Щётки сметали снег с лобового стекла старенького форда, плетущегося сквозь непогоду. Машину вела темнокожая женщина за семьдесят. Следуя за красными огоньками убегающих в темноту машин, она от напряжения прильнула к рулю.

«Я опоздаю, все опоздают – такой снегопад. Соревнования начнутся позже, не как обычно на полчаса, а на час, а то и больше. К ночи дороги расчистят. А если нет? Тогда приеду домой далеко за полночь. Ну и что? Торопиться некуда. Утром посплю подольше», – мысли Долорес текли сами по себе, постепенно она привыкала к снегопаду: «В напряжении вести машину даже лучше – не уснёшь».

***

Мигель победил! Он обнял и поцеловал её крепко в губы, в ринге на виду у всех. От него пахло потом и кровью, а теперь добавится аромат её сладких духов.

Имя Мигеля раскатисто разносится по арене, судья вскидывает его руку – к этому невозможно привыкнуть. Долорес готова заплакать от нахлынувших на неё чувств. Минуты их триумфа, о которых зритель забудет завтра, навсегда останутся в её памяти.

Долорес мысленно возвращалась в те незабываемые дни, помнила каждый его бой, всё до мелочей: цвет формы, вес, стрижку, настроение, как посмотрел, что сказал ей перед выходом на ринг.

Однажды, они потеряли капу, в другой раз сломалась застёжка, и они не могли вынуть серьгу из его уха, рефери нервно наблюдал за ними, теряя терпение. И, конечно, не забыть потасовку между мексами и пуэрториканцами, после того как рефери присудил победу Мигелю.

Фартовое было время, молодость навсегда и вечность впереди!

Они познакомились, когда Мигелю было девятнадцать, ей семнадцать, сразу стали жить вместе, ютились у его тётки в комнатушке, где только умещалась узкая койка. Тонкие, как стебельки, два прутика – им не было тесно. Открываешь дверь и ныряешь в объятия к любимому.

Какой дурак придумал, что надо перед боем воздерживаться от секса? Однажды они сделали это за час до боя. Сколько же в Мигеле было лёгкости! Он провёл тот бой на одном дыхании, это её заслуга – она дала ему силу и уверенность в победе.

Долорес прошла с Мигелем весь путь от начала до того злосчастного дня, – просиживала часами в спортзалах, следила за его диетой, занималась его фан-клубом, распространяла билеты на матчи. Спарринги, травмы, спады и подъёмы в карьере – всё было. Его боль была её болью. Долорес до крови прокусывала себе губы, когда ему приходилось туго, гордилась и ликовала, когда он побеждал.

Это была настоящая жизнь – прекрасное время! Они гоняли на мотоцикле как полоумные. Долорес, обхватив Мигеля, то обмирала, проваливаясь в пустоту, то вскрикивала беззвучно, как немая. Её подбрасывало, отрывало, а потом как магнитом прижимало к его спине – сердце останавливалось, затем оживало, колотясь с бешенной силой, а выпрыгнув, обрывалось вновь.

Рёв мотоцикла заставлял вздрагивать водителей обгоняемых им машин. Дальнобойщики прижимали фуры к обочине, и молились за исчезающих за горизонтом бесстрашных ездоков. Адреналин зашкаливал, побуждая Мигеля к риску. На выходе из виража он прибавлял газа, в который раз испытывая судьбу.

От Долорес требовалось, не шевелиться, не кричать, а доверится и не мешать. Он – её герой!

В тот вечер, в тот роковой вечер ему не повезло – проиграл в упорном бою, казалось, мир рухнул, а с ним и их мечты о чемпионстве, деньгах и большом будущем.

Мигель не сдержался – оттолкнул её, когда сразу после боя она полезла к нему. Сама виновата – ей следовало крепко взять его за руку и не отпускать, а не лезть с соплями. Если бы она была умнее – с ним бы ничего не случилось. Но она ревела вместо того, чтобы поддержать его… ведь это и её мир рухнул. Какая же она дура!

Сразу после боя Мигель ушёл, никому не сказав ни слова, умчался на мотоцикле. Это была его последняя поездка… Уже через час Долорес неслась в неотложку – не спасли, разрыв селезёнки, расколотый череп… «Травмы, не совместимые с жизнью» – так записано в медицинском заключении.

После похорон Долорес уехала домой в Пуэрто-Рико к матери. Замкнулась. Просиживала у моря долгими вечерами будто ждала своего моряка. Днём помогала матери в химчистке.

Её коробило при слове бокс, если шла трансляция матча или говорили о боксе, переключала «ящик» на другой канал.

После нескольких лет, проведённых в Пуэрто-Рико, Долорес вернулась в Вест Кливленд, а ещё через месяц пришла в любительскую ассоциацию бокса – стала судьёй, взвалила на себя уйму административных обязанностей.

Почти пятьдесят лет прошло с того рокового дня как она потеряла Мигеля, а настоящего мужика так и не встретила. Бокс разрушил её жизнь, а теперь спасал от одиночества.

Что бы она делала долгими субботними вечерами, если б не бокс? А так, она знала, в субботу вечером её ждут. Она проведёт взвешивание, регистрацию боксёров, а потом будет внимательно наблюдать за каждой схваткой, чтобы правильно выбрать победителя. За размышлениями Долорес и не заметила, как подъехала к городскому центру. Ветер стих. Снег, прекратив безумный танец, большими хлопьями тихо падал на землю. Долорес вышла из машины. «Привет, Долорес. Как дела, Долорес? Много снега намело. Спасибо, что приехала, Долорес», – приветствия сыпались со всех сторон. Любой знает легендарную Долорес.

Шёл седьмой бой. Долорес за судейским столиком клевала носом. Прозвучал гонг. «Чёрт! проспала. Кому же отдать?» Она посмотрела на лица боксёров, в синем углу парень выглядел посвежее и повеселее. «Отдам ему», – решила Долорес. «Единогласным решением судей победа присуждается…», – рефери поднял руку парня из синего угла. «Не промахнулась!» – Долорес встала из-за судейского стола, взяла кофе, и вернулась.

Каждый следующий бой был интереснее предыдущего – составитель боёв знал своё дело.

К главной интриге вечера сонливость Долорес прошла. «Битва между Западом и Востоком», – так анонсировали вечер в рекламе, – «Против боксёра с Вест-Сайда, только что переехавшего из Пуэрто-Рико, дерётся лучший представитель Ист-Сайда. Оба провели около ста боёв, оба готовые профи».

В ринг залез рефери – Илай. Он всегда судит главные матчи, никого к ним не подпускает.

Долорес посмотрела на боксёра в красном углу – холодок пробежал по спине. Как похож! Заглянула в карточку, его звали Мигель Гонсалес. Долорес охватило волнение, тихо прошептала: «Мигель, Мигель». Перевела взгляд на боксёра с Ист-Сайда. Да, хороший боксёр, но некрасивый. Она много раз судила его матчи – кривые ноги с вздувшимися венами, нос расплющенный, губы лягушачьи, кожа чёрная настолько, что не понятно, зачем он наносил татуировки на тело? – их всё равно не видно.

Задумалась, остановив взгляд на боксёре из Пуэрто-Рико – «Красавчик! Ещё бы, вылитый Мигель!»

Раздался гонг. Бойцы, следуя ритуалу, поприветствовали друг друга, едва коснувшись перчатками – и всё! На этом их хорошие манеры закончились. Юность, сила, мастерство и жестокость сошлись в ринге. Нет более безжалостных боёв, чем бои молодых. Эти не щадят ни себя, ни противника, растрачивают силы без остатка – думают, что останутся молодыми и сильными навсегда.

Первый раунд прошёл в бескомпромиссной, жёсткой – ноздря в ноздрю, борьбе. В таких боях трудно определить кто лучше и решение, как правило, зависит от симпатий судьи. Долорес присудила победу Мигелю: «Ах, как он двигается, какие у него стройные ноги – ему бы балетом заниматься… Представляю, как он танцует сальсу. А мы? Как мы зажигали с Мигелем! Не было нам равных!»

Её приятные воспоминания прервал гонг.

Второй раунд. Малик, так звали парня в синем углу, вцепился в Мигеля, как с цепи сорвался: прессинговал, обрезал углы, предвосхищая контратаки Мигеля. Зал был в восторге.

Раунд закончился, Долорес открыла судейскую карточку, задумалась: «Как же Мигель был ловок, не дал себя побить, избежал тяжёлых ударов, отвечал контратаками. Удары Малика не были «чистыми». Злой он – грязно вёл бой: низко опускал голову, бил ниже пояса, толкал в клинче, надавил Мигелю локтем на горло – это же опасно! Так нельзя! Нет, Мигель выиграл. Контратаки его были редки, но точны». Долорес уверенно отдала победу Мигелю.

Третий, заключительный раунд Малик продолжал напирать на Мигеля, используя каждую возможность для атаки. Рефери говорил: «Брейк», Малик делал вид, что делает шаг назад, и тут же бросался вперёд. «Почему Илай позволяет ему это?! А-а-а, ну да, Илай сам с Ист-Сайда. Они все оттуда. Подыгрывает!», – негодовала про себя Долорес.

«Стоп! Раз, два, три…» – рефери открыл счёт. Мигель оказался в нокдауне. «Да он просто оступился, а Малик в этот момент нанёс удар. Если бы Мигель не оступился, ничего бы не было. Рефери не следовало открывать счёт!», – с возмущением думала Долорес.

Бой продолжился. Боксёры всё чаще сходились в клинче. Мигель придерживал Малика в ближнем бою, не давая ему развить успех. Боксёры тяжело дышали, отдав все силы. Раздался финальный гонг.

Долорес долго смотрела в судейскую записку, с неудовольствием отдала последний раунд Малику, но по количеству выигранных раундов в её карточке победил Мигель. Она жирно обвела в кружок его имя. Посмотрела на судей, пытаясь угадать на чей стороне будет их вердикт.

Реджи - от него не жди. Он, Малик, Илай – с одной грядки. Доналд – окружной судья, давно на пенсии, принципиальный, но что он понимает в боксе? Долорес сверлила Дональда взглядом будто могла повлиять на исход матча. Илай собрал судейские записки. Зал замер в ожидании решения.

«С разногласием судей победа присуждается… – ведущий сделал паузу, – Малик Вашингтон».

Вердикт напомнил ей тот день, более сорока лет назад, когда её Мигель проиграл. «Всё повторяется. Как не справедлив мир!» Она взглянула на Мигеля – боксёр покидал ринг как подобает мужчине, был совершенно спокоен, улыбался, отвечал на приветствия земляков.

«Слава Богу! История не повторится трагично».

Долорес вышла на улицу. Снегопад прекратился. Кто-то почистил ей лобовое стекло. Она повертела головой в надежде поблагодарить того, кто это сделал. Последние машины покидали паркинг, выезжающий «Гранд Чероки» поприветствовал её, помигав фарами. Долорес помахала ему рукой, радостно вдохнула морозный воздух, испытывая душевный подъём и ощущение того, что она нужна. Она просто необходима этим мальчишкам из небогатых, да что там небогатых, в большинстве своем из бедных семей. Кто-то из них пробьётся наверх и в этом будет и её заслуга.

Председатель судейской коллегии ещё раз просмотрел судебные записки последнего боя перед тем, как убрать их в портфель. Его лицо расплылось в улыбке. «Как всегда, Долорес выбирает красавчиков», – рассмеялся он.

Дорогу расчистили от снега. Редкие машины обгоняли старенький форд. Долорес не спешила, дома её никто не ждал. Мысли текли размеренно и неторопливо: «Заварю чай, капну туда рома, брошу лимончика, посмотрю телек, что там сегодня?.. Эх, спину ломит, засиделась. Завтра пройдёт. Всё же решение было несправедливым. И Илай… тоже хорош!»

Заснув под шум телевизора, она снова оказалась среди знакомых ей людей. В лучах софитов ей снились Малик, Илай и Мигель. Но на этот раз Долорес точно знала – он, её Мигель, обязательно победит!

Из книги Легионеры

https://www.litres.ru/uriy-ver/

https://proza.ru/avtor/yvv98r

К одному из постов удачно зашел мой комментарий. И даже получил слова благодарности, что интереснее сегодня еще не читали!  Это однозначно успех и его нужно ЗАКРЕПИТЬ!

Такая история.. учился  я в школе "дураков" так называли втихаря нашу школу в районе. Школа находилась в самом центре города.

После пятого класса к нам в школу хлынул поток беженцев из южных республик.

И с каждым годом они доминировали, наводили страх не детей из благополучных семей.

Где мама хотела сына пианиста и вообще негоже сыночку по лицу!

Учась в школе, были попытки привести меня в спорт, но все было не то. Сначала лет в 10 был отдан в карате ДО. Там я продержался пару месяцев, насмотревшись фильмов с джеки чаном, я думал что неуязвим для техники быстрых рук от пояса, но получив пару раз маваши, до меня дошло, что это не кино). Видимо тогда я еще не созрел для единоборств.

Шли годы, периодически  были терки с пиковыми королями школы. Чьи родители по обычаям растили из сыновей быдло. И так как российское общество без должного гостеприимства отнеслось к их прихотям, плюс война, нищета, развал союза при их рождении порождало в них желание доминировать над аборигенами. Носили ножи,закидывали насвай, приходовали Наташ, Маш, Даш. Как-то даже оприходовали со "старшими", молодую учительницу по немецкому языку. Но это было вне школы. Что бы вы понимали, что это за фрукты, объясняю: им приносило радость показывать то видео где солдатам отрезали головы. Или был прикол, вытащить хер из дырки в кармане и попросить девчонку достать из штанов мелочь, а у них типо руки грязные.

Все школьные дискотеки превращались в обезьянник и даже на выпускной они нашли лазейку в окне мужского туалета, что бы затащить за стол своих родственников.

У меня были закусы, но с ними до драк не доходило. Они без этого нагоняли страх и как говорится лучше не связываться. Хотя забегая вперед скажу, что через много лет жизнь меня сведет со всей этой шайкой в одном месте и я с камрадами оберну их в позорное бегство, где их было значительно больше, в нас даже стреляли из травмата, но они встретили силу к чему не были готовы. 

Ну и вот ближе к старшим классам была острая нужда научится драться, именно драться, а не махать кулаками по деревенски. Тут я узнал что один из одноклассников ходит на БОКС. Отношение к боксу у меня в семье, были крайне негативными. После просмотра пару боев профессиональных боксеров, был сделан вывод: бокс сделает тебя тупым, не доживешь до сорока, боксом занятия запрещены.

Не теряя такого шанса, я поговорил с одноклассником и сел ему на хвост, а  дома сказал что пошел заниматься кикбоксингом.  Это новое название еще не вызывало негатив и я уже не ждал разрешения, это скорее было вынужденно.

По характеру я был очень стеснительный, но тут я попал в зал, у меня было три тренера.

Борис Анатольевич мастер спорта, очень крутой человек, мастер спорта, человек который не постарел душой и здоровья у него было завались. Главный тренер, громкий голос, взрослый мужик лет 50-ти, эталонный тренер.

И два его помощника, оба кмс, примерно одного возраста, одного зовут Алексей, другого Михаил. Все трое прекрасные люди и хорошие учителя школы бокса.

Михаил как то сразу не взлюбил меня, есть такие люди, как у магнитов разные полюса.

Самые первые пол года у нас было офп, дальше начались первые спаринги и из группы в 30 (!) человек, осталось только трое, среди них был Я.

К слову из всей группы в первые спаринги только Я упал в глубокий накаут))). Если кто не ощутил что это, постараюсь описать. У бабушки в деревне был телевизор горизонт, с пультов в виде самого маленького в семье, который и переключал каналы. Так вот, этот горизонт имел свойство не включатся и лечилось это ударом по телевизору с боку. Телевизор начинал

пищать и изображение трястись но все через пол минуты приходило в норму. Так же было и со мной, сначало гаснет свет, писк, боли нет, потом появляется изображение и скачет как будто тебя посадили на корабль и его с быстрой скоростью качает на волнах. В этот момент я пытался встать, но Михаил сказал не помогать мне. Я посидел чутка на жопе, потом встал и пошел переваривать происходящее. После такой травмы нужно прервать занятия боксом.

Но когда изображение выравнялось,  я посмотрел первым делом в глаза Михаила и прочитал в них, что я сломаюсь и больше не приду. И вот на следующий день я был уже на построении.

Тренировались мы через пот, пропускал сотни ударов, учился, крепчал характером.

Когда стоишь в ринге и пропускаешь удар за ударом, дыхалка сбита, противник сильнее, внутри есть одно желание сдаться. Но тут же приходит мысль, что если был бы реальный бой, то сдаться означало бы смерть и не для этого я сюда пришел. Это очень закаляло.

Я тренировался 6 раз в неделю, я большую часть всего времени проводил там, это был кайф!

Сначала свою тренировку, потом играл в футбол, потом когда была старшая группа я занимался с железками, бил груши, потом играл в футбол с группой здоровья. Ходил в сауну там же, пытался пересидеть тренера в парной. Слушал разговоры старших ребят и истории

тренеров. Это было отличное время!

Соревнования! Я выступал по юниорам, весил сам под 70, но это было много для меня и в весе до 69 собрались вся элита этого возраста, люди занимающиеся по 10 лет, кмс, мс. И что бы не получить пизды мне приходилось жестко гонять вес до 63. Я за месяц начинал увеличивать тренировки, добавлял тысячи прыжков на скакалке в свитере. За две недели переходил на гречку с молоком, чай с лимоном и яблоки. За неделю до взвешивания, я ел меньше и их. Был огромный стимул, ты либо ломаешь себя и у тебя есть шанс на успех, либо ломают тебя и ты не получаешь ничего. Так ночью перед взвешиванием я лежал и дрожал от обезвоживания. В голове были лишь мысль, что когда я завяжу с боксом я буду есть, что угодно и когда угодно.

На первенстве города я попал сразу в полу финал (мне частенько везло в этом).

Имея минусовой разряд, мой соперник имел первый и приехал из соседнего города побеждать.

Я пытался уходить от ударов на уклонах, но шлем увеличивал габариты головы и где раньше я нырял, сейчас не получилось.  На втором раунде тренер Алексей выкинул полотенце потому что я не мог продолжать, мне набили ебло, хорошенько так.  Это был первый и последний раз когда я позвал батю-алкаша на соревнования. О чем собственно и пожалел, в ближайшей ссоре, услышал какое я ничтожество. В итоге получил медаль за второе место :-)

Много было интересного в это прекрасное время, Я пиздил учеников Михаила ему на зло, а он как то в лагере от души шлепнул мне кедом по заду, за то что я по моей вине, нам забили гол в футболе. След на жопе несколько месяцев не слезал. Алексей же наоборот очень одобрительно ко мне относился, держал на лапах, подбадривал на соревнованиях, выкидывал полотенце когда было нужно. Потом я поступил в политех и забросил бокс, о чем я сейчас немного жалею.

Спасибо за внимание, ссорян за ошибки. Занимайтесь спортом, отдавайте детей в спорт, тренируйте детей.

П.С в данном посте я не преследовал цели разжигать и унижать кого то, это всего лишь мои воспоминания.