Серия «Крипта»

Вы потеряли свои деньги, когда купили токены.

Насчёт своей панельной дискуссии Бен со спутниками оказались слишком оптимистичны в ожиданиях: в зале начитали 576 свободных мест. И даже шестилетняя дочь Бена, пришедшая с родителями, задремала во время дискуссии. Праздновать успех было явно рано. Они плыли против течения.

В одном из комментариев к выступлению нашего автора я вычитал, что он тогда критиковал «бесплатные» NFT, продвигаемые одной из компаний на конференции, как дармовую выпивку, призванную заманить потенциальных клиентов в казино. Непохоже, что он смог многих в этом убедить. Криптолихорадка шла своим ходом.

Бен на SXSW

По пути обратно в Нью-Йорк они заехали на старый алюминиевый завод Alcoa, переоборудованный под майнинг. Их даже пропустили на территорию. Огромные складские помещения были под завязку заставлены тысячами майнерских компьютеров Antminer. И если в одном здании было шумно и жарко (температура там доходит до 65°C), то в другом – тихо и сравнительно прохладно. Оборудование там погружено в минеральное масло для эффективного охлаждения. Да, у местных появилась какая-то занятость. Но и без того слабая энергосеть Техаса получила дополнительную нагрузку, не говоря уже о вреде для экологии, посредством расхода электроэнергии.

Монтаж майнингового оборудования на бывшем заводе Alcoa в Рокдейле, штат Техас.

1 апреля 2022 года Бен опубликовал результат своего многомесячного расследования по поводу криптобиржи Binance в Вашингтон Пост. Заправляет всем там основатель Чанпэн Чжао ака CZ. Он родился в Китае, но вырос в Канаде. Потом жил в Японии, где получил опыт на бирже. Затем был Шанхай, где он занимался разработкой софта для высокочастотного трейдинга. Ну а с 2013 годой окунулся в мир крипты. В течение месяцев после основания в 2017 году Binance стала крупнейшей торговой площадкой в мире. Особенно популярна она в Китае, где азартные игры запрещены и существуют жёсткие ограничения на движение капитала. Китайские власти стали давить на CZ, в ответ он переместил бизнес в Японию, а ещё через год объявил, что компания вообще не имеет штаб-квартиры.

На Байненсе можно здорово поиграть. Когда-то там можно было получить долговой рычаг 125:1 (то есть на вложенный койн можно было одолжить 125, чтобы вбухать их всех в какую-нибудь спекуляцию). В мире реальных денег простые смертные могут об этом только мечтать. Байненс – не просто криптобиржа, но огромный конгломерат, предоставляющий кредит во всевозможных токенах. Мало того, он ещё и торгует на собственных площадках. Ну а чо, это же виртуальный мир. Для крипты отсутствие регулирования в порядке вещей. Только это... у них очень особенный эпп, который сбоит, когда народ массово достаёт деньги при обвале курса. Он хороший, только почему-то хромает на самом неудобном месте. Бен привёл истории двух его знакомых, которые влетели на десятки тысяч долларов. А кто-то жаловался на убыток аж в 30 миллионов.

Многие обращались в техподдержку, и кому-то даже немножко помогли, возместив небольшой процент. Обманутые вкладчики организовались через Discord и подали на Байненс в суд. Шансы на успех у них не очень велики. Уж очень хорошо у Байненса смазана задница: нет штаб-квартиры, персонал разнесён по всему миру, сам CZ общается с публикой через Твиттер и сидит в Абу-Даби. Предполагаемые махинации Байненс расследуются в нескольких странах, включая США. Есть много версий подозрительных отказов эппа, но одна из них примечательна: их переиграли на их же поле молодые дельцы скоростной торговли с более совершенными алгоритмами. Если это правда, то шансов на справедливый рынок и успех для обычного инвестора в принципе не остаётся.

В апреле Бен с товарищами посетили ежегодную конференцию Биткойн в Майами, где они более тесно познакомились с членами криптосообщества. Им было, в общем-то, особо не о чем друг с другом общаться, кроме как об утопической финансовой свободе. Для Бена они представляли собой проекцию вечной американской фантазии: по-быстрому разбогатеть, не вложив ни копейки. По-русски это будет: купить на грош пятаков. На конференции ему удалось пообщаться с одним из сооснователей Тезера Бруком Пирсом. Брук рассказал, что компания много раз пыталась получить аудит, но это всякий раз не удавалось. Никому не хотелось с ними связываться. Бен сказал ему, что поведение компании потенциально нарушало ряд законов, регулирующих финансовую деятельность, на что Брук возразил, что аудитор берёт на себя большой риск, если его клиент обанкротится впоследствии, как это было в своё время с Enron (которых Пирс не считает за мошенников). Теперешнюю вовлечённость больших финансов в крипту он не считал серьёзным риском, но Бен напомнил, что в махинациях, приведших к кризису 2007-8 годов тоже было замешано много крупных корпораций. Интервью закончилось, а нашему автору на ум стали приходить многочисленные аналогии с событиями нулевых годов. Всё, как тогда: долговое плечо, огромные пакеты ценных бумаг в руках немногочисленных крупных игроков рынка вроде Джастина Сана или SBF, которые играют ими в казино фишками Тезера. Демократизирующая децентрализованная валюта, совершив круг, стала служить способом обогащения для узкого круга за счёт всех остальных.

Центральным элементом конференции служил макет вулкана, который символизировал решение президента Сальвадора Букеле выпустить биткойн-облигации к началу конференции. Правда, ситуация в Сальвадоре стала неспокойной, и выпуск бондов пришлось отложить, а Букеле остался дома.

Вулкан в Майами

Вообще, Букеле – примечательный тип. Когда-то он служил пиарщиком у левой партии, после чего, почуяв перспективу, выдвинул свою кандидатуру на президентских выборах. Подобно Трампу, он представлял себя поборником интересов простого народа и при этом успешным бизнесменом. Он основал свою партию под названием «новые идеи», с которой и пробился на вершину власти в возрасте 37 лет.

И пошло-поехало! Через восемь месяцев после вступления в должность в Законодательное Собрание вошли военные при оружии, чтобы «помочь» депутатам сделать правильный выбор: вложиться в те самые силы безопасности, которые и присутствовали в зале. Потом пошли другие решения: отставка неугодных судей Верховного Суда, увольнение генпрокурора и, конечно, придание биткойну статуса платёжного средства. В принципе, идея дешёвых денежных переводов в стране, живущей на деньги гастарбайтеров, была не такой уж плохой. Вдобавок Букеле позиционировал Сальвадор крипто-Швейцарией. Работает ли идея на самом деле – вот вопрос.

Бен встретился с двумя беглыми сальвадорцами, которые критиковали правительство за признание биткойна средством платежа, подозревая в этом процессе хорошо известную старомодную коррупцию и отмывание средств. Им пришлось сбежать из страны в конце 2021 года.

Вместо их в Сальвадор направилась журналистская группа во главе с нашим автором. Они выяснили на месте, что принятие биткойна в стране минимально. Большинство предпочитает старые добрые доллары. Лишь 2% денежных переводов между США и Сальвадором проходит в крипте. Кроме того, разворачивание биткойна в стране принесло типичные для крипты проблемы: работает не очень хорошо, централизация вместо децентрализации, да ещё жуликов полно. Обычный небогатый сальвадорец не пожелал играть в эту игру с молодым президентом. Но последний не сдался и только удвоил усилия. Он назвался в Твиттере «крутейшим диктатором мира», пририсовал себе лазерные глаза в профиле и публично хвастался покупкой битков за казённые деньги, сидя с телефоном в толчке. Если это правда, то он истратил несколько миллионов народных денег на эту транзакцию. К началу 2022 года курс сальвадорских долларовых облигаций рухнул, а весной из-под контроля вышла уличная преступность после того, как оказалась нарушена одна из договорённостей с местными бандами. Впоследствии история выплыла наружу, и журналисты, которые стали задавать неудобные вопросы, стали целями. Их смартфоны взломали израильским софтом Pegasus, начались акты запугивания, и им ничего не оставалось, кроме как сбежать из страны.

Но это было уже потом. А тогда последовало чрезвычайное положение в стане, которое продлевается месяц за месяцем до настоящего времени. Гражданские свободы оказались приостановлены. Люди стали пропадать с улиц, оставляя родственников в недоумении. Тюрьмы закрыли для посетителей. Полиция получила трехзначные квоты для арестов. За первые десять недель было арестовано, по оценкам правозащитников, 36 тысяч человек, и это в стране с населением в семь миллионов. К середине лета в тюрьмах умерло как минимум 63 человека. А что Букеле? А Букеле заявил, что число невиновных среди арестованных не превышает одного процента. Бен пообщался с одним из таких, которого вытащили из тюрьмы друзья с помощью онлайн-кампании. Несмотря на все страдания, он был благодарен, прежде всего жене, друзьям, господу Богу и даже президенту, за то, что он рассмотрел прошение его семьи.

И, конечно, не обошлось без визита на место предполагаемого Биткойн-Сити к подножию вулкана, деньги на строительство которого и предполагалось занять с помощью новых бондов. Этот город должен стать безналоговым раем для койнеров востока Сальвадора. Букеле обещал даже выстроить новый аэропорт. Энергию для криптоферм должны был предоставить горячие недра вулкана Кончагуа. Ага-ага. Если бы всё было так просто, то Сальвадор не был бы импортёром электроэнергии. Условия бондов были настолько непривлекательны, что дешевле было бы просто напрямую закупать койны. К маю 2022 года, когда Бен с друзьями прилетели туда, выпуск облигаций был отложен на неопределённый срок.

Они поговорили с местными жителями, чья земля резервировалась под новый аэропорт. Живут они небогато, но всё-таки кормятся своими овощами и фруктами, а также рыбной ловлей. От биткойна для них мало толка, потому что они слабо представляют себе, что это такое. Один из них, Вильфредо, соглашался, что появится работа на новой стройке, но что делать потом, когда она закончиться? На этой пессимистичной ноте наши герои вернулись обратно в Нью-Йорк.

По мере вникания в ситуацию с тезером автору всё больше приходила на ум параллель с «треугольником мошенничества». Для того, чтобы афера состоялась, необходимо три компоненты: потребность, возможность и рационализация. Жгучая потребность в средствах появилась после взлома 2016 года, когда было украдено свыше 160 тысяч биткойнов. Возможность в виде офшора с денежным принтером и казино тоже имеется. Уже давно внимание привлекает большой объём фиктивной торговли в крипте, когда крупные суммы постоянно перетекают из одних рук в другие и обратно для создания видимости бурной деятельности. Лох ведётся, спрос растёт, курс токенов вслед за ним. Профит! По данным Национального бюро экономических исследований, 70% сделок на нерегулируемых площадках – фальшивые. У флагмана рынка – Binance – «каких-то» 46%. Третья вершина треугольника мошенничества – рационализация, то есть самооправдание мошенника. Ведь он считает себя хорошим человеком. И с этим у Тезера всё в порядке. Менеджеры компании любят хвастать обеспечением финансовых услуг для тех, у которых нет доступа к нормальному банку. Правда, они умалчивают, что всё имеет свою цену: криптоторговля недёшева. Уже не говоря о том, что тезером пользуются не только в странах вроде Афганистана или Аргентины (где действительно низкое доверие к банкам), но в преступном мире вообще.

Довольно быстро Бен нашёл себе новых единомышленников. В их число вошёл анонимный пользователь Твиттера под ником Bitfinex’ed. Он был уверен в неизбежном коллапсе Тезера, который повлечёт за собой обрушение всего карточного дома крипты. Согласно его информации, криптоиндустрия управляется жалким десятком жадных парней, сидящих в общем групповом чате. Чьи-то имена у всех на слуху, чьи-то – нет.

Та осень была временем роста интереса к крипте, подогретого включением долларового печатного станка. Согласно исследованиям, в крипту вложились около сорока миллионов американцев. 55% инвесторов биткойна пришли на рынок именно тогда, в 2021 году. Решил вложиться и наш автор: он зашортил наиболее очевидные для него компании, которые неизбежно должны были обанкротиться. Надо сказать, что он не ошибся с теми, на кого поставить, но ошибся во времени. Бум продолжался всю осень, и к ноябрю от 250 тысяч долларов в его портфолио оставалось лишь 39 тысяч. Прав был незабвенный Кейнс:

Рынки могут оставаться иррациональными дольше, чем вы можете сохранять платёжеспособность.

Бен не захотел сокращать убытки и добросил ещё денег в своё портфолио. Он верил в неизбежный успех.

Тогда же, в ноябре, зазвучали публичные призывы заложить свой дом и купить на все деньги биткойн. Реклама крипты стала появляться в перерывах бейсбольных финалов, в ней снимались популярнейшие актёры. Лихорадка шла дальше. Своё пари с корешом Бен проиграл...

Максималисты биткойна хвастаются тем, что у биткойна нет отдела маркетинга. Технически верно, но фактически – многомиллионные корпорации тратят огромные суммы на пропаганду крипты, побуждая обывателя потратиться на красивую мечту. В дело идут знаменитости, а также вся сила онлайн-сообщества клиентов криптоиндустрии. Это примечательные люди со своим жаргоном и набором мифов. Начинают с GM (good morning), продолжают WAGMI (we all gonna make it), а заканчивают DYOR (do your own research). А чо, круто! Ты уже не инвестор или клиент, и не лох педальный, а часть сообщества, которое собирается в Телеграме, Твиттере, Дискорде и бог ещё знает, где. Оно отличается от других сообществ тем, что его члены сделали определённые инвестиции. Многие вспомнят о сетевом маркетинге, и окажутся правы. Это именно он и есть. По этому принципу работают многие пирамиды: рассказывать истории и придумывать свой язык для посвящённых. Чтобы убедить инвестора, что он покупает не бесполезный кусок кода, а входит в новое социальное пространство.

На деле же, конечно, всё крутится вокруг его денежек, которые, как известно, не нужно прятать «по банкам и углам». Крипта – это конкурентная схема обогащения с нулевой суммой. В ней богатеют не WAGMI, то есть все, но лишь те, кто на верху пирамиды. Они морочат голову большинству с помощью TOPP (top-of-the-pyramid promoters), в число которых входят инфлюэнсеры, знаменитости, венчурный капитал, менеджеры криптокомпаний и прочая подобная публика. Они помогают не только расширить базу пирамиды, но и «охладить отметку», то есть помочь проигравшему смириться со своим поражением. А то ведь, не дай бог, задумает мстить. Твоё горе поймут, посочувствуют тебе, скажут, что сами в такой же ситуации. И вот тут-то включается в игру сообщество. Если всех надули, то финансовые потери – цена чувства локтя. Мне лично это напоминает общество обманутых вкладчиков с тем отличием, что подавляющее число «сообщников» крипты не осознают, что их обманули. Надо просто DYOR в следующий раз. То есть думать самому, что делаешь. Короче, сам виноват.

Да, это типичная культовая среда, по сути, секта. В ней есть свои мифы, как, например, идея новой формы денег без элемента доверия к эмитенту, будь то банк, правительство или третье лицо. Доверять нужно только коду. Конечно, это всё нонсенс. Криптоиндустрией заправляют конкретные компании с конкретным персоналом, которые предлагают на продажу конкретные ценные бумаги. Экономика биткойна централизована и зависит от небольшого числа флагманов рынка, торговых площадок и других контролёров. Да, по теории можно пользоваться «холодными кошельками» без посредников, но эта возможность противоречит самой идее удобных и быстрых электронных денег. Автор приходит к неутешительному выводу: деньги без элемента доверия невозможны на практике.

Ведь деньги – это социальная конструкция, которая базируется на консенсусе. Деньги – и есть доверие. Доверие к другим людям и к, увы, несовершенным социальным организациям. Это доверие не заменишь никаким магическим куском кода. Автор считает, что утопия децентрализации, которую обещают криптолидеры – не только недостижима, но и часто является намеренным обманом. Доверенное третье лицо просто необходимо. Кто-то должен страховать вклады, регулировать рынок и надзирать за его участниками. Да, система финансов далеко не совершенна. Но где альтернативы? Частные деньги, что ли? Соединённые Штаты уже имеют опыт частных денег, когда банкам разрешили печатать собственные банкноты. Их стали называть «дикими котами» по причине того, что они были склонны открывать филиалы в труднодоступной местности, чтобы клиентам было трудно забрать свои деньги обратно. Ну и как при таких обстоятельствах не удержаться от соблазна и не свалить с деньгами? Одним словом, эру частных денег нельзя назвать успешной.

Ещё одна история из арсенала криптомифологии – легенда о «цифровом золоте», основанная на ограниченной денежной массе биткойна. Дело в том, что ограничение это мало что может сказать о стабильности его цены. Число ценных луковиц тюльпанов в Голландии между 1634 и 1637 годами (а также в другие годы) тоже было ограничено. Но это не помешало цене на них сначала взлететь на небес, а потом упасть в погреб. Где она и остаётся вот уже четвёртую сотню лет. Цена товара определяется не только предложением, но и спросом, и если предложение ограничено, что при колебаниях спроса она только будет сильнее скакать.

Эта логика работает всюду, на любом рынке. Если кривая предложения неэластична, то при росте спроса цена вырастет на столько же, на сколько вырос спрос. Если же предложение может быть увеличено в ответ на увеличение спроса, то цена вырастет на меньшую величину.

Что происходит при росте спроса на рынке электроэнергии при жёстком и эластичном предложении.

Эластичность предложения очень важна в финансах, что наглядно выразилось в Великую Депрессию. Экономика вышла из неё не благодаря золотому стандарту, а благодаря его ослаблению, а именно снижению цены унции. Люди склонны тратить меньше в кризис, и выйти из ситуации помогает только государство, которое печатает деньги и не даёт банкротиться фабрикам и заводам. Пусть золотой стандарт не породил ту депрессию, но его поддержка продлила её.

В пылу полемики Бен дописался до явно крамольного в либеральной среде выражения:

Если люди думают, что куски компьютерного кода имеют ценность, это не значит, что они ценны на самом деле.

Мне трудно с этим согласиться. На самом деле, стоимость – вещь субъективная. Да, Маркс бы с этим не согласился, но ещё Карл Менгер подверг его трудовую теорию стоимости уничтожающей критике. Какая ценность у куска золота? Почему он настолько дороже, чем кусок меди, например? Просто потому, что люди верят в это.

Я соглашусь с Беном в том, что ограниченность предложения не уберегает крипту от колебаний цены. Но ведь смысл аргумента о «цифровом золоте» не в этом. А в том, что при фиксированном предложении цена денег не может упасть слишком низко, а значит и цены на рынках не могут вырасти слишком высоко. А вот если король начнёт «бодяжить» золотое содержание своих монет, то это чревато не только инфляцией, но и образованием различного рода пузырей, которые всегда очень больно лопаются.

Также мне трудно понять аргументацию автора за доверие как неотъемлемый элемент денег. Это не так. Не обязательно верить эмитенту золотых монет, если можно просто удостовериться в их золотом содержании. На этой идее и базировался золотой стандарт, и система работала аж до 1971 года. Другое дело, что она имеет недостатки, не позволявшие ей стабильно работать и дальше. Но утверждать, что доверие – необходимый элемент любых денег – ошибка. Что действительно нужно деньгам – это их ценность. А ценность – вещь субъективная. Она в головах. Её может иметь и жёлтый красивый металл, и кусок бумаги, и фрагмент компьютерного кода. В этом они не различаются.

Обратили внимание на лазерные глаза у Франклина на обложке? Их любят пририсовывать себе на твиттерных аватарах апологеты крипты. Бен пририсовал их президенту со стодолларовой купюры. Скажем прямо: автора можно назвать ярым криптоскептиком. Он повторяет старый упрёк критиков, согласно которому криптовалюты не привязаны к реальным ценностям (замечу, что обыкновенные валюты в этом смысле не лучше). А посему инвестировать в них – это играть в азартные игры. Криптобиржа – это, по сути, обыкновенное казино, в котором участники платят сборы и несут издержки по проверке транзакций.

Начало двадцатых стал временем криптолихорадки, в которой участвовало порядка сорока миллионов американцев, чаще всего молодых людей. Все они хотели быстро обогатиться. Шанс предоставило новое явление в мировых финансах, которое породил экономический кризис 2007-8 годов. Который, в свою очередь, стал результатом неосмотрительных действий мировых правительств, вогнавших своих страны в астрономические долги. Простые люди стали понимать, что их обманули элиты. На этой волне предложение Сатоси Накамото было революционным: прямое взаимодействие между людьми без посредничества финансовых организаций. Оставим за скобками, что на деле при блокчейне один посредник сменился другим. Криптография с открытым ключом позволила выстроить публичный реестр с защитой от манипуляций с помощью алгоритма консенсуса. Однако следует заметить, что доказательство работы блокчейнов при всей его эффективности сжирает много энергии. После успешного взлёта биткойна появились другие криптовалюты, прежде всего эфир с его смарт-контрактами: автоматически запускающимися кусочками кода при исполнении договора. Смарт-контракты породили волну оптимистических ожиданий в отношении автоматических рынков. Также эфир привёл к появлению NFT, что есть не что иное, как цифровые ярлыки на изображения, хранящиеся в блокчейне. Количество криптовалют выросло взрывным темпом, достигнув на данный момент 20 тысяч. Большинство из них – совершенно незначительные проекты, сконцентрированные в руках немногих владельцев.

Стоит вспомнить, что биткойн – не первый проект цифровых денег. До него были DigiCash, eGold, Liberty Reserve, которые либо не взлетели, либо были закрыты за нарушение законодательства. Неважные перспективы были и у детища Сатоси, пока его не стали использовать по прямому назначению в Silk Road: на чёрном рынке в даркнете. Его, конечно, закрыли, но о биткойне как о потенциальном средстве хранения стоимости, свободном от контроля государства, заговорили. Последовал бум криптовалют 2017-18 годов. За крипту стали платить живыми деньгами. Эта лихорадка имела и своих проигравших, что привело к крахам, мошенничествам и вмешательству контрольных органов. Наступила долгая криптозима.

Мания 2017 года привела многих к мысли о том, что биткойн и другие криптовалюты, в принципе, не должны быть деньгами или средством накопления стоимости, а представляют собой идеальный объект для спекуляции. Так история криптодвижения с метаниями в поисках приложения и стремлением к независимости продемонстрировала миру проблемы, которые появляются тогда, когда одна из функций государства – создание и поддержание денежного запаса – узурпируется частником.

Ковидная пандемия и меры по преодолению её последствий предоставили новый шанс для крипты. На рынки хлынули потоки ликвидности, с помощью которой Соединённые Штаты поддерживали на плаву миллионы своих граждан, оставшихся без дохода. Создались условия для образования пузырей.

Совокупные активы ФРС

Цены на всё пошли вверх: товары, недвижимость, ценные бумаги. В этом климате создалась благоприятная ситуация для построения финансовых пирамид. Многие думают, что пирамиды имеют в основании своём главного организатора. На самом деле, это далеко не всегда так. Некоторые пирамиды формируются естественным образом. Крипта стала одной из таких. По сути, она и не является валютой, которая, как известно, должна быть средством обмена, единицей измерения и средством накопления стоимости. Все эти функции она выполняет плохо. Многие говорят, что это временные трудности, но главная причина существующего положения вещей неустранима: технология блокчейна – отстой. Она и энергии много жрёт, и даёт низкую пропускную способность. В то время, как биткойн обеспечивает семь транзакций в секунду, VISA – 24 тысячи. Почувствуйте разницу.

Если это не валюта, то что это? Согласно американскому закону это – ценная бумага. То есть денежная инвестиция (1) в общее предприятие (2) с целью получения прибыли (3) от деятельности других (4). Но в отличие от акций Эппл, например, инвестор в крипту не получает кусочка собственности или доли в выручке. Крипта не производит товаров и услуг. Она – чистый воздух.

В начале 2021 года один из друзей предложил Бену вложиться в крипту. Но разве можно вкладываться в то, что ты не понимаешь как следует? Бен помнил Золотое Правило обнаружения мошенничества Дэна Дэвиса:

Всё, что растёт необычно быстро для данного типа, нужно проверять. И проверять так, как не проверяли до сих пор.

Он отверг предложение друга и взамен заключил с ним пари на то, что биток свалится к концу года до 10 тысяч. А сам решил проверить крипту на вшивость. В том, что это пирамида, он не имел сомнений. Он решил собрать материал и написать книгу. Но для этого ему нужен был партнёр. Бен хоть и имел диплом экономиста, был всего-навсего голливудским актёром. Этим партнёром стал журналист Джекоб Сильверманн, статья которого под названием «Даже Дональд Трамп знает, что биткойн – это афера» попалась Бену на глаза. Завязалось успешное сотрудничество, первым плодом которого стала статья под названием Криптошиллинг знаменитостей – моральная катастрофа, вышедшая 7 октября. В ней Бен с Джекобом подвергли критике звёзд шоу-бизнеса за их скрытую рекламу крипты. Ким Кардашьян, например, срубила 250 тысяч зелёных за продвижение шиткойна EthereumMax.

Я думаю, что и сами апологеты крипты не в восторге от прожорливой и низкопроизводительной технологии. Недавно я рассказывал про книжку Роджера Вера, который пытается ослабить технологические ограничения. Но показательно то, что ему это пока не очень удаётся. Причина в том, что для того, чтобы спекулировать криптой, не нужна производительность электронных платежей. Для этого нужно просто создать миф. Ну так зачем париться?

Бен совершенно прав, когда пишет, что крипта – предмет спекуляции, а не электронные деньги. Спекулировать можно и воздухом. Но деньги тоже могут быть из воздуха! Они не должны иметь какую-то присущую им материальную ценность. Вся ценность денег – в головах тех, кто ими пользуется. Ну и в доверии к их эмитенту, конечно. Биткойн ли, золото – всё будет иметь свой спрос, пока есть уверенность в том, что их можно сменять на адекватное количество какого-нибудь товара. Если эта уверенность пропадёт – и золотой бассейн не спасёт Скруджа Макдака от голодной смерти в тяжёлый год.

Распределение блоков BTC по майнерским пулам

Хватало упрёков и в некомпетентности разработчиков на фоне собственной непогрешимости. Они поутихли после того, как один из программистов BCH обнаружил ужасную дыру в Bitcoin Core, позволявшую генерацию койнов из чистого воздуха. Спасибо ему никто не сказал, он получил лишь критику. И, разумеется, никто из разработчиков Bitcoin Core не взял на себя ответственность.

В рамках проекта Bitcoin Cash были быстро сняты калечащие ограничения, в том числе утроен размер OP_RETURN и отменён RBF. То, что BCH ввели до активации чрезвычайно сложного SegWit, тоже сыграло на пользу, повысив доступность продукта. Также появились полезные нововведения. В связи с публичностью транзакций приватность является особой проблемой биткойна. В этой связи большим плюсом стало введение нового протокола CashFusion, комбинирующего анонимные транзакции безопасным способом. Уже сегодня Bitcoin Cash может «переварить» намного больше транзакций, чем стагнирующий Bitcoin Core. Исследователи стали «играться» с размером блока и определили, что даже крошечный Raspberry Pi 4 способен верифицировать блок размером в 256 мегабайт всего за две минуты. Так что сегодня уже ведутся дискуссии на предмет того, чтобы полностью снять ограничение на размер блока.

Однако нет в мире совершенства. После форка с Bitcoin Core произошло два дальнейших раскола в сообществе Bitcoin Cash. Их причиной были не технологические разногласия, а личностные распри. После откалывания от Bitcoin Core крупноблочники объединились в BCH. Но некоторые из них считали, что в рамках Bitcoin ABC блоки растут недостаточно быстро и сформировали свою группу разработки под названием Bitcoin SV вокруг Крейга Уайта, который стал утверждать, что он и есть настоящий Сатоси. Конечно, он самозванец. Последовал твёрдый форк с появлением BSV, но большинство хешрейта осталось за ABC. Роджер был рад, что выиграл баталию, но победа далась за счёт дальнейшего уменьшения размера сообщества и потери единства крупноблочников. Проигравшие регулярно подают на него в суд, но их BSV забанен на большинстве площадок.

В 2020 году произошёл ещё один раскол, на этот раз по поводу финансирования разработки. ABC разрабатывал способный, но токсичный в личном плане Амаури Сечет. На первых порах разработка финансировалась донатами. Сам Роджер пожертвовал миллионы долларов. После этого группа майнеров, представляющая большинство хешрейта, предложила новый план финансирования инфраструктуры под названием IFP, согласно которому 12,5% от полугодового вознаграждения за блоки направлялось в специальный фонд. В ответ на возмущение публики IFP включили в код Bitcoin ABC, уменьшив долю до 5%. Эта идея оказалась совсем непопулярной, и привела к созданию конкурирующей программной реализации под названием Bitcoin Cash Node (BCHN), куда и стали уходить люди. В августе 2020 года Сечет отреагировал на это новой версией с 8%, которая уже активировалась независимо от того, получила ли поддержку большинства. Самым возмутительным было то, что все средства направлялись прямиком на счёт, подконтрольный самому Сечету или его друзьям. Недоволен – уходи! После вступления в силу новых изменений в ноябре 2020 года стало ясно, что большинство осталось в BCHN, что привело к тому, что Сечет сам откололся от главной сети. Его уволили, а новый проект стал называться eCash.

Несмотря на эти расколы, автор уверен, что история доказала устойчивость проекта по отношению к дальнейшим попыткам захвата. В заключении он говорит о рисках технологии криптовалют, которая может быть поставлена на службу сильных мира сего. С её помощью можно добиться беспрецедентного уровня контроля над нами и нашими финансами. Политический и финансовый истеблишмент уже давно распознали экзистенциальную угрозу статусу-кво, исходящую от крипты. С другой стороны, транзакции, которые требуют для их заключения посредника, уже многократно оказались скомпроментированы китами традиционной финансовой системы, будь то банки, платёжные системы или правительственные агентства. Посредники – они повсюду. Мир движется к состоянию, в котором компании вынуждены подчиняться регулированию правительств, при котором их клиенты полностью лишены приватности.

Можно задать вечный вопрос: «Кому выгодно?» Выгодно, в конечном счёте, оказалось мировой финансовой индустрии, доминирование которой осталось в безопасности. И сделано это было руками самих разработчиков, которые пошли на это либо находясь в сговоре, либо ненамеренно, что тоже не говорит в их пользу. Мечта первых биткойнеров об одноранговых электронных деньгах для массового клиента не сбылась. Но ещё может сбыться. Для этого необходимо сотрудничество между разными ветвями криптоиндустрии. Ведь ресурсы ограничены, и если постоянно раскалываться на подсети, это приведёт к чему угодно, только не к глобальной альтернативе денег. Поэтому автор, главным образом, концентрируется на BCH, который обладает способностью к масштабированию. Твёрдые форки должны быть решением последней надежды, на крайний случай. При этом, чем больше решений могут быть переданы в руки майнеров и бизнеса – тем лучше. Мы видели, к чему приводит догматизм разработчиков.

Для того, чтобы быть успешным, проект должен сохранять стабильность в течение времени. Деньги должны быть надёжны, как скала. Кто захочет вкладываться, если технология меняется каждые несколько месяцев? Есть много другой крипты, которая, подобно эфиру, имеет сложную функциональность. Но далеко не каждый койн должен быть эфиром. Чаще всего нужно лишь перевести деньги из одного места в другое. Автор заканчивает книгу объединяющим призывом, говоря, что все криптовалютчики в конечном счёте играют на одной стороне, стороне свободы и децентрализации. Мир готов к приходу пиринговых электронных наличных.

В прошедший десяток лет автор пережил взлёты и падения, рождение прорывной индустрии и её порчу, превратился из Иисуса в Иуду, проповедуя из года в год одно и то же. Сегодня мало кто знает о перипетиях этой борьбы, но он надеется, что пройдёт три десятка лет – и всем станет ясно, что крипта изменила мир в лучшую сторону.

Не прошло и четырёх недель после выхода книги, как Роджер Вер оказался арестован по обвинению в неуплате налогов. То, что американским властям он стал нужен именно сейчас, через десяток лет после выхода из гражданства, вызывает подозрения. Быть может, мировая финансовая закулиса не спускает с него своих глаз, боясь потерять свою монополию перед лицом надвигающегося кризиса. А может, он и в самом деле просто сжульничал, не задекларировав все свои 79 тысяч биткойнов при выходе из гражданства. Кто знает…

Лично для меня ясно, что на данный момент BTC никоим образом не может быть альтернативой тем же кредиткам и годится лишь для спекуляций и преступных махинаций. Простому смертному от него мало толка. И это флагман индустрии! Все остальные криптовалюты имеют ещё больше проблем с принятием их широкой публикой в качестве средства платежей. Кто-то опасается, а кто-то просто не знает всей истории. Что ж, эта книга поможет многим раскрыть глаза на захватывающий мир крипты, которая на самом деле не имеет никакой практической ценности кроме той, что может служить быстрым и удобным средством обмена. А именно – деньгами.

Не все были согласны с подобным волюнтаризмом кодеров, которые возомнили себя пресс-секретарями и владельцами биткойна. Не нравится – бери и пиши свой код, который мы в проект включать не станем. Так и случилось. Первая альтернативное решение называлось BitcoinXT, которое было всё ещё совместимо с Bitcoin Core. В его рамках Херн с коллегами сформулировали предложение на улучшение кода BIP101, предусматривавшее возможность увеличения размера блока до 8 мегабайт к 2035 году. После принятия BIP101 XT стал бы твёрдым форком, то есть ответвлением проекта, несовместимым с предыдущими версиями. В поддержку BIP101 выступили многие из крупных майнеров. Разработчики Bitcoin Core были непреклонны, упирая на сохранение «консенсуса». Херн сделал вывод, что их проект не поддаётся реформированию и должен быть оставлен. Если на его сторону перейдёт большинство сообщества, то XT станет общепринятым стандартом, а «гуру» останутся со своей локальной версией альтернативного койна. Потому-то последние запустили широкомасштабную кампанию против BitcoinXT.

На их стороне оказался информационный ресурс, а именно админ ключевых ресурсов (сабреддита r/Bitcoin и bitcointalk.org) под ником Theymos. Он забанил «раскольников» XT и стал жестко модерировать дискуссии на реддите. Те, кто симпатизировал крупноблочникам, изгонялись из модераторов. Официальная причина – консенсус, как же без него. В саркастических комментариях не было недостатка, но добиться официального единомыслия на ресурсах, куда заходят все новички, у него получилось.

Затем начались DoS-атаки на майнеров, которые поддерживали XT. Как только переключаешься на него – становишься целью. И да, тебя удаляют с bitcoin.org, как это сделали с Coinbase. Вот она, цена самостоятельности.

Большинство в сообществе надеялось, что люди Bitcoin Core одумаются и начнут, наконец, увеличивать размер блоков. Они организовали несколько конференций, посвящённых масштабированию биткойна, на которых согласились на поднятие ограничения размера до 2 мегабайт (а не до 8, как в XT). В течение последующих лет этот компромисс был несколько раз подтверждён. Но каждый раз обещание оставалось несдержанным. И что же, майнеры переключились на XT? Нет, они предпочли единство и подчинение нарративу мелкоблочников. В качестве причины своего решения они отвечали Херну, что ожидают, что разработчики поднимут размер блока когда-нибудь к следующему декабрю. Стратегия «хранителей ключей» сработала.

Расстроенный Херн вышел из борьбы и написал статью, что у биткойна нет будущего в условиях, когда он контролируется горстью сектантов. С тех пор прошли годы. Цена BTC выросла стократно. Но альтернативной валюты из него не получилось. Пользователей загнали в депозитарные кошельки, а узкая клика разработчиков по-прежнему диктует условия. Зато он обогатил ранних инвесторов и породил криптоиндустрию, которая может дать нам когда-нибудь настоящие цифровые деньги.

Однако на том дело не закончилось. На смену BitcoinXT в качестве консервативной альтернативы Bitcoin Core пришёл Bitcoin Classic, который имел блоки в 2 мегабайта. Его продвигали Гевин Андресен и Джефф Гарзик. Их поддержала примерно половина сообщества, и это опять было мало, потому что для увеличения размера блока требовалась поддержка трёх четвертей. Майнеры продолжали надеяться на разработчиков Core, которые сами увеличат блок. Но половина – это тоже много, а у разработчиков тоже нервы не железные, и потому в феврале 2016 года они пошли на так называемое «гонконгское соглашение» (HKA), в рамках которого было оговорено увеличение размера блока до 2 мегабайт и введение SegWit – очень сложной технологии, облегчающей надстройку дополнительных слоёв наподобие LN. Это соглашение не предотвратило очередную волну DoS-атак, на этот раз против пользователей Bitcoin Classic. Был атакован и ресурс автора bitcoin.com. Китайский майнерский пул F2Pool атаковали сразу после того, как они объявили о желании всего лишь протестировать Classic. И опять стратегия запугивания оказалась эффективной. Bitcoin Core устоял, а его разработчики сорвали выполнение HKA.

Количество активных нод Bitcoin Classic в 2016-17 годах

Всё это протекало на фоне активной информационной войны, в ходе которой были сорваны поползновения переписать «белую книгу» Сатоси, чтобы новичкам было неизвестно об оригинальном дизайне биткойна.

Начало 2017 года ознаменовалось повторными исчерпаниями размера блоков, в результате стоимость транзакции выросла в 10 раз и превзошла доллар, приблизившись к стоимости перевода в Paypal. Появилась новая альтернатива – Bitcoin Unlimited, на которую тоже начались скоординированные атаки. Свыше половины нодов, которые отважились её поставить у себя, удалось «завалить». Во время всей этой драмы стала стремительно падать доля BTC на рынке, упав за полгода с 87% до 50%. Люди стали брать эфир и прочую альтернативную крипту.

В ответ на это была созвана новая конференция, на этот раз в Нью-Йорке. Новое, нью-йоркское соглашение (NYA). Договорились активировать SegWit после достижения порога в 80%, после чего в течение полугода раздвинуть блок до 2 мегабайт. Заметьте: сначала то, что нужно разработчикам, а потом – то, что нужно майнерам. И снова разработчики не торопились выполнить обещанное. А ситуация становилась горячей. Нагрузка на сеть росла, цена транзакции тоже. Группа разработчиков во главе с Джеффом Гарзиком написали новый проект по реализации NYA, который назвали SegWit2X. Снова запахло жареным. Если большинство майнеров с SegWit2X станут делать блоки в 2 мегабайта, то остальные, традиционные ноды, оказались бы за бортом, а хранители Bitcoin Core потеряли бы свои ключи. Снова демонизация, снова преследование. За что? Просто за то, что они хотели исполнения гонкогского и нью-йоркского соглашений! Сторонники Bitcoin Core в который раз продемонстрировали свое нежелание сотрудничать.

Средняя цена транзакции BTC

Ещё до заключения NYA была попытка заставить майнеров перейти на SegWit через так называемый мягкий форк, активированный пользователями – USAF. Она не удалась, а потом и официально договорились активировать SegWit к августу 2017 года. Но она подвигла группу майнеров на создание альтернативы на случай очередного несоблюдения договорённостей разработчиками Bitcoin Core. Был написан Bitcoin ABC (adjustable blocksize cap), при котором майнер сам может ставить свой предел размера блока без одобрения разработчиков. Это бы стало новым койном со своим блокчейном. Так зародился Bitcoin Cash.

Непосредственно после активации SegWit разгорелась кампания за отказ от удвоения размера блока. Её продвигали инженеры социальных сетей, админы биткойн-ресурсов и виднейшие представители Blockstream, которая, как мы знаем, занимается «продажей костылей» для мелкоблочного блокчейна. Они орали про угрозу корпоративного захвата и централизации индустрии. Им вторили разработчики Bitcoin Core, которые указывали, что SegWit уже смог поднять эффективный размер блока. В принципе, они были правы, но увеличение ограничилось всего 30%, а транзакции стали проводиться лишь незначительно быстрее. Theymos забанил компании, поддерживающие двойные блоки на подконтрольном ему bitcoin.org. Это был внушительный список, закрывавший в 2017 году почти всю индустрию, что не помешало владельцам ресурса упрекать эти компании в нежелании сохранить консенсус. Абсурд, да и только.

К концу 2017 года блокчейн стал распадаться на три цепи: SegWit1X, SegWit2X и Bitcoin Cash. Кому из них будет суждено сохранить оригинальное обозначение BTC? Разработчикам Bitcoin Core? И это при том, что подавляющее большинство хейшейта за удвоение блоков? Их это не смутило, и, вместо того, чтобы признать своё поражение, они стали ещё более агрессивны и попытались привлечь на свою сторону правительство. Они назвали SegWit2X «серьёзной кибератакой», стали угрожать судебным преследованием и пожаловались регуляторам из SEC. Пошли волны фейковых отзывов на кошельки провайдеров, спамовые атаки на @bitcoin.com, DoS-атаки, очернительские кампании в интернет-СМИ. Майнерам предлагалось заткнуть рот и ставить софт от Bitcoin Core.

Это непрестанное давление возымело эффект. Измотанные атаками компании стали отказываться от SegWit2X. В дополнение к этому, криптовалютная биржа BitFinex, которая не подписала в своё время NYA, решила, что символ BTC будет присваиваться не по большинству хешрейта, а на основании пресловутого «консенсуса». Этому примеру последовали и некоторые другие биржи. Неразбериха с курсами и обозначениями побудила процессор платежей BitPay призвать к отказу от SegWit2X. В конце концов, сторонники удвоения блоков сдались, заявив об отказе от своих намерений. Нью-Йоркское соглашение оказалось тоже провалено. Всем было продемонстрировано, что разработчики Bitcoin Core захватили BTC и двигают его в нужном им направлении.

Но кое у кого уже был готов план Б. Три дня спустя после отмены SegWit2X Гевин Андресен объявил Bitcoin Cash, который получил обозначение BCH, продолжением оригинального проекта биткойна. Пусть BTC и вырос впоследствии в цене, это не стало оправданием философии мелкоблочников. Биткойн, как дешёвые и быстрые деньги, живёт и развивается. Он просто задержался на несколько лет.

Первым «хранителем ключей» был Сатоси. В конце 2010 года он решил сойти и передал свои полномочия Гэвину Андресену. Тот поделился ими с несколькими другими для того, чтобы было кому продолжать, случись с ним что-нибудь. В принципе понятно, но при этом появился риск разномыслия в команде. В 2014 году Андресен тоже решил соскочить в науку и передал ключи Владимиру ван дер Лану, который впоследствии не занимался разрешением диспутов, а пускал вещи на самотёк. Протокол открытый, так что после ухода Сатоси его стали клонировать, и это хорошо в смысле децентрализации. Одной из главнейших причин клонирования было ограничение на размер блока. Проблемы были в том, что параллельные имплементации стали предметом атак «хранителей ключей», которые переименовали оригинальный протокол в Bitcoin Core. Атаки не ограничивались одними лишь словами. Не гнушались ни DoS, ни массовой цензурой, ни фейковыми рецензиями на чужой софт, ни очернительными кампаниями в социальных сетях.

Историю биткойна Роджер делит на четыре эры. Во время начального существования с 2009 по 2011 годы биткойн был предметом занятий технических фриков и либертарианцев с Сатоси во главе. Широкая публика о нём не знала ничего. Автор купил свои первые койны, сделав банковский перевод владельцу сайта первой торговой площадки. Каждый койн обошёлся меньше, чем за доллар. Правда, потратить их он не мог: никто не торговал за биткойны. Роджер с его memorydealers.com стал первым. Спрос появился сразу, и его запасы койнов приумножились.

Мы принимаем биткойн

Вряд ли кто из тех, кто видел этот рекламный щит, был в курсе, что такое биткойн. На это и был расчёт.

Вторую эру (2011-2014) определил бурный рост новой индустрии и заразительный оптимизм всего сообщества. Ключи хранил Андресен, которому помогал Майк Херн. Венчурных инвесторов было немного, за исключением самого Вера, которого прозвали Биткойн-Иисусом за своё просветительство. Сообщество взрывалось от радости, узнав о том, что битки принимает в качестве платежа очередная известная компания. Публика, потихоньку узнавая о крипте, была настроена чаще всего скептически, считая биткойн деньгами жуликов и фриков. И Андресен, и Херн были одинаково настроены касательно будущего биткойна, но в среде разработчиков уже начали формироваться фракции.

Потом была гражданская война 2014-2017 годов. С уходом Андресена фракции стали враждебны друг другу. Несколько ключевых разработчиков организовали собственную компанию Blockstream, которая впоследствии сыграла ключевую роль в захвате биткойна. Всё это время со стороны индустрии звучали призывы не ссориться и масштабировать технологию, но всё без успеха. Не помогли и несколько конференций, организованных для наведения мостов. Узколобые разработчики предпочитали лучшее, которое, как известно, враг хорошего. Широкой публике все эти дрязги были не известны, и индустрия получила очень серьёзный рост инвестиций. BTC стал ставить один рекорд роста за другим, достигнув 20 тысяч, притом, что провести транзакцию стоило дороже 50 долларов, а среднее время подтверждения превышало две недели. Появились первые компании, которые стали отказываться от биткойна. Нарратив сменился с цифровых денег на объект спекуляции. Руководитель Blockstream ясно выразился на этот счёт:

Биткойн – не для людей, которые живут меньше, чем на 2 доллара в день.

Сейчас мы живём в четвёртой эре. О биткойне знает каждый, однако не каждый в курсе, что он мало похож на то, что было задумано изначально. Сальвадор объявил BTC платёжным средством, не говоря слишком громко о том, что для этого правительство завело для граждан депозитарные кошельки под своим контролем. Оригинальное видение крупноблочников с широко доступным блокчейном успешно демонизировано. Биткойн перестал быть децентрализованным проектом. Однако этого не скажешь про всю криптоиндустрию.

За тем, что случилось, можно увидеть вполне осязаемые финансовые интересы. Биткойн представлял серьёзную угрозу доминирования мировой финансовой индустрии, будь то госбанки или частники. Им было, что терять. Уже в 2011 году автору пришлось иметь дело со спам-атаками и ботами, что укрепило его во мнении, что темой кто-то заинтересовался. В 2013 году начались первые дебаты о размере блока, и тогда первые волны дезинформации выпустил один из разработчиков Питер Тодд. Он дописался до утверждения, что для увеличения скорости нужно выходить в другие слои. То есть отказаться от использования биткойна. Замечательная инициатива, ничего не скажешь. Тогда и стали вырисовываться контуры того, что имеем сегодня: разогнать всех по депозитарным кошелькам и сделать BTC привилегией немногих. Он же предложил replace-by-fee (RBF): в случае конфликта транзакций выигрывает не та, которая пришла первой, а та, которая дороже. Это привело к введению возможности отменить платёж по желанию. Представляю, как обрадовались владельцы интернет-магазинов. Им ответили: «Зато безопасно!» Сказать по правде, в данное время триллионы денег переводятся далеко не так безопасно, как того требовали тогда мелкоблочники. Лучшее – враг хорошего. Продвижение новых изменений сопровождалось широкой пропагандистской кампанией, в которой, предположительно, оказались замешаны спецслужбы. Во всяком случае, о своей связи с ними писал один из ярых участников этих кампаний, у которого впоследствии хакнули электронную почту.

Программисту нужно чем-то зарабатывать на жизнь. На начальных этапах существования был создан фонд Bitcoin Foundation по типу линуксного. Но скандалы, плохое управление и недостаток прозрачности привели к его банкротству. Процесс разработки стал не децентрализованной утопией, а неясным действом разных группировок со всем джентльменским набором из тайных сделок, манипуляций и скупкой разработчиков. В конце 2014 года некоторые из ключевых разработчиков организовали Blockstream. Они добились успеха, не развивая биткойн, а калеча его, предлагая решения для проблем, ими же созданных.

Да, проект, которому автор посвятил годы своей жизни, начиная с 2011 года, оказался захвачен и искалечен. Из цифровых денег сделали объект для спекуляций. В этом смысле жизнь у автора вполне удалась: свои первые койны он купил по цене меньше доллара в том же году. Он с энтузиазмом распространял идею цифровых денег, получив прозвище «Биткойн-Иисус». К 2015 году тема стала широкоизвестной. Крупнейшие фирмы стали принимать биткойн. Это был «полёт на Луну».

Увы, ожидания не оправдались. Сегодня использование биткойна ниже, чем было шесть лет назад. Переводы стоят дорого, являясь при этом ненадёжными. Чтобы перевести сумму, порой нужно истратить полсотни долларов, да ещё ждать дни, даже недели. Хуже всего: ситуация такова, что биткойн стал практически неотличим от типичного безнала, для которого нужно открывать счёт в банке. Как это могло случиться? Официальное объяснение просто: сеть достигла своего технологического предела, так что давай, клиент, занимайся спекуляцией вместо того, чтобы расплачиваться цифрой за кофе. Реальное положение дел иное: проект оказался захвачен узкой группой разработчиков, которые намеренно ограничили его потенциал и функциональность, чтобы получать с этого прибыль. В пользу первого говорят они сами, в пользу второго – их участие в коммерческих начинаниях по сниманию сливок со сложившегося положения вещей.

Конечно, провернуть это было не так просто. Не обошлось без событий, которые впоследствии назвали «гражданской войной биткойна». После неё индустрия стоит на перепутье ведущих к провалу дорог. Или проект окажется полностью под контролем банков и регулирующих органов (массовое распространение депозитарных кошельков – custodial wallets – делает это возможным). Или широкая публика откажется от идеи защищённых от инфляции цифровых денег.

Но обо всём по порядку. Автор начинает с популярного изложения основ технологии. Биткойн построен на технологии блокчейна, что есть не что иное, как публичный реестр всех балансов, который пополняется новыми транзакциями (денежными переводами) примерно каждые десять минут. Транзакции упаковываются в блоки, которые выстраиваются в цепь: blockchain. Блокчейн не хранится где-то в центральном хранилище, а ведётся на множестве компьютеров, разбросанных по миру. Так что завалить его весьма проблематично. В процессе обновления блоки пересылаются с одного компьютера на другой, и чем больше каждый блок, тем больше транзакций можно в него напихать, тем больше объём сделок, который может выдержать сеть. Но, конечно, величина блока накладывает и ограничения на мощность оборудования. Весь сыр-бор «гражданской войны» был как раз из-за величины блока.

Ставить блоки в блокчейн может не кто попало, а только лишь майнер, который добавляет к блоку специальный «водяной знак». Чтобы получить этот знак, нужно решить сложную математическую задачу. Вот для этого и работают огромные вычислительные мощности майнеров. Конечно, это стоит времени и, главное – энергии. Зачем майнерам этим заниматься? Они получают сбор от клиентов, чьи транзакции пакуются в блоки, а также вознаграждаются небольшим количеством биткойнов при добавлении блока в блокчейн. Это вознаграждение падает с годами. Если когда-то можно было срубить 50 биткойнов за блок, то сегодня – всего лишь 6,25 биткойна. Когда-нибудь вознаграждение за блок настолько обесценится, что основным доходом майнера останется сбор за транзакции. Сторонники больших блоков (крупноблочники) видят в майнерах людей, на которых держится безопасное функционирование биткойна. Это дорогостоящее занятие, между прочим. Мелкоблочники же более скептичны, если не сказать враждебны, по отношению к майнерам, видя в их силе системную угрозу, в случае, если майнинг станет централизованным. В принципе, можно представить себе ситуацию, когда крупные игроки на рынке объединятся, или когда на них разом наедут власти.

Чтобы пользоваться биткойном, не нужно самому быть майнером и покупать дорогую графическую карту. Обычные пользователи могут получить доступ в сеть более простым способом, который Сатоси Накамото, отец биткойна, называл Simplified Payment Verification (SPV). При нём верифицируются лишь свои транзакции. Если же верифицировать весь глобальный блокчейн с его 800 миллионами транзакций, то нужно ставить на комп полную ноду (full node), которая будет следить за этими 450 гигами информации. Только лишь для начальной синхронизации потребуется несколько часов. Оно вам надо? Крупноблочники говорят: «нет». Это – занятие акул бизнеса. Простому смертному не нужно верифицировать чужие транзакции. Мелкоблочники возражают: «Да!» Ведь таким образом повышается безопасность сети. А чтобы каждый мог включить у себя полную ноду, нужно обеспечить фрагментацию на мелкие блоки. Да, это ухудшает скорость, но изменить ситуацию можно, не увеличивая блок, а выстраивая дополнительные слои поверх оригинального блокчейна. Их не волнует, что мало того, что оно дорого стоит, но и не увеличит производительности настолько, чтобы конкурировать с другими мировыми платёжными системами.

А ведь Сатоси задумывал биткойн именно как деньги для повседневного использования с минимальной комиссией и размером блока, доступным для увеличения в процессе роста сети. И уж, конечно, он не заставлял всех ставить полные ноды. Цифровые деньги должны быть доступны каждому. Каж-до-му! Автор подтверждает свои высказывания обширными цитатами Накамото. Я же просто продемонстрирую старое рекламное объявление.

Сравнение Western Union и биткойна.

Доступность блокчейна для каждого, а не только для банкиров – это главное преимущество биткойна. История показала, что любая валюта рано или поздно начинает заменяться суррогатами и теряет своё обеспечение.

Всё это было ясно ещё десяток лет назад любому фанату крипты. Но в последнее время нарратив сменился. Публику убеждают не тратить свои битки, а складывать и смотреть, как растёт их курс. По мнению автора, чтобы люди ценили крипту, ей нужно иметь реальную пользу, а не воображаемую ценность. Ценность – она, в конечном счёте, в голове у человека. Что золото без его имиджа? Кусок блестящего металла без особой практической выгоды. Ценность же денег – в том, что они обеспечивают обмен.

Главный технический параметр, вокруг которого было сломано столько копий в гражданской войне – ограничение размера блока. Когда блоки переполняются, транзакции становятся дорогими. На данный момент один блок может вместить 2-3 тысячи транзакций, и он производится каждые десять минут. Если 150 тысяч человек решат одновременно воспользоваться биткойном, это потребует полсотни блоков, что соответствует восьми часам ожидания. И это – не единственная проблема. Растёт и цена транзакции, что не является, впрочем, гарантией быстрой обработки. Кто-то может заплатить больше тебя. Так и растут цены, достигая, порой, космических величин. Автору пришлось несколько раз заплатить свыше тысячи долларов за каждую из своих сложных транзакций. В принципе, если переводишь миллионы – может, оно и оправдано, но за кофе платить – пожалуй, слишком.

Сатоси ввёл ограничение на размер блока в 2010 году для предотвращения DoS-атак в «молодые годы» биткойна. Все понимали тогда, что один мегабайт – это временная мера. Но, к сожалению, воз остался и ныне там. Разработчики не смогли значительно увеличить реальный размер блока до сей поры, хоть и утверждают, что подняли до четырёх. На самом деле, это очковтирательство. Причина их упрямства в том, что так и было задумано. В том, что им нужна высокая цена транзакции. Выше уже объяснялось, что майнеры получают доход за блоки и за транзакции. Доход от блоков непрерывно падает, так что в распоряжении остаются транзакции. При мелких блоках единственным выходом для майнера станут чрезвычайно дорогие транзакции. Конечно, это не соответствует намерениям Сатоси, который строил систему для огромного количества дешёвых транзакций. Надеяться же на то, что и в будущем клиент будет отваливать гигантские суммы за переводы средств при наличии дешёвых альтернатив – авантюризм. Это захват биткойна. Конечно, упрёков в этом разработчики слышали немало. Что они отвечают? Решением предлагались дополнительные слои поверх блокчейна, которые уже будут работать быстрее. Но фундаментальная проблема остаётся ввиду необходимости верхних слоёв взаимодействовать с блокчейном, как это делает, например, Lightning Network. Упрямство разработчиков послужило одной из причин фрагментации сообщества крипты. Пока блоки не переполнялись, биткойн имел долю рынка в 95%. На пике проблем в январе 2018 года она упала до 32%. Сегодня – в районе 40%. Автор уверен, что если бы не упрямство разработчиков, многих конкурентных криптовалют не существовало бы в природе.

Аргументы мелкоблочников вращаются вокруг одной базовой идеи: если размер блока увеличить, то дорого станет поддерживать полные ноды, что сделает сеть менее распределённой. Согласно их ортодоксии, майнеры заинтересованы «захватить» биткойн путём изменения правил в свою сторону, например, увеличив вознаграждение за блок, от чего их удерживают полные ноды, которые не следуют слепо большинству майнеров. И то и другое – неверно. Ведь незачем майнеру подрывать доверие к основам собственного богатства вследствие оттока клиентов. Далее, полные ноды не могут значимо влиять на изменение правил. Кто откажется – останется просто сам по себе, в изоляции. Нельзя сказать, впрочем, что от майнеров вообще не исходит опасность. Если большинство хешрейта станет контролироваться жуликами, биткойн окажется под угрозой развала. Но даже в этом случае полные ноды не смогут послужить защитой. Реальный механизм защиты против недобросовестных майнеров – стоимость майнинга. Чем дороже, тем труднее злоумышленнику получить контроль над большинством хешрейта. В этом смысле единственная реальная угроза для биткойна исходит не от жадных по своей природе майнеров, а от государственных агентов, которые не руководствуются категориями прибыли.

Автор попытался подсчитать, насколько дороже станет увеличение блока для рядового пользователя. Чтобы добавить 42 терабайта данных в год (столько потребуется для обеспечения количества транзакций, сравнимого с оплатой по кредиткам VISA), нужно истратить на компьютерную память 1300 долларов. Хоть для компании это – ничто, не стоит забывать, что полные ноды не требуют хранения всей истории транзакций, так что окажется нужно будет разово купить эти 42 терабайта, а не прибавлять их каждый год. Не стоит также забывать, что цены на память непрестанно падают. То же самое касается стоимости интернет-канала, которая упала со времён Сатоси на 92% до 76 центов за мегабит. Разумеется, даже относительно дорогой интернет – небольшая проблема для майнера, который быстро отбивает стоимость канала за счёт транзакционных сборов. Если взять по максимуму и прикинуть, сколько данных нужно будет прокачивать для того, чтобы пересадить всех клиентов VISA на биткойн, то полная нода потребует, по расчётам самого Сатоси, 100 гигабайт в день. Те, кто смотрят HD-видео через интернет, знают, что это не бог уж весть, как много.

Зачем рядовому пользователю полная нода? Они что, альтруисты – верифицировать чужие платежи? К большинству обитателей планеты Земля это явно не относится. Но центральные планировщики из узкого круга разработчиков считают иначе. Они считают, что потенциал всей сети должен ограничиваться потенциалом мельчайших участников. Почему? Потому что у них другие интересы. Нет, конечно, они признают, что нужно как-то сделать биткойн общедоступным. Но не на уровне базовой функциональности, а в дополнительных слоях наподобие Lightning Network (LN). Эта сеть построена на каналах платежей, которые подбивают баланс между двумя пользователями. Каждый канал, однако, стоит денег. Рядовые пользователи этого часто не замечают, поскольку хранят свои средства на депозитарных кошельках или субсидируются компаниями. Далее, в связи с небольшим размером блока невозможно будет связать большое количество людей этими каналами. А именно не больше 66 миллионов в год. Негусто в мировых масштабах. Пользователи LN вынуждены постоянно держать ноду онлайн, иначе можно пасть жертвой мошенничества. Очень сложной становится проблема рутинга или нахождения маршрутов для транзакции через множество открытых каналов, каждый из которых имеет своё ограничение по сумме.

Как все эти проблемы предполагается решать в рамках LN? Посредством централизации. Открываем депозитарный кошелёк в какой-нибудь компании и отдаём деньги ей на сохранение. То есть сеть станет напоминать колесо со спицами, где центральная втулка будет группой крупных компаний, которые будут сами разруливать проблемы своих клиентов. Так называемая веерная сеть.

Трехуровневая веерная сеть

Но чем это будет лучше того же PayPal? Да ничем. Её будет легче завалить, на компании могут надавить власти. И если кого-то из них деактивируют – у всей сети сразу появятся проблемы. Все надежды биткойна связаны сейчас с вторичными слоями наподобие LN. Автор констатирует, что на данный момент надежды эти пока не оправдались. Каналы платежей не масштабируются, система неоправданно сложная. Мелкоблочные устремления разработчиков ведут BTC в тупик. За несколько лет он из лучшей системы платежей в мире превратился в нечто медленное, дорогое и ненадёжное. Может быть, это было сделано по незнанию. Но, учитывая взрывной потенциал технологии, более вероятно предположить, что это случилось в результате враждебного саботажа.