Серия «Цикл "Легат Триумвирата"»

Здесь абсолютно все сделано при помощи нейросетей, без вмешательств человека-художника, композитора, музыканта и т.д. Нейросетевые картинки обрабатывались нейросетью для создания видео, нейросеть написала музыку.

Роль человека, т.е. моя роль, заключалась в формировании сценария, составления задания для нейросети, режиссуре и монтаже. Это был вообще мой второй опыт монтажа видео, первый - выложенный ранее клип "Мы прорвемся к утру".

И это был очень сложный, трудоемкий процесс. Если интересно - пишите в комментариях и я в одном из следующих постов расскажу о своем столь необычном и бесполезном опыте.

Но пока у ведуньи есть время насладиться бараньими ребрышками с черносливом и отличным, чуть горьковатым, отдающим орехами и лесными ягодами, бренди. Прошедшие века определенно пошли на пользу кулинарным способностям карликов! Та, обычная пища, к которой Яга успела привыкнуть в своей затерянной на восточном склоне Ротаргардских гор хижине, представляющая, в основном, похлебку из белок, ежей или кротов, не могла сравниться с этим поистине царским обедом! Пожалуй, еда - единственное, о чем колдунья будет скучать, вернувшись домой.

Или, пока новое тело еще молодо, не стоит торопиться? Стоит посмотреть, что еще нового появилось у смертных? Конечно, после схватки, которая состоится вот-вот, Кагдархейм придется покинуть, но мир не ограничен одной лишь Громовой горой! Мир бесконечно велик! А с двумя сердцами феникса, одно из которых билось в груди ведуньи, второе - припрятано в сумке, Яга обладала почти бесконечным запасом времени!

Что-то неуловимо изменилось. Посетители только покидали таверну, но никто не заходил. Девушка слизала жир с пальцев и шепнула мухе, чтобы та слетала наружу, проверить. Крылатая разведчица вернулась быстрее, чем ведьма успела осушить кружку эля. Все уже там - маг, гном, волчица. Ждут Ягу.

Не зная, сколько с нее причитается за обед, колдунья наугад насыпала на стол монет из кошеля и, пристегнув к поясу ножны с "Ненасытным", направилась к выходу.

- Это - она? - неуверенно спросил Трап, увидев девушку, даже в чем-то привлекательную, покинувшую "Каменного орла".

- Она, не сомневайся, - процедила сквозь зубы баронесса. - У нее мой меч!

Ведьма обвела взглядом рыночную площадь подземного города. Толпу зевак, собравшихся позади. Квад гвардейцев в надраенных до зеркального блеска доспехов, трясущихся от страха, как осиновые листы на ветру. И стоящую впереди троицу, выстроившуюся по росту.

- Ляк катра, Таль... Талягия, - произнесла Яга, улыбнувшись страннице.

- Она приветствует тебя, - перевел магистр.

- Я сейчас ее приветствия ей же в глотку запихну...

- Она почтит твою память, волчица, сделав чашу из твоего черепа, - продолжил переводить Рейстандиус.

- Посмотрим, кто еще из кого чашу сделает! - прорычал купец.

Перехватив секиру, он первым ринулся в атаку. Но, пробежав всего несколько шагов, бородач выронил оружие и схватился за горло. Ему не хватало воздуха! Нет, никто не душил карлика. Да и воздуха вокруг было полно. Он просто забыл, как дышать!

- Нет, такие фокусы не пройдут, - пробормотал колдун.

Старик дважды ударил посохом по камням и вокруг ведьмы вспыхнула клетка. Раскаленная лава перетекала по прутьям, плюясь искрами, которые, попав на кожу Яги, кусались с яростным шипением.

- Спасибо, - прохрипел гном.

Впервые за тысячи лет тень Темнейшего испытала страх. Куда подевалась та осторожность, та осмотрительность, которой она всегда так гордилась? Осталась в том, прежнем, погибшем теле? Как было можно поддаться столь низменной жажде мести?! Ей, бессмертной, нужно было лишь жить дальше, позволив обидчикам умереть собственной смертью!

Выдернув меч из ножен, чародейка рассекла прутья клетки и завизжала от боли и обиды, когда еще несколько раскаленных капель упали на одежду и кожу. Новое прекрасное тело было обезображено уродливыми ожогами!

Яга сбила пламя с рукава и зашептала ответное заклинание.

Отражения в начищенных доспехах гвардейцев ожили и протянули руки, хватая ближайших соседей. Воины завопили в ужасе, но не могли освободиться из цепких пальцев. Лишь один попытался отрубить зазеркальную длань секирой. Бесполезно - лезвия рассыпалось на осколки с хрустальным звоном.

Одновременно с этим заволновалась толпа зевак. Кто-то обратил внимание, что тень, отсоединившись от сапог, начала собственную жизнь. И теперь все с интересно наблюдали на копошащиеся под ногами черные пятна.

- Тоже не выйдет, - прорычал колдун.

Рейстандиус поднял посох и под сводами пещеры зажглось зарево. Настолько яркое, что тени разлетелись с пронзительным, режущим слух писком, торопясь спрятаться во мраке.

Гвардейцы, успевшие почти наполовину нырнуть в собственные отражения, так и замерли, превратившись в единую массу спекшейся стали и плоти. Все еще живую, все еще дышащую, содрогающуюся в конвульсиях. Очевидно, что стражники испытывали невероятные муки и не могли вопить от боли лишь из-за отсутствия ртов.

- Бейтесь, глупцы! - рявкнул старик.

Баронесса не заставила просить себя дважды. Распоров воздух мечом, лю Ленх нанесла удар. Ведьма парировала выпад, ответив с такой силой, что посланница Триумвиров едва не выпустила оружие их рук, а на клинке, откованном гномами, появилась хорошо заметная выщерблина.

Трап напал с фланга, действуя секирой на манер копья, пытаясь проткнуть девицу острым навершием. Ведунья увернулась и теперь карлику пришлось защищаться, блокируя удары древком топора.

Сталь сверкала в лучах зарева, искрила и радостно звенела, соприкасаясь. Колдунья успешно противостояла сразу двум оппонентам, отражая атаки что легата, что купца.

Зрители ликовали. Нечасто им тут, в Кагдархейме, приходится наблюдать подобные схватки. И, хотя большинство из них - ремесленники да торговцы, сброд, никогда не державший меча в руках, каждый чувствовал своим долгом дать дельный совет:

- Пыряй ее, пыряй!

- Вспори брюхо ведьме!

- Пыльцы не подставляй!

Талагия ощущала, что битва складывается не в их пользу. Обливающийся потом бородач тяжело дышал, жадно хватая ртом воздух. Еще чуть-чуть и он совсем выдохнется. Тогда Яга прикончит гнома и останется один на один с баронессой. И в рукопашной странница не ровня колдунье! В прошлый-то раз ее смогли одолеть лишь втроем. Даже вчетвером, если считать поспевшего на помощь Бура.

Лю Ленх метнула взгляд на Рейстандиуса, пытаясь понять, почему магистр не принимает участие в схватке. У него шел свой бой.

Старик сражался с собственным посохом, давшим корни, покрывшемся зеленой листвой и пытавшимся задушить волшебника гибкими ветвями.

Оттолкнув пинком Трапа, ведунья смогла уделить все свое внимание волчице. Сделав обманный выпад, она рубанула по ногам, в область колена. Девушка едва успела парировать удар, но меч не выдержал натиска "Хельгельдсверта" и раскололся, оставив в руке воительнице обрубок не больше фута.

- Я сейчас, - пробормотал торговец, с трудом поднимаясь на колени. - Сейчас...

- Поберегись! - прогремел крик чародея.

Талагия, не зная, чего ожидать от магистра, бросилась в сторону. И, едва она успела нырнуть за массивную каменную колонну, поддерживающую козырек над входом в "Каменного орла", невидимый кулак снес Ягу, впечатав ее в дверь таверны. "Ненасытный" забренчал, кувыркаясь по булыжникам мостовой.

Не теряя времени даром, лю Ленх отбросила бесполезный обломок и, схватив меч, в один рывок запрыгнула на крыльцо питейной. Ведьма, сплевывая черную кровь, пыталась встать, придерживая рукой сломанные ребра.

Баронесса не оставила ей шансов. Подняв клинок, она вонзила острие в грудь ведьмы. Та успела только выставить вперед ладонь, будто плоть смогло бы остановить стальное жало. Меч вошел в тело бессмертной на удивление легко, как нож в масло.

- Посторонись, легат, - потребовал Рейстандиус.

Отстранив посланницу Триумвиров, он ткнул посохом туда, где у человека находится сердце, где кожа ведьмы чуть светилась, пропуская сияние сердца феникса. Сверкнула вспышка и теперь на этом месте зияла обугленная дыра.

Яга умерла в самый последний раз.

- Все, - устало произнес волшебник, присаживаясь на ступени.

- Мне казалось, что ваш посох заколдован, - заметила девушка.

- Неужто, ты думаешь, что старик покинет дом без запасной палки? - улыбнулся колдун, качнув рукавом.

- Все? - пронеслось над площадью.

- Все?! - отдалось эхом от свода пещеры.

- Все! - радостно завопили зрители.

И сразу прогремело:

- Сжечь ведьму!

Оттеснив Талагию с Рейстандиусом, гномы подхватили на руки покойницу и потащили в центр площади, где другие уже подносили дрова, готовя костер. Баронесса едва успела снять с пояса Яги ножны "Ненасытного".

- Разве это так обязательно? - поинтересовалась баронесса, кивнув на поленницу.

- Пусть сброд развлекается, - отмахнулся чародей. - Им тоже хочется быть причастными...

Заглянув в сумку, оставленную ведуньей, магистр припрятал ее в рукав и, опершись на посох, кряхтя, как старый дед, поднялся на ноги.

- Пойдем, легат, больше нам тут делать нечего.

Лю Ленх, обтерев "Ненасытного" о штанину, самодовольно улыбнулась и, убрав меч в ножны, поспешила за колдуном. Остановившись на выходе из пещеры, она обернулась. Огонь уже весело потрескивал, поглощая дрова. Карлики, окружившие костер, горланили какую-то песню.

Интересно, будет ли в легендах об этой битве упоминание о ней, посланнице Триумвиров, баронессе Талагии лю Ленх, или победу над Ягой гномы припишут исключительно себе?

Весь цикл целиком находится ЗДЕСЬ

- Стой! - замер колдун. - Кто-то поднимается...

Хотя сама лю Ленх еще ничего не почуяла, но не доверять чародею у нее не было оснований. Воительница, выдернув клинок из ножен, заняла оборонительную позицию... и лишь с полминуты спустя ее чуткий нос уловил запах давно немытого гнома. К нему примешивался еще один аромат - вонь мышиного помета. Еще чуть погодя баронесса расслышала тяжелое сопение.

Взвесив в руке меч, отметив никудышный баланс, странница приготовилась отразить нападение. И едва не снесла голову карлику, вынырнувшему из темноты, остановившись практически в последний момент.

- Грызли! - прохрипел Трап, опасливо косясь на клинок. - Там грызли! Их тысячи!

Волшебник сориентировался первым. Пропустив купца вверх по ступеням, Рейстандиус сорвал с руки перчатку, приложил ладонь к стене и забормотал заклинание. Из-за поворота показалась первая шеренга крыс, яростно перебирающая лапками, преодолевая уступ за уступом.

- Их так много... - прошептала Талагия, нащупывая ногой ступень позади себя.

Внутри Громовой горы что-то заухало, заклокотало. И из щелей в кладке брызнула вода. Легат, бросила недоуменный взгляд на мага. Как вода может остановить это зубастое полчище? Но тот, не отвлекаясь, продолжал бормотать заклинание. Чародей говорил настолько тихо, что девушка не могла разобрать ни единого слова. Вообще, на то, что старик все еще жив, еще не превратился в статую, каменный истукан, указывали лишь беззвучно шевелящиеся губы и подрагивающая борода.

Громкий визг сотен грызли, слившийся в один вой, заставил лю Ленх повернуться к проходу. Жидкость стекала по ступеням полноводной рекой, а крысы, очутившиеся в воде, таяли прямо на глазах, будто сахар в кипятке, как восковые свечи, съедаемые пламенем.

Шкурки клочьями слезали с хвостатых тварей, мясо отваливалось кусками от костей. Затем и кости растворялись в неведомом потоке. И вот от всего воинства остались лишь тени на ступенях, напоминающие очертаниями крысиные скелеты.

- Все, - проговорил магистр, отнимая руку от стены. - Больше они нас не побеспокоят...

- Это было... - судорожно сглотнул Трапезунислатбарад, разглядывая белый, слабо мерцающий в полутьме отпечаток пятерни на камне. - Это было невероятно, мастер Рейстандиус! Жаль, что вас не было с нами в темнице, когда эти орчьи дети только полезли! Скорее всего, Ив остался бы жив...

- Что? - вздрогнула баронесса. - Что случилось с Дальдестом?

- Погиб, - вздохнул карлик. - Эти отродья сожрали его заживо!

Посланница отвернулась, пряча слезы. Чародей сокрушенно покачал головой.

- Да... - протянул он. - Конечно, Иверию была уготована казнь, но вряд ли та смерть была бы столь ужасной... и столь бесславной!

- Мне кто-то может объяснить, с чего это вдруг грызли напали на нас с Ивом? - поинтересовался гном. - Они же вообще не высовываются из нижних пещер!

- А ты еще не догадался? - нахмурил седые брови волшебник. - Яга! Их подослала Яга!

- Яга?! - хохотнул арестант. - Быть того не может! Мы лично, собственными руками ухлопали старую ведьму, клянусь бородой! Ведь так, миледи?

- Во-первых, она вернулась, - начал перечислять старец. - Во-вторых, сейчас она не такая уж и старая. И, в-третьих, похоже, я ошибался на ее счет! Яга за тысячелетия жизни рядом с людьми переняла несколько наших черт...

- Э... - удивленно икнул Трап. - Это каких же?

- Жажда мести! Она не покинет Кагдархейм, пока не отомстит своим убийцам!

- Я бы предпочел... - начал купец.

Договорить он не успел - снизу донеслись шаркающие шаги и все трое, переглянувшись, приготовились к очередной схватке. Талагия вновь извлекла меч из ножен, карлик позаимствовал кинжал из ее сапога, а чародей устало оперся на посох.

Но из-за угла вышел всего лишь второй беглец - Кобб.

- Песий сын! - яростно прошипел вор, увидев торговца. - Ты бросил меня на растерзание этим тварям!

- Но они же ничего тебе не сделали! - начал оправдываться Трапезунислатбарад. - Я знал, что они гонятся именно за мной! И видел, как тяжело тебе бежать... я не хотел, чтобы ты помер от разрыва сердца!

- С тебя причитается... - проскрипел зубами узник.

- Да? Ах, ну да! Мастер Рейстандиус, - обратился гном к магистру. - Мне кажется, казнь - слишком суровое наказание за кражу серебряной рамки с портретом...

- Позолоченной! - напомнил Кобб. - И с каменьями!

- Вот сейчас бы ты лучше заткнулся, - цыкнул купец. И продолжил: - Мой новый друг вовсе не намеревался оскорбить корону! Вы бы похлопотали, чтобы сохранить ему жизнь...

- Ну... - задумчиво протянул колдун. - Если речь только о краже... капитан!

- Да, мастер Рейстандиус, - откликнулся командир гвардейцев.

- Отрубите ему руки!

- Будет исполнено, мастер Рейстандиус, - кивнул воин, снимая с пояса секиру.

- Что? - завопил вор, поспешно спрятав руки за спину. - Ну уж нет! Лучше смерть!

- Как пожелаешь, - кивнул чародей. - Капитан!

- Да, мастер Рейстандиус.

- Препроводите заключенного в его камеру.

- Как прикажете, мастер Рейстандиус.

Гвардеец коротким жестом передал приказание волшебника подчиненным. Двое закованных в латы гномов подхватили упирающегося гнома под руки и потащили его вниз.

- Орчье семя! Дерьмо драконье! Имперское отродье!-верещал Кобб.

- Ты сам выбрал свою судьбу, - философски заметил старик. - На чем мы там остановились?

- Остановились... ах, да! - хлопнул себя по лбу Трап. - Будь я проклят, если буду сидеть и ждать, когда ко мне снова заявятся прихвостни старой карги! Я бы предпочел сам найти ее и убить столько раз, сколько потребуется!

- Ха! - едко усмехнулся магистр. - Найти девицу в Кагдархейме - городе с населением в дюжину тысяч...

- И это - не считая приезжих, - напомнил торговец.

- И это - не считая приезжих, - согласился колдун. - Как ты себе это представляешь?

- Возможно, у меня есть способ...

- Ну! - нетерпеливо ударил посохом по камням волшебник. - Говори же!

- Не так быстро, почтенный мастер Рейстандиус, - таинственно улыбнулся гном. - Хотелось бы достигнуть некоего соглашения... например - моя помощь в обмен на мою жизнь!

- Позвольте, мастер Рейстандиус, - вмешался в разговор гвардеец. - Королевский палач отличается изобретательностью и недостатком терпения. Клянусь Всеотцом - не позже, чем к утру, он развяжет язык этому болтуну!

- Слишком долго, - произнесла лю Ленх. - Яга только за сегодняшнее утро убила кузнеца, племянника Дорка со всеми его слугами и герцога Дальдеста. Представляете, сколько всего она успеет натворить к завтрашнему утру?

- Грешные магистры! - выругался старец. - Ладно, пес с тобой. Лично похлопочу перед королем, чтобы смертную казнь заменили бессрочной каторгой. Или, хотя бы, изгнанием...

- Соглашайся на каторгу, - шепнула баронесса карлику.

Трап посмотрел на девушку с грустной улыбкой. Для человека бессрочная каторга - это лет двадцать жизни. Максимум - тридцать. Жизни безрадостной, жизни в кандалах и тяжких трудах, единственное разнообразие в которую вносит свист кнута надзирателя.

Карлики от природы более приспособлены к тяжкому труду, более выносливы. Для гнома, которому едва исполнилось сто двадцать лет, эта лямка на век - не меньше!

Но многие сородичи купца выбрали б именно каторгу. Потому что изгнание влечет за собой запрет на ношение килта и секиры. Гном в штанах! Что может быть более нелепым?

И это еще не самое страшное. Самое страшное - лишение имени, которым бородачи дорожат больше всего. Ведь каждая последующая буква в имени, кроме первых четырех, данных при рождении, означает какой-либо подвиг, совершенный карликом, и увековеченный таким образом. То есть чем больше деяний свершил гном - тем длиннее имя. На гробовой плите самых заслуженных карликов одно только имя занимает три, а то и четыре строчки! Хотя мало кто утруждается выговорить его целиком...

- Я выбираю изгнание, - медленно проговорил Трапезунислатбарад. - И еще. Мне нужна секира!

- Капитан, дай ему секиру, - распорядился магистр после недолгого раздумья.

- Но, мастер Рейстандиус! Он же еще под арестом! - возразил гвардеец.

- Короткая же у тебя память! - оскалился волшебник. - Ты уже забыл, что случилось с Дорком и его слугами? Хочешь сразиться с Ягой сам? Или предпочтешь, чтобы это сделал тот, кому один раз уже повезло убить ведьму?

После этих доводов воин молча протянул оружие пленнику. Торговец взвесил топор в руке, одобрительно крякнул и сделал выпад, со свистом разрезав воздух.

- Годится, - кивнул он.

- Яга, - напомнил чародей.

- Да, конечно...

Трап запустил руку за пояс и извлек медную коробочку.

- Магикомпас! - ахнул старик. - Я мог бы и сам догадаться...

Бородач бережно поднял крышку, оттянул ушко фиксатора и стрелка, описав полукруг, указала прямо на Рейстандиуса. Неудивительно! На то он и маг!

Путешественница грустно вздохнула, сочтя идею провалившейся, но стрелка, слегка поколебавшись, резко повернулась и замерла, показывая на северо-восток.

Весь цикл целиком находится ЗДЕСЬ

Куча сена в углу камеры, служившая постелью, зашевелилась и из нее высунулась помятая физиономия герцога Дальдеста. Он протер кулаком единственный глаз и обвел помещение взглядом. С вечера ничего не изменилось. Тот же каменный мешок со стенами, испещренными посланиями прежних обитателей темницы на добром десятке языков, и двое соседей - два гнома, Трап и Кобб, коротающие время до суда игрой в кости.

- С добрым утром, Ваше Благородие, - улыбнулся Кобб, демонстрируя редкие, желтые зубы.

- Ваше Сиятельство, - поправил Иверий.

- Да хоть Твое Величество, - хохотнул карлик. - Палачу, когда башку рубить будет, все одно!

Одноглазый поморщился, но в чем-то бородач был прав. Нет, безусловно, Триумвиры славятся своей добродетелью и состраданием. В прошлые времена, когда власть Магистерия была несказанно больше, герцога за сговор с целью причинения смерти, еще и с применением магии, без малейшей жалости сожгли б на костре. Сейчас обойдутся мягче. Повесить - вряд ли, как никак Дальдест - дворянского рода, а вот рубануть голову - это скорее всего.

Милорд не боялся смерти. Он достаточно успел сделать за свою не самую короткую жизнь. Походы, осады, пиры - всего было достаточно. Единственное, о чем жалел рыцарь - он так и не оставил наследника. Нет, детей он наделал немало, но все - бастарды, незаконнорожденные. И после казни Иверия родовой замок со всей провинцией отойдет какому-нибудь выскочке, приближенному к Триумвирам. Вот такой бесславный конец...

- На что играете? - поинтересовался Дальдест.

- На обед, - коротко ответил Трапезунислатбарад.

- А как же завтрак? - удивился герцог.

- Ты его проспал, мой друг. Спал сладко, как младенец в колыбели. Так что я не осмелился тебя будить и счел за лучшее проиграть твой завтрак нашему новому знакомому, пока не успел остыть.

- Ты - настоящий друг, - зевнул рыцарь. - Только зря ты с этим связался. Он же шулер!

- Что? - возмущенно взревел Кобб, выхватывая из сапога деревянную ложку с рукоятью, заточенной до состояния копья. - Я - честный вор и никогда не запятнаю свое имя шулерством!

- Был бы ты честным вором - тебя б высекли, да отпустили б, - невозмутимо произнес одноглазый. - А ты сидишь в камере смертников...

- И то верно, - со вздохом согласился заключенный, убирая ложку обратно. - Да вор я, вор, клянусь Всеотцом! - поспешил он заверить сокамерников. - Я портрет короля умыкнул... вот и вышло неуважение к короне!

- Ну ты и дал! - присвистнул купец. - Ладно там мы с милордом, за покушение на смертоубийство и колдовство - это понятно. Но чтобы такое, чтобы украсть потрет короля... нет, на такое мы не способны!

- Да рамка у него была... серебряная, с позолотой и каменьями. А я думал, что золотая... - признался Кобб. - Не сдержался!

- Тихо! - прикрикнул герцог. - Кажется, обед несут...

Все трое прислушались. Из-за дверей, окованных железными полосами, донесся гулкий шум шагов, приглушенный толщиной стен, и скрип ступиц тележки, давно мечтающих о смазке. Звякнула задвижка и на окне-кормушке опустилась ставня. За ней показалось лицо стражника - обрюзгшее, с неухоженной бородой, слипшейся от грязи.

- Обед! - прохрипел надзиратель.

Его голос, охрипший от многолетнего пьянства, заставил задрожать кружки на тележке слуги.

- Что там сегодня? - проворчал вор. - Похлебка из крысиных хвостов?

- Похлебка из твоих кишок, если не заткнешься!

Довольный собственной шуткой, стражник отошел, уступая место у окошка гоблину. Сутулый, с кожей болотного цвета и забитым взглядом, он, шустро орудуя половником, наполнил три миски густым, отвратительно пахнущим варевом, добавил три ломтя черствого хлеба. Затем, подождав, пока заключенные разберут харчи, поставил на створку три кружки эля.

Иверий, с подозрением понюхав жижу в своей миске, поморщился, демонстрируя крайнюю степень отвращения, и протянул похлебку товарищам по несчастью.

- Берите, кто хочет. Я обойдусь одним элем.

- Ты это брось, Твое Сиятельство, - насторожился Кобб. - Ты же не хочешь закончить, как старик Гролл, сожравший собственную руку в голодном бреду?

- Да не могу я есть эту гадость, - признался Дальдест. - После того, что готовил мой повар! Ах, как он готовил! Молочный поросенок, зажаренный целиком, с печеным яблочком во рту, на серебряном блюде в окружении петрушки, лука, редиса и огурцов! Или филе форели, сваренное в миндальном молоке, с сельдереем, шафраном и тонкими ломтиками белых грибов! Я уже не говорю про десерты! Одни только пирожные из миндального теста с воздушным сливочным кремом, медом и ванилью, с лесными ягодами и орехами...

- Твое Сиятельство, - прошипел вор. - Еще хоть слово, и я тебе клянусь собственной бородой, что до казни ты не доживешь!

- Ты, конечно, мне друг, Ив, но сейчас - заткнись, пожалуйста, - поддержал соплеменника Трап.

Герцог вздохнул, отставил миску в сторону, и прислонился к холодной каменной стене, потягивая эль. Та еще кислятина, но дожидаться казни, оставаясь в трезвом уме, становилось все труднее и труднее. В камере повисло молчание, нарушаемое лишь жадным чавканьем гномов, уплетающих похлебку. Кобб, выловив из варева подозрительный хрящ, небрежно швырнул его в угол, где неожиданное угощенье тут же схватила крыса.

- Глянь-ка, ей нравится! - подметил купец.

Отломив кусок хлеба, он тоже забросил подачку в угол камеры. Из щелей в камнях вылезла еще одна крыса и вцепилась зубами в мякиш.

- Вот уж кому по нраву тюремные харчи, - хихикнул вор.

В помещение проникла третья крыса, спешащая разделить трапезу со второй. Затем - четвертая... пятая... шестая...

- Эй! - насторожился Трапезунислатбарад. - Мне одному кажется, что их уже слишком много?

Крысы продолжали выскальзывать в камеру нескончаемым потоком. Они уже не только просачивались сквозь щели в стенах, но и дождем сыпались с потолка, вылясь на спины друг другу.

Оба гнома вскочили на ноги. Кобб приготовился отбиваться своей неизменной ложкой-пикой, торговец, глядя на сокамерника, только саркастически усмехнулся. Одной ложки, чтобы отбиться от такого количества крыс, явно маловато.

Рыцарь, быстро допив эль, вооружился кружкой, перехватив ее на манер молота.

- Это не простые крысы, - прошипел воришка. - Посмотрите на их лапы!

Он швырнул в самую гущу меховой массы миску, зашибив одну. Еще несколько увернулись, встав на дыбы и взметнув вверх передние лапы. Вместо обычных когтей в лучах солнца сверкнул металл.

- Это - грызли! - ужаснулся Трап. - Твари с нижних уровней!

Внезапно крысы замерли и синхронно, как легионеры на смотре, повернулись к герцогу. Их красные глаза злобно мерцали в полумраке каменного мешка. И так же синхронно, ровными рядами, хвостатое воинство ринулось на Дальдеста.

- Стража! - завопил Кобб, что есть мочи. - Стража!

Грызли уже цеплялись за штаны милорда, карабкаясь выше. Иные забирались под одежду, впивая острые клыки в плоть, живьем вырывая куски сяса. Иверий вертелся волчком, отбиваясь от стаи, скрипя зубами от боли, но, прежде чем деревянная кружка рассыпалась, он успел прикончить не больше десятка крыс. Из сотен! А то тысяч!

- Охрана! - заорал купец, ощущая свою полную беспомощность и беззащитность перед хвостатой стаей.

Рыцарь, обезумев от боли, катался по полу, хрипя и содрогаясь в конвульсиях. И непонятно, чего он добивался - или раздавить облепивших его крыс, пожирающих человека заживо, или разбить голову о камни, покончив с мучениями.

Окошко в двери отворилось и сразу раздался возглас надзирателя, полный удивления и ужаса. Бородатый страж зазвенел ключами, подбирая нужный. Герцог уже не трепыхался, недвижимым лежа в разбросанной по камере окровавленной соломе, а в прорехах его одежд белели обглоданные кости.

Теперь крысы, отобедав одноглазым, повернулись к гномам.

- Выпустите нас! - в один голос закричали карлики.

Распинывая по пути зубастых тварей, они пробрались к двери и замолотили кулаками по доскам.

- Скорее!

Охранник, наконец, отыскал ключ пытался попасть трясущимися руками в скважину.

- Я тебе с того света являться буду! - пригрозил ему похититель королевских портретов.

Трапезунислатбарад вытанцовывал на месте, пытаясь сбросить с себя забравшихся под килт крыс и не дать вскарабкаться по ногам их сородичам. Щелчок отворившегося замка прозвучал колокольным звоном. Спасительным и столь желанным. Дверь распахнулась под натиском узников и оба бородача вывалились в коридор.

- Запирай! Скорее! - взвизгнул воришка.

Трап поспешил захлопнуть дверь, но надзиратель, вытаращив глаза, оцепенел от ужаса. Грызли, шипя и щелкая когтями по камням, уже просачивались в щель под дверью и сквозь кладку как жидкий кошмар, находя лишь им одним ведомые проходы.

- Закрывай, увалень проклятый! - взревел Кобб.

Выхватив из руки стражника кольцо с ключами, пленник запер замок.

- Орчье семя! - прорычал купец, снимая с себя крыс и бросая их наземь, предварительно свернув шею.

- Эта дверь долго их не задержит, - заметил бывший сокамерник.

- И то верно, - кивнул гном. - Уходим!

- Куда?! - возмутился очнувшийся охранник. - Не положено!

- Ты им это расскажи, - угрюмо усмехнулся торговец, наступая каблуком на очередную крысу.

- Дерьмо драконье! - выругался надзиратель.

Посмотрев на спины улепетывающих в сумрак коридора узников, он перевел взгляд на хвостатую орду и, отбросив алебарду, чтобы легче бежать, устремился за соплеменниками.

Промчавшись мимо удивленного гоблина, забравшегося, для надежности, на тележку вместе с ногами, бородачи свернули за угол и затопали вверх по ступеням. Лестница вилась узкой спиралью, переходя в площадки на каждом уровне темницы. Карлики улепетывали, не оглядываясь. Оглядываться было и незачем - даже несмотря на свое громкое сопенье, оба прекрасно слышали скрежет когтей грызли буквально в нескольких саженях позади.

Крысы упорно преследовали беглецов, при этом и надзирателя, и гоблина, стая проигнорировала.

- Сдается мне, им нужен кто-то из нас, - пропыхтел вор.

- Интересно, кто же? - буркнул Трап.

Улучив момент, купец подставил подножку напарнику и тот, отчаянно ругаясь, кубарем покатился обратно, вниз.

- Орчий ты сын! - прокричал Кобб.

Через мгновение торговец получил ответ на мучивший обоих вопрос. Стая обтекала бывшего сокамерника, как река обтекает скалы. Маленькие крысиные глазки-бусинки были прикованы к спине Трапезунислатбарада. Сомнений не оставалось - хвостатые бестии охотились именно на купца!

Весь цикл целиком находится ЗДЕСЬ

- Что? - нахмурился колдун. - Грешные магистры! Нет же! Освободите его!

Капитан сделал знак подчиненным и двое воинов тут же вцепились в одежды гнома, попытавшись вытянуть бедолагу из зеркала. Борода еще сильнее затрещала, стекло зазвенело, не желая выпускать пленника. Но к желаемому это не привело, разве что у собравшихся заложило уши от визга купца.

- Дурачье! - процедил сквозь зубы старец. - Отрежьте ему бороду!

- Нет! - завопил купец. - Только не бороду! Лучше смерть!

Гном дернулся в отчаянной попытке высвободиться, борода вновь хрустнула, однако не сдвинувшись ни на дюйм. К тому же из его глаз потекли слезы, оставляя неровные дорожки на морщинах.

- Прикажете исполнять, мастер Рейстандиус? - обратился командир к волшебнику, коснувшись кинжалом горла торговца.

Гвардеец замер, натянув жалом лезвия кожу на шее бедолаги. Он стоял, как обсидиановое изваяние, и ни у кого не оставалось сомнений, что если магистр отдаст приказ - капитан исполнит его без малейших колебаний и угрызений совести.

- А вы, мастер Рейстандиус, не можете поколдовать немного, чтобы и я высвободился, и борода осталась? - взмолился Друм, опасливо косясь на клинок.

- Могу в лягушку тебя превратить, - пожал плечами чародей. - Или в паука. Тогда борода тебе без надобности будет.

- Пес с вами, - со всхлипом согласился карлик. - Режьте бороду! Только не слишком коротко!

Гвардеец, не целясь, отсек бороду купца одним ударом кинжала, особо не беспокоясь, сколько там останется. Тот, вытирая слезы и шмыгая носом, не спешил покидать место своего плена. Гном, вытянув шею, рассматривал в зеркале оставшийся обрубок, оценивая потери.

- Рассказывай, - потребовал маг.

- Вот же дерьмо драконье! - всхлипнул Друмкадаристеркин, ощупывая обеими руками растрепанную растительность на своем лице. - Орчье семя! Ох, попадись мне! Все кишки выпущу!

- Да-да, конечно, - ехидно усмехнулся Рейстандиус. - Рассказывай, что тут стряслось, или... я ведь могу и повторить этот фокус с зеркалом!

Купец торопливо отпрыгнул подальше от зеркала и уселся за стол, бросая опасливые взгляды на свое отражение.

- Пришла эта... девка... - начал он свое повествование.

- Девка? - уточнила баронесса. - Не старуха?

- Я по-твоему совсем из ума выжил? - тряхнул головой карлик. - Девку от старухи отличить не могу? Сказано тебе - девка, значит - девка! Норрим назвал ее Ягой, она потребовала исполнить уговор. А с какой это стати? Не она ж меня излечила, а вы, почтенный мастер Рейстандиус! Да и сердца феникса нонче на деревьях не растут! Не такая это штука, чтобы каждому за здорово живешь отдавать!

- Сердце феникса? - подпрыгнул чародей.

Его пальцы сжали посох с такой силой, что дерево жалобно захрустело.

- Да, сердце феникса, - подтвердил гном, не прекращая ощупывать плешь на подбородке. - Первое эта орчья дочь получила от Норрима еще до всего, когда пообещала изготовить зелье. А теперь пришла и захотела еще два!

- И вы отдали?

- Ха! - горько усмехнулся Друм. - Сперва - нет. Но потом - да. Кто бы не отдал, когда такое творится!

- Глупец, - хлопнул себя по лбу колдун. - Ты не представляешь, что вы натворили!

- Я тоже ничего не понимаю! Объясните, магистр! - взмолилась лю Ленх.

- Можешь не переживать легат, ты не сходишь с ума, - вздохнул старик. - Ты в самом деле убила Ягу. Но благодаря сердцу феникса ведьма восстала из пепла, подобно самой птице феникс! И восстанет еще, как минимум, дважды! Если мы ее не остановим...

- Разве можно остановить ту, кто живет вечно, мастер Рейстандиус? - прошептал побледневший гвардеец.

- Ой, не говори глупостей, - отмахнулся волшебник. - Вечно жить и вечно бояться смерти - две большие разницы!

- Приказать перекрыть все выходы из Кагдархейма? - спросил обнадеженный стражник.

- Зачем? - пожал плечами маг. - Или она уже покинула Громовую гору, или вы ее все равно не остановите... видишь ли, Яга принадлежит к первому племени слуг Темнейшего, его первое дыхание. Тень, которую отбросил Темнейший, создавая этот мир. Яга - очень сильный чародей! Пожалуй, в чем-то могущественней меня... это уже потом Темнейший решил, что ему не нужны столь сильные рабы, способные колдовать. Да и жили такие, как Яга, слишком долго. И Темнейший начал создавать новые народы для служения себе - гномов, орков. Пока не остановился на людях. Мы любопытны, изворотливы, в меру умелы. А еще достаточно хорошо размножаемся и не слишком долго живем...

- Позвольте, магистр, - вздрогнула, выходя из оцепенения Талагия. - Вы хотите сказать, что люди сотворены быть рабами?

- Кажется, именно это я только что и сказал.

- Нет! - твердо заявила странница, тряхнув головой. - Я - не раб! У рабов нет своей воли! А у меня -есть!

- Конечно, - неожиданно легко согласился волшебник.

И было в его тоне что-то такое... тот же тон, те же снисходительные нотки, которые девушка слышала от отца, еще будучи совсем маленькой. Когда она, едва дотягиваясь макушкой до эфеса меча на поясе Хоратия Корабела, надрывая голос, кричала, что уже взрослая. А отец, ласково гладя по голове, соглашался:

- Конечно-конечно! Ты уже совсем взрослая, моя плюшечка!

- Все, что я делаю - я делаю не по чьему-то велению, а по собственному желанию! - добавила баронесса, уже менее уверенно.

- А ты уверена, что твои желания - это именно твои желания, легат? - ехидно поинтересовался чародей. - Или ты просто считаешь их своими желаниями? Возможно, ты сейчас спишь и все, что происходит вокруг - нереальное, а лишь твой сон? Или еще хуже - это даже не твой сон! Ты снишься кому-то другому... да хоть кому-либо из Грешных Магистров, заточенных на дне Подлунного моря, и на самом деле тебя вообще не существует!

- Нет! - топнула ногой воительница. - Я - существую! И я - не раба!

Колдун занялся своей трубкой, давая понять, что дискуссия закончена. Вынув из воздуха уголек, он запалил табак и выдохнул клубы дыма, устремившиеся под своды пещеры. Посланница Триумвирата была другого мнение, не ощущая, что последнее слово осталось за ней, подыскивая подходящие доводы.

Но любое возможное продолжение спора прервал посыльный - запыхавшийся, взмыленный гном с лицом белее извести, ворвавшийся в покои купца. Он был не просто молод, а, пожалуй, еще совсем юнец - вместо бороды на щеках и подбородке торчало несколько редких волосков. Едва ли посыльному исполнилось и полсотни лет.

- Мастер Рейстандиус, - прохрипел курьер, жадно хватая ртом воздух. - Вам нужно спуститься в темницу!

- Мне это точно не нужно, - возразил магистр, выпустив кольцо дыма. - Что я там забыл?

- Но... но... но... там такое! Такое!

- Возьми себя в руки, сынок, - проговорил гвардеец, хлопнув посыльного по плечу. - И объясни толком, что случилось.

- Я не знаю, что там случилось! - истерически выпалил юнец, сел на пол и зарыдал, закрыв лицо руками. - Я никогда такого не видел!

- Яга? - спросила лю Ленх чародея, наперед зная ответ.

- Яга, - вздохнул он. - Похоже, я ошибся и она осталась в Кагдархейме. Но зачем?

- Вот как раз и выясним, - улыбнулась Талагия, потянувшись, хрустнув суставами.

- Вероятно, тебе, легат, понадобится, это...

Зажав мундштук зубами, не вынимая трубку изо рта, старик вынул из рукава меч и протянул его страннице. Посланница узнала его - именно этот клинок она прихватила с собой в лавке убиенного кузнеца, впервые заподозрив появление Яги в Кагдархейме.

Приняв оружие, баронесса с трудом поборола в себе желание приложить его к рукаву магистра, сравнивая длину. Хотя и без того понятно, что меч не поместился бы в рукаве, будь то обычный, не волшебный рукав.

Прицепив ножны к поясу, лю Ленх почувствовала себя гораздо лучше. Привычная тяжесть стали на привычном месте успокаивала и вселяла уверенность.

- Стойте! - внезапно воскликнула воительница. - Мне нужен мой кинжал! И он мне нужен не потому что кто-то другой хочет, чтобы он мне был нужен, а потому что он нужен именно мне!

Довольная тем, что нашла способ оставить за собой последнее слово, легат взялась за рукоять кинжала, все еще торчащего из макушки Норрима, и потянула. Клинок прочно застрял в черепе - все тело гнома дернулось, как тряпичная кукла, но лезвие не покинуло головы карлика.

Тогда Талагия уперлась сапогом в покойника и дернула еще раз. И еще раз - сильнее. Кинжал не желал покидать свое пристанище.

- Во имя Всеотца! - взмолился Друмкадаристеркин. - Оставь его в покое, девка!

Его рука потянулась к лицу, чтобы погладить растительность, и некоторое время блуждала в воздухе, пытаясь нащупать отсутствующую теперь бороду. Странница, игнорируя купца, продолжала сражаться с мертвецом, и карлик, смахнув слезы, отвернулся, дабы не видеть, как лю Ленх издевается над трупом его племянника.

- Отойди уже, - не вытерпел чародей.

Отодвинув путешественницу в сторону, волшебник сделал едва уловимый жест рукой - и голова Норрима превратилась в ледяную глыбу. Настолько холодную, что даже в прохладе пещер Громовой горы от нее исходил пар. Перехватив поудобнее посох, колдун нанес легкий удар по ледышке, которая тут же рассыпалась мелкими осколками, высвобождая клинок.

- У вас нет сердца! - взвыл Друм.

Поблагодарив магистра легким кивком, баронесса вытерла кинжал о штанину, оставив на ткани белесые полосы инея, и засунула его в сапог. Полностью собравшись, Талагия первой направилась к выходу из покоев.

- Ты с нами? - поинтересовался Рейстандиу у купца. - Кажется, ты грозился выпустить Яге кишки...

- Нет-нет, - замотал головой карлик. - Когда собрались столь доблестные воины - очевидно, что я, простой торговец, буду лишним. Только мешать буду. Так что вы лучше сами, без меня...

Весь цикл целиком находится ЗДЕСЬ

Норр, будучи племянником Друма, и, собственно, именно тем, кто заключил договор с Ягой, пытаясь излечить дядьку от древнего яда, имел полное право рассчитывать на то, что будущий правитель не забудет его заслуг. И тоже готовился к переезду.

По зале, вырубленной в скале, туда-сюда сновали гоблины-рабы с тюками, сундуками и ящиками. Друм не сомневался в своей победе на аукционе, так чего тянуть со скарбом? Чем раньше все будет упаковано, тем раньше все будет перевезено.

Прекратившийся стук деревянных подошв гоблинов заставил карлика отвлечься от позирования и повернуться. Рабы, все еще груженные поклажей, столпились в центре зала, нерешительно переглядываясь.

Причиной замешательства послужила неожиданная гостья - смуглая черноволосая девушка с заостренными ушами и выпирающими клыками. Она наградила слуг тяжелым взглядом, отчего те отступили на пару шагов вглубь помещения. И, положив руку на эфес меча, повернулась к Норриму, оскалившись кривой усмешкой.

- Ты еще кто? - недовольно буркнул Друм. - Пшла прочь, девка!

Игнорируя хозяина покоев, незнакомка заговорила, обращаясь к племяннику. И с первых же слов Нор побледнел, став белее эльфийской стали. Гном не понял ни единого слова из сказанного посетительницей, но, очевидно, ее понимал Норрим. Руки карлика, собиравшегося набить трубку, затряслись, рассыпая табачную стружку по полу, а губы задрожали, едва не шлепая по носу.

- Это - она! - прошептал племянник. - Старая Яга!

- Что? - рассмеялся купец. - Яга? Она? Та самая ведьма? Ха! Да ты вконец помещался, Норр! Это портовая шлюха, которой переплатили наглостью! Эй! Фурах! Ктош! Вышвырните эту дрянь из моего дома!

Двое из гоблинов, наиболее прилично одетых, коротко кивнув господину, поставили сундук на пол и, похрустывая суставами, разминаясь на ходу, начали приближаться к девке. Фурах при этом потянул петлю, вынимая из сапога кинжал, а Ктош снял с пояса плеть-семихвостку.

Незнакома не сдвинулась с места. Оскалившись еще шире, она следила за противниками одними глазами. Внезапно Фурах бросился вперед. Кинжал, нацеленный в горло, блеснул в тусклом свете свечей... но ведьма сделала молниеносное движение, едва различимое глазом, и тело раба, рассеченное надвое рухнуло на ковер.

Яга, продолжая улыбаться, вытерла клинок меча о рукав рубахи, и вернула оружие в ножны. Второй гоблин замер, удивленно вытаращив глаза и раскрыв рот.

- Ктош! - взвизгнул Друм. - Прикончи эту мерзость!

Обреченно вздохнув, раб, пригнувшись и расставив руки, начал смешаться осторожными шагами, намереваясь зайти в спину чародейке. Или, хотя бы, напасть с левой стороны, затруднив девке оборону.

При этом никто не обратил внимания на одну крохотную деталь. Хотя Фурах и ринулся в атаку, его тень осталась неподвижной, словно прибитой гвоздями к полу. Да и тень Ктоша не спешила за хозяином, распластавшись на ковре чернильным пятном.

Лишь когда гоблин набрался достаточно смелости, дабы броситься в атаку, обе тени ожили. Они потекли, как вино из опрокинутой кружки, опутав ноги слуги, не давая ему сдвинуться с места. Раб в испуге посмотрел вниз и захлебнулся криком, полным ужаса и отчаянья.

Тени засасывали Ктоша в черную пучину. Он трепыхался, подобно мухе, попавшей в паутину, но тщетно. Гоблин слишком поздно сообразил, что нужно избавиться от сапог. Отбросив плеть, зеленокожий уродец запустил руки во мрак, силясь нащупать пряжки, и тут же прилип еще и руками.

- Хозяин! - в ужасе завопил Ктош, надеясь найти спасение у господина.

Никто не услышал его крик. Мольба о помощи потонула в визге других рабов, побросавших утварь и спасающихся бегством. Только их тени никуда не спешили. Тени будто раздумывали - стоит ли следовать за ногами, за коими они неотступно следовали десятки лет. И лишь получив команду ведьмы тени помчались за гоблинами, неизменно настигая их и увлекая вниз. Слуги тонули в твердых, казалось бы - незыблемых дубовых досках пола, застланных пушистым ковром, словно в один миг оказались в болоте. Погружались в темную, вязкую, липкую пучину, откуда нет возврата.

Одни молили о милосердии, обращаясь попеременно то к гному, то к колдунье. Другие, жаждя спасения, пытались отгрызть собственные ноги. Третьи погибали молча, только тихонько поскуливая в ужасе.

Первым опомнился Друм. Схватив самострел из перевернувшегося и раскрывшегося сундука, он затушил ближайшие к себе факелы, погружая часть залы во мрак. Ведь каждый знает, что во тьме теней не бывает. Вложив стрелу в желоб, бородач дернул крючок. Слишком резко! Болт высек искры из каменного потолка и врезался в стену.

Недостаточно, чтобы причинить вред Яге, но достаточно, чтобы привлечь ее внимание.

Отвлекшись от пиршества теней, девка подняла взгляд на карлика. Тот негнущимися от страха пальцами пытался перезарядить арбалет. Второй выстрел оказался более удачным - болт устремился точно в сердце ведьмы и точно прикончил бы древнее создание, если б не повис недвижимым в воздухе, не долетев до цели всего пары футов.

Сделать третий выстрел гном не успел. Его собственная рука, высунувшаяся из зеркала, отняла оружие, а вторая ухватилась за заплетенную в толстую косу бороду.

- Что... что ей нужно, Норр? - пропищал Друм.

- Понятное дело, - ответил племянник. - Сердце феникса.

Норрим сидел в кресле без единого движения. Скованный ужасом, он вряд ли смог бы пошевелиться, даже если очень сильно захотел. Даже если б от этого зависела его жизнь. Хотя так оно и было! Потрясенный силами чародейки, карлик едва вспомнил, что для жизни нужно еще и дышать. И с момента появления в покоях колдуньи только сейчас сделал первый вздох.

- Она же не выполнила уговор! - возразил дядя.

- Сдается мне, что ей все равно, - промямлил Норр. - Она хочет сердце феникса!

- Да отдай ты ей это проклятое сердце! - прокричал Друм.

Рука, вцепившаяся в бороду, медленно погружалась в зеркальную гладь, затягивая за собой и гнома. Еще немного, еще чуть-чуть, и его голова окунется в собственное отражение.

- Отдай! - завопил карлик.

Племянник заговорил с Ягой на ее языке. Девка коротко отвечала, иногда кивая. Наконец, кажется, стороны достигли договоренности. Рука, пусть все еще крепко держала гнома за бороду, но перестала погружаться в зеркало.

Подняв ладони, Норрим просеменил к сундуку, наиболее богато украшенному резьбой, покрытому темно-зеленой эмалью - тому самому, что несли погибшие первыми Фурах с Ктошем, отворил его ключом и перегнулся через край, выбрасывая шкатулки с драгоценностями и кошели с золотом. Скрывшись в сундуке почти полностью, кряхтя, гном отыскал нужное - ларец черного дерева, инкрустированный костью. Смахнув со лба пот, бородач протянул подношение ведьме.

Вытерев ладони о штаны, ведунья вытащила кинжал и осторожно, опасаясь подвоха, кончиком клинка откинула крышку. Комнату залило красноватое мерцание, пульсирующее в такт ударам сердца. Да, это было оно! Сердце феникса!

Чародейка радостно рассмеялась, запрокинув голову. Еще одна жизнь! Запасная жизнь! А много запасных жизней - это путь к бессмертию. К бессмертию, которое большинству живущих и не снилось!

Распахнув рубаху, Яга перевернула кинжал острием к себе и вонзила клинок в свою грудь. Скрипя зубами от боли, девушка двигала лезвие, рассекая кости и плоть. Да, ей не хотелось портить это новое, красивое, молодое тело. Но бессмертие стоило небольшого шрама!

Сделав достаточный разрез, ведьма вынула собственное сердце, пару секунд полюбовалась на него и убрала в котомку. Теперь она достала из ларца сияющее сердце феникса и, поместив его в зияющую рану, вздрогнула от ощущения силы, разливающейся по жилам.

- Глазам своим не верю, - прошептал зачарованный Друм.

- Лар картала данука? - осведомился у колдуньи Норр.

- Нак! Варва курка бартабеш! - возразила она.

- Чего она еще хочет? - потребовал перевода дядька.

- Она знает, что у нас оставалось два сердца, - пояснил племянник. - Она хочет и второе!

- Морда не треснет? - буркнул купец. - Эта тварь и без того получила больше, чем заслужила!

Рука из зеркала больно дернула за бороду.

- Ай! Дерьмо драконье! Ладно! Пес с ней, отдай и второе!

С ногами забравшись в сундук, Норрим вновь погрузился в поиски. На этот раз ларь нашелся гораздо быстрее, даже не пришлось ничего выкидывать. Пряча правую руку под кафтаном, карлик протянул шкатулку левой. Ведьма, все так же, откинув крышку концом кинжала, проверила содержимое и удовлетворенно хмыкнула. Все, больше ей здесь нечего делать. Осталась только месть мерзкой волчице, рыцарю и гному с секирой.

Спрятав ларец в сумку, Яга потрепала гнома по щеке и повернулась к дверям.

Норр, посчитав, что достаточно усыпил бдительность ведуньи, вынул руку из-под полы, обнажая эльфийский кинжал из белого металла, с гардой, богато украшенной вязью, и прыгнул на незваную гостью, метя в спину, в аккурат напротив сердца.

Или чародейка предвидела столь опрометчивую глупость, или у нее и на затылке были глаза. Сделав непринужденный шаг в сторону, девушка пропустила мимо летящего карлика и воткнула свой кинжал точно ему в темя.

- Нет! - заорал купец.

Друмкадаристеркин дернулся, что было сил, но рука из зазеркального мира продолжала крепко держать его бороду.

- Норрим! Нет!

Яга равнодушно пожала плечами. Сам виноват. Ей от гномов более ничего не было нужно. Не поперхнулся бы от жадности, дал бы ведьме уйти - остался бы жив.

- Орчье отродье! - рычал дядя, пытаясь высвободиться из цепкой хватки. - Я всю душу из тебя выну! Клянусь Всеотцом!

Колдунья уже не слышала его. Она спускалась по ступеням на нижние ярусы Кагдархейма, в темницу, оставив на память о себе кинжал, торчащий из черепа карлика, с рукоятью в виде двух переплетенных змей, в рубиновых глазах которых отражался свет факелов, отчего казалось, что змеи злобно щурятся.

Весь цикл целиком находится ЗДЕСЬ

- Я всегда говорил, - проворчал карлик с рыжей бородой, заплетенной в длинную косу. - Коли баба надела штаны - добра от нее не жди! Или кикимора, или ведьма!

Раздался резкий хлопок. Пустота разверзлась и вывернулась наизнанку, пропуская магистра Рейстандиуса. Старик, устало опираясь на посох, потягивал свою неизменную трубку из черного дерева.

- Помочь чем, люди добрые? - участливо поинтересовался волшебник.

- Ага, - усмехнулся тот же гном, что не ждал добра от бабы в штанах. - Наколдуй-ка нам, маг, веревку и сук покрепче. Мы убивцу словили!

- Я никого не убивала! - возразила странница. - Во всяком случае - сегодня...

- О чем говорить? - буркнул другой бородач. - Все видели, как ты из лавки Гагрунда выбежала!

- А Гагрунд там мертвый лежит!

- Это не я, - повторила баронесса.

- Дай-ка сюда...

Житель гор вырвал из рук Талагии меч и, выдвинув на пару пальцев клинок из ножен, поднял оружие высоко над головой.

- Вот же! Клеймо Гагрунда! Она убила почтенного купца и украла меч!

- Вздернуть ее! - загомонили собравшиеся. - Вздернуть убивцу!

- Тише, уважаемые, тише, - произнес колдун. - Почему вы считаете, что этого вашего...

- ... Гаргунда!

- Да-да, именно его. Почему вы считаете, что Гаргунда убила именно легат лю Ленх?

- А кто еще? - не унимался рыжебородый. - Посмотри сам, старик! Кто еще мог так легко свернуть шею гному? Только ведьма! А раз ведьма - то баба! А раз баба в штанах - она точно ведьма, клянусь Всеотцом!

- Вдернуть... - пискнул кто-то рядом.

- Хорошо-хорошо, - примирительно замахал рукой Рейстандиус. - Но зачем именно вздернуть? Вы же гномы! Где ваша гордость? Ей нужно отрубить голову!

- Точно! - заорали карлики. - Отрубить голову!

- Вот спасибо за помощь, магистр, - прошипела Талагия.

- Впрочем... - задумчиво произнес чародей, сосредоточенно разглядывая свою трубку. - Впрочем, если она ведьма - ее полагается сжечь!

- Сжечь ведьму! - подхватила толпа.

- Так что с ней делать? - ехидно улыбнулся колдун. - Вздернуть, отсечь голову, или сжечь?

- Вздернуть! - кричали одни.

- Рубить башку! - вопили другие.

- Сжечь! - утверждали третьи.

- А я говорю - вздернуть, - настаивал на своем рыжебородый.

- Нет - сжечь! - возразил стоящий рядом ремесленник в кожаном фартуке.

- Вздернуть!

- Сжечь!

- Вздернуть, - решительно заявил первый, зарядив оппоненту такую оплеуху, что тот покатился по каменному полу пещеры.

- Ах ты... ах ты... ах ты так, орчий сын! - проревел ремесленник, потирая ушибленное ухо. - Да я тебя...

Бодро вскочив на ноги, не разгибаясь, он с разбегу боднул головой в грудь обидчику, повалив рыжебородого на спину.

- Сжечь! - ознаменовал ремесленник свою победу радостным криком.

Началась потасовка, в которой сторонники различных способов казни баронессы сошлись в кулачном бою, молотя всех без разбора. Мелькали разбитые носы, бороды, летели потерянные в жаркой схватке зубы. Про непосредственную виновницу спора все забыли.

Магистр, улучив момент, накрыл лю Ленх своим плащом и повел прочь. Весь мир моментально потерял все краски для Талагии. Нет, посланница особых поручений продолжала видеть красноту крови, зелень шерстяных носков карликов, но, скорее, цвета она различала интуитивно, по памяти, нежели в самом деле видела оттенки. Окружение стало серым и вязким.

Навстречу промчался отряд стражи, спеша навести порядок и прекратить свару. Воины пронеслись мимо, словно не заметив старика в остроконечной широкополой шляпе, скрывающего девушку под плащом.

Только теперь странница догадалась, что волшебник наложил на обоих заклинание невидимости, спрятавшись от любопытных глаз.

Никем незамеченные беглецы вошли в "Каменного орла" и тут воительница уже сама едва не грохнулась в обморок, завидев второго Рейстандиуса! Колдун сидел в той же позе, в коей баронесса покинула его - склонив голову, надвинув шляпу на глаза. И пускал кольца дыма из трубки!

Чародей сдвинул плащ, высвобождая Талагию и уселся на место своего двойника. В тот же миг краски вернули былую яркость. Легат даже зажмурилась, ослепленная на миг цветами.

Не говоря не слова, магистр махнул рукой, предлагая лю Ленх соседний стул, чем она не преминула воспользоваться.

- Мне повезло, что вы оказались рядом, - заметила странница, потянувшись к кувшину с вином. - Иначе точно укоротили б меня на голову...

- О, нет, - улыбнулся Рейстандиус. - Везение здесь не при чем.

- То есть... то есть вы следили за мной? - догадалась путешественница.

- Должен же я был убедиться, что пять сотен дукатов пойдут на нужное дело, а не на... на что вы, женщины, любите спускать деньги?

- Вот уж спасибо, - буркнула девушка, наливая себе вторую кружку вина. - Я думала, вы мне доверяете...

- Доверяю, - поспешно кивнул чародей. - Но не на пять пентатетраквинтариев!

- Что же... - вздохнула Талагия. - Тем лучше! Значит, вы сами все видели! Без колдовства там дело не обошлось!

- Склонен с тобой согласиться, - повторно кивнул волшебник. - Другой бы попросту проломил бы торговцу башку. Или пырнул бы чем. Благо, чем пырнуть - у него в лавке предостаточно. Скажи мне, легат, ты точно прикончила Ягу?

Лю Ленх усмехнулась, пряча улыбку за кружкой. Как разговор о деньгах - так "женщина", как прикончить кого-то - так сразу "легат".

- Точнее точного, - заверила посланница особых поручений. - Клянусь Матерью Ночи, Всеотцом, Темнейшим... да чем угодно клянусь!

- Странно, - протянул чародей. - Очень странно... чтобы в одно и то же время в одном и том же месте встретились два столь сильных колдуна!

- Но... но я слышала ее! - поспешно добавила путешественница. - Или не ее. Но кто-то разговаривал на том же языке, что и проклятая ведьма!

- Это дважды странно, - задумчиво изрек магистр, выколачивая пепел из потухшей трубки.

Разговор прервался на полуслове, когда в кабак ворвался отряд стражи. Командир обвел взглядом из-под косматых бровей зал и направился прямиком к чародею с собеседницей.

- Зачастили вы на этой неделе, - заметил хозяин заведения, торопясь убраться с пути гномов в чешуйчатых доспехах.

- Чем обязан? - поинтересовался Рейстандиус.

- Вы оба арестованы за убийство купца бронзовой нити Гагрунда! - выпалил воин.

- Что за чушь? - отмахнулся волшебник. - Я с самого утра сижу на этом самом месте! Вон, у хозяина спросите!

- Да-да, подтверждаю, - кивнул бородач, громко высморкавшись в фартук. - Умял двух поросят и выпил три кувшина вина!

- Четыре, - поправил трактирщика чародей, постучав трубкой по кувшину на столе. - Принеси-ка еще один!

- Э... - замялся гном. - А девка?

- Что - девка? Ты на меня посмотри! - старик указал на свою худощавую фигуру. - Куда в меня влезет два поросенка и четыре кувшина вина?! Конечно, она была со мной!

Страж оглянулся в поисках трактирщика, чтобы тот подтвердил слова мага, но карлик как раз умчался исполнять заказ. Сдвинув шлем на лоб и почесав затылок, воин начал поворачиваться к выходу, но внезапно его осенило.

- Вылакали четыре кувшина вина, да? И ни разу не вставали с места? Даже в нужник? Ну-ну! Именем его королевского величества Храдани...

- Не надо, пожалуйста! - взмолилась Талагия. - Пока вы его имя выговорите - я поседеть успею!

Лицо карлика начало наливаться багрянцем от такой наглости в адрес короны, его рука дернулась к топору, но беседа вновь была прервана. На этот раз - квадом королевской гвардии с капитаном во главе. Гвардейцы, проигнорировав стражников, промаршировали к столику имперских служителей.

- Медом вам тут, что ли, намазано? - прошипел хозяин "Каменного орла", пятясь обратно, в винный погреб.

- Магистр Рейстандиус, легат лю Ленх, вам нужно пройти с нами! - потребовал капитан.

- Что, мы снова за что-то арестованы? - ехидно поинтересовался колдун.

Воин отрицательно мотнул головой, покосившись на стражников.

- Тогда в чем дело?

- В этом зале слишком много ушей... и слишком мало лояльности, если вы понимаете, о чем я.

Девушка подалась вперед, разглядывая зал. Никто уже не пил и не ел, все, затаив дыхание, наблюдали за чародеем со спутницей. В одних бородатых лицах читалось любопытство, в других - разочарование. Похоже, только-только собрались делать ставки, пожелают ли арестоваться добровольно гости Кагдархейма, или же завяжется драка.

Теперь она посмотрела в лицо капитана, пытаясь прочесть его мысли, к добру или к худу его появление. Только читать мысли - даже не каждому магу дано, что там говорить о простом оборотне?

Сержант стражников вовсе помалкивал, обиженно поджав губы, начиная осознавать, что сегодня никого арестовать ему не удастся, несмотря на проявленное ранее неуважение к королевской особе и покойного торговца, за смерть которого следовало кого-то покарать и кандидатуры уже были определены, но... но спорить с гвардией он не решался.

- Пес с вами, - неожиданно согласился волшебник. - Пойдемте.

Вытряхнув из рукава несколько монет в оплату трапезы, Рейстандиус поднялся со стула. Талагия, одарив стражников насмешливым взглядом, последовала за магистром. Оставшиеся посетители таверны, укрывшись за кружками пива и глиняными мисками, проводили группу напряженными взглядами.

Весь цикл целиком находится ЗДЕСЬ