На днях я получил немного неожиданные подарок. Замечательный Сергей Колько, с помощью нейросети, превратил мое стихотворение «Подснежник» в песню.

http://vk.com/audio78724349_456239094_4a72908435a3dfe715

Почему-то вспомнилось, как в детстве, когда я сломал позвоночник, моя бабушка Анна Даниловна Чуракова заставляла меня играть в солдатиков, чтобы с их помощью я смог быстрее подняться на ноги. А по вечерам заставляла рисовать и писать стихи, чтобы ночью я не оставался наедине со своими сомнениями и страхами, что не смогу подняться на ноги.

К счастью, ничего их тех рисунков и стихов не сохранилось. Поэтому мне за них не стыдно. Но зато, вместе с моими солдатиками, они помогли мне справиться с моей травмой.

Во время учебы в училище я написал несколько стихотворений и даже набрался смелости отправить их в несколько газет. Естественно, их не напечатали. Хотя стихотворение «В костеле» на выпускном курсе я часто читал на свадьбах моих друзей, на которые меня приглашали в качестве свидетеля. И возможно, именно ради этого стихотворения меня так часто приглашали «свидетельствовать» на свадьбах?

В Афганистане я немного расслабился и написал несколько строчек. На Новый 1987 год прочитал их своим разведчикам. Удивительно, но тапками они меня не забросали. Возможно, потому, что я был их командиром? Или потому, что тапок у нас не было?

Но мое стихотворение «Березовая роща» вскоре было напечатано в нашей дивизионной (108 мсд) газете «Ленинское знамя».

Годом позднее, когда я был в отпуске, меня отловил подполковник запаса Дьяченко Борис Дмитриевич, работавший на радиостанции «Юность». И записал радиопередачу, в которой я читал свои стихи, рассказывал об Афганистане и о моих ребятах.

На следующий день моя учительница, Галина Ивановна Милокостова (Соколова), попросила меня провести творческий вечер с её девятым «А». Ребята в её классе подобрались замечательные. Так иногда бывает, когда у детей замечательные учителя. Или хотя бы один учитель. И особенно, когда этот учитель еще и классный руководитель.

Всё было очень красиво и немного печально. Ребята старались не спрашивать о войне, просто слушали мои стихи. Тихая, почти семейная обстановка, которая вместо оного часа затянулась почти на три. Просто никто не хотел расходиться… На прощание одна девочка попросила меня, чтобы я вернулся с войны живым. Все знали, что через несколько дней я уезжаю в Афганистан.

Впереди оставалось еще более семи месяцев. Самые трудные месяцы.

29 февраля мои родители получили телеграмму: «1 марта в 2005 по программе маяк слушайте выступление сына в передаче полевая почта=редактор соколовская-»

А 1 марта 1988 года в Полевой почте «Юности» прозвучала передача, полностью посвященная моему выступлению и моим стихам.

К сожалению, у меня не получилось услышать эту передачу - радиоприемник у нас на заставе был, не было лишь батареек к нему. Но для моих родителей эта радиопередача была, как глоток свежего воздуха. Дело в том, что вскоре я получил тяжелое осколочное ранение. Ноги хотели ампутировать, пришлось мне сбегать из медсанбата. Настроение у меня было тогда никудышное и я больше месяца не писал домой писем. За этот месяц моя мама поседела. Никогда не прощу себе этого.

Но стихи я больше не писал. Хотя 23 февраля 1988 года, когда в Гарнизонном офицерском клубе Московского высшего общевойскового командного училища мне вручали орден «Красной звезды», я прочитал свое стихотворение «Ты плачешь? Не надо!»

До сих пор помню, удивительную тишину в зале, после того, как я закончил читать последние строки…

Да, поэт из меня не получился. Но несколько строк осталось на память - о том времени, когда они были написаны. В Афганистане…

«Кабульский блюз» чернорабочих той войны - http://artofwar.ru/k/karcew_a_i/text_0190-1.shtml

Пусть эти стихи будут небольшим подарком всем нашим очаровательным, самым красивым и замечательным женщинам и девушкам от всех нас!

Ваш Александр Карцев, http://vk.com/alexandrkartsev

О работе бомбоубежищ. Важно!

В России готовятся провести плановую проверку систем оповещения. Как сообщает пресс-служба МЧС РФ, во всех регионах страны 5 марта заработают громкоговорители и электросирены, а на радио и телеканалах появится сигнал «Внимание всем!».

Так специалисты дважды в год (в первые недели марта и октября) планово проверяют работоспособность систем оповещения. Они предназначены для своевременного доведения сигнала “ВНИМАНИЕ ВСЕМ!” до населения при угрозе или возникновении чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера.

Во время учебы в старших классах я был избран в комитет комсомола школы, отвечал за Гражданскую оборону. Раз в полгода под руководством инструктора горкома ВЛКСМ мы проверяли бомбоубежища, закрепленные за каждой школой, проводили занятия с сандружинницами. Не буду утомлять вас своими обязанностями, что конкретно я должен был делать в случае сигнала тревоги, по размещению и работе с местным населением и, что конкретно мы проверяли в бомбоубежище.

В то время бомбоубежища были практически на каждом предприятии. И были люди, ответственные не только за их работу, но и за прием, размещение и оказание первой медицинской и психологической помощи.

Есть простая истина: хочешь мира, готовься к войне. На четвертом году СВО, она актуальна, как никогда (а хорошие специалисты предпочитают работать на опережение). Да, проверка систем оповещения – дело хорошее. Вопрос лишь в том, знает ли наше население, что делать по этому сигналу? Где находятся ближайшие бомбоубежища? Хватит ли в них места для всех? Как они оборудованы? Есть ли там средства защиты, запасы медикаментов и питьевой воды? Обучены и подготовлены ли люди, которые будут заниматься размещением населения в этих бомбоубежищах и оказанием необходимой помощи? Вопросов много, но все они риторические. Потому что ответы на них известны практически всем.

Ведь прежде чем проверять систему оповещения, необходимо оборудовать эти бомбоубежища, обучить и подготовить людей. Где они эти бомбоубежища? Сданы в аренду или проданы под офисы, сауны и магазины.

Увы, изображение кипучей деятельности, вместо решения реальных задач – по сути обман и предательство всех нас - тех, кого государство обязано защищать, а не только «доить» штрафами, налогами и поборами.

Так что оборудование бомбоубежищ, обучение и подготовка специалистов – это государственная задача, не допускающая промедления. Чем быстрее мы приступим к её решению, тем больше людей спасем – тех, кто будет честно трудиться, служить и защищать нашу страну и наше будущее. Времени для этого остается мало. А имитаторов во власти слишком много. Ведь решение этой задачи начинается с работы законодательной власти, а не исполнительной.

Александр Карцев, https://vk.com/alexandrkartsev

В этом году исполняется 25 лет с тех пор, как я закончил работу над романом «Шелковый путь. Записки военного разведчика». С работой над этой книгой связано несколько забавных историй, которыми я хочу поделиться с Вами.

В моем романе «Кремлевский курсант» рассказывается, что во время занятий по разведподготовке Сергею Карпову, главному герою «Шелкового пути», пришлось позировать художнику Михаилу Емельяновичу Кузнецову в издательстве «Правда». Месяц спустя портрет главного героя и его статья об учебе в МосВОКУ были размещены в журнале «Агитатор ЦК КПСС». На вопрос Сергея, для чего это нужно, его наставник Сан Саныч Щелоков предложил посмотреть на тираж журнала. И сказал, что многие из читателей «Агитатора» теперь будут помогать ему.

Тираж журнала был более полутора миллионов экземпляров. Многие из читателей этого журнала, действительно, вскоре стали друзьями Сергея Карпова И очень часто помогали ему в дальнейшем.

Позднее Сан Саныч расскажет мне, что он хранит все мои письма, которые я писал ему из Афганистана. Что эти письма непременно пригодятся мне для написания моей книги. И я обязательно должен написать ее для нашей дальнейшей работы в зарубежных странах. В отличие от главного героя своих романов, я не задавал Сан Санычу вопросов, ответы на которые уже знал – ведь не трудно было догадывался, что эта книга подарит и мне очень много хороших друзей. В том числе, за рубежом. Друзей, которых не нужно будет ни о чем просить, они сами предложат мне помощь и помогут, если понадобится.

Но для этого мне предстояло многому научиться и многое узнать. Ведь основой успешной деятельности разведчиков является наказ Героя Советского союза Рихарда Зорге: «Чтобы узнать больше, нужно знать больше других. Нужно стать интересным для тех, кто тебе интересен».

Работа над книгой поначалу не ладилась. Я же не писатель! Правда, у меня были мои дневники, которые я вел два с лишним года в Афганистане. И был приказ, который, как известно, не обсуждается. Компьютера у меня тогда не было, печатать роман приходилось левой рукой (правая, после ранения, практически не работала) на обычной печатной машинке. Но благодаря помощи одной моей пациентки дело сдвинулось с мертвой точки. К 15-й годовщине своего выпуска из МосВОКУ, 22 июня 2000 года, я завершил работу над романом «Шелковый путь». И отвез его Сан Санычу.

Вскоре ко мне приехал в гости один из моих наставников, контр-адмирал Виктор Григорьевич Ясеновенко и сообщил, что есть предложение выпустить этот роман, но под грифом «Для служебного пользования». Чтобы «Шелковый путь» не просто пылился где-то на полках спецхрана, а был доступен всем, кто интересуется историей и работой советской военной разведки, мне пришлось переписывать книгу, делать ее более художественной. На это ушло еще два с лишним года.

После выхода на пенсию, на все свое выходное пособие в двадцать с небольшим тысяч рублей, я издал «Шелковый путь» и второй свой роман «Польскую командировку» (по 500 экз.). И передал эти книги в районные и школьные библиотеки. Затем разместил «Шелковый путь» в одной из электронных военных библиотек. К сожалению, в этой библиотеке не было обратной связи с читателями. И я длительное время находился в неведении: понравилась ли моя книга читателям или нет?

Еще через пару лет мои бывшие студенты-мифисты собрали компьютер своему бывшему преподавателю. И в 2006-м году у меня появилась возможность выложить «Шелковый путь» на сайте Артофвар – http://artofwar.ru/k/karcew_a_i/text_0010.shtml

А после этого случилось маленькое чудо: я сразу же стал получать огромное количество положительных и очень благожелательных отзывов, слов поддержки и благодарности (за что огромное спасибо всем моим замечательным друзьям и читателям!). Буквально через несколько дней на меня вышел Андрей Михайлович Дышев, офицер-афганец, талантливый писатель и редактор издательства ЭКСМО, с предложением издать эту книгу. В кратчайшие сроки «Шелковый путь» был издан (и переиздан несколько раз — отдельное спасибо издательству «Центрполиграф» за издание полной версии романа).

Вскоре со склада пропала большая часть тиража «Военного разведчика» (авторское название сокращенной версии «Шелкового пути»). Издательству пришлось срочно допечатывать еще десять тысяч экземпляров. Позднее выяснилось, что «пропавшие» книги были вручены в качестве подарков на 23 февраля офицерам-разведчиками из одного известного Управления.

А потом стало приходить множество писем от моих читателей, примерно из 150 стран мира. И я узнал много интересного о таких государствах, как Тувалу, Вануату и многих других. История с журналом «Агитатор» повторилась. И мои читатели стали моими хорошими друзьями, которые не раз помогали мне в моих зарубежных командировках. Благодаря этой помощи получилось сделать очень много хороших и важных дел во благо нашей страны и нашего народа. Позднее один из них, генерал Карл Вуоно из США, предложил мне поработать преподавателем в Вест-Пойнте или консультантом в частной военной компании MPRI. По этому поводу другой мой читатель, бывший посол Великобритании в России сэр Родрик Брейтвейт, пошутил, что грубовато работают наши американские коллеги, раз я отказал им во взаимности. Но вопрос был не в том, как работают американские коллеги, а в том, что нашим спецслужбам все эти годы было не интересно работать на их территории. И это очень печально.

Позднее я получил письмо от одного сержанта из 75-го разведывательного полка «Рейнджерс», служившего в Афганистане, который написал, что вместе со своими товарищами они еженедельно переводят по одной новой главе из «Шелкового пути» и читают всем офицерам своего батальона. Вскоре эта книга спасет одну из американских разведгрупп, попавшую в засаду, в том самом месте, где в 1987-м году попал в засаду и мой разведвзвод.

В 2018 году я получил письмо от моего товарища, талантливого писателя Глеба Боброва. Под его руководством студенты и преподаватели Луганского и Донецкого государственных университетов перевели на английский язык антологию рассказов об афганской войне. Для жителей народных республик в эти годы было очень важно, чтобы в западных странах их не считали бандитами, а принимали, как людей, которые просто хотят жить и трудиться на своей земле.

Глеб Леонидович попросил меня передать несколько сборников в Британскую библиотеку, библиотеки Конгресса США и Гарвардского университета. Если с передачей антологии в библиотеку Гарвардского университета особых проблем не возникло (там меня и мои книги к тому времени уже хорошо знали), то с Британской библиотекой вышла небольшая заминка. Моя знакомая британская журналистка, которая сотрудничала с этой библиотекой, вышла замуж, сменила фамилию, электронную почту и уехала в Австралию. Разыскать ее было не просто, но вскоре антология оказалась в Британской библиотеке.

Зато настоящие проблемы возникли с библиотекой Конгресса США, сотрудники которой были категорически против такого пополнения их фонда. Ответственный за формирование книжных фондов написал мне, что пока он жив, этой книги в их библиотеке не будет. Помнится, по поводу его слов, «пока жив», я тогда пошутил:

— Заметьте, не я первый это предложил!

Разумеется, это была шутка. Чтобы переубедить его, пришлось проводить довольно интересную и многоходовую операцию, достойную самых интересных шпионских фильмов. Пришлось связываться с комбатом из 75 парашютно-десантного полка, который задолжал мне жизнь одной своей разведгруппы. Через него выходить на связь с одним из конгрессменов, но вскоре антология «The torn souls» заняла свое почетное место в библиотеке Конгресса США.

В прошлом году, после одного из моих интервью для телеканала «Россия1» ( https://rutube.ru/video/1f97667683a8fee0207343eb7937d69e/ ), я получил задание от своих старших товарищей снова переделать свой роман «Шелковый путь», но уже наоборот — из художественного в первоначальный вид, который на самом деле гораздо интереснее «художественного». А на днях я получил письмо из замечательного питерского издательства «Лира» с предложением в ближайшее время издать эту первоначальную версию моего романа «Шелковый путь».

Я очень рад, что сейчас, пусть даже двадцать пять лет спустя, получится издать эту книгу в первоначальном виде. Рассказать о Военном отделе ЦК КПСС (уникальной организации, успешно руководившей и координировавшей работу наших спецслужб), под «крышей» которого мне посчастливилось работать, о советской системе военного образования и подготовки военных разведчиков, о секретах нашего ремесла и о нашей работе не только в Афганистане, но и в других странах.

К сожалению, по условиям издательского договора в ближайшее время я буду вынужден удалить художественную версию романа «Шелковый путь» с сайта Артофвар - http://artofwar.ru/k/karcew_a_i/text_0010.shtml

Поэтому, кто хочет прочитать эту книгу, читайте, пока ее не удалили. А тех, кто уже читал, я прошу немного подождать до тех пор, когда в издательстве «Лира» будет издана первоначальная версия этого романа. Для меня важно Ваше мнение – какая версия: художественная или первоначальная (документальная») интереснее?

Приятного Вам чтения! Ваш Александр Карцев, https://vk.com/alexandrkartsev

Хочу поделиться с Вами хорошей новостью: в ближайшее время питерское издательство «Лира» планирует переиздать мой роман «Шелковый путь. Записки военного разведчика» – http://artofwar.ru/k/karcew_a_i/text_0010.shtml

Многие мои читатели хорошо знают этот роман и будут рады выходу этой книги в бумажном виде. А пока меня попросили немного переработать и дополнить «Шелковый путь» – сделать книгу более документальной и немного подробнее рассказать о Военном отделе ЦК КПСС, под «крышей» которого я начинал свою работу в военной разведке.

Военный отдел ЦК. Афганистан

Раньше я был уверен, что самое главное в работе военного разведчика ― это смелость и решительность. Ведь как без них обойтись в дерзких разведывательных рейдах, при захвате языков и секретных документов! Ну, и немного терпения, наверное. Сидя в засаде, оно тоже лишним не будет. Вскоре оказалось, что работа в разведке ― это не только рейды и засады. Но и умение направить усилия противника в нужном тебе русле. Умение работать на опережение. А еще ― умение ждать.

Это в кино и в книгах разведчик приходит на явочную квартиру, называет пароль и попадет в дружеские объятия других разведчиков, партизан или подпольщиков. В жизни все немного иначе. Особенно на Востоке.

В начале августа 1986 года я прибыл в окрестности Баграма на встречу с нашим агентом, который был в хороших, дружеских отношениях с моим шефом ― Александром Александровичем Щелоковым, человеком, который привел меня в военную разведку. Официально Сан Саныч был выпускником Тбилисского горно-артиллерийского училища и Военно-политической академии, работал главным редактором журнала «Советский Красный крест», членом Союза обществ Красного креста и Красного полумесяца СССР, написал более двадцати остросюжетных повестей и романов, выпускал серию «Военные приключения» и был известным нумизматом. А неофициально ― был одним из руководителей Военного отдела ЦК КПСС, разведчиком, работавшим в Афганистане еще до ввода наших войск.

Перед самой отправкой в Афганистан Сан Саныч подарил мне на память книгу афганских сказок и легенд. В сказках хранится душа и ключ к пониманию любого народа, сказал он на прощание. Посоветовал никогда не забывать, что на языке моих новых друзей разговаривали и писали свои труды Фирдоуси, Ибн-Сина Авиценна и многие другие великие мудрецы прошлого. А в тех местах, где мне предстоит работать, в далекой древности располагалась Кавказская Александрия Александра Македонского.

Вскоре я познакомился с местным дехканином Шафи (агентурный псевдоним «Кази» ― судья, на фарси). Шафи был выпускником Оксфордского университета, несколько лет проработал в Китае и в Японии, затем преподавал в Кабульском политехническом институте. Одним из его студентов был Ахмад Шах Масуд, налаживание контактов с которым было моей основной задачей.

При первой встрече я передал Шафи привет от Сан Саныча. И все. Затем четыре месяца я занимался своей сторожевой заставой, налаживал отношения с местными жителями, открывал лазарет в ближайшем посту самообороны. Нужно было дать Шафи время присмотреться ко мне…

Оказалось, что разведка ― не всегда дело быстрое. И если западные разведки при вербовке агентов часто использовали шантаж, то советская разведка предпочитала использовать личностные связи и авторитет нашей страны. Да, и девиз Рихарда Зорге: «Чтобы узнать больше, нужно знать больше других. Нужно стать интересным для тех, кто интересен тебе» постепенно начинал работать. По логике вещей, благодаря высочайшему уровню образования моих учителей и наставников, я должен был заинтересовать Шафи. И ему, действительно, нравилось со мной общаться, обсуждать какие-то вопросы. И даже подстраховывать меня, когда я оказывал медицинскую помощь местным дехканам в нашем импровизированном лазарете в кишлаке Калашахи. Ему нравилось мое общение с местными жителями. Нравилось, как я решил вопросы с обстрелами мирных кишлаков и наших сторожевых застав, с минированием дорог и даже то, что я сбежал из баграмского инфекционного госпиталя, в который попал с тифом.

Вскоре я получил тяжелое осколочное ранение ног, в баграмском медсанбате их должны были ампутировать. Я, как Колобок в известной сказке, снова сбежал ото всех. Но если из инфекционного госпиталя я сбежал к себе на заставу, потому что больше командовать ею было некому, то в этот раз я сбежал потому, что просто струсил. Испугался остаться без ног. Как ни странно, не моя смелость, а моя трусость помогла мне наладить нужный контакт. Это было нелогично. Но почти два месяца Шафи приходил к нам на заставу, приносил какие-то мази, хотя они и не помогали. Раны на ногах долго текли и не заживали. Эта неопределенность всех угнетала. Но почему-то именно после этих двух месяцев началась наша настоящая дружба с Шафи.

Он начал делиться со мной своими медицинским знаниями, которые в дальнейшем очень здорово помогали мне в работе с моими пациентами. Рассказывал интересные истории о своем племени. Оказалось, что взаимоотношения: «учитель ― ученик», очень полезны и эффективны не только для налаживания отношений, но и для получения самой различной информации.

А письма от нашего командования, которые я вскоре стал передавать через Шафи Ахмад Шаху, теперь были не просто бумажками с какими-то предложениями. В нагрузку к ним шли слова Шафи о том, что среди шурави есть такие, как я, а значит, с нами можно договариваться и стоит дружить. И эти слова дорогого стоили.

Примерно в это же время я получил весточку от Сан Саныча. Он писал, что хранит все мои письма, потому что они обязательно пригодятся мне для написания моей книги. Мысли о каких-то книгах в это время могли показаться мне совершенно абсурдными. У меня была замечательная должность ― заместителя командира мотострелковой роты, которая позволяла совмещать мои должностные обязанности с работой «почтальона Печкина», свободно встречаться с Шафи, проведывать раненых в лазарете, помогать с переводом на станции радиоперехвата.  У нее был лишь один недостаток ― в случае гибели или ранения кого-либо из офицеров нашего полка, при необходимости проводника или арткорректировщика, меня постоянно куда-то дёргали. И времени мечтать о каких-то книгах, у меня просто не было. Все двадцать шесть месяцев в Афганистане у меня была лишь одна мечта ― выспаться.  Но с самого первого дня своего пребывания в Афганистане я вел дневник ―  на клочках бумаги, на чем угодно (затем переписывал в самодельный блокнот). Понимая, что происходящее вкруг меня необходимо обязательно сохранить и передать тем, кто придет после нас. И интуитивно догадываясь, что Сан Саныч не случайно стал писателем. Для чего-то это было нужно.

В очередном письме я получил от Сан Саныча еще один наказ ― подтянуть свой английский. Вероятно, английский язык должен был мне понадобиться в моей следующей командировке? Это было логично: во время одной командировки готовиться к следующей. И правильно: ведь разведчик должен всегда говорить правду, одну только правду, ничего, кроме правды. Но не всю правду. Если когда-нибудь меня кто-то спросит, чем я занимался в Афганистане, можно будет ответить, что просто воевал. Это будет правдой, но не всей. Ведь на самом деле в Афганистане, кроме всего прочего, я изучал английский язык и собирал материал для своей первой книги.

Этот урок я уже усвоил на четвертом курсе училища, когда, как и все остальные курсанты, учился и готовился к выпускным экзаменам. Это было правдой. Я лишь не рассказывал, о том, что параллельно с учебой в училище проходил еще и курс разведподготовки. Это было правильно, ведь на лжи даже самого крутого разведчика поймать гораздо проще, чем на склерозе.

Был у этой «правильности» один недостаток: где было найти время для этих занятий? Но, по словам Сан Саныча, наше время подобно глине. В руках ребенка она останется глиной, в руках мастера станет произведением искусства. Поэтому мы должны уметь использовать наше время с максимальной эффективностью. И должны всегда учиться.

Александр Карцев, http://vk.com/alexandrkartsev

Начало: Военный отдел ЦК. Начало

(продолжение следует)

Хочу поделиться с Вами хорошей новостью: в ближайшее время питерское издательство «Лира» планирует переиздать мой роман «Шелковый путь. Записки военного разведчика» – http://artofwar.ru/k/karcew_a_i/text_0010.shtml

Многие мои читатели хорошо знают этот роман и будут рады выходу этой книги в бумажном виде. А пока меня попросили немного переработать и дополнить «Шелковый путь» – сделать книгу менее художественной и более документальной . И немного рассказать о работе Военного отдела ЦК КПСС, под «крышей» которого я начинал свою работу в военной разведке.

Когда начальнику политотдела полковнику Чемисову Владимиру Сергеевичу приказали найти подходящего курсанта, из числа четверокурсников, для выполнения какого-то совершенно непонятного задания, он почему-то сразу подумал о Сергее Карпове из седьмой роты. Но на всякий случай приказал своему помощнику принести из отдела кадров личное дело этого курсанта.

Читая личное дело, Владимир Сергеевич убеждался, что не ошибся в своем выборе ─ курсант Карпов подходил по всем озвученным параметрам: учился в спортивном взводе, был коммунистом, членом ротного партбюро, заместителем секретаря ВЛКСМ батальона, Фрунзенским стипендиатом. Недавно получил диплом второй степени на конкурсе студенческих работ города Москвы по молодежному движению. В составе команды занял первое место на соревнованиях Московского военного округа по военно-прикладному плаванию и второе место по марш-броску на 10 километров с боевой стрельбой.

Вечера для молодоженов, которые он предложил проводить для будущих выпускников, наделали много шума не только среди московских красавиц и в политуправлении Московского военного округа, но и в Главном политическом управлении СА и ВМФ. Карпов предложил проводить на выпускном курсе вместо танцевальных вечеров, вечера для молодоженов. И приглашать на них династии выпускников училища вместе с их супругами, чтобы они рассказывали не только о том, как достигли высоких должностей и званий, но и делились с будущими выпускниками секретами крепких семейных отношений ─ ведь без крепкого тыла, не может быть успешной службы. Вместе с сержантом Черниковым, они приглашали не просто военные династии, а династии военных разведчиков. И артистов Москонцерта для заполнения музыкальных пауз, организовали интересные конкурсы и номера художественной самодеятельности, что сделало эти вечера не только интересными, но и незабываемыми.

И его идея привлекать старшекурсников к проведению занятий по начальной военной подготовке в подшефных школах, тоже была полезной. Тем более, на пятом году афганской войны. Да, хороший из него офицер получится: ведь он не только предлагает толковые идеи, но и успешно реализует их на деле.

В дверь постучали.

─ Разрешите войти, товарищ полковник!

─ Входите, ─ Владимир Сергеевич отложил личное дело в сторону и посмотрел на входящего в кабинет курсанта, словно пытался понять, не ошибся ли он в своем выборе. ─ Присаживайтесь!

─ Нет, не ошибся, ─ удовлетворенно подумал он, а вслух произнес. ─ Завтра в 16.00 вам нужно прибыть в бюро пропусков издательства «Правда» по адресу: улица Правды, дом 24. Позвонить по этому телефону Александру Александровичу.

Полковник протянул небольшой лист бумаги с телефонным номером.

─ Вы получите предложение по поводу дальнейшей службы после окончания училища. Считайте это предложение партийным заданием. Увольнительную получите у ротного. Все понятно, Сергей Иванович?

─ Так точно, товарищ полковник. Разрешите идти?

─ Идите!

Когда я вышел из кабинета начпо, мысли у меня были довольно печальные. Я с детства мечтал стать разведчиком, окончил школу без четверок и поступил в прославленное Московское высшее общевойсковое командное училище, четыре года учился на «отлично», чтобы стать хорошим разведчиком, но теперь получалось, что моей мечте не суждено сбыться. Перспектива работать после окончания училища в газете, пусть даже в такой известной, как «Правда», меня совершенно не радовала. Но и отказаться от этого предложения я не мог, раз это было партийное задание. В общем, я был в печали.

Почему-то вспомнилось, что отец был категорически против не только моего поступления в военное училище, но и против моего вступления в партию. С училищем все понятно, когда я учился в десятом классе, где-то далеко на юге уже два года шла афганская война. Оба моих дедушки погибли в годы Великой Отечественной и родители, пережившие все тяготы безотцовщины, почему-то были уверены: если я стану офицером, то непременно попаду в Афганистан и погибну. Как мой прадед ― донской казак Данила Лаврович Паршин, отличившийся в Русско-японскую и в Первую мировую и сгинувший в смуте Гражданской войны. Или мой дедушка Карцев Егор Петрович, бывший царский офицер-артиллерист, умерший от ран в годы Великой Отечественной.

Что же касается моего вступления в партию, отец всегда говорил, что в партии есть коммунисты и члены партии. Коммунисты ― это те, кто в мирное время выполняют самые опасные и тяжелые задачи, а во время войны поднимают своих бойцов словами: «За мной в атаку, вперед»! Члены партии в мирное время говорят красивые и правильные слова, а в военное время поднимают бойцов в атаку словами: «В атаку вперед»! И чаще всего, поднимают, сидя в глубоком тылу. В этом есть небольшая, но принципиальная разница.

По его словам, с каждым годом коммунистов становится меньше, а членов партии больше. Я же никогда не смогу и не сумею быть членом партии, а всегда буду коммунистом, как и мой дедушка Иван Васильевич Чураков, первый председатель колхоза в селе Теплое, который в 1941 году вместе со своими братьями ушел добровольцем на фронт погиб в боях подо Ржевом. И долгие годы числился пропавшим без вести.

Потому что я — копия своих дедов и прадеда. Так что шансов уцелеть на войне у меня нет.

Когда же я пытался с ним спорить, отец, в сердцах, говорил в ответ: «Уж лучше бы ты был пастухом, чем офицером»!

Я же был уверен, что обязательно уцелею на войне, быстренько отслужу двадцать ─ двадцать пять лет, выйду в запас, получу земельный участок в 25 соток, построю дом, женюсь, буду плодиться и размножаться, жить долго и счастливо. И мои родители всегда будут гордиться мною и понимать, что они были неправы.

На следующий день мы встретились с Александром Александровичем Щелоковым, поднялись на этаж, на котором висела табличка «Агитатор. Журнал ЦК КПСС», прошли в его кабинет. Александр Александрович был краток и задал мне лишь один вопрос: не передумал ли я после окончания училища продолжить службу в разведке?

Мое сердце готово было выскочить из груди от этого вопроса. Но я нашел в себе силы не прыгать от радости, а просто ответить:

─ Не передумал.

На оформление необходимых документов и выбор моего нового красивого «имени» ушло совсем немного времени. После этого мы прошли в соседнее помещение, в котором художник Михаил Емельянович Кузнецов начал рисовать мой портрет. Я почему-то был уверен, что меня будут фотографировать для личного дела. Но портрет, да еще нарисованный не масляными, а акварельными красками показался мне явным авангардизмом.

А когда три месяца спустя этот портрет разместили в журнале «Агитатор» (там же была опубликована моя статья о нашем училище и спортивном взводе), я понял, что абсолютно ничего не знаю о настоящей работе военных разведчиков. На мой вопрос: для чего это нужно, Александр Александрович ответил иносказательно, что темней всего под фонарем. И попросил меня посмотреть на последней странице тираж этого журнала.

─ 1 миллион 559 тысяч экземпляров.

─ Умножь это число хотя бы на два ─  это более трех миллионов человек, готовых тебе помочь, если у тебя возникнет в этом необходимость. И о помощи не нужно будет просить, тебе будут её предлагать. Поэтому запомни девиз бывшего агента Отдела международных связей Коминтерна Рихарда Зорге: «Чтобы узнать больше, нужно знать больше других. Нужно стать интересным для тех, кто тебя интересует». Так что твои главные задачи на ближайшее время ─ многому научиться и стать интересным для тех, кто нас интересует. После выхода журнала ты начнешь получать письма от читателей, заведи себе записную книжку, в которую записывай их адреса. Но размещай их в алфавитном порядке не по фамилиям или именам, а по странам и городам.

И действительно, когда в мае 1985 года журнал «Агитатор ЦК КПСС» вышел из печати, я стал ежедневно получать множество писем с предложениями приехать в гости, познакомиться поближе ─ практически из всех городов Советского Союза и многих стран Варшавского договора. И авторы этих писем на долгие годы стали моими хорошими друзьями и товарищами, которые не раз выручали меня в трудные минуты.

Весь последний семестр, два раза в неделю, под видом общественной работы, я приезжал в издательство «Правда», в котором со мной проводились занятия по разведподготовке. Формально я выезжал проверить проведение нашими старшекурсниками занятий по НВП в подшефных школах, но проверять тех, кто проводил эти занятия на самом высоком уровне, смысла не было.

Самым трудным на этих занятиях для меня, с моей травмой позвоночника, было научиться длительное время сидеть на полу, скрестив ноги (оказалось, что в подготовке разведчиков не бывает мелочей и позднее эти навыки помогали мне успешно проводить переговоры с афганцами). А занятия были интересные ─ по изучению фарси, характеристик лидеров афганской оппозиции, традиций и обычаев афганского народа, трудов древнекитайских мудрецов, по военно-медицинской подготовке, организации национально-освободительного движения в зарубежных странах и ряду специальных предметов.

Недосып в это время был ужасный, ведь помимо занятий по разведподготовке, мне нужно было готовиться к училищным занятиям и к выпускным экзаменам. Время для этого было только ночью.

А после окончания училища, когда все мои однокурсники сразу же получили под командование мотострелковые или разведывательные взвода, оказалось, что я еще не готов к этому. Видимо, плохо учился? На одни только двойки…

И прежде, чем стать командиром взвода, я почти целый год проходил дополнительную  подготовку в 197-м отдельном батальоне резерва офицерского состава (акклиматизацию, горную, минно-взрывную подготовку, вождение боевой техники на горном танкодроме, огневую подготовку на горном стрельбище). В том числе, два месяца исполнял обязанности помощника начальника оперативного отделения дивизии в пригороде Чирчика (поселок Азадбаш), месяц исполнял обязанности начальника разведки полка (во время развертывания, учений, боевых стрельб и выполнения учебно-боевых задач), выезжал с проверкой разведбата в Кушку.

И лишь после этого, уже в Афганистане, в первых числах августа 1986 года наконец-то принял под командование мотострелковый взвод и горную заставу под Баграмом. Затем два месяца командовал отдельным разведвзводом. Получил назначение на должность заместителя командира мотострелковой роты (по бою) и приступил к своей основной работе ─ «почтальона Печкина». Хотя до того, как наша «почта» заработала, понадобилось еще больше года. Увы, в разведке не все делается быстро.

В свободное от основной работы время, мне пришлось командовать еще одним отдельным разведвзводом, но уже в рейдовом батальоне, работать переводчиком на станции радиоперехвата, ходить проводником с нашими спецназовцами, арткорректировщиком ─ с афганскими. И выполнять другие задачи.

Но благодаря работе нашей «почты», получилось организовать устойчивую связь с одним из лидеров афганской оппозиции ─ Ахмад Шахом Масудом, подготовить и провести вывод наших войск из Афганистана с минимальными потерями.

После Афганистана я получил направление в разведуправление Краснознаменного среднеазиатского военного округа. Оказалось, что двадцать шесть месяцев, которые я провел в Афганистане, были не войной, как я тогда думал, а всего лишь стажировкой перед выполнением других, более опасных и интересных заданий.

Мне предстояло снова засесть за учебу. Не на словах, а на деле усвоить главный жизненный принцип героя Советского Союза Рихарда Зорге: всегда учиться и всегда возвращаться в строй. После этого была работа во многих зарубежных странах, участие в антипиратской компании в Индийском океане и в Красном море. И успешное выполнение других заданий.

Александр Карцев, http://vk.com/alexandrkartsev

(продолжение следует)

P.S. Мое интервью о подготовке советских военных разведчиков для телеканала "Россия 1" (передача "Лабиринт Карнаухова") - Шелковый путь и бомбоубежища