Вообще, церкарии размножаются личинками, которым для нормального развития нужен носитель. Взрослые и половозрелые особи живут себе припеваючи в организмах водоплавающих птиц. Здесь всё просто: вредители откладывают яйца, а утки испражняются в воду. Эдакий трансфер во взрослую жизнь. Опускаясь на дно, «икра» шистосом превращается в крохотных червячков — мирацидий, которые любят заглядывать под раковину улиткам!

Моллюск для мирацидий — и общежитие, и ресторан, и место для флирта. Внутри живого «завода» происходит чудо трансформации. Зародыши вырастают до 1 мм. За несколько недель крохотный зародыш превращается в целую толпу агрессивных церкарий. Один-единственный моллюск, сам того не ведая, выпускает в свободное плавание армию вредителей.

Как раз до наступления пубертата улиткой угостится какой-нибудь пернатый чирок-свистунок. И формирование пойдёт по заданному сценарию. Но если мелочь перепутает азы и перебазируется в человеческую дерму, то подпишет себе приговор.

«Цирки» начинают охоту в погожие деньки. Особенно на мелководье, где вода прогревается как суп в кастрюле. Изначально церкарии поднимаются к поверхности в ожидании привычного «транспорта» — птиц . Но вместо утки подворачивается человек, решивший освежиться. Ошибка, фатальная для вредителя и неприятная для человека.

Человеческий организм трактует новоявленных жильцов за чужаков и реагирует соответствующе. Сначала кожный покров воспаляется праведным негодованием. Осознав, что его границы бесцеремонно нарушили, он заливается нездоровым румянцем и начинает «лить слёзы» — «затапливать» нарушителя, провоцируя отёчность. Интересно, что при повторном контакте с церкариями организм может среагировать ещё яростнее. Мол, «А, это снова ты. Сейчас узнаешь, с кем решил сразиться!

Человеческая микрофлора не подходит вредителям для полноценной жизни, поэтому аллергия — наиболее возможный вред, который могут нанести незваные гости.

Специфического лечения против церкариев не существует — все меры направлены на снятие симптомов. Главное — не расчесывать пораженные места, иначе можно занести инфекцию.

Чтобы успокоить разбушевавшийся организм, стоит воспользоваться смягчающими лосьонами и мазями. Максимум через неделю проблема исчезнет самостоятельно, ибо несмышлёный вредитель сел не в тот поезд. Виза аннулирована Матерью Природой!

Ассортиментный ряд.

Ровное песчаное дно. Вода, просвечивающая родниками. Отсутствие волн! Идеальное место для купания. Но главное преимущество «биологического оружия» в микроскопических размерах. Сложно заподозрить прозрачную взвесь в наличии таящейся угрозы. А ведь здесь уютно себя чувствуют отпрыски самых разных патогенов. Так, придут парнокопытные на водопой и пополнят воду переваренными микроэлементами. А в них такое количество лямблий, что впору наразвес продавать!

Одноклеточные — мастера маскировки. В воде они существуют в виде цист — этаких бронированных капсулах для путешествий.«Консервы» невероятно живучи и могут месяцами ждать своего часа на дне или в прибрежном иле. Стоит только случайно зачерпнуть воды во время ныряния, и неприятель окажется внутри.

Гепатит «А» действует хитро. Он не пытается пробовать на зубок проплывающую ногу, а терпеливо ждёт, пока купальщик случайно (или же специально) хлебнёт воды. Ему не нужна кормушка — ему нужен билет внутрь! По общему правилу в небольших водоёмах концентрация вредителей выше. А значит, и шансы подцепить болячку — высокие.

Поначалу одноклеточные «квартиранты» ведут себя тише воды, ниже травы. Но чем дольше они обживают тело, тем сильнее даёт о себе знать их присутствие. Дом, в который заселились незаконные... вредители, быстро приходит в негодность. Не прочь поплавать в таких условиях и знаменитый недуг на букву «Г». Этот особенно любит водоёмы, куда с радушием сливаются все городские стоки. Не зря же специалисты дали ему негласное прозвище — «болезнь грязных рук». Чем выше уровень антисанитарии, тем вероятнее присутствие гада.

Кто в человеке хозяин.

На очереди лептоспироз — похожая на крохотный штопор или спиральку бактерия. Сама по себе она не агрессивна, но последствия от встречи с ней могут быть куда серьёзнее, чем от простого зуда. Главные разносчики заразы — грызуны, но «вклад» вносят и собаки, и сельскохоз животные. Продукты их жизнедеятельности попадают в воду и превращают тихий пруд в опасную зону. В отличие от церкарий, лептоспира — личного другого уровня. Она не вбуравливается в здоровую кожу, а ищет брешь в обороне: царапину от ветки, ссадину на коленке, или же атакует напрямую через слизистые.

Температура, головная боль, ломота в мышцах. Человек думает, что его продуло, а на самом деле внутри вовсю хозяйничает лептоспира! В тяжёлых случаях «водная лихорадка» может привести к поражению печени, почек и к менингиту. Вот такой вот «подарочек» из деревенского пруда.

Изумрудная угроза.

Иногда водоём сигнализирует об опасности, меняя свой цвет. Вода стала похожа на гороховый и приобрела странный запах? Это не проделки русалок, а цветение цианобактерий. Коварство здесь не в них самих, а в токсинах, которые они выделяют в воду в процессе жизнедеятельности. Химический коктейль способен вызвать целый букет неприятностей.

При контакте с кожей — раздражение и аллергические реакции. А ежели случайно наглотаться зеленой воды, можно получить полноценное отравление. Раз уж пруд «зацвёл», обойдите его стороной. Эстетическое удовольствие от купания в зелёной жиже сомнительно, а риски реальны.

Источник.

И конечно, они воюют. О, Боже, как они воюют! Целые блошиные орды сходятся в кровавых сечах за право обладать особенно аппетитным сантиметром кожи. Одни кричат, что Пёс — кобель, и кусать нужно только справа. Другие, с пеной у рта, доказывают, что Он — сука, и истинный путь лежит через левый бок. Они придумывают себе дог-маты, флаги из шерстинок и гимны, состоящие из боевого писка. И режут, режут друг друга, пока их хитиновые трупы не устилают спорный участок, удобряя его для новых, ещё более яростных поколений. Они ведут эти войны, не понимая, что Пёс даже не чешется от их мышиной возни.

Их экономика — это чистое, незамутнённое блядство. Валюта — микроскопические кристаллики засохшей крови. Чем он багровее и старше, тем выше курс. Они торгуют будущими укусами. Продают фьючерсы на перхоть. Блохи-ростовщики выдают кредиты под залог лапок, и вот уже безногий калека пожизненно сосёт кровь для своего хозяина, получая взамен лишь жалкую каплю, чтоб не сдохнуть.

Они создали биржи, где спекулируют участками кожи. «Продаётся перспективный фолликул с видом на вену! Первичная эмиссия лимфы гарантирована!» — визжат их маклеры. И другие блохи вкладывают свои кровные, надеясь, что именно этот кусочек Пса однажды станет золотым. Они поделили на кадастровые номера и продали друг другу всё тело своего бога, который об этом даже не подозревает.

И есть интеллектуалы. Блохи-философы. Они сидят на редких волосках, вдали от суеты, и пишут трактаты. «Бытие и Укус». «К диалектике зуда». «По ту сторону перхоти и крови». Они рассуждают о трансцендентальной природе Пса, о его снах, о том, слышит ли Он их тихий писк. Они создают религии, построенные на толковании случайных почёсываний и вздрагиваний кожи. Каждый чих Пса для них — откровение. Каждое потягивание — новая космогоническая теория.

А наверху, в своих шёлковых коконах из сплетённой перхоти, жируют Бароны. Они смеются над войнами, над экономикой, над философией. Они знают главный секрет. Нет никакой цели. Нет никакого смысла. Нет Главной Блохи. Есть только вечный, тёплый, пульсирующий поток халявной жратвы. И единственная задача — держаться за него как можно крепче. Главная блоха — это не личность. Это сама идея иерархии, сам принцип, вбитый в их крошечные ганглии: кто-то должен сосать больше.

Я стою на земле, и утренний холод пробирает до костей. Пульс под ногами уже не кажется отеческим. Он кажется равнодушным. Это не сердцебиение. Это просто сокращение мышц гигантского зверя. Вся наша история, наши войны, наша любовь, наше искусство, наши деньги, наши боги — это лишь незначительный дерматит. Раздражение на коже.

Иногда мне кажется, что скоро Он проснётся. Потянется, хорошенько встряхнётся и пойдёт к ветеринару. И тот выпишет ему что-нибудь по-настоящему сильное. Что-то, что решает проблему раз и навсегда.