Серия «Великий пост»

Во-вторых, потому, что Царство Божие – светлое общество сынов Божиих. Святое семейство Отца Небесного есть царство мира, любви и единодушия, царство благости, милосердия, кротости, смирения и долготерпения; может ли принадлежать к нему тот, кто таит в сердце своем огорчение, досаду и злопамятство на брата своего, кто не имеет единодушия и мира со своими ближними – сонаследниками этого Царства? Мир есть высшее благо, которое Господь Иисус Христос завещал как драгоценное наследие Своим ученикам, когда отходил от них на страдание: Мир оставляю вам, мир Мой даю вам (Ин.14:27). Мир есть высшее счастье, которое Он прежде всего преподал друзьям Своим, приветствуя их по Своем Воскресении из мертвых, став посреди их и глаголя им: Мир вам! (Ин.20:19).

Кто лишает себя этого духовного сокровища враждою и злопамятством, тот лишает себя и вечного наследия – Царства Божия, которое Господь завещал любящим Его.

Мир есть благодатный дар Духа Святаго, и потому присутствие или отсутствие его в сердце человека свидетельствует о том, кто обитает в нем: Дух ли Божий, или дух лукавый. И как сей последний есть по преимуществу дух злобы и вражды, то и место человеку, питающему злобу и недоброжелательство к брату своему, не в Царстве мира, а со всеми духами отверженными.

Очевидно, что без искреннего всесердечного примирения со всеми братиями нашими во Христе благодатное поприще святого поста пройдет для нас бесплодно, хотя бы и старались мы провести пост по правилам церковного Устава. Что пользы будет от поста, когда мы, строго воздерживаясь от пищи телесной, своим гневом и строптивостью съедаем души и сердца своих ближних; когда, боясь осквернить уста какою-нибудь запрещенной снедью, не боимся, однако, того, что из этих же уст продолжают исходить, как смрадный дым из печи, слова осуждения, клеветы и злословия, насмешки язвительные, полные заразы и соблазна душевного.

Не таковаго поста Аз избрах, – говорит Господь через пророка Исаию, – но разрешите всякий союз неправды, отымите лукавства от душ ваших, престаните от лукавств ваших, научитеся добро творити (ср.: Ис.58:6; 1, 16-17). Не только никакой пост, но и самый мученический подвиг не заменит истинной любви к ближнему, той любви, которая долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не раздражается, не мыслит зла, но всех любит и всё терпит (ср.: 1 Кор.13:4-7).

Если мы будем приходить в храм на молитву не с примиренным сердцем, то что тогда мы услышим от Господа? Когда стоите на молитве, прощайте, если чт`о имеете на кого, дабы и Отец ваш Небесный простил вам согрешения ваши (Мк.11:25).

Иначе, что пользы от молитвы, когда теми же устами, которыми прославляем Господа, проклинаем своего брата, когда называем Бога своим Отцом, а ближних наших, которых Отец Небесный назвал Своими чадами, злословим, ненавидим и смущаем злопамятством? Что пользы в молитве, когда по внешности себя смиряем, называя последними, а внутренне говорим, подобно фарисею: Не таков, как прочие люди, хищницы, прелюбодеи или же как сей мытарь (ср.: Лк.18:11); когда устами произносим молитву преподобного Ефрема Сирина: Даруй ми <Господи> зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, а на деле ставим себя неумолимыми судьями всех и всего, замечаем сучок в глазу брата своего, не замечая бревна в своем глазу?

О таких молитвенниках Господь давно уже сказал чрез Пророка: Приближаются ко Мне люди сии устами своими и устами своими почитают Меня, сердце же их далеко отстоит от Меня, напрасно почитают Меня (ср.: Ис.29:13) И Сам в Святом Евангелии Своем изрек: Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного (Мф.7:21).

Что пользы, наконец, если мы будем и каяться пред Престолом Божиим, испрашивая прощение своих грехов, но – с ожесточенным сердцем, сами не простив ближнему и не примирившись с ним? Если вы будете прощать людям согрешения их, – говорит Господь, – то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш Небесный не простит вам согрешений ваших (ср.: Мф.6:14-15). Что пользы от покаяния, когда некоторые падают ниц в храме, прося прощения грехов, а выйдя из храма, готовы преследовать ближних своих, устами приносят покаяние, а в сердце таят злобу и мщение? Просят прощения у Господа, не смирив своей гордости, не поправ своего самолюбия и тщеславия и не испросив прощения у оскорбленного брата своего!

Кто хочет, чтобы раскаяние его было принято как благоприятная Богу жертва, тот должен не только простить согрешения ближнему своему от всего сердца, так, чтобы и не вспоминать их, но должен еще постараться расположить и ближнего сего к такому же прощению, сделать его из врага своим братом, единодушным и единомысленным с собою. Без этого сколько бы на исповеди ни разрешал нас духовник, связанный враждою дух наш не разрешится и Отец Небесный не отпустит нам нашего согрешения.

Господь говорит: Если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой (Мф.5:23-24).

Если мы дерзнем приступить к Таинству Святого Причащения, к Жертве, которая принесена преимущественно по любви Единородного Сына Божия к человеческому роду, без истинной любви друг ко другу, то не будет ли это оскорблением высочайшей любви Божией? Имея дух злобы, мщения, вражды к ближним, мы попираем Святыню и Кровь Господа вменяем ни во что.

Дорогие братия и сестры, древние христиане имели добрый и благочестивый обычай в настоящее, Прощеное, воскресенье испрашивать друг у друга прощения. Последуем сему доброму обычаю по зову нашей матери Церкви и мы и попросим прощения друг у друга, особенно же у тех, кого чем-либо оскорбили. По немощи нашей природы, по обстоятельствам жизни в наших условиях, неизбежны столкновения, огорчения, а потому и постараемся чрез взаимное прощение смягчить наши души и взаимные отношения.

Некогда в Киево-Печерской обители жили два инока, связанные тесными узами взаимной любви и дружбы. По зависти диавола эта дружба между ними пропала, а воцарилась взамен ее такая вражда и ненависть, что они и смотреть не хотели друг на друга: в церкви один другого не кадили, а проходили мимо.

Но вот один из них, пресвитер Тит, тяжко заболел и, чувствуя приближение смерти, через посланных стал просить прощения у своего брата – диакона Евагрия, однако тот ничего не хотел слышать. Тогда его насильно привели к постели умирающего. Тит приподнялся с постели и сказал: «Прости меня, брат мой, может быть, чем-нибудь я как человек оскорбил тебя». Но Евагрий отвечал: «Не прощу тебя ни в сей, ни в Будущей Жизни». И с этими словами он упал замертво, причем братия не смогли даже ни согнуть рук его, ни выпрямить рта, так скоро тело его одеревенело. Тит же тотчас встал здоровым. И на вопрос братии, как это событие произошло, ответил, что когда Евагрий сказал такие слова, то Ангел Господень поразил несчастного, а его, Тита, поднял с одра болезни.

Итак, дорогие братия и сестры, простим всем от всего сердца нашего и с примиренным сердцем вступим в поприще святого поста, прося оставления согрешений наших у Господа. Будем при этом всегда помнить слова святого апостола Павла: Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми… и Бог любви и мира будет с вами (Рим.12:18; 2 Кор.13:11). Аминь.

Архимандрит Кирилл (Павлов) 1963 г.

Сегодня Воскресенье о Страшном Суде. Придет день, когда мы все встанем перед Богом, каждый из нас – со своей жатвой и, как говорит Книга Откровения, каждое Царство и каждый народ – с жатвой своей славы и своего позора.

В этот день время веры пройдет; потому что вера – это уверенность в вещах невидимых, а в тот день, в ослепительном сиянии славы Божией, мы уже будем видеть: мы будем видеть Его, как Он видит нас, мы узнаем Его, как Он знает нас. И время надежды пройдет, потому что надежда – это ожидание, а в тот день все уже исполнится; это будет восьмой день – последний день становления; это будет первый день вечности.

И на этом пороге мы будем стоять; с чем мы предстанем? Каков будет плод всей жизни, каждого из нас в отдельности, всех нас в нашей целокупности? Не как толпы разобщенных личностей, но как живого тела людей, которые все были крещены во Христа, в единство, все призваны, силой Святого Духа, в Единородном Сыне Божием быть единородным сыном Божиим; с чем мы предстанем тогда? Когда вера и надежда пройдут, единственное, что останется, будет любовь.

И сегодняшняя притча говорит об этом: не столько об ужасе, о страхе, который, может, и скует льдом наши сердца, или, наоборот, охватит огнем, в котором мы сгорим во мгновение; она говорит о том предстоянии, когда мы увидим, что весь смысл жизни была любовь, и спросим себя: Есть ли во мне хоть капля любви? Принес ли я плод любви?.. Притча говорит об этом. Притча не говорит, что мы будем оправданы, потому что говорили себе и другим, что мы верим в Бога, или потому что называли себя учениками Христа; Он Сам сказал: в тот день Он нам скажет, что тех из нас, которые не жили евангельски, не были Его учениками во всей правде, тех Он за Своих не признает. Но мы, может быть, скажем: Не молились ли мы в Твоих храмах? Не творили ли мы даже чудес Твоим именем? – И Он ответит: Отойдите, делатели неправды...

Но на что мы можем тогда надеяться? Притча говорит об этом так ясно, и это можно выразить одним словом: если вы были человечны, тогда вы принадлежите Царству. Если не были человечны, то не принадлежите... Христос не ставит вопросов о вере; Он ставит вопрос о том, было ли в наших сердцах сострадание, умели ли мы видеть страдание вокруг нас и отозваться – или же нет. И если мы отозвались, то мы Ему родные.

Но в этой притче есть и другая сторона, еще даже более дивная. Притча обращена не только к христианам, к ученикам, к верующим; когда Христос говорит тем, кто был полон сострадания, полон любви: Вы сделали все, что нужно – вы накормили голодного, вы приютили бездомного, вы посетили больного, вы не постыдились признать за брата того, кто был в тюрьме, – все эти люди скажут: Но когда мы видели Тебя в них?.. И Христос ответит: Что вы сделали одному из Моих братьев, вы Мне сделали...

Не дивно ли подумать, что любовь – как мост, перекинутый над всякой пропастью, что любовь торжествует и выдерживает всякое испытание; что быть человечным – даже не значит видеть в брате образ Божий, видеть в брате кого-то, кого любит Бог, за кого Он положил Свою жизнь; достаточно увидеть в нашем ближнем его нужду в сострадании: человека, ничего больше, – и тогда окажется, что мы поступили правильно.

Хочу сегодня сказать еще об одном: сегодня день, когда мы вспоминаем Страшный Суд, но это также начало Поста; с сегодняшнего дня православные воздерживаются от мяса; есть ли в этом какой-то смысл, кроме подвига и дисциплины? Да, думаю, что есть. В 9-й главе Книги Бытия есть страшный отрывок. После Потопа, когда человечество стало еще более слабым, чем прежде, еще менее укорененным в Боге, более трагично одиноким, более трагично зависимым от твари, потеряв общение с нетварным, Бог говорит Ною: Теперь все движущееся на земле, все твари будут вашей пищей; они будут вам в пишу, а вы будете им в страх... Это то взаимоотношение, которое человеческий грех, потеря Бога установили между нами и всем тварным миром, но особенно мучительно и чудовищно – с животным миром. И воздержанием от мяса во время Поста мы свидетельствуем, что мы это понимаем и – о, в какой малой мере! – стремимся искупить. Мы – страх тварного мира; мы разрушаем его, мы портим и загрязняем его, а мы были призваны изначала быть его водителями в вечность, в славу Божию, в совершенную красоту, которую Бог задумал для всей твари; мы были призваны сделать из этого нашего мира собственный мир Божий, Божие Царство – не в том смысле, что Он властвует над ним, а в том, что это Его семья: место, где Он живет среди Своей твари, и где творения Божии могут ликовать о Нем и друг о друге.

Поэтому будем помнить, что в ту меру, в какую мы будем верными призыву Церкви, – это не только акт, которым мы стараемся освободиться от порабощенности материальному миру, но и признание нашего греха против мира; и хоть в этой малой мере – усилие исцелить наносимую нами порчу, свидетельство, что мы понимаем, что мы сокрушаемся сердцем, и что даже если мы не можем жить иначе, мы болеем душой, стыдимся, и что и к Богу, и к миру, к которому мы относимся так беспощадно, мы оборачиваемся с сокрушенным и кающимся сердцем.

Аминь!

Митрополит Сурожский Антоний (Блум)

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодня родительская суббота – день особой сугубой молитвы за тех людей, которые ушли из этого мира в мир иной.

То, что мы называем смертью, не является прекращением человеческого бытия. Смерть это не уничтожение человеческой личности. Смерть это переход человека из одного состояния в другое состояние. Что из себя представляет тот мир, мы не знаем, и даже не можем себе этого представить. Поскольку не обладаем для этого ни знанием, ни опытом пребывания в другом сверхчувственном духовном мире. Как не обладает знанием и опытом пребывания в этом мире ребенок, находящийся во чреве матери своей.

Он не знает и представить себе не может, что есть солнечный свет, что есть этот мир, который во всей своей красоте и многообразии несоизмеримо лучше, чем материнская утроба. Но пока ребенок сам не появится на этот свет и не увидит его, для него само рождение будет означать только одно – смерть. Смерть для того мира, в котором он какое-то время жил, и который он больше никогда не увидит, и в который он никогда не вернется.

Для него рождение это уход в неизвестность. А это значит, что каждый из нас уже переживал на своем собственном опыте уход из одного мира, смерть для него, и рождение в более совершенный и прекрасный мир, в тот самый мир, в котором мы сейчас и живем.

И абсолютно каждому из нас предстоит еще раз в жизни перейти эту грань миров. Умереть для этого, материального мира и оставить в нем то, что делает нас сопричастным физическому миру, то есть свое тело, и войти или родиться в мир духовный, в вечность. И входит в тот мир то, что делает человека сопричастным духовному миру, его душа.

И как не может ребенок, находясь во чреве матери, представить себе жизнь этого мира, пока он не родится в него, и сам не станет его частью, так и мы, живя в этом мире, не можем представить себе жизнь вечную. «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу. Теперь знаю я отчасти, а тогда познаю», – говорит апостол Павел. Это значит, что все наши попытки узнать что-либо о жизни будущего века тщетны, потому что та жизнь до времени от нас сокрыта. Мы смотрим на нее как бы через тусклое стекло, через которое практически ничего не видно, а если и видно, то изображение мутное и сильно искажено.

А потому мы и начинаем гадать, то есть свои собственные представления и фантазии переносим на загробную жизнь. Но это, конечно, совсем не значит, что если мы так думаем, что если нам так кажется, то так оно и есть на самом деле. Каждый из нас войдет когда-то в вечную жизнь, сам станет частью духовного мира, увидит его, как говорит апостол, лицом к лицу. И только тогда, наверное, мы поймем, насколько наши земные представления о вечности далеки от реальности.

Но все-таки отчасти мы имеем знание о жизни человеческого духа после физической смерти. Это знание нам даровал Господь, Который как Бог одновременно присутствует и в том и в этом мире. Он сказал нам о вечной жизни столько, сколько человеку необходимо о ней знать и в той степени, в какой человек может это воспринять и понять.

Но главное, Господь объяснил, что надо делать, чтобы та жизнь была счастливой, чтобы человек обладал вечным блаженством. Из слов Христа, из Его притч мы можем понять, что та вечная жизнь, которая ожидает каждого из нас, далеко не для всех будет одинакова.

Для кого-то она явится блаженством, а для кого-то скорбью. Конечно, и степень блаженства и степень скорби для каждого человека разные. За время своей земной жизни человек должен подготовить свой внутренний духовный мир к дальнейшей жизни, к жизни без тела.

Почему Господь в Евангелии призывает проявлять заботу в первую очередь о душе, не повредить ей. «Что пользы, если человек приобретет весь мир, а душе своей повредит?» – говорит Он. Ибо именно от состояния нашего духовного внутреннего мира зависит и образ нашей вечности. Что посеет человек, то и пожнет. «Сеющий в плоть свою, от плоти пожнет тление, а сеющий в дух, пожнет жизнь вечную», – говорит апостол Павел.

И это действительно так, ведь каждый знает, что человеческое тело, человеческая плоть не живет вечно, оно тленно. И сеющий в нее, то есть человек, приоритетом жизни которого является потребность тела, зов плоти, такой человек, лишившись, в конечном итоге, этого тела переступит порог вечности ни с чем.

Ведь вся жизнь была связана только с потребностями тела, которое уже разлагается в земле. Получается, что жизнь была прожита ради тления. И конечно, такого человека смерть пугает. Ведь смерть это встреча человека с Богом. Вне зависимости от того, верит человек или нет. Там вера больше не нужна, потому что Бога человек уже видит.

Если он не обогатил свой внутренний мир за время земной жизни, если нет ничего общего между его миром и миром Божиим, то как же тогда можно быть вместе? Ну а если на протяжении земной жизни человек созидал свой духовный мир, обогащал его, как говорит апостол, «сеял в дух», то он, конечно, пожнет плоды вечности. Смерть не страшит его. Более того, из опыта святых людей мы знаем, с какой радостью они встречали свой последний час, ибо для них это было в первую очередь рождение в новую вечную жизнь, это встреча со Христом, это обретение Того, к Кому стремился.

Апостол Павел свой взгляд на смерть выразил следующим образом: «Для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение. Имею желание разрешиться (разрешиться, это значит, умереть) и быть со Христом, потому что это несравненно лучше». Но вот что еще очень важно понимать.

Да, вечная жизнь человеческого духа зависит от тех усилий, которые были вложены в развитие этого духа во время земной жизни человека. А таковыми усилиями являются исполнение заповедей Божиих, молитва, доброделание, то есть вот то, к чему призывает нас Господь в Евангелии. Но ведь безгрешных-то людей не бывает, как гласит заупокойная молитва: «Нет человека, который бы жил и не согрешил». Каждому из нас будет за что постыдиться, встав перед лицом правды Божией.

А потому для человека, ушедшего в вечность, очень важна поддержка и помощь. И эта поддержка и помощь выражает себя в молитве церкви за усопшего, о прощении его человеческих прегрешений, о вечном упокоении. И Господь слышит такую молитву.

Потому что если мы молимся за другого, то делаем это не потому что это надо нам, а потому что это надо ему. А когда мы проблему другого человека воспринимаем, как свою собственную, то это именуется любовью к ближнему, то есть исполнением основной заповеди Божией. И мы верим, что в ответ на нашу молитву, с которой мы обращаемся к Богу с верою и любовью, Господь дарует тем, за кого мы молимся, вечное упокоение.

Аминь.

Протоиерей Александр Глебов

В человеке есть печать Божества, в нем есть образ Божий – и если бы он поклонялся образу Божию, который начертан в нем перстом Господним! Но нет, человек пристрастен к своим греховным привычкам, к вкусненькому, к красивенькому, ко всему спокойненькому, чтобы его все ласкало, утешало. Он ищет себе комфорта, покоя, душевного благополучия, хочет, как страус, под собственное крыло или в песок голову зарыть и там пребывать, чтобы ему было сыто, сухо, спокойно, богато и тепло. И каждый из нас в меру своей испорченности вот в этом живет и тратит драгоценные годы, драгоценные месяцы, дни, часы на эту пустоту, на служение самому себе. А это бесплодно, потому что всегда придет крах, причем часто и в этой еще жизни.

Господь сказал: «Всяк возносяйся смирится» – и слова Господни непреложны. Для каждого превозносящегося, для каждого, кто о себе шибко высоко думает, обязательно придет такой час, когда всё, что он нагородил, рухнет и он останется ни с чем. И тогда уныние, отчаяние. Многие от этого даже с собой кончают, а некоторые пытаются начать все сначала. А что сначала? То же самое городят, только в другом месте: здесь не получилось, попробуем там – забывая, что десять-пятнадцать лет прошли впустую. И так всю жизнь, пока не придет смерть, которая для человека, живущего во Христе, является радостным событием, потому что он идет к Богу, душа его радуется, окрыляется, он ждет с вожделением этого момента. Вся его жизнь была подготовкой к этой полной встрече с Богом, Которого он постоянно искал и на молитве, и в богослужении, и причащаясь, и в общении через Священное Писание. И вот наконец эта долгожданная встреча лицом к лицу с Богом.

А для человека, который всю жизнь делал кумиром самого себя, смерть ужасна. Недаром в Писании сказано: «Смерть грешников люта». Лютая смерть, страшная, неумолимая, потому что спрятаться некуда. Со всем, что удалось тут выстроить, приходится расставаться. Хочется ногтями уцепиться за эту землю, но ничего не получается. Организм отказывает служить человеку, он в ужасе, в панике, кидается к врачам, к знахарям, лишь бы спасти свою… что? душу? Нет, спасти свою шкуру – это очень верное слово. Человек не о душе заботится, а именно о шкуре, об оболочке души, ему нужно продлить жизнь своего тела. Для чего? Ну продлили еще на десять, ну на сто лет. Многие ученые мужи, целые коллективы ученых во всем мире бьются над этой проблемой: как продлить. Продлить что? Вот это безобразие, которое почему-то называется жизнью, когда человек служит самому себе. Разве это жизнь? Ну даже если двести, триста, тысячу лет проживешь, все равно придет момент, когда всё, что ты строил без Бога, рухнет. Потому что человек, ставя в своем сердце вместо Бога самого себя, превращается в фарисея.

Продолжение следует...

Что же, может быть, надо ругаться, грабить, блудить, потом стукнуть себя в грудь и сказать: «Боже, милостив буди мне, грешному»? Нет, Господь не к этому призывает, и заповеди Божии охраняют от греха. Господь однажды сказал: «Даже если когда всё исполните, говорите про себя, что вы рабы есть негодные, потому что сделали только то, что требуется от вас». Поэтому тот, кто постится, вкушая только раз в неделю, спит на голой земле, наизусть знает Священное Писание, ежедневно ходит в храм, еженедельно причащается Святых Христовых Таинств, – что он, собственно, такого особенного делает? Да ничего – только то, что должен делать каждый православный христианин. Каждый христианин должен в храм ходить, каждый должен причащаться Святых Христовых Таинств и наизусть знать Священное Писание!

Что же от нас требуется? Надо, чтобы мы не только исправили свой внешний вид, хотя это тоже необходимо, потому что очень важно, куда человек ходит, что он делает своими руками, что он говорит своим языком. Безусловно, важно очистить внешнюю часть своей жизни, но еще более – очистить «внутреннее сткляницы» своей души. Потому что можно научиться не воровать, не прелюбодействовать, молчать и вообще себя прилично в обществе вести – хотя это трудно, но можно, – но это не значит еще стать христианином, это не значит еще быть оправданным от Бога, потому что Богу не нужно только внешнее, Богу важно то, что у нас внутри, какие мы по своей сути.

Что толку, если человек не пьянствует, не проигрывает в карты деньги и живет мирно в своей семье, имеет двоих детей, автомобиль и шапку за двести пятьдесят рублей? Хотя Отцу Небесному, конечно, такой раб Божий более приятен, чем грешник, который забыл Бога и сквернит себя всякими грехами. Но это не значит, что человек, внешне добропорядочный, угоден Богу. Не всякий праведник Богу угоден, а тот, который смиряет себя, потому что гордость хуже воровства, хуже всякой ненависти. Когда человек превозносит сам себя, тем самым он отрывает себя от Бога. Только изжив гордыню, можно начать путь ко спасению. И всё, чему Церковь нас учит: богослужение, посты, Священное Писание, заповеди Божии – это путь освобождения от гордости, от своеволия, от наглости, от собственных предвзятых и ложных мнений, которые противоречат воле Божией.

Господь говорит: «Если хочешь быть Моим учеником, отвергнись себя и следуй за Мной». Почему необходимо, чтобы достичь Царствия Божия, отвергнуться себя? Потому что в нас ничего хорошего нет, и всё, что есть у нас своего, – это грех и мерзость, и, не отвергнув это, невозможно ни увидеть Бога, ни познать Его. Это совершенно исключено, потому что гордость человека ослепляет, оглупляет, так что он не понимает самых простых вещей. Он не видит Бога в мире, а придумал себе нечто, чему поклоняется, причем даже не рассматривает это, потому что если он внимательно на это нечто посмотрит, то увидит в нем не Бога.

Человек только думает, что Богу поклоняется, а на деле поклоняется самому себе, своим желаниям, своим страстям, привычкам, привязанностям. Он служит себе, у него всё для себя: и дом для себя, и муж для себя, и дети, и работа, и книжки – всё только себе, только возвеличивание самого себя. То есть человек вместо Бога в своем сердце поставил на пьедестал самого себя. Человек любит себя – это есть самый страшный духовный разврат, страшный блуд, именно потому для Бога омерзительный, что это искажение богосозданной человеческой природы: способность человеческого сердца на любовь должна быть направлена вовне, а не на себя.

Продолжение следует...