Встретила тут пост о любимой и постаревшей собаке, хозяйка которой надеется, что сможет быть с ней как можно дольше.
Мне это чувство так знакомо. После прочтения поста всплыли чувства, которые я прячу глубоко. Потому что мне так проще и легче дальше жить. Но иногда всё равно накатывает.
У нас с мужем была собака.
Очень красивая, а какой породы - черт знает. Вет нам сказал, что беспородная. Вероятнее всего так и было, просто помесь кого-то с кем-то.
Мы встретили ее на улице и забрали к себе.
Она была огромная, длинноногая, поджарая, статная. Красавица.
Ушей у неё не было. Обрублены почти под черепушку. "Купировали" их явно не в клинике, потому что прямо сильно коряво всё было. Половины хвоста тоже не было. Тоже коряво. Но для нас и для окружающих она всё равно была красавицей. Часто на улице можно было услышать: "такая красивая, а что за порода?". Она была похожа на добермана, фараонову и выжлу одновременно. Рыжая, гладкая шерсть, на груд белое пятно, отличные пропорции. Был по соседству крупный добер, она была чуть меньше габаритами. Незначительно.
Ещё она была очень сильная, быстрая и умная.
Сначала мы пытались найти хозяина. Он нашелся, приехал, мы вывели ее на улицу. Она его увидела, затряслась и описалась. Вот тогда нам было очень сильно не по себе и отдавать ее не хотелось, но она нам не принадлежала. Он ее усадил в машину и уехал. Через несколько дней она вновь оказалась бегающей в нашем дворе, мы ее снова забрали и никуда уже не отдавали. Так у нас появился любимый зверь, а у зверя два любящих человека.
Она была хорошо воспитана, мы уделяли ей много внимания, она ходила гулять по общественным местам на поводке и в наморднике и за ней всё всегда после выгула убиралось. У неё никогда не возникало желания кого-то обидеть или куснуть, но поскольку я обычно не доверяю другим собакам и собачникам, потому что фиг его знает как воспитывается зверь (у соседей был какой-то лохматый долбоёбина, который начинал орать и клацать челюстью, как только они открывали свою дверь и когда он кого-нибудь кусал, его хозяйка делала искреннее удивление. Типа, как тааааак... Тотошка обычно спокойный и так не делает. Но поскольку они жили через стенку, то было слышно что он и на них кидается и периодически огребает от хозяина), так вот... Тк другим собакам и собачникам я не доверяла, то предполагала что и у окружающих людей к нам с вероятностью в 100% могут быть те же чувства, поэтому никаких вольностей мы себе не позволяли, чтобы всем было комфортно (типа с поводка спустить, чтобы рядом бегала и тд). Потому что в собаке-то мы уверены, а вот в мимо проходящих нет. Мало ли у кого какая реакция может быть на большого зверя, даже если он просто мимо проходит. Зачем эти драмы.
Жили мы с ней очень счастливо. Она была действительно умной, многое умела (в пределах своего собачьего, разумеется. Не сверхразум). Любила со мной дурачиться, плясали вместе порой))
По-началу у нее были сильные проблемы с ушами, мы всё это вылечили. Потом были ещё всякие проблемы , которые тоже успешно вылечили. А потом случилось то, что вылечить уже было нельзя и ранее это никак не замечалось , чтобы попытаться что-то сделать.
(Забегая вперёд, вет сказал что учитывая историю с прошлым владельцем и тот факт, что она какое-то время была бродягой, могло быть всё что угодно. Возможно даже потерпела сильное избиение, что тоже могло спровоцировать болезнь).
Прожили мы вместе совсем не много, чуть меньше четырёх лет. Всё это время она была активной, весёлой, полной жизни собакой. Потом, как-то в один момент, стало ей сильно плохо. Буквально вчера вечером скакала, сегодня утром уже не встаёт. Скулит, грустно лежит. Вызвали вета (приехал не тот, у которого наблюдались), та сказала проблема с суставом у нее, это слабость всех крупных собак. Щас укол поставим, таблетки пропишу, будет снова скакать.
После укола ей правда стало легче, но не надолго. Через несколько дней покраснел глаз, его будто кровью залило. Мы к нашему вету, он всё проверил, взяли анализы, но не очень понятно что это такое. Потом выяснилось, что у неё цирроз и с ним уже ничего сделать нельзя. Только любить и быть готовыми проводить.
А у меня в момент, когда у неё начались эти покраснения глаз, было такое дурацкое чувство. Какой-то животный страх и разъедающая пустота и беспомощность. Тогда ещё нам диагноз не озвучили, но бывало я приду с работы, обниму её, ей плохо, она прижмётся ко мне. Смотрю на неё и рыдаю, прошу ее почему-то ничего не бояться, а сама даже не понимаю зачем ей это говорю. Сейчас думаю, что это я наверное больше себе твердила, черт его знает.
И вот, ей становится всё хуже и хуже. Лекарства, капельницы, уколы и тд не сильно облегчали её положение. Наступил момент, когда она не смогла уже пить и есть. Всю ночь она простояла около моей стороны кровати, смотрела на меня и поскуливала. Мне было страшно и очень горько, я не знала как быть, что делать, чем помочь. Как будто не верилось в происходящее. Мол, надо просто пережить это и вдруг наладится всё. Ничего конечно наладиться не могло. В мой день рождения ей стало совсем плохо, начались сильные судороги, сводило челюсть, вывалился язык. Она скулила при этом. Я позвонила в клинику, у нашего вета был выходной, но администратор сказала что сейчас с ним свяжутся и он позвонит мне. Он перезвонил почти сразу же, сказал что можно попробовать ещё вот такую капельницу, но это ничего не исправит, просто чуть облегчит судороги и дальше они будут только сильнее. Я дрожащим голосом спросила про усыпление, он подтвердил, что это единственный выход избавить от мучений.
Сначала я решила подождать. В голове полный бардак, мысли сумбурно возникают и пропадают, в ушах звенит, как при давлении. Потом я поняла, что подождать - это самообман. Лучше не станет, а она мучается с каждой судорогой всё сильнее. Тогда мы поехали в клинику. Там нас принял другой вет. Женщина. И вот тут всё стало ещё ужаснее.
Она работала, почему-то, одна. Без помощника. Сказала нам, что у нас очень большая собака и одна она не справится, ей нужна наша помощь.
Вколола ей сначала что-то расслабляющее, через несколько минут муж понёс ее на стол в кабинет. Он же держал ее всё время, на протяжении всей процедуры, пока она вводила инъекцию поэтапно, а наша собака билась в конвульсиях с синеющим языком. Я до второго этапа инъекции продержаться в кабинете не смогла, выбежала. Ревела, думала что совершила ошибку и теперь ее убивают из-за меня. Потом, через некоторое время вышел муж. Такой скорби на лице я никогда у него раньше не видела, хотя он довольно устойчив к таким вещам. Потом вышла вет, сказала "щас вам коробочку красивую принесу, большая у меня как раз есть", я это всё воспринимала как сюр какой-то. Не укладывалось в голове, что ее нет больше и ее щас положат в, блять, красивую коробочку. Когда муж перекладывал ее со стола в коробку, она выглядела уже какой-то спокойной. Буто просто спит и её не мучает боль.
Мы попрощались с ней, закрыли коробку, отдали 9 т.р. за эту жесть. Сели в машину и долго и молча втыкали в никуда. Потом также молча поехали домой. Зайдя в квартиру я выла как самая жалкая псина в мире. Громко, протяжно, долго. Пока какая-то острая боль внутри не перестала быть настолько острой. Муж обнимал, говорил что решение это было единственно верным и я точно не слабак, раз смогла его принять.
На следующий день я позвонила в клинику, была смена нашего вета. Он сказал, что ему рассказали как всё прошло, извинился за того вета, сказал что он и его помощник делают всё сами, чтобы не травмировать дополнительно горюющих хозяев. Извинился за то, что нам пришлось это увидеть и сказал, что это действительно было необходимым решением. Ни хорошим, ни плохим. Оно избавило ее от дальнейших мучений.
Я ещё долго не могла заставить свой мозг переключиться на режим "дома больше никто не ждёт", по-началу неслась с работы по привычке. Гулять пора. Подходя к дому вспоминала о новой реальности и какое-то время стояла у двери, не могла войти в квартиру спокойно.
Прошло уже несколько лет. Помню ее громкий басистый лай, ее запах, ее тепло и тактильные ощущения от ее шерсти до сих пор. Помню, как она фырчала носом, когда играла. До сих пор помню ощущения мокрого носа, который только что бултыхался в миске с водой, а потом пришёл ткнуться мне в руку. Помню как звучали ее шаги, звук когтей при ходьбе и при беге. Помню всё. Люблю до сих пор безмерно.
Действительно ли правильно поступила, не знаю. Было ли у меня право распоряжаться ее жизнью , не знаю. Считаю себя убийцей по сей день. Но, наверное, иногда лучше быть готовым отпустить питомца, чем обрекать его на страдания, зато не убийца. Но и тут хз.
