Котолампа про царя Эдипа
Грустную я расскажу вам легенду про рок и свободу
(Рок как судьба, не как песни прекрасных Pink Floyd и Deep Purple).
Был раньше город, он в Греции был чем-то вроде Казани –
Много людей завладеть этим градом богатым пытались.
Фивами звался, как город в Египте, но тот был покруче –
Там целых сто врат в стенах насчитали. А греки смогли лишь
Семь в своих Фивах проходов пробить в защищающих стенах.
Был там и царь. Очень странное имя имел для владыки,
Лай его звали, как уличных звуки собак разозленных.
В жёны себе он избрал Иокасту, известную пикми.
Ту не смутило, что Лай был кринжовый абьюзер, и скоро
Всё показал не словами, но делом до боли зашкварным.
Страстно желал продолженья для рода Фиванский владыка,
Денно и нощно ходил, распевая "май бэби, май бэби".
Прокляли Лая, и не было шансов на деторожденье,
Тряски причину решил он узнать у ораклов дельфийских.
Те отвечали царю: "Мы вангуем, большие несчастья
Чадо твоё принесёт и тебе и Фиванскому люду,
Брось ты попытки ребёнка родить с Иокастой прекрасной!
Рипнешься ты от него, а жена станет первою милфой".
Так говорил Аполлона оракул, и Лай испугался.
Бросил он сразу попытки зачать нежеланное чадо,
Но, набухавшись, не смог удержать излияния семя,
Всё же зачав, против воли, убийцу себе он. Как только
Чадо явилось, велел он отнять несмышлёнка от мамы
(Помним, что был он кринжовый и мерзкий абьюзер), а после
Бросить его на съедение диким зверям в Кифероне.
План был надёжней швейцарских часов, но, богами осмеян,
Лай не избавился вовсе от смертной угрозы, напротив,
Он лишь приблизил её. Не послушал слуга царя Лая,
Отдал он киндера местным ковбоям с наказом, чтоб бдили
Денно и нощно за чадом. А те, покумекав, решили
Сплавить личинку подальше – владыке коринфскому. Очень
Нужен наследник Полибу, чтоб правил в Коринфе по смерти,
Род его славный продолжив и обезопасив богатства.
Дитятко в царский дворец принесли пастухи, не робея,
Царь его принял, нарёк пренесенное чадо Эдипом.
Времени много прошло с той поры, стал Эдип наш взрослее,
Мышцы себе накачал, стал красивым и мудрым мужчиной.
Слышал он правда, что кто-то его за глаза подло буллил,
Нагло, без пруфов твердил, что Эдип не был сыном Полиба.
Понял Эдип, чтоб унять свой баттхёрт и расправиться с ложью,
Нужно с оракулом свой разговор провести, чтобы пруфы
Тот предоставил – чей сын он, Полиба иль просто ноунейма.
Слово оракул держал: "Чей бы ни был ты парень, вангую,
Будешь ты жёстко забуллен злодейкой-судьбою, ведь вижу
Как убиваешь рукою своей ты родного батяню,
Мама же будет потомками названа первою милфой".
Так говорил Аполлона оракул, Эдип испугался.
Бросил идею он хейтерам пасти закрыть всем в Коринфе.
Вовсе решил не пытаться домой он вернуться, чтоб предков
От прореченья оракула как-то хотя бы избавить.
Путь продолжать не имея ни воли, ни рвенья, решил он
Таргетом сделать далёкое царство, вдали от Коринфа.
Только прошёл полпути – повстречалась ему колесница,
Бумер сидел в ней с какими-то кунами рядом, он сразу
Взор опустил свой, Эдипа измерив с своей колокольни.
Понял Эдип, ЧСВ стариково огромно, но поздно
Он увернулся, и дед, не принявши таблетки, взбесился,
Парня стрекалом огрел. Он же байта не понял и тоже
Посохом в морду в ответ залепил, не подумав. Убил он
Деда. Все куны в момент на Эдипа мочиться полезли,
Всех перебил юный сигма, один лишь слинял, испугавшись,
Бросил Эдипа в раздумьях о жизни и смерти. Пошел он
Дальше в далёкое царство, от славного града Коринфа.
Скоро дошёл он до Фив семивратных. Там что-то случилось –
Всюду царил минус вайб, были все дединсайды. Наш сигма
Знать захотел, в чем причина подобного муда, спросил он
Местных, что в городе прятались. Те отвечали в испуге:
"Там, на скале перед городом, сфинкс поселился, скотина,
Парит мозги нам загадками странными, хочет сожрать нас.
Если ему на загадку ответишь неверно – то сразу
Съест он тебя. Царь поехал спасенья искать, но убили
Где-то его по дороге, и нет нам спасенья от сфинкса!"
Юноша грозно скалу осмотрел и решился на подвиг,
Он не боялся вопросов противного сфинкса. К тому же
Очень хотелось ему стать героем для Фив семивратных.
Только к скале он приблизился, в миг ему стало крипово –
Тётка огромная там восседала, но львиное тело
Было у ней. Никогда он такого не видел, подумал,
Глюки застали его в самый подлый момент и ненужный.
Было не глюком то, правдой, и сфинкс оказался вдруг леди,
Хоть и с хвостом, хоть и с шерстью, и с лапками, словно у фурри,
Но всё же дамой. Эдипа она в тот момент увидала,
Сразу вопрос ему крикнула в виде загадки: "Послушай!
Кто в этом мире является странным созданьем? Он ходит
Утром четыре используя, днём всего две, вечерами ж
Три ему нужно?" Эдип взял минуту раздумий и молвил:
"Сфинкс, твой вопрос проще пареной репы, тебе я отвечу!
То – человек, и сейчас объясню, как же так всё выходит:
Зумеры юзают всё, что имеют – и ноги, и руки,
Думеры ходят, ногами на землю одними опершись,
Бумеры же не имеют уж силы в ногах продержаться –
Палка нужна им, чтоб крепко стоять, зумерков осуждая".
В шоке был сфинкс, что загадку его разгадали, и сразу
Бросился вниз со скалы, и разбился о твердую землю.
В Фивы пошел наш Эдип, ощущая себя гигачадом,
Встретил он толпы мужчин восхищённых и жен вожделевших,
Сразу они нарекли его в Фивах царем, дали в жёны
Ставшую ныне вдовой Иокасту царицу. Сбылось так
Всё, что дельфийский Эдипу успел предсказать Аполлона
Верный оракул. Старик в колеснице был Лай, его папа.
Мать взявши в жёны, обрёк называться ей первою милфой.
Множество бед уготовали боги Эдипу за это,
Плохо он кончил (как будто могло быть иначе), слепым стал.
Больше не будем тревожить его поминаньем, пусть дремлет
В царстве Аида навеки в веках сохранившийся Сигма.
