всех сил старалась держать глаза открытыми, в знак солидарности с Сашей и Ниной, но некоторые участки дороги все-таки проспала. А Саша, я так поняла, не спал, потому что следил, чтобы не заснула Нина.

Нина довезла нас почти до самого дома. Было уже пять часов утра. Шли мы, грязные, прихрамывая, с грязным рюкзаком и пакетами и со стороны весьма напоминали бомжей.

Как же я была рада, что впереди целый выходной, когда можно отоспаться и почистить пёрышки! А вот ходить в шортах и юбках я ещё долго не могла, так как мои ноги были похожи на один сплошной синяк. Саша же отзывался об этом более поэтично — говорил, что на моих конечностях появилась целая вселенная, особенно когда синяки стали переливаться всеми цветами радуги.

После такого развёрнутого рассказа просто необходимо пространное резюме. Во-первых, после выхода из пещеры я так и не поплакала. Уже когда я в машине пила чай, реветь почему-то расхотелось, а в голову пришла идиотская мысль съездить ещё в какую-нибудь пещеру. А уж когда рядом сел Саша, обнял, молча выслушал все мои накопившиеся эмоции и утешил, жизнь перестала казаться мрачной.

Во-вторых, я узнала, что это такое — разочароваться в себе. Обычно людям свойственно думать о себе лучше, чем они есть на самом деле. И я тоже этим грешила, как вяснилось. Иногда бывает, что мысли заносит, и ты начинаешь обдумывать, как бы поступил в той или иной экстремальной ситуации. И чаще всего представляешь себя сильным и смелым, способным на чёткие и быстрые решения. Практика же показала, что я свои способности преувеличивала. И здесь не имеют смысла изначальные причины моей слабости, вроде того, что я первый раз была в относительно серьёзной пещере и не представляла, что меня ждёт, или что я осталась одна в непривычной мне обстановке. К экстремальным ситуациям в принципе нельзя быть готовым, если только не попадаешь в них регулярно. Так что мне пришлось прийти к выводу, что я оказалась эмоционально несдержанной и силу духа мне ещё воспитывать и воспитывать. Может быть, именно поэтому я не прониклась нелюбовью к пещерам и не отказалась от мысли посетить их снова.

С Егорьевской пещерой у меня связаны яркие, немеркнущие воспоминания. Несмотря на то, ездили мы туда аж в 2017 году, я помню всё так чётко, словно это было вчера.

Сразу скажу, что в случае с Егорьевской ожидания снова разошлись с реальностью, и произошло это по двум причинам. Первая — после посещения Барсуковской пещеры (несмотря на то, что она детская) я уверилась в том, что пещеры — это ужасно интересно и совсем не страшно. Вторая - Ульяна, которая занималась организаторской деятельностью, отозвалась о ней так:

- Она, конечно, узкая и там даже есть пара мест, где можно застрять, но ты с твоими габаритами везде легко проскользнёшь.

Так я и ехала в полной уверенности, что меня ждёт увеселительная прогулка. Забегая вперед, скажу, что после посещения Егорьевской сделала вывод: габариты в подобных пещерах ничего не значат, если не умеешь ими пользоваться. Всё решает опыт.

Людей в поездку набралось немало. Сейчас уже не вспомню точно, но ехали как минимум на пяти машинах. Естественно, я не знала и половины из них, да и Саша тоже. На этот раз нас, как безлошадных, подкинули женщине средних лет по имени Нина. Мне понравилась как она сама, так и манера её вождения — спокойная и уверенная.

До Маслянинского района мы ехали по трассе, потом свернули на лесную дорогу, где двигались уже гораздо медленнее. Остановились недалеко от пещеры около часа дня. Развели костёр, приготовили обед и обсуждали дальнейшие планы.

Вообще, в этот день, субботу, планировалось посетить Егорьевскую пещеру, потом доехать до Бердских скал, там переночевать, в воскресенье полазать по скалам и домой. По скалам я ещё не лазала, да и снаряжения у меня не было, поэтому собиралась позагорать и просто отдохнуть на природе.

Едва мы поели и переоделись, пошёл дождь, причём довольно сильный. Ждать времени не было, поэтому, как только он начал стихать, отправились к пещере.

Недалеко от Егорьевской находится ещё одна пещера — Колючая. Как мне рассказали, она вертикальная. Часть группы решила сходить сначала в Колючую, спуститься, осмотреться, а после присоединиться к остальным. Разумеется, Саша тоже пошёл в Колючую, так что по большей части я оказалась предоставлена самой себе.

Тропы до пещеры не было, мы шли друг за другом гуськом, приминая высоченную траву и отплёвываясь от зудящих изголодавшихся комаров поистине гигантских размеров. Наконец, среди зарослей появилась чёрная дыра, являвшаяся входом в пещеру.

Когда я подошла к входу, на несколько мгновений мне стало страшно. Ведь не известно, какая пещера внутри, с кем я пойду, никто же не обязан со мной возиться, если вдруг что-то случится. Потом страх сменился на обычное волнение.

Первый коридор перед спуском был потрясающе красив. В свете фонарей на стенах искрились капельки воды и кристаллики соли. Дальше следовало спуститься по веревке вниз. Не могу сейчас быть уверена относительно глубины спуска. Помнится, кто-то говорил о 7-ми метрах, но подозреваю, на деле было меньше.

На веревке спускались «коромыслом». Один конец веревки закрепляется сверху на камне или выступе, затем нужно пропустить веревку под мышками и обвить вокруг запястий. На поясе завязывают страховку. Под тяжестью собственного веса скатываешься по верёвке вниз. Как же мне было страшно делать это первый раз! Подобный способ спуска казался мне варварским и ненадежным. Не сразу я смогла заставить себя соскользнуть с опоры и повиснуть над пропастью (утрирую, конечно, какая уж там пропасть). Я была уверена, несмотря на то, что люди, спустившиеся до меня, остались живы-здоровы, со мной обязательно что-нибудь произойдёт. Но нет, это препятствие я умудрилась пройти без потерь.

Я оказалась в небольшом круглом гроте. Ульяна, сверху командовавшая спуском, посоветовала спустившимся идти дальше в пещеру, чтобы людей много на одном участке не скапливалось.

Решив зря не стоять на месте, я полезла в расщелину вслед за девушкой по имени Вика. Пещера была очень глинистой. Мы протискивались боком, осторожно ступая, так как по дну (не знаю, каким словом обозначить низ) проходила трещина, достаточно широкая, чтобы нога в неё провалилась, и достаточно узкая, чтобы застрять в ней. Выйдя в более широкое место, мы остановились, оглядываясь.

- Сюда, - показала Вика на скромных размеров отверстие.

- Это точно? - спросила я, заметив ещё один лаз сверху.

- Да. Верхний тоннель ведёт в тупик, насколько я помню.

После этих слов я поняла, что Вика здесь уже бывала, отчего доверия к ней прибавилось.

Мы поползли через нижний лаз, и через некоторое время я с ужасом начала понимать, что мне в прямом смысле приходится с усилием себя пропихивать вперед. Стены всё сужались, а выхода на более широкое место что-то не предвиделось. Я заметно отстала от Вики. В один момент, судя по звукам, я поняла, что тоннель перешёл в грот.

- Подожди меня! - крикнула я, совершенно не горя желанием оставаться здесь одна. Тем более, я не слышала звуков сзади и не могла понять, идёт кто-то ещё за нами или все остались ждать Улю.

- Жду, - ответила Вика.

На последних метрах я, кажется, превратилась в гусеницу. Цепляясь руками за выступы в стене и подтягиваясь к ним, я, наконец, выбралась из щели.

- Похоже, теперь я знаю, что чувствует человек, когда рождается, - переводя дух, попробовала пошутить я.

Вика дружелюбно усмехнулась и заметила:

- Это было самое узкое место.

Я облегчённо вздохнула, решив, что дальше идти будет легче. Хотя слегка напрягала мысль, что на обратном пути придётся лезть здесь ещё раз.

Следующий лаз был шире, но очень извилистый. Никогда не думала, что смогу так изгибаться. Он довольно быстро закончился. Точнее, оборвался. Дальше нужно было спуститься вниз метра полтора. Так как развернуться было негде, а вылезла я ногами вперед, то не очень хорошо видела, за какие выступы лучше схватиться, а на какие встать. Да и идея опираться на скользкую отвесную стену восторга у меня не вызывала.

Вика помогла мне, когда поняла, что висеть в нерешительности я могу долго. Она поднялась вверх по стене, и я, опираясь на неё, спустилась вниз.

Здесь нас догнал парень, Паша, с которым Вика, как я поняла, была знакома (возможно, они даже состояли в романтических отношениях).

В следующий меандр первой нырнула Вика, за ней я, так как опасалась, что если буду последней, то отстану. Здесь ползти пришлось уже лёжа на боку. А потом (о ужас!) случилось то, к чему я вообще была не готова. Дно пещеры заливала невесть откуда взявшаяся вода. Была она грязной, глинистой и очень холодной. Положение моё осложнялось тем, что одежды, подходящей для лазания в пещерах, у меня не было. Нет, мы с Сашей постарались и подобрали то из его одежды, что на мне не болталось, и в чём бы я не замерзла. Но эти вещи, как не крути, были мне велики, и вода немедленно стала заливаться за шиворот, в рукава и сапоги. Кроме того, одеждой я то и дело цеплялась за камни, что замедляло наш маленький отряд и заставляло меня злиться. На голову во время наших вылазок на природу я привыкла натягивать бафф, была в нём и сейчас. Он тоже цеплялся за выступы, соскальзывал с головы, а вместе с ним и фонарь, который я два раза уронила в воду.

В итоге я всё же умудрилась потерять бафф. Как, когда он успел соскользнуть с головы, я не заметила. Пошарив руками в ледяной воде, я поняла, что найти его не удастся, а задерживаться надолго без движения не стоило. Всё остальное время в пещере я провела с непокрытой головой и, как не старалась быть аккуратной, вывозила волосы в глине чуть более, чем полностью.

Этот кошмарный тоннель тоже закончился, короткая передышка в гроте и ещё один меандр, пожалуй, самый неприятный. Наверное, я уже тогда устала, иначе он бы не дался мне так тяжело. Именно на этом участке пути я начала сдавать не только физически, но и морально. Стены коридора извивались, как беснующаяся в припадке анаконда. Я смотрела на Вику и отчаянно завидовала. Она проскальзывала с лёгкостью, словно принимая форму камней. Моему парню очень нравится слово «диффузия» и производные от него. Поэтому, если бы он оказался рядом, то непременно заметил бы, что мы с камнями «диффундируем».

Именно в этой части пещеры я первый раз столкнулась с ситуацией, когда совершенно не понимала, как пролезть, как двигаться дальше. Где-то можно было ползти почти нормально, лицом вперед, потом необходимо развернуться боком, потом по-прежнему двигаться боком, но уже вприсядку, словно делаешь плие. Бывали моменты, когда я туловищем и одной ногой протискивалась через очередной изгиб, а вторая нога, хоть убей, не пролазила. И вот топчешься на одном месте, пока чудом не одолеешь адское препятствие.

Пещера закончилась неожиданным расширением. Я сначала даже не поняла, что всё, дальше пути нет. У самой дальней стены тускло блестело подземное озерцо, рядом, на каменном выступе, лежал скелет, по виду похожий на останки крупной ящерицы.

Минуту мы осматривались, а дальше начался обратный путь.

Вот тут память начинает меня подводить, потому что от усталости я и так была на грани истерики, а дорога назад оказалась в разы сложнее. Ещё когда мы дома с Сашей обсуждали предстоящий поход, он сказал, что путь назад легче, потому что идёшь к выходу. Ничего подобного, по крайней мере, в случае со мной. Я думала, что этот кошмар никогда не закончится.

Дорогу до грота, в который спускались по стене, мы одолели без происшествий. В этом гроте мы столкнулись с Ильёй, Сашиным другом и довольно опытным спелеологом. Он вёл по пещере свою группу. Вероятно, выглядела я не самым лучшим образом, да уже и замерзла прилично. Илья благородно отдал мне свой свитер на то время, пока мои спутники карабкались вверх.

Не зря я старалась идти в середине, между Викой и Пашей. Когда они вдвоем оказались в тоннеле, ждать меня не стали, а поскольку были быстрее и опытнее меня, уползли вперёд довольно быстро. Так что, поднявшись в меандр, я осталась одна.

Я ползла по тёмному коридору и на очередном изгибе поняла, что не могу здесь пролезть. Отползла назад, попробовала изогнуться по-другому и снова застряла. Чувствуя, что ещё чуть-чуть, и я сорвусь и зареву, повторила действие. Безрезультатно. Вот тогда у меня началась самая настоящая истерика. Истерика, которая на поверхности, в тепле, в солнечном свете может показаться глупой и вызвать усмешку. Но там, внизу, в темноте, в узком каменном коридоре, когда ты совсем выбился из сил, и лежишь один, в мокрой одежде, где холодно и сыро, а у тебя колени сбиты до кровоподтёков и малейшее прикосновение вызывает боль, чувства и ощущения совсем иные. Наибольшее отчаяние у меня вызывала мысль, что пролезть здесь я смогу, только если вернусь назад, до спуска в грот, и там развернусь так, чтобы пролезть на этом повороте. Это означало, что мне снова придётся двигаться от выхода, а не к нему, что вновь предстоит проходить эти проклятые метры.

Самое интересное, когда я лежала и истерически хохотала, моё сознание словно разделилось надвое. Первое, рациональное, как бы оценивало ситуацию со стороны и говорило мне: «Успокойся, истерика тебе не поможет. Надо просто спокойно оглядеться и подумать, как лучше пройти этот изгиб». Но вторая часть не желала или не могла прислушаться. Так что я теряла самообладание всё больше, а взять себя в руки никак не могла. Единственные мысли, которые крутились в голове — злые слова, которые я бы непременно сказала Саше и Уле, будь у меня возможность сделать это прямо здесь и сейчас. В тот момент ничего, кроме ненависти и ужаса, я не испытывала. Мне казалось, что меня затащили сюда обманом, напели, как будет классно и интересно, а потом бросили в одиночестве.

Так я и ревела и хохотала одновременно, пока не услышала сзади спокойный голос:

- Что случилось? Кто тут?

Это был Илья, видимо, услышавший меня. И опять же, одна часть меня была ему рада, а вот второй вовсе не хотелось, чтобы кто-то наблюдал меня в столь беспомощном состоянии.

- Анжела, это ты? Что случилось? - снова поинтересовался Илья, подползший настолько близко, насколько это было возможно в имеющихся условиях.

- Не могу проползти дальше, - сердито буркнула я.

- Хорошо, сейчас я тебе помогу, только успокойся сначала, - тоном абсолютно уверенного в себе человека сказал Илья.

Впереди послышался шум и голоса, Илья прислушался и позвал:

- Алёна, ты здесь?

Алёна — жена Ильи.

- Здесь, - донеслось из темноты.

- Поможешь Анжеле? Её надо будет до выхода проводить. А ты, - обратился он ко мне, - не паникуй. Представь, что это задачка по геометрии, и её надо решить.

- Никогда не понимала геометрию, - огрызнулась я.

- Да? - искренне удивился Илья. Похоже, он не понимал, как такое вообще возможно. - Но ведь это так просто. А что тогда тебе в школе нравилось?

- Биология, - ответила я, гадая, сколько ещё продлится эта светская беседа.

- Чего ты к ней пристал? - сердито вмешалась Алёна. - Она уже эмоционально вашу пещеру не выдерживает.

- Так я ж её успокаиваю, - отозвался Илья.

В конце концов, с помощью Ильи и Алёны (по большей части моральной, помочь по-другому не позволяла площадь) я преодолела поворот. Илья вернулся к своей группе, Алёна сопровождала меня дальше. Мне в голову пришла мысль, и я ухватилась за неё — здесь, в пещере, я должна стараться быть спокойной, но как только выберусь на поверхность, наревусь всласть.

Конечно, я ещё не раз застревала в изгибах коридоров, один раз Алёне даже пришлось вытягивать меня за руку в более широкое место. Однажды, видимо, не сдержавшись, она заметила:

- Почему ты говоришь, что не можешь здесь пройти? Ты же такая тоненькая. Посмотри на меня, я пухлая и не застреваю.

Я окинула взглядом Алёну, но особой пухлости не заметила. Конечно, я могла бы сказать, что тот же Илья, который намного крупнее меня, ужом проскальзывает там, где я не могу развернуться. А мне, кажется, даже собственные суставы мешали изогнуться в нужную сторону. Но я уже слишком устала, чтобы возражать.

Наконец, мы добрались до грота, откуда начинался последний коридор. Здесь тоже надо было забраться вверх, но этот подъём был гораздо проще предыдущего. И тут я узнала, что верхний лаз, про который Вика в самом начале нашего пути сказала, будто он вёдет в тупик, вовсе не тупиковый, а значительно легче и шире нижнего.

Впрочем, полезть туда сразу не удалось. У входа в коридор находились трое мужчин. Двое, пыхтя, пытались поднять третьего, Алексея, к отверстию, ибо сам забраться в тоннель он не мог. Мне вообще казалось, что он двигаться и не пытается, а просто повис всей тяжестью на своих вынужденных товарищах и ждёт, когда его транспортируют. Тут же стоял мальчик-подросток, Илья, который тоже был бы рад выбраться на поверхность, но, пока единственное отверстие было закупорено, ему ничего не оставалось, как подпрыгивать и махать руками, чтобы не замёрзнуть.

Алёна пришла мужчинам на помощь и, с горем пополам, Алексей, доселе болтавшийся между небом и землей, был водворён на верхний ярус.

- Дим, проводи его до выхода, - крикнул мужик, Вадим, стоявший внизу и явно присвоивший себе функции лидера. - А мы пока подождём, когда они подальше пройдут, - обернулся он к нам. - Сейчас лезть за ними бессмысленно.

Мы ждали, переговариваясь и дрыгая замёрзшими конечностями.

- Ты получается, всю пещеру прошла? - обратилась ко мне Алёна.

Я кивнула.

- А ты молодец, - одобрила она.

Это показалось мне странным. Молодцом я была бы, если б с середины пещеры мне не понадобилась помощь. А так мы вроде затем и пришли, чтобы пройти до самого конца.

Дальше почти до самого выхода мы прошли без приключений. Лаз, идущий по верху, был и впрямь гораздо шире и проще, так, что даже я, усталая и неопытная, преодолела его достаточно легко.

А вот метров за 10 до выхода в самый первый грот нас ждал сюрприз. Алексей, который шёл впереди и, по нашим расчётам, должен был уже покинуть пещеру, застрял. Причём конкретно так застрял. Передо мной стоял Вадим, сзади шли Алёна с «маленьким» Ильёй, как его окрестили для различия с более взрослым тёзкой. В итоге, пришлось стоять боком в узкой щели, прилагая усилия, чтобы не скользить по глине, так как это было бы чревато дополнительными проблемами. Я уже упоминала, что в этой щели по дну шла трещина, и переставлять ноги нужно было осторожно. Глина, сбившаяся под действием многих пар ног, словно сметана, стала невероятно скользкой. Кроме того, протектеры на подошвах сапог были также залеплены глиной и тормозящую функцию уже не выполняли.

Стоять было холодно. Двигаться в щели кроме как вперед и назад невозможно. Алёна и Илья залезли последними и, поняв, что застрял Алексей надолго, ушли обратно в грот. Алёна позвала и меня, но я, попробовав сделать шаг назад, поняла, что ещё пара движений и я неминуемо соскользну в трещину. И вытащить меня отсюда будет значительно тяжелее, чем Алексея на выходе.

Большое спасибо я должна сказать Вадиму. Он старался как можно чаще заговаривать со мной, шутил и подбадривал. Возможно, поэтому я не пала духом окончательно.

Отдельно, конечно, надо отметить Алексея. Для меня он навсегда остался в памяти примером удивительно покорного судьбе человека. Его вытаскивали все опытные спелеологи нашей группы. Судя по обрывкам фраз, доносящимся до нас, они изощрялись в своей спасательной миссии как могли. Одним словом, в вызволении Алексея из лап подземного монстра участвовали все, кроме него самого. Он, кажется, просто ждал, когда его вытянут. Или не вытянут. Он бы смирился и с этим. А спасать Алексея было делом нелегким, мужчина он упитанный, Вадим даже называл его Винни-Пухом.

Извлекали Алексея больше часа. От холода и усталости я уже мало что соображала. Стоять на одном месте, пытаясь удержаться, чтобы не скатиться в щель, стоило немалых физических усилий. Когда мы, наконец, сдвинулись, и Вадим полез вперед, я даже не поверила. Но радость была преждевременной. Вадим — весьма крупный дядька, а выход очень узкий. В общем, Вадима тоже пришлось извлекать, используя физическую силу спелеологов. Справедливости ради замечу, что Вадим активно извлекался сам и минут через 10 был уже в гроте. Подошла моя очередь. Несколько метров я проползла бодро, а затем, когда нужно было приподняться на выступ, встала. У меня совершенно закончились силы и, чтобы поднять ноги, приходилось совершать поистине титаническое усилие. Я уже была готова разреветься ещё раз — вот же выход уже, рукой подать, а я не могу до него дойти. В итоге Уля за руку вытянула меня из щели.

Я. Обожаю. Пещеры.

Да, так сложилось что родители мои во времена своего студенчества занимались спелеологией. Каждую зиму мы ездили в пещеры. Это как летом к бабушке в деревню, только в лес, в пещеры.

Да, это не такие пещеры как на юге, большинство из них не предназначены вообще для посещения туристами. Но мы то не все.

Место действия: Архангельская область, Березниковские пещеры (недалеко от Голубино).

Именно эти пещеры обычно показывают туристам, они самые простые, но от этого не менее прекрасные.

Фотографии делались мною давно, немного в спешке, поэтому такие кривенькие.

Вообще я хотела рассказать то что знаю о пещерах. Потом я подумала что я наверняка не первая такая, поэтому интересующиеся наверняка что то знают. Поэтому готова рассказать вам все что знаю о пещерах Пинежья. Но я не знаю что именно вам будет интересно. Задавайте вопросы, постараюсь ответить. Если накопится много, то будет новый пост, с красивыми фотками.