- К черту, - вскрикнул он, обращаясь в угол каморки, - сдохну так сдохну! Оставьте меня в покое!
Утерев рот от крови после кашля, оперся рукой о стол, силясь подняться. Боль в ребрах заставила громко охнуть.
- Помню я, помню, - старик уже не злился, - сказал же, что успею!
Поднявшись, оперся обеими руками на стол и попытался выпрямиться, гулко стукнувшись о низкий потолок.
Стон отчаяния вырвался сам собой. Вскипев от злости за секунду, он ударил кулаком по столу. Тот жалобно скрипнул и покосился. Стопка исписанных листов упала с края стола на землю.
Найти и собрать листы в темноте было невозможно, поэтому старик, наугад переступив вперед, вернулся к своему месту. Поправив стол на сколько хватило сил, он снова взял перо в руки.
- Да, да, - выдохнул в сторону, - я успею.
Перо заскрипело по бумаге под тяжелое, свистящее дыхание.
Сильный удар в дверь заставил старика вздрогнуть всем телом. Он обернулся через плечо.
Входная дверь была больше украшением, чем защитой. Из тонких досок, едва державшаяся на петлях, сейчас она лежала на земле. Лунный свет очерчивал в проходе две крупные фигуры.
- Кто вы? – старик усиленно щурился, пытаясь понять, кто же так нагло вломился в его, какой-никакой, дом. Вряд ли воры – старик всю жизнь был беден, как церковная мышь. Единственная ценность, которая была, это исписанные листы бумаги. Да кому ж они нужны? Бредни выжившего из ума писателя.
Ворвавшиеся тяжелой поступью направились к нему, не проронив ни слова.
Старик нервничал. Ничего хорошего это не предвещало.
- Кто вы? – настойчивее повторил он.
- Твоя судьба, - низкий бас словно гром прогремел в темноте каморки.
Старик отшатнулся назад, упершись спиной в стол. В углу послышалось легкое шебуршение.
- Тебе говорили, старик, - подойдя почти вплотную, мужчина огромного роста навис над ним, - платить нужно вовремя. Тебе по доброте душевной предоставили шикарные хоромы. Живешь тут, проблем не знаешь, а платить не хочешь? Не хорошо.
Зловонное дыхание изо рта мужчины ударило в нос. Сморщившись, старик немного отвернул голову.
- Он еще и морду от нас воротит, - хохотнул мужчина, обратившись за свою спину, ко второму, стоявшему бессловесной тенью.
- Мне нечем платить, - старик дрожал от страха, - я не мог продавать лекарства. Я болен, умираю.
- А нас это не касается! – высокий мужчина схватил старика за грудки и, с силой подняв, швырнул на землю.
Впервые за долгие годы старик не проклял отсутствие пола в каморке. Упав на землю, он сильно приложился затылком. Если бы такой удар пришелся на деревянные доски, его череп совершенно точно не смог бы выдержать. Подняться он не смог, зашедшись очередным приступом кашля. Когда отпустило, вытер рот рукой и попытался подняться. Под руками что-то зашуршало. Листы. Исписанные листы бумаги, его детища. Они же промокнут от земли и испортятся.
- Не надо, не надо, не надо, - старик быстро наощупь собрал листы и теперь прижимал их к груди, повторяя как мантру – не надо, не надо, не надо.
- Сумасшедший, - сказал мужчина с отвращением и сплюнул на землю.
- Старик, - ткнул ногой сидящего на земле второй мужчина, - ты или плати, или проваливай. На такой дом найдутся другие жильцы.
- У меня нет денег, - старик повернулся на бок, продолжая крепко прижимать листы к груди и поднял взгляд в самый темный угол комнаты.
— Значит, вали отсюда, - тон второго мужчины был размеренным и тихим, не выдававшим никаких эмоций, отчего наводил ужас.
- В работном доме всегда есть места, - громогласно захохотал первый.
Работный дом. Последнее пристанище нищих и бездомных. Черный труд за скудную еду. Многие умирали от истощения, многие от непосильного труда. Работный дом – это тюрьма, из которой вызволить может лишь смерть.
- Я болен, - тихим голосом произнес старик, - я умираю. Дайте дожить свои дни здесь. Я не все сделал, я не закончил. Я должен закончить!
- Сдохнешь на улице, - разозлился высокий мужчина, - проваливай!
- Нет, - старик не без труда поднялся, - я не пойду. Я должен закончить.
- Упертый, - усмехнулся второй и шагнул вперед, оказавшись практически лицом к лицу со стариком, - а упертых нужно перевоспитывать.
Успев бросить последний взгляд в темный угол, старик громко охнул от удара чем-то тяжелым по голове и осел.
- Не надо, - тяжелый шепот вырвался из уст, - дети мои, не нужно.
Второй удар с хрустом проломил ему череп и старик упал навзничь, широко раскинув руки. Исписанные листы разлетелись и улеглись вокруг мертвого тела.
- Зачем ты его так? – высокий мужчина наклонился к бездыханному телу старика, - теперь тащить его отсюда. Сам бы ушел да сдох где-нибудь.
- Да надоел, - напарник поднял с земли исписанный лист и, поднеся свечу, осмотрел.
В левом верхнем углу был небольшой рисунок. Простой набросок непонятного существа с большими крыльями, как у летучей мыши. Текст почти не читался – пролежав на земле, бумага впитала влагу из почвы и чернила поплыли, образуя большое пятно. На втором и последующих листах было также: в верхнем углу непонятные, жуткие существа – сатиры, русалки, горгульи, а ниже текст.
- Тьфу, творения черного козла, - мужчина швырнул листы на землю.
Непонятный шорох донесся до его слуха с того места, куда они упали.
- Тут еще и крысы, - бросил он напарнику без тени брезгливости.
Тот не ответил. Обернувшись, мужчина вытянул свечу впереди себя, вглядываясь в темноту.
Мужчина обогнул стол с вытянутой вперед свечой, аккуратно шагая.
- Не смей разыгрывать меня, шутник чертов, - мужчина сделал еще шаг и споткнулся. Упал он тихо, на влажную землю. Выругавшись, поднял с земли чудом не потухшую свечу и направил к ногам, рассмотреть обо что споткнулся. На земле лежал его напарник. В любой другой день он бы подумал, что напарник мертвецки пьян – развалившись на земле, его руки безвольно лежали рядом, а голова, упершаяся в стенку, завалена набок. Он бы даже мог подумать, что напарнику стало плохо и он лишился чувств, как нежная баба, но вытаращенные глаза лежавшего на земле отчетливо давали понять – он в сознании и очень испуган.
- Эй, ты чего? – непонятный, неосознанный страх холодил нутро. Что произошло?
Тут мужчина почувствовал острый укол в шею, словно от жала пчелы. Схватившись рукой за место укола, он снова выругался.
- Какие пчелы ночью? – успел подумать он и рука его безвольно упала на землю. Попытки подняться результата не принесли – ног он тоже уже не чувствовал, как и второй руки. И вот, за считанные секунды, он уже лежал рядом с напарником – не имеющий возможности двигаться, лишь тараща глаза.
Попытавшись успокоиться, он глубоко вдохнул. Глубоко – это сильно сказано. Все внутренности были словно парализованы вместе с конечностями и воздух тяжело проходил в легкие.
- Первое и главное – нужно успокоиться, - думал он про себя, - и найти решение. Оно должно быть.
В полной тишине каморки он водил глазами по кругу, силясь увидеть хоть что-то в темноте. Что-то, что поможет ему выбраться отсюда.
Снова шорох. В том самом углу, в который улетели записки старика. Только крыс ему еще не хватало! Именно сейчас эти твари представляли опасность. Наглые, прожорливые – они могут хорошо его погрызть, пока он обездвижен. Мужчина сделал то, чего не делал никогда:
- Чертов Господь, - поднял он глаза к низкому потолку, - если ты существуешь, докажи, что ты не ублюдок! Пусть эти крысы займутся стариком. Он уже сдох, ему все равно.
Шорох повторился. Еще раз. И еще. Мужчина напряг глаза и тут ему захотелось закричать во всю силу легких. Из угла, самого темного, потянулась длинная, членистая паучья лапа. Ступив на землю, она зацепилась за почву коготком и появилась вторая, такая же длинная, с коготком на конце. Медленно это существо вытягивало из угла свою тушку. Уже через пару минут жирный, ворсистый паук полностью вылез. Таких огромных мужчине еще не приходилось видеть. И таких странных. Обычно у пауков много глаз и голова не отдельна от туловища, а этот уродец имел всего два глаза и голова… Очень странным образом отделялась от тела. Она словно у куклы на веревочках - болталась во все стороны.
Издав странный, стрекочущий звук, паук медленно пополз в сторону лежащего на земле старика. Глаза понемногу привыкли к темноте и разглядеть этого монстра было проще. Мужчина с ужасом наблюдал, как мерзкая тварь, цепляясь коготками, взбирается на старика, тянет свое неподъёмное брюшко по его трупу и уверенно подбирается к лицу.
- Спасибо тебе, Господи! – взмолился про себя мужчина, - если он меня не тронет, подстригусь в монахи и буду вечно служить тебе. Помоги!
Тем временем паук добрался до лица старика и, быстро перебирая лапками, изучал его лицо.
- Отттеееееец, - донесся до мужчины свистящий шепот.
Что? Он не ослышался? Это чудовище назвало старика отцом?
Задрав мерзкую морду вверх, паук издал противный писк, похожий на плач. Пот бежал по лбу и спине мужчины. Тело все еще не слушалось его, и он был готов потерять сознание от того, что видел.
Шипящий звук. Другой. Не от паука. Переведя глаза на угол, мужчина чуть не лишился чувств. Подтягиваясь на руках, из угла выползала мерзкая старуха.
Дряхлая, с лицом, усыпанным коростами. Длинные, седые спутанные волосы висели грязными паклями, а на черепе почти светились в темноте проплешины. Нижняя губа, отвисшая до подбородка, оголяла гнилые зубы. Обвисшая грудь болталась, как две тряпки и доходила до пояса. Вытаскивая свое тело руками, она тяжело кряхтела и сопела. Вопреки всем ожиданиям, из угла показались не ноги старухи. Там был толстый змеиный хвост. Он извивался кольцами во все стороны и тошнотворно пульсировал. От одного взгляда мужчина не выдержал и потерял сознание.
Открыв глаза, мужчина не сразу понял, где находится. Темно. Минута у него ушла на то, чтобы понять, где он. Воспоминания вернулись все разом, ударив по голове, как наковальня. Попробовав аккуратно пошевелиться, он понял – паралич не прошел, значит без сознания он был не долго.
Вокруг него, казалось, было тихо, но если вслушаться – то тут, то там раздавались шорохи, скрипы, вздохи. Когда глаза немного привыкли к темноте, он заводил ими вокруг и ужас накрыл его всецело. Огромный паук, удобно усевшись на груди напарника, медленно выедал его лицо. Уже отсутствовал нос, губы и один глаз. Дьявольское отродье опускало мордочку ниже, прогрызая все глубже. Его длинные лапы попеременно прикасались к лицу напарника, словно выискивая места повкуснее, а пузико морщилось и подрагивало от удовольствия. Добравшись до второго глаза, тварь вонзила в него свои клыки и, лопнув, глаз брызнул на лицо мужчины. Его затошнило, но он не мог даже наклонить голову, чтобы рвота вышла наружу. Над головой кто-то пролетел, шурша крыльями и обдав ветерком. Кажется, мужчина знал, кто это. Тварь с рисунка, с огромными крыльями. Все они – твари с его рисунков. А старик сам сатана. Не зря они называли его отцом. Другого объяснения мужчина не находил.
Что-то ударило его, потом сильно придавило сверху. Он опустил глаза вниз. Змеиный хвост старухи, пульсируя, лежал на его ногах. Сама старуха лежала на полу и, невероятно разинув рот, пыталась…. Страсти христовы! Невозможно! Чертово адское создание впихивало в свой рот ноги его напарника! Медленно, понемногу, она пробиралась вперед, ноги же входили все глубже в ее безразмерную глотку.
- Ммм…. Мммм….мммммм. – мужчина изо всех сил попытался вернуть себе возможность если не двигаться, то хотя бы говорить. Убежать от них все равно не сможет, он понимал. Но может его крик кто-то услышит и придет на помощь?
- Ммм…. Поо…. Помогииите! – завопил мужчина. Получилось! Голос вернулся, значит действие паралича проходит.
Твари замерли. Мужчина тоже. Он так хотел спастись от окружающего его кошмара, что не подумал – первые, чье внимание он привлечет криком – будут эти твари.
Адские создания пару минут прислушивались и снова вернулись к своей трапезе, довольно стрекоча и урча. Нужно переждать. Просто переждать, пока пройдет паралич и убежать. Надеюсь, они насытятся к тому моменту и не будут его преследовать.
- Господи, великий Боже, помоги мне, рабу своему, - мысленно взмолился мужчина, - спаси меня, спаси меня, спаси меня.
Мужчина молился беспрестанно, закрыв глаза и стараясь не слышать то, что происходит вокруг. И неожиданно для себя отметил, что вокруг стало тихо.
Напарника не было. На его месте лежала раздувшаяся до невозможных размеров старуха, блаженно закрыв глаза. Паука тоже видно не было. Может он уполз в свой угол, переваривать?
Мужчина попробовал шевельнуть пальцем левой руки. Тяжело, но палец поддался и согнулся. Попробовав по очереди все, мужчина приподнял кисть и почувствовал ее. Чуть не вскрикнув от радости, он осек сам себя и, стараясь не шуметь, пошевелил ногой. Нога откликалась хуже, чем рука, но немного сдвинулась. Чудо! Значит скоро он сможет убежать отсюда, оставив мерзкие создания ни с чем. Он не умрет сегодня!
Немного расслабившись и прикрыв глаза, он тут же распахнул их. Нет, терять бдительность нельзя.
Какой-то странный, назойливый звук раздражал слух мужчины, словно муха в жаркий полдень.
Попробовал повернуть голову – она поддалась. Немного покрутив ею влево и вправо, ничего не увидел.
- Наплевать, - подумал мужчина, - после увиденного сегодня мне абсолютно все-равно на какие-то там звуки.
И тут его посетила мысль. Если он все правильно понимает, то его правая часть тела лежит у стены, а значит тварям ее не видно. Можно попробовать расшевелить правую руку незаметно, будет хоть какая-то возможность отбиваться.
Попробовал пошевелить – не вышло.
- Черт, - выругался мужчина тихо.
Аккуратно повернув голову вправо, мужчина дрогнул не всем телом, а волосы на голове зашевелились. Руки до локтя просто не было. А на оставшейся культе присосался какой-то то ли червь, то ли хрен еще знает, что за дьявольщина! Имея множество присосок с сотнями мелких, острых зубов, эта богомерзкая тварь поочередно прикладывала их к руке и за считанные секунды на этом месте не оставалось ничего.
- П… П… Помогите! – завопил мужчина, взбрыкнув всем телом, пытаясь одновременно и сбросить с себя червя и встать на ноги. Червь на секунду замер и снова неторопливо приступил к трапезе, мелко дрожа всем телом и издавая тот самый назойливый звук. Старуха-змея лишь недовольно на него покосилась и снова блаженно прикрыла глаза.
Но неожиданно мужчина почувствовал острый укол в щеку. Как прежде в шею. Он скосил глаза на щеке и увидел что-то длинное, похожее на жгут, впившееся ему чуть выше губ. Проследив за ним глазами, он увидел, что заканчивается он во рту паука.
- Отпустите меня, твари! – из глаз полились слезы – отпустите!
- Тыы….убиииил….. отцаааа, - втянув мерзкий отросток обратно в пасть, свистяще просипел паук. Онемело лицо, губы, язык, говорить мужчина не мог. Единственное, что ему оставалось – наблюдать как огромное порождение ада спускается по стене к нему, перебирая длинными лапками. Когда коготок на конце длинной лапы зацепился за зрачок, мужчина уже не мог даже кричать.
- Лучше бы крысы, - проскочила последняя мысль прежде, чем он провалился в темноту.
