Всю ночь накануне отъезда лило, как из ведра. Да какого там ведра — ровно из бочки! Словно джунгли специально размывали мою дорогу до Эль Розарио, чтобы, коли упаду с мотоцикла — так в жижу мяконькую, не больную.
Минуту назад Мария обняла меня на пороге и сказала:
— Береги себя, чтобы вернуться.
А вот я уже мчу на ржавом, сваренном из трёх разных кусков мотоцикле, держась за спину молчаливого шестнадцатилетнего мальчика. Того самого, что приходил к нам вчера в выходной со срочным случаем — высокая температура, тошнота, головокружения.
Говорит, что сегодня чувствует себя уже лучше. Мне немного неловко, что больной человек вынужден везти меня на автобус, но его мотоцикл оказался единственным с достаточным количеством топлива на дорогу в обе стороны.
Если честно, я даже немного рада, что меня везёт он. За то, что рада — тоже немного стыдно, но радость не вынуть, чего уж. Потому что был вариант, что повезёт снова Денис, а я вторую беседу с ним о моём семейном положении не готова вывозить, особенно в шесть утра. Ну и ещё, дон Денис точно не тот человек, который бы бережно объезжал-обходил громадные лужи, чтобы не облить грязью мои рюкзаки с техникой. А мальчик обводит, хоть и не просила даже.
Мотает страшно. Дорога за ночь перестала быть дорогой, стала хаотичной свалкой камней, ракушек, корней деревьев, веток, водорослей, песка и океанского ила. И это всё ещё и расползается под колёсами. Если бы у меня остались прежние щёки их бы тут непременно оторвало. Но щёк не осталось, поэтому просто плотно сжатые челюсти пытаются расцепиться и с глухим керамическим звоном расколоться друг о друга.
Приезжаю в таможенный пункт Потоси за два с половиной часа до отплытия лодки в Сальвадор. Ну, то есть это я думала, что за два с половиной часа. В итоге выясняется, что лодка выйдет лишь через четыре часа, если нужная бумажка отыщется. Ничего нового, я привыкла. Поэтому нахожу пришвартованную маленькую рыбацкую лодку и залегаю туда доспать свои последние часы в Никарагуа. Периодически с пирса в лодку заглядывают пограничники, видимо проверяют — не превратилась ли я там во взрывчатку. Пока что нет. На седьмой месяц в Латинской Америке спокойствие в любой ситуации поселилось во мне подкожно и прочно, рекомендую.
