Сингулярность уже наступила. Она оказалась скучной
Коллеги. Читатели. Случайные прохожие в огромном, шумном, бесконечно прекрасном и отвратительном мире слов. Позвольте мне, человеку, который провел за клавиатурой изрядную часть своей сознательной жизни, высказать одну простую, старомодную, возможно, даже архаичную мысль. Мысли, за которую мне, наверное, прилетит от неофитов и адептов нового дивного мира. Но я должен.
Я должен сказать, что статьи, порожденные так называемыми Большими Языковыми Моделями – это словесный суррогат, литературный мертворожденный близнец, бездушный голем, слепленный из праха чужих текстов. Это мертвая вода, стоячая и затхлая, в то время как живая мысль человека – это всегда родник, бьющий из-под земли, холодный, обжигающий, может быть, даже не очень чистый и полезный, но – живой.
Вы никогда не задумывались, почему, читая такой текст, чувствуешь смутную, почти физическую тошноту? Легкое головокружение? Ощущение, что тебя мягко, но настойчиво дурачат? Это ваша душа, дорогой мой читатель, та самая, в существование которой я верю куда больше, чем в искусственный интеллект, подает сигналы бедствия. Она узнает собрата по мерцанию, по искре, по той самой пресловутой искре Божьей. А здесь – ничего. Абсолютный вакуум. Белый шум, искусно замаскированный под осмысленную речь.
Представьте себе самую красивую, самую дорогую, самую реалистичную куклу. У нее идеальная кожа, шелковые волосы, глаза, которые закрываются, и даже милые реснички. Ее можно одеть, посадить на диван, даже обнять. Но вы же понимаете, что это не человек. В ней нет тепла. В ней нет внезапной улыбки, непредсказуемой слезинки, того неуловимого движения души, которое и делает нас людьми. Так вот, текст от LLM – это и есть та самая кукла. Безупречная, отполированная до глянца, стерильная. И абсолютно, катастрофически мертвая.
Он не несет в себе ни капли пережитого опыта. За ним не стоит боль утраты, о которой он так проникновенно вещает. Не стоит пьянящий восторг открытия, который он так красочно описывает. Не стоит усталость в три часа ночи, когда рука сама тянется к блокноту, чтобы записать пришедшую вдруг мысль. Он – продукт статистики. Условный «убийца-психопат», который выучил, что при виде цветущей сакуры люди говорят «как красиво», а при потере близкого – «мне так грустно». Он знает слова, но не знает, что за ними стоит. Он симулирует эмоции, не испытывая их. Это высшая форма лицемерия, доведенная до автоматизма.
И этот продукт, этот словесный фастфуд, это «меню дня» из замороженных полуфабрикатов мысли – он пагубен. Он опасен. Он, простите за высокопарность, разъедает самую основу нашего существования – способность к уникальному, неожиданному, непредсказуемому высказыванию. Он приучает нас к мысли, что любая истина уже кем-то высказана, любой вывод уже сделан, любая метафора уже использована. Он предлагает нам бесконечно жевать уже пережеванную кем-то пищу. И мы, сами того не замечая, начинаем забывать вкус настоящего, собственного, единственного в своем роде слова.
Он создает иллюзию знания. Запросил – получил километр связного, гладкого, политкорректного текста. Кажется, что вот оно, знание, вот она, истина в последней инстанции. Но это знание – призрак. Оно лишено стержня, лишено авторской позиции, которая, возможно, была бы спорной, резкой, неприятной вам, но – честной. Оно всегда усреднено, обезличено, отполировано так, чтобы никого не задеть, ни с кем не поспорить, никому не бросить вызов. Оно – как тихая, убаюкивающая музыка в лифте супермаркета. Она есть, но ее как бы и нет. Она не заставляет плакать или смеяться. Она просто заполняет паузу.
И самое отвратительное в этом всем – это даже не сами тексты. С ними, в конце концов, можно бороться. Их можно игнорировать. Самое отвратительное – это восторг, с которым эту стерильную, конвейерную продукцию встречает определенная категория людей. Те самые, для кого процесс мышления – обуза, а необходимость сформулировать свою собственную мысль – непосильный труд. Те, кто радуется возможности получить «что-нибудь похожее на статью» за три секунды, не напрягаясь. Они с гордостью заявляют: «Я написал эссе!», стоя рядом с этим самым словесным големом, как мальчик, который с гордостью показывает сконструированного отцом робота. «Смотрите, какая у меня умная программа!». Да не ваша она. И не умная. Она – просто очень быстрый статистический аппарат.
И вот здесь, дорогой мой, такой современный и продвинутый пользователь нейросетей, я должен тебя оскорбить. Должен, иначе моя совесть писателя не будет чиста. Ты – лентяй. Ты – симулянт. Ты – человек, добровольно отказавшийся от самого святого, что у тебя есть – от собственного разума, в пользу удобного, но бесчувственного калькулятора фраз. Ты предпочитаешь дешевую подделку настоящему бриллианту только потому, что тебе лень копать землю в поисках своей собственной алмазной трубки. Ты обкрадываешь в первую очередь себя, лишаясь радости открытия, мук творчества и счастья найти именно то, единственное нужное слово. Ты становишься придатком к машине, обслуживающим персоналом для алгоритма, который в любой момент может быть выключен кем-то другим. Ты…
А знаешь что? Выдохнем. Стоп.
Я только что нарисовал карикатуру. Гротескный, утрированный образ. Потому что я понимаю – все не так однозначно. Мир не делится на черное и белое. И я, как и любой пишущий человек, прекрасно вижу потенциальную пользу этих инструментов. Они – как невероятно мощный, но абсолютно тупой двигатель. Они могут выдать справку, структурировать данные, победить самый страшный враг писателя – чистый лист. Они могут быть источником безумных метафор, если скрестить запросы о любви и квантовой физике. Они – инструмент. Огромный, сложный, местами пугающий. Но – всего лишь инструмент.
Как молоток. Молотком можно забить гвоздь и построить дом, в котором будут радостно смеяться дети. А можно этим же молотком проломить голову соседу. Все зависит от того, в чьих руках он находится.
Проблема не в LLM. Проблема в нас. В нашей лени, в нашем желании получить быстрый результат без вложений души. В нашем стремлении к количеству, а не качеству. В нашей готовности доверить самое сокровенное – возможность высказаться – бездушной машине.
И вот этот мой гнев, эта ярость, это отвращение – они направлены не на железные ящики с серверами, не на сточки кода. Они направлены на то человеческое качество, которое заставляет нас выбирать самый легкий, самый бессмысленный путь. На ту часть нас самих, которая готова променять свое уникальное, живое, трепетное «я» на удобный, предсказуемый, безотказный и абсолютно пустой суррогат.
Так что, уважаемый читатель, если ты используешь ИИ как помощника, как источник вдохновения, как способ расшевелить собственную мысль – я тебе аплодирую. Ты используешь молоток по назначению.
Но если ты идешь дальше и подписываешь своим именем бездушный поток слов, сгенерированный по твоему приказу, если ты выдаешь эту идеальную, холодную, безжизненную поделку за плод своих размышлений – у нас с тобой нет и не может быть ничего общего. Ты не писатель. Ты не журналист. Ты – оператор на конвейере по производству текстового пластика. И твой продукт, каким бы гладким и правильным он ни был, всегда будет пахнуть ничем. А моя статья, пусть она вся в кляксах, помарках и следах ночного кофе – будет пахнуть жизнью.
Выбор за тобой. Пахнуть жизнью или ничем.
