Судья
Щётки сметали снег с лобового стекла старенького форда, плетущегося сквозь непогоду. Машину вела темнокожая женщина за семьдесят. Следуя за красными огоньками убегающих в темноту машин, она от напряжения прильнула к рулю.
«Я опоздаю, все опоздают – такой снегопад. Соревнования начнутся позже, не как обычно на полчаса, а на час, а то и больше. К ночи дороги расчистят. А если нет? Тогда приеду домой далеко за полночь. Ну и что? Торопиться некуда. Утром посплю подольше», – мысли Долорес текли сами по себе, постепенно она привыкала к снегопаду: «В напряжении вести машину даже лучше – не уснёшь».
***
Мигель победил! Он обнял и поцеловал её крепко в губы, в ринге на виду у всех. От него пахло потом и кровью, а теперь добавится аромат её сладких духов.
Имя Мигеля раскатисто разносится по арене, судья вскидывает его руку – к этому невозможно привыкнуть. Долорес готова заплакать от нахлынувших на неё чувств. Минуты их триумфа, о которых зритель забудет завтра, навсегда останутся в её памяти.
Долорес мысленно возвращалась в те незабываемые дни, помнила каждый его бой, всё до мелочей: цвет формы, вес, стрижку, настроение, как посмотрел, что сказал ей перед выходом на ринг.
Однажды, они потеряли капу, в другой раз сломалась застёжка, и они не могли вынуть серьгу из его уха, рефери нервно наблюдал за ними, теряя терпение. И, конечно, не забыть потасовку между мексами и пуэрториканцами, после того как рефери присудил победу Мигелю.
Фартовое было время, молодость навсегда и вечность впереди!
Они познакомились, когда Мигелю было девятнадцать, ей семнадцать, сразу стали жить вместе, ютились у его тётки в комнатушке, где только умещалась узкая койка. Тонкие, как стебельки, два прутика – им не было тесно. Открываешь дверь и ныряешь в объятия к любимому.
Какой дурак придумал, что надо перед боем воздерживаться от секса? Однажды они сделали это за час до боя. Сколько же в Мигеле было лёгкости! Он провёл тот бой на одном дыхании, это её заслуга – она дала ему силу и уверенность в победе.
Долорес прошла с Мигелем весь путь от начала до того злосчастного дня, – просиживала часами в спортзалах, следила за его диетой, занималась его фан-клубом, распространяла билеты на матчи. Спарринги, травмы, спады и подъёмы в карьере – всё было. Его боль была её болью. Долорес до крови прокусывала себе губы, когда ему приходилось туго, гордилась и ликовала, когда он побеждал.
Это была настоящая жизнь – прекрасное время! Они гоняли на мотоцикле как полоумные. Долорес, обхватив Мигеля, то обмирала, проваливаясь в пустоту, то вскрикивала беззвучно, как немая. Её подбрасывало, отрывало, а потом как магнитом прижимало к его спине – сердце останавливалось, затем оживало, колотясь с бешенной силой, а выпрыгнув, обрывалось вновь.
Рёв мотоцикла заставлял вздрагивать водителей обгоняемых им машин. Дальнобойщики прижимали фуры к обочине, и молились за исчезающих за горизонтом бесстрашных ездоков. Адреналин зашкаливал, побуждая Мигеля к риску. На выходе из виража он прибавлял газа, в который раз испытывая судьбу.
От Долорес требовалось, не шевелиться, не кричать, а доверится и не мешать. Он – её герой!
В тот вечер, в тот роковой вечер ему не повезло – проиграл в упорном бою, казалось, мир рухнул, а с ним и их мечты о чемпионстве, деньгах и большом будущем.
Мигель не сдержался – оттолкнул её, когда сразу после боя она полезла к нему. Сама виновата – ей следовало крепко взять его за руку и не отпускать, а не лезть с соплями. Если бы она была умнее – с ним бы ничего не случилось. Но она ревела вместо того, чтобы поддержать его… ведь это и её мир рухнул. Какая же она дура!
Сразу после боя Мигель ушёл, никому не сказав ни слова, умчался на мотоцикле. Это была его последняя поездка… Уже через час Долорес неслась в неотложку – не спасли, разрыв селезёнки, расколотый череп… «Травмы, не совместимые с жизнью» – так записано в медицинском заключении.
После похорон Долорес уехала домой в Пуэрто-Рико к матери. Замкнулась. Просиживала у моря долгими вечерами будто ждала своего моряка. Днём помогала матери в химчистке.
Её коробило при слове бокс, если шла трансляция матча или говорили о боксе, переключала «ящик» на другой канал.
После нескольких лет, проведённых в Пуэрто-Рико, Долорес вернулась в Вест Кливленд, а ещё через месяц пришла в любительскую ассоциацию бокса – стала судьёй, взвалила на себя уйму административных обязанностей.
Почти пятьдесят лет прошло с того рокового дня как она потеряла Мигеля, а настоящего мужика так и не встретила. Бокс разрушил её жизнь, а теперь спасал от одиночества.
Что бы она делала долгими субботними вечерами, если б не бокс? А так, она знала, в субботу вечером её ждут. Она проведёт взвешивание, регистрацию боксёров, а потом будет внимательно наблюдать за каждой схваткой, чтобы правильно выбрать победителя. За размышлениями Долорес и не заметила, как подъехала к городскому центру. Ветер стих. Снег, прекратив безумный танец, большими хлопьями тихо падал на землю. Долорес вышла из машины. «Привет, Долорес. Как дела, Долорес? Много снега намело. Спасибо, что приехала, Долорес», – приветствия сыпались со всех сторон. Любой знает легендарную Долорес.
Шёл седьмой бой. Долорес за судейским столиком клевала носом. Прозвучал гонг. «Чёрт! проспала. Кому же отдать?» Она посмотрела на лица боксёров, в синем углу парень выглядел посвежее и повеселее. «Отдам ему», – решила Долорес. «Единогласным решением судей победа присуждается…», – рефери поднял руку парня из синего угла. «Не промахнулась!» – Долорес встала из-за судейского стола, взяла кофе, и вернулась.
Каждый следующий бой был интереснее предыдущего – составитель боёв знал своё дело.
К главной интриге вечера сонливость Долорес прошла. «Битва между Западом и Востоком», – так анонсировали вечер в рекламе, – «Против боксёра с Вест-Сайда, только что переехавшего из Пуэрто-Рико, дерётся лучший представитель Ист-Сайда. Оба провели около ста боёв, оба готовые профи».
В ринг залез рефери – Илай. Он всегда судит главные матчи, никого к ним не подпускает.
Долорес посмотрела на боксёра в красном углу – холодок пробежал по спине. Как похож! Заглянула в карточку, его звали Мигель Гонсалес. Долорес охватило волнение, тихо прошептала: «Мигель, Мигель». Перевела взгляд на боксёра с Ист-Сайда. Да, хороший боксёр, но некрасивый. Она много раз судила его матчи – кривые ноги с вздувшимися венами, нос расплющенный, губы лягушачьи, кожа чёрная настолько, что не понятно, зачем он наносил татуировки на тело? – их всё равно не видно.
Задумалась, остановив взгляд на боксёре из Пуэрто-Рико – «Красавчик! Ещё бы, вылитый Мигель!»
Раздался гонг. Бойцы, следуя ритуалу, поприветствовали друг друга, едва коснувшись перчатками – и всё! На этом их хорошие манеры закончились. Юность, сила, мастерство и жестокость сошлись в ринге. Нет более безжалостных боёв, чем бои молодых. Эти не щадят ни себя, ни противника, растрачивают силы без остатка – думают, что останутся молодыми и сильными навсегда.
Первый раунд прошёл в бескомпромиссной, жёсткой – ноздря в ноздрю, борьбе. В таких боях трудно определить кто лучше и решение, как правило, зависит от симпатий судьи. Долорес присудила победу Мигелю: «Ах, как он двигается, какие у него стройные ноги – ему бы балетом заниматься… Представляю, как он танцует сальсу. А мы? Как мы зажигали с Мигелем! Не было нам равных!»
Её приятные воспоминания прервал гонг.
Второй раунд. Малик, так звали парня в синем углу, вцепился в Мигеля, как с цепи сорвался: прессинговал, обрезал углы, предвосхищая контратаки Мигеля. Зал был в восторге.
Раунд закончился, Долорес открыла судейскую карточку, задумалась: «Как же Мигель был ловок, не дал себя побить, избежал тяжёлых ударов, отвечал контратаками. Удары Малика не были «чистыми». Злой он – грязно вёл бой: низко опускал голову, бил ниже пояса, толкал в клинче, надавил Мигелю локтем на горло – это же опасно! Так нельзя! Нет, Мигель выиграл. Контратаки его были редки, но точны». Долорес уверенно отдала победу Мигелю.
Третий, заключительный раунд Малик продолжал напирать на Мигеля, используя каждую возможность для атаки. Рефери говорил: «Брейк», Малик делал вид, что делает шаг назад, и тут же бросался вперёд. «Почему Илай позволяет ему это?! А-а-а, ну да, Илай сам с Ист-Сайда. Они все оттуда. Подыгрывает!», – негодовала про себя Долорес.
«Стоп! Раз, два, три…» – рефери открыл счёт. Мигель оказался в нокдауне. «Да он просто оступился, а Малик в этот момент нанёс удар. Если бы Мигель не оступился, ничего бы не было. Рефери не следовало открывать счёт!», – с возмущением думала Долорес.
Бой продолжился. Боксёры всё чаще сходились в клинче. Мигель придерживал Малика в ближнем бою, не давая ему развить успех. Боксёры тяжело дышали, отдав все силы. Раздался финальный гонг.
Долорес долго смотрела в судейскую записку, с неудовольствием отдала последний раунд Малику, но по количеству выигранных раундов в её карточке победил Мигель. Она жирно обвела в кружок его имя. Посмотрела на судей, пытаясь угадать на чей стороне будет их вердикт.
Реджи - от него не жди. Он, Малик, Илай – с одной грядки. Доналд – окружной судья, давно на пенсии, принципиальный, но что он понимает в боксе? Долорес сверлила Дональда взглядом будто могла повлиять на исход матча. Илай собрал судейские записки. Зал замер в ожидании решения.
«С разногласием судей победа присуждается… – ведущий сделал паузу, – Малик Вашингтон».
Вердикт напомнил ей тот день, более сорока лет назад, когда её Мигель проиграл. «Всё повторяется. Как не справедлив мир!» Она взглянула на Мигеля – боксёр покидал ринг как подобает мужчине, был совершенно спокоен, улыбался, отвечал на приветствия земляков.
«Слава Богу! История не повторится трагично».
Долорес вышла на улицу. Снегопад прекратился. Кто-то почистил ей лобовое стекло. Она повертела головой в надежде поблагодарить того, кто это сделал. Последние машины покидали паркинг, выезжающий «Гранд Чероки» поприветствовал её, помигав фарами. Долорес помахала ему рукой, радостно вдохнула морозный воздух, испытывая душевный подъём и ощущение того, что она нужна. Она просто необходима этим мальчишкам из небогатых, да что там небогатых, в большинстве своем из бедных семей. Кто-то из них пробьётся наверх и в этом будет и её заслуга.
Председатель судейской коллегии ещё раз просмотрел судебные записки последнего боя перед тем, как убрать их в портфель. Его лицо расплылось в улыбке. «Как всегда, Долорес выбирает красавчиков», – рассмеялся он.
Дорогу расчистили от снега. Редкие машины обгоняли старенький форд. Долорес не спешила, дома её никто не ждал. Мысли текли размеренно и неторопливо: «Заварю чай, капну туда рома, брошу лимончика, посмотрю телек, что там сегодня?.. Эх, спину ломит, засиделась. Завтра пройдёт. Всё же решение было несправедливым. И Илай… тоже хорош!»
Заснув под шум телевизора, она снова оказалась среди знакомых ей людей. В лучах софитов ей снились Малик, Илай и Мигель. Но на этот раз Долорес точно знала – он, её Мигель, обязательно победит!
Из книги Легионеры
