Виселица

В начальной школе самый результативный английский палач, написал сочинение на тему «Когда я вырасту я стану...». Альберт Пирпойнт шокировал учительницу и одноклассников, признанием, что он продолжит отцовскую профессию, освоив нужное его стране ремесло палача.

Альберт родился 30 марта 1905 в семье Генри Пирпойнта, человека, чьим хобби стали казни.

С учетом того, что узаконенное убийство приносило минимальный доход, отцу мальчика приходилось подрабатывать каменщиком, разнорабочим, плотником, мясником.

Подвешивать на крюки туши и рубить мясо Пирпойнт-старший любил, поскольку считал это своеобразной тренировкой в развитии профессиональных навыков палача.

Достаточно будет сказать, что к моменту рождения сына Генри за каждый приведенный

в исполнение приговор он получал от 10 до 15 фунтов стерлингов. Безденежье, сдобренное адским трудом на эшафоте Пирпойнт-старший топил в дешевом пойле.

Палач даже не заметил, как постепенно он стал спиваться и деградировать. Дело дошло до того что придя с будуна на казнь, он забывал связывать ноги смертникам, и те после повешения мучились извиваясь и корчась в петле.

В графстве Йоркшир даже появился цикл анекдотов о криворуком палаче. Все байки начинались стандартно: «Вешает однажды пропойца Пирпойнт, воришку алкаша...».

Кстати именно благодаря анекдоту, услышанному в школе, Альберт узнал о профессии отца, и чтобы поддержать батю, написал о своей мечте стать потомственным палачом.

Когда Генри перестали приглашать на исполнение казни, он запил окончательно и скончался в 1922 году, не прожив и 45 лет.

По завещанию отца Пирпойнт-младший прочитал его профессиональный дневник, в котором заплечных дел мастер описывал проведенные им казни, с разбором ошибок и ценными советами сыну, в надежде на то, что он изберет для себя стезю бескомпромиссного вершителя закона.

В конце повествования отец написал, что договорился со своим братом так же «подрабатывавшим» палачом, чтобы он взял Альберта в ученики.

Так Пирпойнт-младший стал подмастерьем у своего дяди. Первой заповедью, которую он услышал от родственника стали слова: «Если после казни тебя тянет нажраться дешевым пойлом, значит, ты избрал не ту профессию».

Дядя Том объяснил племяннику, что последним кого в этой жизни увидит смертник, будет палач, который из уважения к своей жертве должен приходить на казнь трезвым, гладко выбритым, и опрятно одетым.

На личном примере дядюшка показывал ученику высший пилотаж «заплечных дел» заключавшийся в моментальной смерти преступника от резкого перелома шейных позвонков.

Такую «легкую» смерть Том называл «королевским переломом».

Перед тем как в 27 лет привести в исполнение свой первый приговор, Альберт перевешал сотни манекенов наполненных песком, экспериментируя с весом предполагаемого смертника, длиной и толщиной веревки.

Итогом многодневных тренировок стала универсальная формула разработанная молодым исполнителем, позволявшая в 100% случаев оборвать жизнь преступника «королевским переломом» шейных позвонков.

Перед каждой казнью Альберт, взвесив приговоренного к смерти на весах, проводил «пробное повешение» манекена набитого песком, внося корректировки согласно разработанной им формулы.

Говорят, что все его казни, свидетели торжества закона встречали бурными аплодисментами, которыми Пирпойнт верный «дирижер смерти» не стесняясь, упивался допьяна.

С ростом «безупречного профессионализма» Альберту Пирпойнту стали поручать казни одиозных преступников.

Для того чтобы развеять предвзятое отношение к палачу предлагаю познакомиться с тройкой упырей которых этот вершитель правосудия отправил прямиком в Ад.

10 августа 1949 года в тюрьме Уандсворт он повесил Джона Хея вошедшего в английскую историю криминала под именем «Убийца кислотной ванны». Этот зверь лишал жизни одиноких состоятельных англичан, выпивал их кровь, подделывал завещание и получал наследство. На счету маньяка-крохобора было шесть жизней.

Перед тем как просунуть голову в петлю Хей попросил у палача стакан шотландского виски, и, выпив его, безропотно позволил Пирпойнту выполнить возложенную на него миссию.

Альберт без сожаления вздернул на виселице некрофила-душителя Джона Кристи, погубившего восьмерых женщин, в том числе и свою жену. Кристи кончено был редкостным вурдалаком, достаточно будет сказать, что он подставил полиции Тимоти Эванса, мужа одной из убитых им женщин. Пирпойнт повесил невиновного Эванса за несовершенное им убийство супруги и дочери.

Палач казнил летчика английских ВВС Гордона Камминса «Убийцу Блэкаута». Когда во время налетов Люфтваффе в Лондоне выключали свет, он выходил на охоту. Маньяк в форме убил 6 женщин, и продолжил бы свой кровавый путь, если бы не оставил на последнем месте преступления свой противогаз с личным номером полка королевских ВВС.

В 1948 году во время австро-германской командировки Альберт по приговору «Нюрнбергского трибунала» повесил 200 нацистских преступников.

В числе казенных был английский нацист Уильям Джойс, в 1940 году сбежавший в III Рейх. Во время войны этот «Лорд Хо-Хо» вел передачи на геббельсовском радио «Говорит Германия».

19 декабря 1945 года в тюрьме Уандсворт палач «исполнил» Джона Амери, сына английского министра по делам Англии в правительстве Черчилля. С 1936 года предатель сотрудничал с нацистами, а в годы войны формировал английские добровольческие подразделения в составе СС. По воспоминаниям Пирпойнта за из 670 казненных им преступников, ни у одного из них он не видел такого хладнокровия перед казнью, как у Амери-младшего.

Сегодня в Англии не любят вспоминать, как брат Амери передал суду подложные документы, свидетельствующие якобы о том, что Джон, являясь испанским гражданином неподсуден английской юстиции. После провала этой затеи, адвокат обвиняемого пытался предоставить суду, фальшивые медицинские справки о душевной болезни своего подзащитного, но так же потерпел фиаско.

Главных нацистских преступников после приговора «Нюрнбергского трибунала» вешал американский палач Джон Вудс. Понаблюдав за работой заокеанского «коллеги» Пирпойнт спросил своего помощника: «Интересно союзники разгромили нацистов ради такой не профессиональной казни?».

Эти слова англичанин сказал после того как увидел 20 минутные извивания в петле генерала-фельдмаршала Вильгельма Кейтеля.

Получая за свою работу номинальное вознаграждение, Альберт держал паб, которому посвящал все свободное время. Когда он лично вставал за барную стойку, к нему выстраивалась очередь, англичане считали что кружка пива налитая палачом, обязательно принесет им удачу.

С Джеймсом Корбиттом, одним из завсегдатаев его заведения Альберт крепко подружился и создал музыкально-пародийный дуэт «Тиш и Тош». Словно проверяя палача на духовную прочность, судьбе было угодно, чтобы Корбитт («Тиш») жестоко расправился со своей любовницей и надругался над ее телом, вырезав на нем ножом похабные надписи.

Альберта назначили палачом, который должен был казнить собственного друга.

Пирпойнт взялся за это дело по двум причинам, он хотел чтобы «Тиш» умер быстро от «королевского перелома», а он палач доказал бы всем «любопытствующим» свой профессионализм, и непредвзятость.

Казнь Тимоти Эванса безвинно «исполненного» по обвинению в убийстве жены и дочери нокаутировала Альберта, а повешение «Тиша» окончательно его добило, и он решил завязать с вязанием «узлов палача».

После «выхода в отставку» Пирпойнт подписал с крупнейшей английской газетой контракт на 35 000 фунтов стерлингов на еженедельную публикацию воспоминаний из своей профессиональной практики.

После первых же заметок английское МВД попыталось подвести Пирпойнта под статью закона 1939 года «О государственной тайне». Осознав бесперспективность посадки палача, по надуманному предлогу, силовики оказали давление, на издателей вынудив их разорвать контракт с Альбертом.

Воспоминания Альберта Пирпойнта увидели свет лишь в 1974 году. Читатели были удивлены основной мыслью автора проходившей пунктирной нитью через всю книгу, ни одна казнь проведенная им, не сделала этот мир лучше.

Альберт Пирпойнт прожил 87 лет и скончался в родном Йоркшире в 1992 году.

Монфокон – это монументальная каменная виселица, построенная «затейниками» французами в XIII веке, в пригороде Парижа на «Соколиной горе».

Каменная виселица должна была разгрузить конвейер смерти «Гревскую площадь», основное место главных парижских казней, так как в те жуткие времена, преступники, повешенные в назидание другим, могли болтаться в петле от двух недель до года. Да к тому же, запах разлагающихся тел удручал парижан и гостей столицы.

Монфокон спроектировал, советник «проклятого» французского короля Филиппа Красивого, коадъютор королевства Ангерран де Мариньи.

Это был куб высотой 12 метров и сторонами по 14 метров. На трех ярусах в «мертвых глазницах» сооружения (матрицы высотой 4 и шириной 2 метра), можно было одновременно повесить от 45 до 90 человек. Тела казенных болтались на черных цепях.

30 апреля 1315 года, «вплотную» со своим изобретением познакомился его конструктор де Мариньи, обвиненный королевским судом в казнокрадстве и колдовстве.

Внутри Монфокона располагался колодец, куда смотрители сбрасывали останки казенных преступников. В русском языке, такие братские могилы издревле называли костницами. Когда костей становилось с избытком, подручные парижского палача, чистил колодец смерти.

Вот как в «Соборе Парижской Богоматери», автор описывает, как в Монфоконе окончили свой земной путь Квазимодо и Эсмеральда:

«Мы упоминали о том, что Квазимодо исчез из Собора Богоматери в самый день смерти цыганки и архидьякона. И действительно, его никто уже не видел, никто не знал, что с ним сталось.
В ночь после казни Эсмеральды помощники палача сняли ее труп с виселицы и по обычаю отнесли его в склеп Монфокона.

Монфокон, по словам Соваля, был «самой древней и самой великолепной виселицей королевства». Между предместьями Тампль и Сен-Мартен, приблизительно в ста шестидесяти саженях от крепостной стены Парижа, на расстоянии нескольких выстрелов от деревни Куртиль, на пологой, однако достаточно высокой, видной издалека горке возвышалось, слегка напоминая кельтский кромлех, своеобразное сооружение, где также приносились человеческие жертвы.

Представьте себе на вершине мелового холма большой каменный параллелепипед высотою в пятнадцать футов, шириною в тридцать, длиною в сорок, с дверью, наружной лестницей и площадкой На этой площадке – шестнадцать громадных столбов из необтесанного камня высотою в тридцать футов, расположенных колоннадой по трем сторонам массивного основания и соединенных между собою наверху крепкими балками, с которых, через правильные промежутки, свисали цепи, на каждой цепи – скелет.

Неподалеку на равнине – каменное распятие и две второстепенные виселицы, которые словно отпочковались от главной Над всем этим высоко в небе непрерывное кружение воронья. Таков был Монфокон.

В конце XV столетия страшная виселица, воздвигнутая в 1328 году, была уже сильно разрушена Брусья источили черви, цепи заржавели, столбы позеленели от плесени. Кладка из тесаного камня расселась, площадка, по которой не ступала нога человека, поросла травой.

Жутким силуэтом вырисовывалось это сооружение на небе, особенно ночью, когда по белым черепам скользили лунные блики и ночной ветер, задевая цепи и скелеты, шевелил их во мраке. Одной этой виселицы было достаточно, чтобы наложить зловещую тень на всю окрестность.

Каменная кладка, служившая фундаментом этому отвратительному сооружению, была полой. В ней находился обширный подвал, прикрытый сверху старой железной, уже погнувшейся решеткой, куда сваливали не только человеческие трупы, падавшие с цепей Монфокона, но и тела всех несчастных, которых казнили на других постоянных виселицах Парижа.

В этой глубокой свалке, где превратилось в прах столько человеческих останков и столько преступлений, сложили свои кости многие из великих мира сего и многие невиновные, начиная от невинно осужденного Ангерана де Мариньи, обновившего Монфокон, и кончая адмиралом Колиньи, замкнувшим круг Монфокона, тоже невинно осужденным.

Что же касается таинственного исчезновения Квазимодо, то вот все, что нам удалось разузнать.

Спустя полтора или два года после событий, завершивших эту историю, когда в склеп Монфокона пришли за трупом повешенного два дня назад Оливье ле Дена, которому Карл VIII даровал милость быть погребенным в Сен-Лоране, в более достойном обществе, то среди отвратительных человеческих остовов нашли два скелета, из которых один, казалось, сжимал другой в своих объятиях.

Один скелет был женский, сохранивший на себе еще кое-какие обрывки некогда белой одежды и ожерелье вокруг шеи из зерен лавра, с небольшой шелковой ладанкой, украшенной зелеными бусинками, открытой и пустой Эти предметы представляли по-видимому такую незначительную ценность, что даже палач не польстился на них.

Другой скелет, крепко обнимавший первый, был скелет мужчины. Заметили, что спинной хребет его был искривлен, голова глубоко сидела между лопаток, одна нога была короче другой. Но его шейные позвонки оказались целыми, из чего явствовало, что он не был повешен.

Следовательно, человек этот пришел сюда сам и здесь умер. Когда его захотели отделить от скелета, который он обнимал, он рассыпался прахом».

Последняя казнь на этой жуткой виселице состоялась в 1629 году.