Предсказание из 1910 года
Автобиография провинциальной газеты.
№№ предшественников «Тульской молвы» газет, издаваемых Д. И. Фортунатовым в 1906-1907 гг. «Тульская Жизнь», «Тульская речь» и «Тульские Новости».
В уходящем году наша газета, подобна мифологической птице Феникс, воскресла из бумажной пыли. Вдуматься только, разница между выпусками № 3238 и № 3239 — 106 лет… Больше века Тула жила без самой популярной и тиражной своей газеты, порождённой свободой, данной прессе Первой русской революцией 1905 года. Кстати, 120-летие которой мы в скором времени будем отмечать, обязательно уделив ей особое внимание.
Закончить же 2024-й — год возрождения «Тульской молвы» хочется воспроизведением стихотворно-пародийной автобиографии, напечатанной в №№ 953, 954 за 17, 18 (30, 31) декабря 1910 г. Посвящена она предстоящему V году издания, но если вчитаться повнимательнее, то окажется, что не только и не столько ему.
На прошлое живой водою брызги,—
Ты молодой когда-то знал меня…
Я родилась от прежней „Тульской жизни“
И с „Тульской Речью“ — близкая родня.
Свой права и имя получила
Я от умерших „Тульских Новостей“.
Их добровольная моя
Была купелию моей.
* * *
„Ишь ты, прорва!“— рекли „патриоты“
При моем появленье на свет:
„Поубавилось вдвое б заботы,
Если б не было в Туле газет!“
А другие метали угрозы:
„Подожди ж, порожденье кадет!
„Разве были б такие морозы,
„Если бы не было в Туле газет?“
И весной, в дни ненастной погоды,
Повторяли со злобою: „Нет!
„Не залили б нас полые воды,
Если б не было в Туле газет!“
Мне пророчили близость могилы…
Я, однако, осталась живой,
Хоть пытался „испробовать силы“
Обыватель не раз надо мной.
* * *
Мне грозили войною,
Уклоняясь от бою.
Заперев предо мною
Двери все и замки на ключи.
(Таковы в Туле нравы)
Земцы, клубы, управы.
Все — и левый и правый.
Учрежденья, союзы, врачи…
* * *
Говоря: „Все, что гласно
„Нам для дела опасно…
„Не стучите напрасно:
„Не откроем мы вам никогда!
…Журналист… Эка птица!“
— Ныли частные лица:
„Чай, у нас не столица,
„И от гласности — только беда!..“
* * *
Читатель, самых честных правил,
Ко мне бывал порою строг:
Он замолчать меня-б заставил,
Когда бы мог… Когда бы мог.
Мне изрекал он приговоры,
Суров и важен, как Катон,
И часто лез со мною в ссоры,
Поняв буквально фельетон;
Любил — хотя-б совсем некстати —
„Опроверженье“ написать
С статьей „Устава о печати“,
Чтоб „место помнила“ печатать;
Читал в газетах объявленья,
С трудом слагая буки-аз,
И… нёс ко мне свои творенья,
Гневясь смертельно за отказ:
„Газете нет, как видно, дела
„До нерекламного пера!..“
Все это стойко я терпела
И выпускала номера…
И мой пример — другим наука…
Но Боже мой, какая скука
Печатать каждый божий день,
Про глупость Тулы бюллетень,
Глупцам втолковывать, что в мире
Повсюду дважды два — четыре,
И ждать: читатели „Молвы“,—
Когда-ж умнеть начнёте вы?
День изо-дня, из года в год
Шла эта нудная работа…
Привык ли к гласности народ?
Исчезла-ль косность „патриота?“
Я затрудняюсь дать ответ,
Но слышу часто и доселе:
„Ведь жили-ж раньше без газет,
„А бабы наши были в теле“…
* * *
„Год издания пятый“ …
Это — опыт богатый;
Как тяжелые латы,
Я его за собою влачу.
Много копий в них вбито…
Ну, читатель, а ты-то,—
Ты все так-же сердито
Рад на гласность кричать: „Не хочу!“
Не оставь без ответа:
Нужно-ль действие света,
И нужна ли газета,
И на много-ль участка нужней?
Или, мрачен, как туча,
Мозг раздумием муча.
Ты воскликнешь: „Живуча!“
И захлопнешь все двери плотней?..
Кин.
