Я был птенцом, когда она только начала нас кормить. Она и сама была птенцом по человечьим меркам. Приносила нам – воронятам сначала хлеб, колбасу, сыр, что придется. Я рос, взрослел, я стал уже старейшим в стае, а она приходила и сидела во дворе, кидала молодым воронятам мясо, ее они знали, не боялись, вертелись прямо у ног. Она приходила всегда, в одно примерно время, она кидала еду и смотрела. Над ней всегда кружила стая, мы ее приняли. В то утро мы ее нашли, в то же утро, во дворе, она нас покормила в последний раз.
