Романов

Так описывает это событие член Национального собрания Юмиль Родригес Фернандес из комиссии Национальной ассамблеи, ответственный за разработку первого проекта конституции, во время встречи с прессой, состоявшейся в штаб-квартире Союза кубинских журналистов.

Организовывая эти собрания, мы улучшаем не только процесс создания нашей Конституции, но вовлекаем в него весь наш народ целиком. Речь идет об обязанности каждого гражданина поддерживать коллективную разработку важнейшего юридического документа страны. Речь идет об ощущении себя кубинцем, частью кубинского народа.

Обязательным элементом должно стать сознательное изучение документа доступного всем кубинцам как в печатной, так и в цифровой форме. Когда придет время для проведения консультационного совещания на рабочем месте или в общественном центре, мы сможем задавать вопросы, вносить предложения об изменении конституционного текста (осознавая, что все это будет собрано и проанализировано), и помогать, выражая свое мнение, устанавливать консенсус, необходимый для того, чтобы сделать нашу политическую и социальную систему продвинутой.

Цель - создать пример демократии, в котором большинство граждан смогут поучаствовать и выразить свое мнение без каких-либо ограничений, и создать текст конституции всем вместе

«В первую очередь смысл в том, что население должно почувствовать себя частью процесса, принимающим на себя большую ответственность, поскольку в документе будут указаны основные принципы, которые будут регулировать порядок в обществе, с правовой, экономической, политической и социальной точек зрения», - заявил Родригес.

Ожидается, что более 12 миллионов участников примут участие в консультационных встречах, и многие придут не один раз. Цель, сказал Родригес, заключается не в том, чтобы голосовать по предложениям, а скорее сбор всех возможных предложений, в том числе представленных в Интернете, хотя, основная масса будет участвовать в мероприятии на рабочих местах, в школе и в общинах. Была разработана специальная методология для последующей обработки всех предложений.

Подготовка специалистов, ответственных за проведение консультационных совещаний, является одним из самых важных моментов. Член Национальной ассамблеи отметил, что группы специалистов уже прошли подготовку, а некоторые из них имеют опыт предыдущих мероприятий подобного рода, таких как «Руководящие принципы политики», одобренные на седьмом съезде партии. Чтобы облегчить для граждан понимание документа, в проект был добавлен глоссарий ключевых правовых и политических терминов.

Между делом Родригес напомнил, что не все предложения будут включены в окончательный проект. Как пояснили в Национальной асамблее: «у нас будет текст минимумов», на что депутат и историк Эдуардо Торрес Куэвас добавил: «у нас нет ограничений, но мы должны защищать текст конституции, поэтому в нем будет только то, что важно.» В тексте будут установлены базовые принципы, а для их завершения будет написано дополнительное законодательство.

В этой же манере высказалась депутат Эльба Мартинес Амадор, настаивая на важности рассмотрения документа целиком, без отдельного фокуса на включение какого-либо конкретного пункта. Мы должны создать широкий спектр гарантий и прав, установленных для граждан, и гуманистические социальные принципы, сказала она, подчеркнув роль политических и массовых организаций в подготовке к консультационным встречам.

Члены комиссии подчеркнули, процесс, в котором у кубинцев есть возможность участвовать, не имеет мировых прецедентов. Торрес Куэвас сказал, что подготовка и обсуждение основного закона страны со всем народом не происходило нигде в мире.

Он также отметил, что укрепление прав и обязанностей граждан настолько же важно, как и понимание содержания конституции. Самое главное, что у нас будет конституция 21 века, которая будет считаться одной из самых современных в мире.

КАК БУДЕТ ПРОВЕДЕН ПРОЦЕСС КОНСУЛЬТАЦИОННЫХ СОВЕЩАНИЙ?

• Встречи начнутся 13 августа и будут продолжаться до 15 ноября.

• В течение августа они будут проводиться на рабочих местах и в общинах, поскольку учебные заведения закрыты на летние каникулы.

• Консультационные совещания должны проводиться в местах с адекватными условиями для такого рода событий.

• Проект предложения будет полностью изложен вслух, и обсуждение сначала будет сосредоточено на введении, затем на статьях и, наконец, на дополнительных статьях (специальных, временных и окончательных).

• Протоколы будут вестись во время каждой встречи с полным именем каждого человека и его предложением. Центр социально-политических исследований Центрального Комитета партии (Cespo) займется сбором этих протоколов и отфильтрует мнения в соответствии с рассмотренной статьей.

• После того, как информация будет обработана, она будет передана в комиссию Национальной ассамблеи, которой будет поручено написать проект. Группа депутатов рассмотрит проект и примет решение о том, что будет включено в окончательный проект, который будет представлен в Национальную ассамблею, с разъяснением того, сколько из представленных изменений будет включено, сколько отсеяно и почему.

• Проект конституционной реформы доступен в цифровом формате на веб-сайте Национальной ассамблеи народной власти и в основных средствах массовой информации страны.

Перевод Александра Романова

Оригинал

Прежде, чем перейти к вопросу о борьбе среди работников сферы услуг, следует рассмотреть несколько важных моментов, характеризующих как какой-то отдельный вид работы, так и всю сферу. Прежде всего, мы должны рассмотреть их место в производстве и то, как оно политизирует их общественное положение. Сфера услуг надежно заперта в рамках третичного сектора, того сектора, применительно к которому Маркс писал, что он включает в себя, главным образом, реализацию товаров, а не их производство. Этому сектору промышленный капитал жертвует часть извлеченной им в процессе производства прибавочной стоимости, передавая ее в сферу обращения капитала в качестве прибыли “торговца”. Под “торговцем" может пониматься кто угодно, от магазинных продавцов с почасовой оплатой до самозанятых специалистов, заключающих контракты с рекламными фирмами (хотя эти иногда относятся уже к четвертичному сектору, имеющему дело с информацией, тем не менее, они суть такие же паразитические наросты на теле промышленного капитала). Само собой, две эти профессии имеют между собой мало общего – за исключением принадлежности к одному сектору экономики. Тем не менее, ясно, что работники сферы услуг не производят прибавочную стоимость, а лишь способствуют ее реализации в качестве прибыли. Следовательно, не смотря на том, что обычно они организованы в соответствии с капиталистическими установками, эти работники не являются производительными в капиталистическом смысле, т.е. в смысле прибавочной стоимости.

(Ср., Маркс: Поскольку труд не дает этого результата [прибавочной стоимости], он является излишним и должен быть прекращен. – прим. пер.)

Это может показаться взглядом педанта, ведь налицо и низкие заработные платы работников сферы услуг, и их постоянный конфликт с управляющим персоналом. Но деление труда на производительный и непроизводительный носит фундаментальный характер, накладывающий свой отпечаток и на нашу политическую практику. Дальше проблема только усугубляется:

1) Если работники не производят прибавочной стоимости, то их вклад в концентрацию капитала и расширение капиталистической системы есть нечто внешнее им, нечто опосредованное. Промышленный капитал отдает часть прибавочной стоимости в качестве платы за обращение капитала, и их жалованье есть лишь побочные расходы (faux frais) в этой сфере распределения.

2) Поскольку они не производят прибавочной стоимости, они не эксплуатируются, в строгом марксистском смысле, и, следовательно, их противостояние с управляющим персоналом должно быть вписано в другой политэкономический контекст.

Что это значит применительно к реальной классовой борьбе в сфере услуг (в частности, торговли)? Прежде, чем мы сможем точнее ответить на этот вопрос, мы должны точно определить ту часть этой сферы, среди которой имеет смысл вести агитацию. Сегодня лишь очень немногое можно сделать относительно верхних эшелонов этого сектора: лишь некоторые из них – самозанятые, но все – удовлетворенные жизнью мелкие буржуа. Это люди, занятые как художники, лавочники, ремесленники или консультанты.

Нас, скорее, будут интересовать в рамках этого анализа те, кто занят на постоянной основе в соответствии с капиталистической установкой и получает жалованье в качестве основного вознаграждения за свою работу. Это кассиры, менеджеры по продажам, работники фастфуд-ресторанов, уборщики и другие: все те, кто все еще находится в отношениях противоречия с бюрократической надстройкой над собой. Даже теперь нам приходится сталкиваться с рядом вызовов, чтобы действительно политически мобилизовать этих работников, покончив с экономистским приоритетом личных интересов (см. экономизм – прим. пер.), чаще всего определяющим характер борьбы несознательных (точнее, имеющих мелкобуржуазное сознание) рабочих. В Соединенных Штатах и в других странах “первого мира” этому способствуют относительно высокие зарплаты работников этого сектора. Во многих местах жалованье значительно превышает минимальную заработную плату: так, сеть магазинов Walmart (крупнейший в США частный работодатель) предлагает начальную ставку в 11 долларов в час всем своим сотрудникам, а в некоторых отделах – даже выше. Здесь, конечно, нет ничего выдающегося, но бунтовать в ближайшее время они определенно не соберутся.

Недавнее повышение зарплат, сопряженное с обещаниями дальнейшего повышения, чрезвычайно затормозило развитие рабочих организаций и классовой борьбы в этих фирмах. Проще говоря, высокие зарплаты в некоторых фирмах сработали как негативное подкрепление для борьбы, даже по серьезным вопросам, поскольку работники попросту не готовы идти на издержки, связанные с борьбой, полагая, что “игра не стоит свеч” по сравнению с этими высокими зарплатами. Это, никоим образом, не решающий фактор, но ясно, что и он играет свою роль, особенно, когда стольким людям едва хватает на пропитание. Общее настроение (condition) работников не сводится к зарплатам, но, вместе с тем мы не можем обесценивать их значение. Возможность жить в относительном комфорте и безопасности накладывает колоссальный отпечаток на развитие классовой борьбы, и до тех пор, пока империализм работает так же, как и теперь, поддерживая уровень потребления в странах “первого мира”, положение вещей едва ли изменится. Даже за рамками сектора услуг мы не можем отрицать влияние, которое высокие зарплаты оказали на классовую борьбу, не можем мы отрицать и качественных изменений в уровне жизни стран “первого мира” по сравнению с подавляющим большинством, живущим в “третьем”.

Но что же до тех низкооплачиваемых работников сферы услуг, кто живет со значительно меньшим комфортом; какое влияние оказывает непроизводительный статус на перспективы их борьбы? Значит ли хоть что-то формальное отсутствие эксплуатации перед лицом тех трудностей, с которыми они сталкиваются? Нам придется ответить: да, на самом деле, значит. Буржуазия всегда, в конечном итоге, будет защищать производительные сектора в ущерб непроизводительным, как и должно быть в обществе, базис которого составляет лишь такое производство, которое ведет к накоплению. Как говорится в старой пословице, повторенной Смитом и Марксом, богач богатеет за счет рабочих, а бедняк – за счет слуг. В случае всеобщего кризиса, верхушка буржуазного общества, скорее, сократит большинство тех, кто занят в третичном секторе, чем допустит невосполнимый ущерб для производственной цепочки. Вот почему Маркс говорит, что, в конечном счете, лишь пролетариат, класс, производящий всю прибавочную стоимость, обладает силой разрушить классовое общество, захватив средства производства. Что же до работников сферы услуг, то, хотя часть из них и существует в качестве полупролетариев, их непроизводительный статус в глазах буржуазии делает их труд куда менее ценным.

Неизбежно, что некоторые воспримут слово “непроизводительный” как моральную категорию. Это прискорбно. “Непроизводительный” не значит неважный для общества, скорее уж, расцененный как "непроизводительный" в глазах буржуазии, которая ставит прибавочную стоимость, двигатель накопления, на первое место. Поддержка этих работников, если она может получить развитие, по-прежнему важна для нас. Однако, их положение отличается от положения тех, кто занят в промышленном или даже сельскохозяйственном секторах, и, следовательно, мы не можем относиться к их трудностям с тем же подходом. Зарплаты производительных работников, так или иначе, привязаны к той стоимости, которую они создают, равно как и к исторически определенной стоимости их труда. В то же время жалованье непроизводительных работников определено лишь исторически и свободно парит над – или под – уровнем зарплат в производительном секторе, при этом находясь в зависимости от прибыли, извлекаемой из производительного сектора. С точки зрения конкретной политической работы, это осложняет наши требования. Если для производительных рабочих вообще мы требуем большего контроля над производством и подчеркиваем разницу между выплачиваемой им компенсацией и той стоимостью, что они производят, то для непроизводительных работников вопрос выглядит сложнее.

Тем не менее, существует множество направлений, в которых революционеры могут стать в авангарде рабочего недовольства. Буржуазия ключевых стран до сих пор, хотя и старается поддерживать политику классового мира, на регулярной основе входит в конфликты с рабочими собственных стран. Классовые противоречия сдерживаются посредством уступок рабочему классу стран “первого мира”. Буржуазия часто замахивается на эти уступки, но они все еще не устранены. Более крупным и более основательным аргументом против подавляющих работников отношений в секторе услуг является практика невыплаты заработной платы. Даже в странах “первого мира” это - удивительно распространенный случай и один из основных примеров того, как менеджмент реализует свое преимущество - непосредственного обслуживания интересов буржуазии.

Однако, все еще существуют серьезные ограничения. Борьба против такого порядка вещей часто скатывается к экономистской стратегии, это связано с тем, что капитал не выдвигает никаких законных притязаний на украденные зарплаты. В конечном счете, буржуазное право отстаивает права личности на заработную плату, и одно из фундаментальных открытий Маркса состоит как раз в том, что люди могут эксплуатироваться, даже если им платят за их работу. Но это – не случай работников сферы услуг и мелкой буржуазии в целом, так что вопрос украденных зарплат сильно преувеличен в их политических требованиях. Проблема в том, что добиться возврата зарплатных фондов и компенсации ущерба можно посредством одной лишь правовой борьбы можно, не повышая идеологическую планку. Не так дело обстоит с обыкновенной эксплуатацией, представленной в капиталистической системе: капитал определенно заявляет свои законные права на прибавочную стоимость, произведенную работниками, которые, в свою очередь, не имеют никаких законных прав требовать ее возвращения в буржуазном суде. Так что, по отдельно стоящему вопросу невыплаты зарплат следует провести очень серьезную кампанию против простых воззваний о “честной игре”, которые не идут дальше требований компенсации. Мы должны пролить свет на силы, которые толкают менеджмент к краже зарплат, объяснить рабочим, что управляющие часто перекладывают деньги не в свой карман, а действуют от имени крупного буржуа, который передал им такое право.

Другую возможность революционеры могут получить, концентрируя внимание на том факте, что разделение умственного и физического труда – особенно в крупных фирмах – часто практически не имеет значения и служит, прежде всего, политическим целям. Как правило, не существует специфических для управляющего персонала задач, которые не мог бы решить даже самый “неквалифицированный” сотрудник, особенно, в сочетании с относительно высокими технологиями, применяемыми в большинстве таких фирм. Большинство сложных задач, выполняемых менеджментом, автоматически выполняется компьютерами, и для большинства таких технологий существенно переоценен необходимый уровень квалификации. Например, программное обеспечение, установленное на POS-терминалах (“point of sale” - устройство для оплаты покупок с помощью кредитных карт) сети Walmart, автоматически заказывает новые вещи по мере продажи старых, отслеживает покупки, производит инвентаризацию и собирает прочую статистику, полезную для работы магазина. И даже больше: эти цифры доступны любому работнику, которые захочет на них взглянуть. Разделение труда и огромная бюрократическая надстройка с самого начала играли в этих фирмах лишь политическую роль, снабжая всю корпорацию верными руководству людьми, проводящими его интересы в ущерб интересам работников. Их роль состоит, скорее, в поддержании дисциплины, а не в организации работы по распределению.

Это уже определенно что-то, что может рассматриваться как основа для перехода от экономистских требований к чему-то более революционному, хотя все еще зависящему от солидарности с производительным трудом, который должен возглавить этот переход и дать толчок к последнему шагу. К этому есть две причины: во-первых, несмотря на то, что они контролируют окончательное распределение товаров, работники сферы услуг не могут захватить стратегическое ядро капиталистического накопления – производство. Взять под контроль одни лишь центры распределения – еще недостаточно, чтобы действительно передать общество в руки пролетариата. Лишь промышленный капитал в руках революционеров способен преобразовать общество столь фундаментальным путем, а это уже не что-то, с чем могут совладать работники третичного сектора, не будучи возглавляемыми промышленными рабочими. В дополнение к этому, между ними существует идеологический разрыв, поскольку идейные настроения торговых работников скорее напоминают настроения собственников и мелких буржуа. Чем больше самостоятельности они отвоюют у своих фирм, тем больше будет объем находящегося под их контролем капитала, произведенного не ими, и выручки, заработанной от продажи товаров, произведенных где-то еще. Если бы непроизводительная масса “первого мира” возвысилась бы до управления соответствующими отраслями, они бы лишь пронаблюдали, что цепочки создания стоимости, начинающиеся на юге, востоке и юго-востоке Азии заканчиваются в их собственном потреблении. Их существование, все еще зависящее от промышленного капитала, пробуждает в них чувство лояльности к буржуазии – без солидарности с пролетариатом и без его руководства.

Это так, даже если перейти от розничной торговли к другим отраслям сферы услуг, таким, как косметология или медицина, например. Зависимость от производительного труда здесь та же самая. Ясно, что прямая связь должна быть образована в ходе процесса борьбы рабочих непосредственно производительного сектора, что, применительно к “первому миру”, значит продолжение этой связи к пролетариату “третьего мира”, чьим потом создаются товары, которые потребляют рабочие "первого мира", и чей прибавочный труд составляет большую часть тягот сверхэксплуатации и империалистической ренты. И эта связь - не бесплотные эзотерические призывы к символическому интернациональному действу, но глубокая и серьезная работа, которая должна привязать трудовые действия в этих отраслях к производительному сектору.

В действительности, рабочие сферы распределения способны произвести особенно грандиозный эффект за счет усиления последствий забастовок в производительном секторе. Но это не может произойти просто случайно. Это должно быть в фокусе нашей работы, и мы должны продолжать доносить до рабочих понимание необходимости организованных действий между секторами, а не узких и разобщенных действий, преследующих лишь отдельные (во многих случаях, мелкобуржуазные) интересы работников одного сектора. Это также относится к конфликту между нативистами-почвенниками, лоялистами и расистами, с одной стороны,составляющими совокупно большинство рабочих, и революционерами-прогрессистами, с другой. Это лишь микроскопическое выражение интернационализма, которое принимает макроскопическую форму активной национальной антиимпериалистической борьбы. Создание международных уз, равно как и объединение всех, кто может объединяться, будет трудным. Мы не должны сбрасывать со счетов значение субъективного фактора.

В общем и целом, главный вызов, который предстоит преодолеть, чтобы добиться организации работников сферы услуг на подлинно революционной основе, - это их место в существующем при империализме международном разделении труда. Несомненно, что любая эффективная борьба в рамках этого сектора должна проходить под прочным руководством пролетариата и производительного сектора. В "первом мире" это трудно связи с подавляющим преобладанием сектора услуг над производством, поскольку империалистическая кампания борьбы за сверхприбыли привела к крупнейшей рукотворной “деиндустриализации” в истории.

Производительный сектор, который остается в “первом мире” расколотым рабочей аристократией и ее широкой сетью классового контроля в различных сферах борьбы, до сих пор находится в ловушке ужасных условий труда, даже после существенного урезания своих размеров. Мы должны упрямо вести работу против аристократизма и его классового влияния в производительном секторе, работу, выполнить которую в состоянии только коммунисты. Если организованный и политически сознательный рабочий класс в странах “первого мира” не сможет соединиться с его побратимами из “третьего мира”, превратиться из враждебного паразита в активного сотоварища, - тогда наша попытка будет напрасной и жизненные силы коммунистов будут потрачены впустую.

Эти заметки ни в коей мере дают исчерпывающего ответа на вопрос о более глубоких проблемах, лежащих в области организации сектора услуг, они предназначены лишь для того, чтобы открыть дискуссию по этому вопросу. Есть еще много характерных для этого класса особенностей, которые нужно обсудить и разъяснить, чтобы вполне охватить все трудности в организации сектора услуг. Однако здесь было подчеркнуто, что, прежде всего, нужно крепко приварить движение работников сферы услуг к широкому движению за социальный и интернациональный контроль над производством. Остается верным, что только пролетариат способен руководить всем человечеством вплоть до наступления коммунизма, следовательно, не может преуменьшаться ни руководящая роль пролетариата и его авангарда, ни его географическое распределение.

Перевод Александра Романова

Оригинал

Основываясь на десятилетних исследованиях, в резолюции говорится, что материнское молоко наиболее здоровое для детей, и страны должны стремиться ограничить рекламные манипуляции от производителей заменителей грудного молока.

Делегация Соединенных Штатов, представляющая интересы производителей детской смеси, поменяла ход обсуждения.

Американские представители пытались смягчить резолюцию, исключив пункты призывающие правительства «защищать, поощрять и поддерживать грудное вскармливание», а также ту часть, где есть призыв к политикам, ограничить продвижение пищевых продуктов, употребление которых, по мнению многих экспертов, может иметь пагубные последствия для детей.

Когда это не удалось, они перешли на угрозы, согласно словам дипломатов и правительственных чиновников, которые принимали участие в обсуждении. Эквадор, который планировал ввести эту резолюцию, первым оказался под ударом США.

Американцы ударили напрямую - если Эквадор не откажется от резолюции, Вашингтон введет торговые санкции и прекратит военную помощь. Правительство Эквадора быстро сдалось под такими угрозами.

Агрессивные требования от представителей американской делегации, были засвидетельствовано более чем десятком участников из нескольких стран, многие из которых попросили остаться анонимными, так как опасались возмездия со стороны США.

По словам представителей, из Уругвая, Мексики и Соединенных Штатов Америки, защитники резолюции попытались найти поддержку среди других стран, но по меньшей мере десяток бедных стран Африки и Латинской Америки отступили от резолюции, ссылались на опасения по поводу кары со стороны США.

«Мы были удивлены и потрясены», - сказал Патти Рундалл, директор по политикам британской группы интересов «Baby Milk Action», которая присутствовала на собраниях Ассамблеи, руководящем органе Всемирной организации здравоохранения, еще с конца 1980-х годов.

«То, что произошло здесь, равносильно шантажу, когда США держат в заложниках весь мир и пытаются опрокинуть почти 40-летний консенсус в отношении наилучшего способа защиты здоровья младенцев и детей», - сказала она.

В конце концов, усилия американцев не увенчались успехом. Именно русские в конечном итоге вмешались и представили резолюцию - американцы не стали угрожать им.

Государственный департамент США отказался отвечать на вопросы, заявив, что не может публично обсуждать частные дипломатические переговоры. Министерство здравоохранения и социальных служб, ведущее учреждение, требующее изменить резолюцию, объяснили свое решение оспорить формулировку резолюции, но заявили, что Министерство не имеет отношения к угрозам Эквадору.

«Резолюция, разработанная в первоначальном виде, создаст множество ненужных препятствий для матерей, стремящихся обеспечить питание своим детям», - сказал представитель Министерства по электронной почте. «Мы признаем, что не все женщины могут кормить грудью по разным причинам. Данные категории женщин должны иметь выбор и доступ к альтернативным вариантам кормления для здоровья своих детей и не быть при этом заклеймённым за то, как они это делают». Пресс-секретарь попросил анонимности, чтобы иметь возможность говорить более свободно.

Хотя лоббисты из индустрии детского питания и присутствовали на встречах в Женеве, защитники здоровья заявили, что не видели прямых доказательств, что именно они подтолкнули Вашингтон к тактике сильной руки. В 70 млрд. долларовой индустрии, в которой доминируют лишь несколько американских и европейских компаний, в последние годы продажи шли на спад в богатых странах, поскольку все больше женщин предпочитают грудное вскармливание. По прогнозам Euromonitor, глобальные продажи в 2018 году вырастут на 4 процента, причем большая часть этого роста наблюдается в развивающихся странах.

Интенсивность противостояния политиков из США резолюции грудного вскармливания ошеломила чиновников ВОЗ и иностранных дипломатов, которые описали ситуация как ярко контрастирующую с поведением администрации Обамы, которая поддерживала политику ВОЗ, направленную на поощрение грудного вскармливания.

В ходе обсуждений некоторые американские делегаты угрожали, что Соединенные Штаты могут сократить свои вложения в ВОЗ, заявили несколько свидетелей из присутствующих на переговорах. Вашингтон является самым крупным вкладчиком в организацию здравоохранения, выделив в прошлом году 845 миллионов долларов - примерно 15 процентов бюджета организации.

Конфронтация на почве принятия резолюция, стала отличным примером политики Трампа, с лоббированием корпоративных интересов, против проблем поднимающихся организациями общественного здравоохранения и окружающей среды.

В ходе переговоров о пересмотре Североамериканского соглашения о свободной торговле американцы настаивали на ограничении возможностей Канады, Мексики и Соединенных Штатов помещать предупреждающие надписи на нездоровую пищу и сладкие напитки.

Во время той же встречи в Женеве, на которой обсуждалась резолюция о грудном вскармливании, Соединенным Штатам удалось заставить удалить пункты, определяющие налоги на газированные напитки, из документа о борьбе с высокими темпами ожирения.

Американцы также безуспешно пытались сорвать попытки ВОЗ организовать помощь бедным странам в получении доступа к жизненно важным лекарствам. Вашингтон, поддерживая фармацевтическую промышленность, давно сопротивляется призывам изменить патентные законы, как один из способов увеличения доступности лекарств в развивающихся странах, но чиновники ВОЗ говорят, что администрация Трампа лишь только усилила свое противодействие подобным инициативам.

Действия делегации США в Женеве соответствуют тактике администрации президента, которая усиливает свои союзы в рамках целого ряда многосторонних организаций - от соглашения о климате в Париже до ядерной заявки Ирана на Нафту.

Илона Кикбуш (Ilona Kickbusch), директор Глобального центра здоровья в Высшем институте международных исследований и исследований в области развития в Женеве, говорит, что опасение того, что администрация Трампа может нанести серьезный ущерб международным учреждениям здравоохранения, таким как ВОЗ, которые жизненно важны в борьбе с эпидемиями, такими как Эбола, и ростом смертности - от диабета и сердечно-сосудистых заболеваний в развивающихся странах.

«Подобные действия заставляет всех очень нервничать, потому что, если вы не можете договориться о мультилатерализме в сфере здравоохранения, о каком мультилатерализме вы вообще можете согласиться?» - спросила г-жа Кикбуш.

Российский делегат сказал, что принятие резолюции о грудном вскармливание является принципиальным.

«Мы не пытаемся быть героями, но мы чувствуем, что это неправильно, когда большая страна пытается заставлять принять свою волю очень маленькие страны, особенно по проблемам, которые действительно важна для остального мира», - сказал делегат, который попросил остаться анонимным, потому что он не был уполномочен разговаривать со СМИ.

Он сказал, что Соединенные Штаты не оказывают прямого давления на Москву, чтобы они отступились от резолюции. Тем не менее американская делегация пыталась измотать других участников встречи посредством процедурных маневров в серии встреч, которые растянулись на два дня - неожиданно долгое время.

В конце концов, попытки Соединенных Штатов оказались безуспешными. Окончательный вид резолюции сохранил большую часть первоначального вида, хотя американские переговорщики действительно смягчили определение, который выдвигала ВОЗ для оказания технической поддержки государствам-членам, стремящимся остановить «неуместное продвижение продуктов питания для младенцев и детей младшего возраста».

Соединенные Штаты также настаивали на том, чтобы слова «основанные на доказательствах» сопровождали ссылки на давние инициативы, способствующие грудному вскармливанию, которые ранее критики описывали как уловки, которые могли бы использоваться для подрыва программ, которые предоставляют родителям советы и поддержку в кормлении.

Элизабет Стеркен, директор Коалиции кормления детей в Канаде, заявила, что в течение четырех десятилетий исследователи установили важность грудного молока, которое обеспечивает необходимые питательные вещества, а также гормоны и антитела, которые защищают новорожденных от инфекционных заболеваний.

Исследование 2016-го в описание в The Lancetfound говорит о том, что грудное вскармливание предотвращает 800 000 смертей детей в год по всему миру и даст экономию в размере 300 миллиардов долларов из-за снижения расходов на здравоохранение и улучшения экономических результатов для тех, кто вырос на грудном молоке.

Ученые не хотят проводить двойные исследования, которые обеспечивали бы одну группу грудным молоком, а другую - заменителями грудного молока. «Такие исследования, основанные на фактических данных, были бы этически и морально неприемлемыми», - сказала г-жа Стеркен.

Abbott Laboratories, чикагская компания, которая является одним из крупнейших игроков на рынке продуктов питания для детей, отказалась от комментариев.

Nestlé, швейцарский пищевой гигант со значительными активами в Соединенных Штатах, стремился дистанцироваться от угроз против Эквадора и сказал, что компания будет продолжать поддерживать международный кодекс по маркетингу заменителей грудного молока, в котором содержится призыв к правительствам регулировать неуместное продвижение таких продуктов и поощрение грудного вскармливания.

В дополнение к торговым угрозам Тодд Чепмен, посол Соединенных Штатов в Эквадоре, сказал на встречах с официальными лицами в столице Эквадоре Кито, что администрация Трампа может также нанести ответный удар, убрав военную помощь, которую она оказывает в северной части Эквадора, региону, страдающему от постоянных вспышек насилия, приходящих со стороны границы с Колумбией - согласно официальному чиновнику из Эквадора, который принял участие в собрании.

Посольство Соединенных Штатов в Кито отказалось давать интервью о словах г-на Чепмена.

«Мы были потрясены, потому что мы не понимали, как такой маленький вопрос, как грудное вскармливание, может спровоцировать такой серьезный ответ», - сказала эквадорский чиновник, которая попросила остаться анонимным, потому что боится потерять работу.

CreditJames Estrin/The New York Times

Эндрю Джейкобс

8 июля 2018 г.

От редакции:

Когда мы видим такое, играющее на руку купленным "патриотам" России противостояние в залах ООН, мы должны помнить и понимать, что там идет борьба не за наше здоровье, а за прибыли одних капиталистов с другими капиталистами. И лишь так совпало, что российским капиталистам (а скорее всего китайским, как более существенной мировой силе) выгодно в данный момент ввести такую поправку.

Перевод Александра Романова

Оригинал

“Английский пролетариат фактически все более и более обуржуазивается, так что эта самая буржуазия из всех наций хочет, по-видимому, довести дело в конце концов до того, чтобы иметь буржуазную аристократию и буржуазный пролетариат рядом с буржуазией”

Из письма Энгельса Марксу в Лондон от 7 октября 1858 г.

Энгельс уже описывал, в частности, в этом письме к Марксу от октября 1858 года зарождение рабочей аристократию в результате развития колониализма в Британской империи; импорт невероятного количества сырья, и постоянный прирост капитала позволили буржуазии подарить английскому пролетариату идею о новой экономической парадигме, нового экономического статуса-кво создающегося английской буржуазией, в котором национальная классовая борьба может быть в большей степени устранена через истребление её источника - национальных классовых противоречий. Таким образом и родился экономический призрак, который по сей день преследует развитие марксизма и постоянно увеличивает свое значение в марксистской экономической науке.

Однако правда заключается в том, что феномен рабочей аристократии сегодня не сводится к профсоюзной элите или какой-либо другой элите в организации труда, что было актуально в прошлом. Наряду с империалистической буржуазией и мировым пролетариатом она влияет на условия классовой борьбы во всем мире. Рабочая аристократия выступает не просто как некий побочный феномен, а как серьезная сила. Несмотря на существующие современные различия, мы можем легко увидеть историческую нить, связывающую изначальную рабочую аристократию и нынешнюю.

Как следствие, развитие современной европейской рабочей аристократии основывается на первоначальной рабочей аристократии в Англии и, в отличие от американской рабочей аристократии, мы можем исторически проследить эволюцию из изначальной английской рабочей аристократии в современную. Первоначальная английская рабочая аристократия основывалась прежде всего на избытке постоянно прирастающего капитала, извлекаемого из английских колоний - потоке капитала, просуществовавшим до Второй мировой, которым пользовалась не только Англия, и войны. Тем не менее, именно эта эпоха в нашей истории знаменует собой несколько нечеткий, но заметный разрыв между первоначальной рабочей аристократией и ее современным преемником. С момента окончания Первой мировой войны рабочим империалистических центров все легче получалось требовать и возвращать себе более крупные доли капитала в виде уступок от буржуазии. Однако эти требования и претензии могли быть выполнены, поскольку капитал, извлеченный с империалистической периферии, позволял буржуазии компенсировать трудящимся определенные уступки, не влияя на собственный уровень жизни. Вторая мировая война поставила под серьезный вопрос империалистическую политику распределений капитала из колоний, а это означало, что война шла за империалистические трофеи. В несоциалистической Европе в 1950-е годы путь к формированию европейского империалистической экономики был открыт, в отличие от Соединенных Штатов, где он сформировался сразу после окончания войны. Формирование этого империалистической экономики проложило путь для экспорта капитала в мировую периферию.

Одновременно с принятием европейскими народами империализма, рабочие партии этих стран дистанцировались или полностью отстранялись от своих традиционно социал-демократических взглядов и, как следствие, помогали построить типичную европейскую рабочую бюрократию в традициях классического корпоративизма. Кроме того, эти партии, чтобы полностью завершить устранение классических социал-демократических идей – все, что можно было даже отдаленно назвать социалистическим, и составили проекты новых партийных конституций и программ, которые представляли собой явный социальный либерализм. Из таких программ наиболее известной стала программа Годеберга СДП (Социал-демократической партии Германии) от 1959 года, из которой были удалено все о национализации ключевых отраслей промышленности и т. д. Трудовая бюрократия, будучи достаточно мощной, в конечном итоге обеспечила существование буржуазного государства и “внутреннего мира” путем ограничения открытой классовой борьбы и балансированием интересов рабочих с интересами буржуазии - стратегия возможная только в государствах существующих на огромных притоках капитала из разграбляемых стран. Подобные стратегии помогают подчинению национальных противоречий между буржуазией и пролетариатом в Европе, основному империалистическому противоречию, действующему глобально по всему миру.

Не следует также забывать, что в 1950-е годы большинство европейских стран имели свои колонии. Война в Алжире, которая завершилась независимостью Алжира от Франции в 1962 году, была ярким примером борьбы европейских колоний с самой Европой. Тем не менее, положение в европейских колониях было яснее, чем положение в Европе, что можно увидеть на примере войны во Вьетнаме или в “Годе Африки” в 1960, в течении которого 18 колоний Франции, Великобритании, Бельгии и Италии - в этом порядке : Камерун, Того, Мадагаскар, Британский Сомалиленд, Демократическая Республика Конго, Итальянский Сомалиленд, Республика Дагомеи, Нигер, Верхняя Вольта, Кот-д'Ивуар, Чад, Центральноафриканская Республика, Республика Конго, Габон, Сенегал, Мали, Нигерия и Мавритания - потребовали независимости и, наконец-то, обрели ее. Данные события стали небольшой частью подобных движений по всему миру, которые ознаменовали собой переход от колониальной экономической политики к неоколониальной и современной империалистической экономической политике. Переход от первичного вывоза сырья, к эксплуатации рабочей силы, что удивительно легко оправдать в глобальном капитализме.

В любом случае, канонизация классовой борьбы, наряду с ее постепенной кончиной через буржуазные уступки, привела к все более ускоряющемуся созданию потребительского класса - современного, вульгарного термина рабочей аристократии. Возможности для нынешних бывших пролетариев инвестировать в капитал и, таким образом, накапливать средства к существованию на основе различных, часто обязательных социальных программ (или, на самом базовом уровне, просто их более высоких уровней заработной платы) полностью основаны на одностороннем притоке дешевых, готовых или почти готовых товаров, и, таким образом, стоимости, с империалистической периферии.

С формированием Европейского союза и, как части этого процесса - общей европейской валюты, с расширением уже существующего европейского внутреннего рынка, и как “побочного” эффекта всех этих факторов - создание Шенгенской зоны и получение гегемония над ранее гетерогенными империалистическими силами в Европе. Основной интерес империалистического экономического проекта Европейского Союза - минимизация нарастающих классовых противоречий в европейском экономическом пространстве.

И все же этот процесс по своей природе неустойчив. Отсюда мы и видим все больше нарастающие различные противоречия с наших телевизионных экранов - беспорядки, шествия, протесты и т.д.

Непросто для иррационального и несовершенного управления империалистов постигнуть происхождение собственных капиталов, особенно не пытаясь рассматривать с марксистской точки зрения, хотя только марксизм и может предложить чистый и честный взгляд. Совершенно не ново то, что капиталисты в своей безграничной жадности становятся своими собственными палачами. Перефразируя Ленина -ведь именно капиталисты те, кто продадут нам веревку, на которой их повесят. В последние несколько лет мы вступили в эпоху превосходства империалистических центров, в которой империалистическая буржуазия в результате своего иррационального руководства не способна предотвратить нарастание противоречий в государстве. Количество европейской рабочей аристократии на политическом поле Европы серьезно уменьшилось. Одновременно основные противоречия между центром и периферией вновь начали усиливаться, причем “кризис беженцев” служит и примером, и результатом этого усиления. Обе переменные привели к нарастанию напряженности в самой Европе и между Европой и третьим миром. В то время как первое привело к усилению противоречия между европейской рабочей аристократией и буржуазией, нарастание противоречий с третьим миром ослабило ее. В результате именно соотношение этих двух противоречий задает направление текущей политической ситуации в Европе.

Даже если напряженность выйдет на более существенный уровень, они никогда не смогут преодолеть основные противоречия между центром и периферией. Действительно, вся энергия нескольких левых пролетарских политиков, оставшихся в центре, заключается в кризисе империалистического общества, вызванном иррациональностью и близорукостью неолиберального руководства. Поэтому не только сомнительно, что левые политики останутся в Европе, но также и как эти политики будут выглядеть. Будут ли они отстаивать пролетарские требования, такие, что способны не только сломить спину национальной, но и международной буржуазии? Или они будет придерживаться рабоче-аристократическому направлению в политике, политике, отражающей про-страссеристкие взгляды многих “левых” партий Европы – даже крупных и мейнстримных - или просто придерживаться фашистских взглядов, и таким образом предавать международный пролетариат и продавать его буржуазии, как в прошлом социал-демократы проделали это с европейским пролетариатом?

Мы надеемся на первый вариант. Ибо мы знаем, что рабоче-аристократическая политика - политика на противоположной стороне от международного пролетариата. Это политика “подражателя-буржуа”, а не прогрессивного, социалистического человечества. Политическая стратегия, которая не бессмертна и не сможет пережить своих хозяев. Как мы знаем невозможно постоянно скрывать и подавлять противоречие между центром периферией - и не позднее того момента, когда угнетаемые пролетарские силы, стоящие за этим основным противоречием, потеряют свое терпение, тогда мы и узнаем ценность левизны.

Перевод Романова Александра

Оригинал

С тех пор глобальная экономика стала взаимосвязанной системой финансов, компьютеров, заводов, транспортных средств, машин и т. д. Создание и поддержание этой системы потребовало значительного увеличения скорости передачи энергии из нашей природной среды. Во времена кочевой жизни - ежедневная норма потребления энергии на душу населения составляла около 5000 килокалорий. К 1850 году потребление на душу населения возросло примерно до 80 000 килокалорий в день, и с тех пор оно увеличилось до 250 000 килокалорий на сегодняшний день. С точки зрения физики, фундаментальной особенностью всех капиталистических экономик является чрезмерный уровень потребления энергии, ориентированный на стимулирование экономического роста и материальных излишков. Развитие производительных сил позволило достичь невероятного уровня механической работы, производительности труда, грузоподъемности, перемещения на дальние расстояния и выполнять все более сложные задачи. Капитализм гораздо более энергоемкий, чем любая предыдущая экономическая система, и он привел к беспрецедентным экологическим последствиям, которые могут угрожать самому его существованию. Остается неизвестным, как долго человечество может поддерживать энергоемкую деятельность капитализма, но нет сомнений в том, что иллюзия бесконечного роста и легкой прибыли не может продолжаться. Все динамические системы в конечном итоге заканчиваются.

В течение последних двух столетий неэффективные капиталистические экономики выбрасывали большие объемы энергии в природную среду в виде отходов, химических веществ, загрязняющих веществ и парниковых газов. Совокупный эффект от всех этих отходов и диссипации в корне изменил критические энергетические потоки во всей экосистеме, вызвав серьезный социальный и экологический кризис в естественном мире. Этот социально-экономический кризис все еще находится на ранних этапах, но уже породил бедствия, такие как вымирание лесов, глобальное потепление, окисление океана и вымирание животных. Если не провести революционные изменения в нашей социально-экономической системе, то этот кризис будет продолжаться и усиливаться со временем. Поскольку революционных изменений не происходит, накопление проблем в природе будет угрожать жизнеспособности человеческой цивилизации. Отходы, которые мы рассеиваем в окружающую среду, могут быть бесполезны для нас, но они часто служат энергетическими резервуарами для других динамических систем. Потери энергии часто оказывают сильное влияние на человеческую цивилизацию, то есть истинные затраты энергии намного больше, чем мы наблюдаем. Рассмотрим антисанитарные условия в городах на протяжении большей части истории человечества. Города в дореволюционной экономике, как правило, грязные, с мусором и отходами, в большинстве общественных мест. Тем не менее подобные потери энергии были важным источником пищи и питания для самых разных живых организмов, особенно насекомых и других мелких животных, которые смогли выжить в центре человеческой цивилизации. Когда эти существа стали разносчиками смертельных болезней, именно человеческие отходы помогли сконцентрировать популяции этих существ в самых худших местах: в районах с высокой плотностью заселения, таких как города. Как следствие, эпидемические заболевания обычно приводят к значительно большему количеству жертв, чем должны были бы. Мы можем рассматривать эпидемию Черной Смерти как основной и самый наглядный пример.

Сегодня мы сталкиваемся с уже современными версиями этой древней проблемы, но в гораздо большем масштабе. В атмосфере имеется несколько видов газов, известных как парниковые газы, способные поглощать тепловое излучение. Когда эти газы “застревают” в атмосфере и отражают излучение обратно на поверхность планеты, большое количество фотонов в излучении воздействуют на электроны, атомы, и молекулы на поверхности, повышая их до более высоких энергетических состояний, происходит процесс, называемом парниковым эффектом. Дополнительные воздействия и флуктуации на микроскопическом уровне собранные вместе превращаются в теплоту, которую мы испытываем на макроскопическом уровне. Парниковый эффект имеет серьезное значение, поскольку он согревают Землю достаточно, чтобы она была пригодной для жилья. Однако за последние два столетия богатые и промышленно развитые страны усиливают этот естественный процесс, перекачивая в атмосферу огромное количество новых парниковых газов, в свою очередь, вызывая более глобальное потепление. Искусственное усиление парникового эффекта уже возымело глубокие последствия для нашего вида и других биологических видов. Тепловые возбуждения от усиленного парникового эффекта часто выступают в качестве мощного энергетического резервуара для других динамических систем и природных явлений, включая штормы, наводнения, засухи, циклоны, лесные пожары, нашествие насекомых, вирусы, бактерии и цветения водорослей.

Теплая планета также может выработать механизмы обратной связи в климате, способные вызвать еще большее потепление, помимо тех, которые уже вызваны выбросами парниковых газов. Механизмы, такие как таяние морского льда и оттаивание вечной мерзлоты, позволили бы планете поглощать больше солнечной энергии, естественным образом излучая огромное количество парниковых газов. Полученный хаос сделало бы любые попытки человека смягчить глобальное потепление бесполезными. Именно это и должно нас беспокоить: хаос, который мы создаём на планете через капиталистическую систему, найдет способ создать новый порядок, который будет угрожать самой человеческой цивилизации. По мере расширения капитализма экологический кризис будет ухудшаться. Усиление динамических систем природы будет все больше взаимодействовать с нашей цивилизацией и может серьезно нарушить природные потоки энергии, которые поддерживают социальное воспроизводство и экономическую деятельность. Особенно уязвимы регионы с высокой плотностью населения, подверженные повторяющимся стихийным бедствиям. Циклон Бхола убил около 500 000 человек, ударив по Восточному Пакистану в 1970 году, вызвав ряд массовых беспорядков и протестов, кульминацией которых стала гражданская война, что поспособствовало созданию новой страны - Бангладеш. Многочисленные исследователи пришли к выводу, что худшая, за тысячу лет, засуха, ударившая по Сирии – серьезно повлияла на социальную и политическую напряженность, кульминацией которой стала нынешняя гражданская война. Климат - это устойчивая динамическая система, способная ассимилировать многие различные физические изменения, но устойчивость системы имеет свои пределы, и человечество окажется в большой беде, если попытается пересечь этот предел.

Подобные аргументы подчеркивают один из самых глубоких недостатков современной экономической теории: у неё нет научной основы. Ортодоксальная экономическая философия, от монетаризма до неоклассического синтеза, фокусируется на описании переходных финансовых особенностей капитализма, ошибочно принимая их за неизменные и универсальные законы природы. Капиталистическая экономика в значительной степени трансформировалась в метафизическую философию, целью которой является не создание научной основы для экономики, а создание пропаганды, призванной защитить богатство и силу глобальной элиты. Любое научное объяснение экономики должно начинаться с осознания того, что потоки энергии и экологические условия – а не какая-то “невидимая рука” рынка - диктуют долгосрочные макроскопические изменения во всех экономиках. Важный вклад в направлении экологической экономики сделали в своих оригинальных работах экономисты Николас Джорджеску-Роэген и Герман Дейли, а также системный эколог Говард Одум. Маркс сам включил экологические проблемы в свою экономическую и политическую мысль. Вклад этих и других мыслителей показал, что экономические черты мира - это возникающие свойства, сформированные лежащими в основе физическими реальностями и экологическими условиями, понимание этих условий, имеет решающее значение для любого базового понимания экономики

Экологическая мысль принципиально отличается от ортодоксальных школ экономики. Самое главное, что экологическая теория утверждает, что мы больше не можем рассматривать отходы и диссипативные потери как “внешние эффекты” и “затраты на ведение бизнеса”, учитывая, насколько важны эти потери энергии для формирования динамической эволюции экономических систем. То, что буржуазные экономисты называют “экстерналиями”, включают в себя физические продукты, которые мы сбрасываем в окружающую среду - от загрязняющих веществ и пластиковых отходов до токсичных химических веществ и парниковых газов. Последствия экстремальных потерь энергии могут оказать глубокое влияние на будущую эволюцию динамических систем. Как постоянно подчеркивают ученые, потери энергии из наших современных экономик настолько велики и интенсивны, что они начинают принципиально изменять энергетические потоки всей экосистемы, от усиления парникового эффекта до меняющейся химии океанов. Некоторые из этих новых концентраций энергии действуют как резервуары, которые способствуют формированию и функционированию других динамических систем, которые часто нарушают нормальную деятельность цивилизации. Отсюда основная причина, по которой наши экономические действия не могут быть отделены от природного мира: если эффекты, связанные с нашими потерями энергии, станут достаточно мощными, чтобы разрушить обычный функционал наших цивилизаций, тогда никакая гениальная экономическая политика не спасет нас от гнева природы.

Сегодня большинство людей во власти считают, что мы можем управлять капитализмом и предотвращать наихудшие последствия экологического кризиса. Популярный штамп технологического оптимизма - инновации могут решить фундаментальные экологические проблемы, с которыми сталкивается человечество. Было предложено несколько различных решений для устранения наших экологических проблем: от внедрения возобновляемых источников энергии до более диковинных программ, таких как хранение и секвестрация углерода. Все эти решения и программы существуют только для поддержки идеи, что сам капитализм не должен меняться, так как технологические решения всегда будут доступны для обеспечения большего экономического роста и более здоровой окружающей среды. От Пекина до Силиконовой долины технократы-капиталисты любят спорить о том, что капитализм может продолжать развиваться в результате повышения энергоэффективности. Основная причина, по которой эти идеи потерпят неудачу в будущем, заключается в том, что природа налагает абсолютные физические ограничения на эффективность, которые прогресс никогда не сможет преодолеть. Недавний научный прорыв в законе Мура из-за квантовых эффектов является отличным примером. Другим примером является барьер эффективности, который цикл Карно представляет для всех тепловых двигателей.

Но наши самые насущные проблемы связаны с отношениями между технологическими инновациями и экономическим ростом. Вера в технологические решения помогает способствовать дальнейшим технологическим инновациям и экономическому росту, увеличивая общие требования к биофизическому миру и диссипации, связанной с капиталистической системой. Мы можем изучить эти отношения, сначала посмотрев, как люди и экономические системы реагируют на повышение эффективности. Для понимания того, может ли капитализм существенно повысить эффективность, нам необходимо разработать общую теорию, которая объясняет, как с течением времени изменяется коллективная эффективность наших экономических систем.

Когда эффективность использования топлива улучшается, мы можем позволить себе передвигаться на большие расстояния. Когда электричество становится дешевле, мы можем включить больше приборов. Даже те, кто с гордостью экономит энергию дома, перерабатывая, компостируя и экономя другими способами, более чем счастливы прыгнуть на самолет и улететь на любой конец мира на каникулы. Люди часто занимаются экономией в одной области и расходуют больше в другой. Повышение эффективности может иногда быть столь же важным, как и инновации. В экологических исследованиях это явление обычно известно как парадокс Джевонса, в котором доказано, что предполагаемые эффекты повышения эффективности не всегда материализуются. Парадокс Джевонса был впервые описан английским экономистом Уильямом Стэнли Джевонсом в его работе «Угольный вопрос» в 1865 году. Джевонс отметил, что потребление угля в Англии резко возросло после появления парового двигателя Джеймса Уатта, который имел намного большую эффективность по сравнению с ранее применявшимся двигателем Томаса Ньюкомена. Изобретение Уатта сделало уголь намного более выгодным источником энергии, что привело к широкому применению паровых машин в промышленности. Это, в свою очередь привело к росту потребления угля, хотя потребность в угле для отдельной машины и снизилась. Джевонс утверждал, что увеличение эффективности использования топлива имеет тенденцию увеличивать (а не снижать) использование топлива: «Ошибочно думать, что экономичное использование топлива означает снижение его потребления. Верно как раз обратное»

Вариации этого парадокса известны в экономике как эффект отскока. Большинство экономистов согласны с тем, что некоторые предположения эффекта отскока верны, но не согласны с важностью и объемом проблемы. Некоторые считают, что эффект отскока не имеет значения, утверждая, что повышение эффективности способствует более низкому уровню потребления энергии в долгосрочной перспективе. В рамках всестороннего обзора литературы по этому вопросу, Центр энергетических исследований Великобритании определил, что наиболее экстремальные версии эффекта отскока больше не применимы к развитым экономикам. Но при этом, они также утверждают, что серьезный последствия отскока в наших странах все еще могут случится. Они пришли к следующему выводу: “Было бы неправильно предположить, что .эффекты отскока настолько малы, что их можно игнорировать. В некоторых случаях (например, энергоэффективные технологии, которые значительно повышают производительность энергоемких отраслей промышленности) эффект восстановления в масштабах всей экономики может превышать 50% и может потенциально увеличить потребление энергии в долгосрочной перспективе.” Тот факт, что в масштабах всей экономики возможны значительные эффекты отскока, должен заставить нас задуматься о полезности стратегий повышения эффективности в борьбе с экологическим кризисом и изменением климата. Фактически, данный аргумент скрывает в себе более важную проблему - сможет ли повышение эффективности быть достаточно быстрым, чтобы смягчить худшие последствия экологического кризиса, которые все еще впереди. Учитывая механику и стимулы капитализма, мы должны остерегаться нынешнего оптимизма насчет повышения эффективности.

Чтобы прояснить эти аргументы, нам нужна теория, которая объясняет роль эффективности в более широком плане технического прогресса. Эффект отскока и парадокс Джевонса сосредоточены на понимании того, как люди и экономические системы ведут себя в ответ на повышение эффективности. Более фундаментальным, однако, является задача понимания общей эволюции коллективной эффективности в течение длительных периодов времени. Главной темой технологических новшеств на протяжении всей истории было стремление перенести бремя использования энергии от человеческих мышц к другим физическим и биологическим системам, таким как животные, машины и компьютеры. Рассмотрим автомобили, велосипеды, самолеты, микроволновые печи, посудомоечные машины, пылесосы и практически все “чудеса” современной жизни: их главная цель - использовать энергию и выполнять задачи, которые обычно требуют напряжения мышц человека. Роботы и искусственный интеллект в последнее время стали более эффективными, готовыми выполнять задачи, которые у нас нет желания делать. Расширение механической продукции, обеспечиваемой технологическим прогрессом, обычно приводит к созданию более энергоемких обществ, где те, кто контролирует средства производства, могут концентрировать излишки производства и прибыль. Технологические инновации при капитализме, в частности, увеличили коллективный объем механической работы, которую могут генерировать экономики, а также увеличили темпы потребления энергии из наших природных условий. Но это принципиально не изменило коллективную эффективность - более высокие темпы экономического роста обычно сопровождаются большими потерями энергии.

Экономические системы обычно используют новые источники энергии для расширения производства, потребления и накопления, а не для фундаментального повышения эффективности. От выращивания растений и приручения животных, до сжигания ископаемого топлива и изобретения электричества - освоение и открытие новых источников энергии в целом привело к созданию более энергоемких обществ. Хотя любая экономическая система может повысить эффективность, они являются случайными и второстепенными по сравнению с более широкой целью – накопления. Общая эффективность экономической системы очень инерциальна, меняющаяся в очень медленных темпах. Мы видим, что сейчас процесс развивается, в данный момент - выбросами парниковых газов, хотя экологический кризис выходит далеко за рамки этой проблемы. Политические и бизнес-лидеры годами надеются, что технологический прогресс каким-то образом обеспечит как более высокие темпы экономического роста, так и резкое сокращение выбросов парниковых газов. Но все идет не по плану. В 2017 году наблюдался существенный глобальный рост вредных выбросов, напрямую игнорируя даже очень скромные цели Парижского соглашения. Еще до этого Организация Объединенных Наций предупредила о “неприемлемом” разрыве между обещаниями правительства и сокращениями выбросов, необходимыми для предотвращения последствий изменения климата. Проблемы повышения эффективности более очевидны, когда мы рассматриваем капитализм в глобальном масштабе: хотя многие развитые страны провели скромные, но ощутимые улучшения в своей коллективной эффективности, все выгоды от этого, были нивелированы развивающимися странами, все еще находящимися в процессе индустриализации. Очевидно, существенные изменения в коллективной эффективности любой экономической системы редко реализуются в короткие промежутки времени. Технологический рост при режиме капитализма даст некоторый дополнительный прогресс в области эффективности, но, конечно, недостаточный для предотвращения последствий экологического кризиса.

Один из лучших способов понять инерционность коллективной эффективности - сравнить эффективность энергии при капитализме с эффективностью времени кочевого образа жизни человечества, более десяти тысяч лет назад. Напомним, что человеческие мышцы выполняли большую часть работы в кочевых обществах, а эффективность наших мышц составляет примерно 20 процентов, при особых обстоятельствах чуть больше. Для сравнения - большинство бензиновых двигателей внутреннего сгорания имеют КПД примерно 15 процентов, уголь в среднем в среднем около 30 процентов, а подавляющее большинство коммерческих фотоэлектрических элементов составляет примерно от 15 до 20 процентов. Все эти цифры варьируются в зависимости от широкого спектра физических условий, но, когда дело доходит до эффективности, мы можем с уверенностью заключить, что доминирующие активы капитализма едва ли лучше, чем человеческие мышцы, даже после трех столетий технического прогресса. Стоимость и удобство - вот основные причины, по которым именно таким образом работают технологические инновации, выделяя механическую мощность и масштабы производств за счет эффективности. Больших достижений в области эффективности чрезвычайно трудно достичь как в физическом, так и в экономическом плане. Время от времени находится Джеймс Уатт или Элон Маск с удивительным изобретением, но их продукты не представляют собой всю экономику. Паровой двигатель Уатта значительно улучшился по сравнению с предыдущими моделями, но его тепловая эффективность была лучше всего на 5 процентов. И хотя двигатели Tesla обладают феноменальной эффективностью работы, электричество, необходимое для их запуска, часто происходит из гораздо более неэффективных источников, таких как как угольные электростанции. Если вы управляете Tesla в Огайо или Западной Вирджинии, то это означает, что ваш удивительный технологически автомобиль загрязняет окружающую среду так же, как и Honda Accord. Коллективная эффективность капиталистических экономик остается относительно низкой, поскольку эти экономики заинтересованы в повышении прибыли и производственного уровня, а не в создании условий, необходимых для значительного повышения эффективности.

В ноябре 2017 года группа из 15 000 ученых из более чем 180 стран подписала письмо, в котором обозначили свою позицию по экологическому кризису и нашему будущему. Их прогноз был мрачным, а их предложением был - намеренно или нет – полный отказ от современного капитализма. Среди их многочисленных полезных рекомендаций был призыв “пересмотреть нашу экономику, чтобы уменьшить неравенство в распределении богатства и обеспечить, чтобы системы цен, налогообложения и стимулирования учитывали реальные издержки, которые накладывают модели потребления на нашу среду”. Наша фундаментальную проблему легко сформулировать: современная цивилизация использует слишком много энергии. И решение этой проблемы легко обозначить, но очень сложно реализовать - человечество должно снизить темпы потребления энергии. Лучший способ снизить эту норму - не через мессианские заблуждения о техническом прогрессе, а как разрушение структуры и стимула капитализма, с их стремлением к прибыли и производству и создание новой экономической системы, которая определяет приоритетность нашего совместного с природой будущего.

Правительствам и народным движениям по всему миру следует разработать и осуществить меры, которые помогут перевести человечество от капитализма к экологизму. Эти меры должны включать налоги и ограничения на богатства, частичную национализацию энергоемких производств, обширное перераспределение экономических товаров и ресурсов для бедных и угнетенных народов, периодические ограничения на использование основных фондов и технологических систем, крупные государственные инвестиции в более эффективные технологии использования возобновляемых источников энергии, резкое сокращение рабочего времени и, возможно, даже принятие массового вегетарианства среди промышленно развитых стран, которые больше не полагаются на животных для производства продуктов питания. Экономические приоритеты экологического проекта должны быть направлены на улучшение нашего качества жизни, а не на попытку добиться высоких уровней экономического роста, чтобы увеличить прибыль капиталистов. Если человеческая цивилизация выживет на протяжении тысяч лет, а не только на несколько столетий, тогда мы должны резко сократить наши экономические амбиции и сосредоточиться вместо этого на улучшении качества жизни в наших сообществах, в том числе на нашем сообществе с природой. Вместо того, чтобы пытаться доминировать в естественном мире, мы должны изменить курс и сосуществовать с ним.

От автора перевода:

Как мы видим, сделав в начале серьезный замах на капитализм, автор статьи так и не высказал в полный голос идею, что подобные экологические проблемы можно решить только переходом к коммунизму. Капиталистам нет дела до проблем экологии, пока это напрямую не коснется их прибылей. Ситуация с подмосковными свалками - тому отличный пример.

В итоге у автора и вывод выходит куцый - какие-то ревизионистские, реформистские идеи на тему "ограничения богатства" и "дополнительных налогов", а на засыпку совсем странные заходы про вегетарианство в развитых странах. Намеки на социалистическую революцию, на смену общественно-экономической формации проскакивают в тексте, но в общем объеме за научной фразой практически не видны.

Перевод Александра Романова

Оригинал