А Ереван встречает не забором и не фасадом — дымом.
Из лавки, из окна, из кальяна, из подъезда.
Здесь всё пахнет: кофе, мясом, тоской и благими намерениями.
На улице слышна русская речь, английская, армянская, немного грузинского, пару раз — украинский.
Все говорят как будто немного в сторону. Никто не хочет шуметь. Все здесь немного недавно.
Я захожу в кофейню с кирпичными стенами и видом на стройку.
Бариста в толстовке «Tbilisi 2019» говорит мне по-русски, по-английски и по сердцу.
— Вы откуда?
— Из Петербурга.
— А, ну понятно.
— Что понятно?
— Ну… глаза.
Он делает кофе, добавляет корицу, хотя я не просила, и уходит слушать драм-н-бэйс.
Я сижу, и за соседним столом женщина с ноутбуком говорит в Zoom:
«Нет, мы теперь здесь. В Ереване. Пока так. Потом посмотрим».
В этих словах — всё, что нужно знать про экспатскую жизнь в этом городе.
«Пока так. Потом посмотрим».
На улице — солнце и пыль.
Ты идёшь в гору, потом под гору, потом снова в гору.
Слева — художники, справа — юристы-фрилансеры, за спиной — человек, который говорит «ребят, я в Ереване, это какой-то психодел, но красиво».
Впереди — опять хинкали.
Ереван экспатский — это город, где всё на паузе, но пауза тёплая.
Судя по виду всех вокруг, ты не живёшь здесь — ты прожидаешь.
Следующий этап, следующую визу, следующее решение.
В магазине я прошу сыр.
Продавец спрашивает:
— Вы тут надолго?
— Не знаю.
Он кивает.
— Тут никто не знает. Но все как будто уже решили.
На вечернем проспекте — светло, весело, сдержанно.
Все пьют вино. Даже те, кто не пьёт.
В этом городе пьют не чтобы забыться, а чтобы быть.
Я слушаю разговор двух парней в парке.
— Слушай, а если мы тут останемся?
— Ну а что, нормально же вроде.
— Ну да, не Москва.
— Но и не надо.
— Ну да.
В этой перепалке — суть города.
Ереван никому не строит карьеру, но он позволяет отдышаться.
Ты можешь здесь молчать — и тебя не будут трогать.
Ты можешь громко смеяться — и никто не спросит, чего ты добился.
Это город, который не предъявляет.
Он просто говорит:
«Ты здесь? Хорошо. Я запомню».
