Серия «Адский Оазис»

— Баба Нюра, — устало сказал Иван, — я только что получил "Заявление на признание бессмысленности существования". Может, это подойдет?

Баба Нюра прищурилась, словно пытаясь разглядеть в нем остатки здравого смысла, а Мурка издала звук, подозрительно похожий на саркастический смешок.

— Ох, голубчик, это только первый шаг! — воскликнула баба Нюра, театрально всплеснув руками. — Теперь тебе надо пройти Пир Разума. Это, знаешь ли, обязательная процедура для всех, кто осмелился дойти до Главного Бюрократа и не сдох по дороге.

— Пир Разума? — переспросил Иван, чувствуя, как его внутренний циник начинает аплодировать происходящему. — Это что, мне теперь еще и жрать придется в этом кошмаре?

— Не просто жрать, — хихикнула баба Нюра, — а вкушать! Это ритуал, милок. Там будет Вася, Жаба-бухгалтер и даже архитекторы-садисты. Все в сборе, чтобы отпраздновать твое падение в бездну абсурда.

Иван вздохнул и побрел в указанном направлении, где, судя по всему, его ждал очередной круг бюрократического ада. Пир Разума оказался чем-то средним между корпоративом в провинциальной конторе и шабашем в декорациях заброшенного архива. Столы были завалены бумагами, которые, по слухам, заменяли еду. Вместо тарелок — папки с надписью "Отклонено", вместо бокалов — чернильницы, а вместо еды — бесконечные анкеты, которые нужно было "вкусить", то есть заполнить, подписать и сдать в трех экземплярах.

За центральным столом восседала Жаба-бухгалтер, в строгом костюме и с калькулятором, который, судя по звукам, работал на чистом топливе из человеческих надежд. Она лениво тыкала лапой в стопку бумаг, бормоча что-то про "неправильно рассчитанный коэффициент страдания".

— Иван! — квакнула Жаба, заметив его. — Ты опоздал на 47 минут и 32 секунды. Это будет отражено в твоем личном деле. А теперь садись, будем вкушать абсурд.

Иван плюхнулся на стул, который тут же издал жалобный скрип, словно протестуя против его существования. Рядом сидел Вася, чей костюм был покрыт таким количеством чернильных пятен, что он выглядел как авангардная картина. Вася меланхолично жевал угол какой-то анкеты, бормоча:

— Это ничего, Иван. Я тут уже третий год. После второго начинаешь находить в этом какой-то дзен.

Архитекторы-садисты, сидевшие в углу, развлекались тем, что строили из скрепок модель лабиринта, в котором, по их словам, "можно потерять не только себя, но и смысл жизни". Один из них, с маниакальной улыбкой, протянул Ивану листок с надписью "План здания, которого не существует".

— Заполни, — сказал архитектор. — Это твой пропуск на следующий уровень абсурда.

Иван посмотрел на листок. Там была схема, напоминающая лабиринт, в котором все пути вели в тупик. Он хотел было возмутиться, но заметил, что все вокруг смотрят на него с каким-то странным восхищением.

— Ты дошел до Пира Разума, — прошептал Вася, словно раскрывая государственную тайну. — Это почти как орден. Только вместо медали — нервный срыв.

Пир продолжался. Иван заполнял анкеты, подписывал их, сдавал, получал новые, снова заполнял, снова сдавал. В какой-то момент он заметил, что его руки двигаются автоматически, а разум, кажется, ушел в отпуск, оставив записку "Вернусь, когда это все закончится". Жаба-бухгалтер одобрительно квакала, баба Нюра подливала чернила в его чернильницу, а Мурка, сидя на столе, лениво махала хвостом, словно дирижируя этим оркестром безумия.

Когда Пир подошел к концу, Ивану вручили почетный диплом с надписью "За выдающиеся заслуги в области принятия абсурда". Диплом был напечатан на бумаге, которая тут же начала рассыпаться в пыль. Иван посмотрел на него, потом на свои колючие валенки, потом на лица окружающих, и вдруг расхохотался. Это был смех человека, который понял, что бороться с абсурдом бесполезно — его можно только принять и, возможно, даже полюбить.

— Что дальше? — спросил он, вытирая слезы, которые, возможно, были от смеха, а возможно, от чего-то другого.

— Дальше? — переспросила Жаба-бухгалтер, хитро прищурившись. — А дальше ты идешь в отдел кадров. Там тебя ждет собеседование. На должность вечного стажера.

Иван кивнул, чувствуя, как его нервный тик превращается в полноценный танец. Он был готов. Или, по крайней мере, ему так казалось.

Иван вздохнул. После сапог, дымящихся адским пламенем, валенки с колючей проволокой казались почти милой шуткой. Он натянул их, чувствуя, как колючки впиваются в кожу. "Отличное начало", подумал он, пытаясь унять нервный тик, начинавший дергаться под левым глазом.

Битва с Бюрократией проходила в помещении, которое когда-то, вероятно, было офисом. Теперь это была лабиринт из столов, заваленных бумагами, скрепками и засохших кофейных пятен. За столами сидели существа, отдаленно напоминающие людей, но с лицами, искаженными многолетним общением с документами. Их глаза были пустыми, а движения – механическими. Они напоминали зомби, но вместо мозгов они жаждали подписей и печатей.

– Добро пожаловать в ад, – проскрипел один из них, не поднимая головы от заполнения формы под названием "Заявление на получение разрешения на подачу заявления". – Здесь ты забудешь, зачем пришел, кто ты есть и что такое счастье.

Иван попытался улыбнуться, но получилось что-то похожее на судорогу. Он подошел к первому столу, где его встретила женщина с прической, напоминающей взрыв на макаронной фабрике.

– Здравствуйте, – сказал Иван, стараясь говорить вежливо. – Мне нужно…

– Тише! – прошипела женщина, не отрываясь от перекладывания бумажек. – Здесь не разговаривают. Здесь заполняют. У вас форма 27-Б, параграф 12, подпункт 6, приложение 4?

Иван посмотрел на бланк, который ему дал Рогатий. Там не было ничего похожего на то, что она назвала.

– Эмм… нет.

– Тогда вам в окно номер 42, – отрезала женщина, махнув рукой в сторону лабиринта. – И не забудьте взять талончик. Номер 42 сегодня не работает, так что вам придется вернуться завтра. Или послезавтра. Или никогда.

Иван побрел в сторону окна номер 42, чувствуя, как его вера в человечество начинает стремительно таять. По пути он столкнулся с человеком, пытавшимся пролезть под столом, чтобы избежать очереди. Человек был одет в костюм, измазанный чернилами, а в руках он держал папку, обмотанную скотчем.

– Не советую, – прохрипел человек, выплевывая скрепку. – Там сидит Цербер. Он требует жертвы в виде правильно заполненных налоговых деклараций.

Иван решил не рисковать и пошел дальше. Окно номер 42 действительно не работало. На нем висела табличка с надписью "Перерыв на неопределенный срок. Вернусь, когда рак на горе свистнет". Иван вздохнул и пошел искать талончик.

Получение талончика оказалось отдельным квестом, достойным пера Франца Кафки. Ему пришлось заполнить анкету из ста вопросов, предоставить три фотографии в профиль и анфас, а также сдать анализ крови на содержание бюрократического гормона. После этого он получил талончик с номером 666.

– Отлично, – пробормотал Иван, глядя на свой талончик. – Теперь я официально проклят.

В очереди к окну выдачи талончиков он встретил группу людей, одетых в смирительные рубашки. Они тихонько раскачивались из стороны в сторону и бормотали что-то про "правила, правила, правила".

– Не обращайте на них внимания, – сказал ему один из охранников, вооруженный дубинкой и папкой с надписью "Инструкция по применению силы к посетителям". – Они просто немного перенервничали. У них уже три года не принимают документы.

Иван провел в Битве с Бюрократией несколько часов. Он бегал из окна в окно, заполнял бессмысленные формы, стоял в бесконечных очередях и разговаривал с существами, которые, казалось, разучились понимать человеческую речь. Он чувствовал, как его разум постепенно покидает его тело, оставляя после себя лишь пустоту и желание забиться в угол и плакать.

В какой-то момент он оказался перед дверью с надписью "Главный Бюрократ". Иван решил, что хуже уже быть не может, и постучал.

– Войдите, – прозвучал голос из-за двери.

Иван вошел. В кабинете сидел огромный слизень, одетый в строгий костюм. Слизень смотрел на Ивана своими выпуклыми глазами и ухмылялся.

– Итак, – произнес слизень, его голос был скользким и противным. – Что привело вас в мой скромный офис?

Иван попытался вспомнить, зачем он вообще начал эту битву с бюрократией. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но из его горла вырвался лишь бессвязный звук.

– Неважно, – сказал слизень, махнув рукой. – Все равно это не имеет значения. Здесь ничего не имеет значения. Здесь важны только правила.

Слизень протянул Ивану бланк.

– Заполните это, – сказал он. – И, может быть, когда-нибудь, вы получите то, что хотите. А может быть, и нет. В любом случае, мне все равно.

Иван взял бланк и посмотрел на него. На бланке было написано: "Заявление на признание бессмысленности существования". Иван усмехнулся. Кажется, он наконец-то нашел то, что искал.

Он показал на пару сапог. Они дымились, будто их только что вынули из лавы, и от них исходило адское тепло. Ивану не хотелось спрашивать, почему они такие горячие, но запах жжёной кожи уже щекотал ноздри.

Зал напоминал смесь дискотеки, заброшенного завода и самой глубокой дыры в ад. Пол дрожал от оглушительного, утробного бита, как будто кто-то включил драм-машину прямо внутри вулкана. В углах мигали неоновые вывески, ослепляя: "СДАТЬ К ПЯТНИЦЕ!", "ЭТО БЫЛО НА ВЧЕРА!". В центре крутился диск, усеянный горящими клетками. Вместо шахматных фигур — пылающие папки, воющие смартфоны и визжащие будильники. Курсанты, такие же измотанные, как Иван, с потухшими глазами стояли в кругу, их лица были серыми от пыли и отчаяния. Все косились на потолок, где висели массивные плиты с надписью "ПРОСРОЧЕНО", угрожающе поскрипывая.

На сцену выскочил Танцор Дедлайнов. Тощий, как обгоревшая спичка, с ногами, что мелькали, как языки пламени. Глаза горели, как стоп-сигналы в ночи, безумным, лихорадочным блеском. В руках он держал хлыст из старых чек-листов, который издавал свистящий звук, рассекая воздух.

— Ловите ритм, угольки! — крикнул он, щёлкнув хлыстом. Плита на потолке качнулась, посыпав сверху немного пыли и крошки бетона. — Дедлайны — это музыка, самая жестокая симфония. Танцуйте с ними, или они станцуют на вас. Шаг влево — котёл. Шаг вправо — два котла. Стоять нельзя, сгорите к чертям!

Иван, скрипнув зубами, натянул горячие сапоги. Ноги дрожали, то ли от обжигающего жара, то ли от первобытного страха, но он сделал шаг. Музыка взорвалась — дикий техно-бит смешался с криками чаек и пронзительным звуком ломающихся надежд, заполняя собой каждый уголок зала. Диск закрутился, набирая скорость. Клетки загорались красным, обжигая воздух, заставляя всех прыгать, как на раскалённой сковородке.

— Двигайся, Иванов! — орал Рогатий с края зала, жуя что-то похожее на угольный попкорн, и его голос был едким, как дым. — Это танец, только вместо партнёра — паника, и она дышит тебе в спину.

Иван рванул вперёд, пытаясь поймать этот адский ритм. Папка с надписью "ОТЧЁТ К УТРУ" выпрыгнула прямо под ноги, как ядовитая змея. Он увернулся, сделав неловкий пируэт, но споткнулся о будильник, который заорал: "ТЫ ВСЁ ПРОФУКАЛ!", голосом его бывшей начальницы. Эхо разнеслось по залу, множа панику. Девушка с обгоревшим хвостиком, которую он видел на утренней лекции, пыталась танцевать, но зацепилась за горящий смартфон, словно уголёк. С воплем, похожим на сноп искр, она рухнула в дымящуюся бездну.

— Один готов! — хохотнул Танцор, щёлкнув хлыстом, и звук его хлыста был похож на предсмертный вздох.

Иван, весь в поту, пахнущем серой, озоном и чистым, незамутнённым отчаянием, прыгал по раскалённым клеткам. Он пытался вспомнить школьные танцы, но в голове было только "раз-два-три, не сгори". Парень с полурогами, воняющий горелой пиццей, застрял в клетке с надписью "ЗВОНОК БОССУ". Его утащило в дыру с визгом, который оборвался так же резко, как его карьера.

— Думай, Иван, думай! — бормотал он себе под нос, уворачиваясь от папки "СРОЧНО ПЕРЕДЕЛАТЬ", которая летела в него, как бумеранг. Вдруг в голове щёлкнуло, словно разряд молнии: ритм! Это как в дурацкой игре на телефоне, где надо попадать в такт, но с каждой ошибкой ты теряешь не жизнь в игре, а что-то гораздо большее. Он начал двигаться по клеткам, слушая внутренний бит, игнорируя хаос вокруг. Шаг, прыжок, уклон. Он скользил, будто всю жизнь танцевал с дедлайнами, его движения стали плавными и точными.

— Новенький жжёт! — крикнул Танцор с ноткой искреннего, почтительного удивления в голосе. — Давай, Иванов, финал!

Диск закрутился ещё быстрее, сливаясь в огненное пятно. В центре вырос огромный контракт, пылающий красным, с надписью "ПОДПИШИ ИЛИ СГОРИ". Иван, не раздумывая, прыгнул на него. Сапоги шипели, искорка мотивации в груди разгорелась в настоящее пламя. Он крутанулся (или просто элегантно споткнулся), поймав равновесие на самом краю, и замер, тяжело дыша, чувствуя, как пульсирует каждая жилка.

Музыка стихла, и в наступившей тишине был слышен только его рваный вдох. Зал загудел аплодисментами, хотя половины курсантов уже не было – их место заняли дымящиеся пятна на полу. Танцор хлопнул Ивана по плечу, и тот чуть не загорелся от прикосновения. Ему вручили дымящийся кубок с серым смузи.

— Неплохо, уголь, — сказал Танцор, кивнув. — Станцевал с дедлайнами и не сгорел. Это редкость, поверь мне. Пей.

Иван отхлебнул смузи. На этот раз он отдавал не только углём и серой, но и терпким, незабываемым вкусом победы. Рогатий подскочил с новым бланком, его бант на хвосте радостно подпрыгивал.

— Молодец, Иванов! — просипел он, протягивая документ. — Следующий этап — Битва с Бюрократией. Там не танцы, а мясорубка, брат. Обувь, как всегда, наша.

Иван допил смузи, чувствуя, как искорка в груди разгорелась в целое пламя, обжигающее изнутри. Может, он и не выберется из этого ада, но одно он знал точно: танцевать с дедлайнами он уже умеет. А это уже кое-что.

На сцену выплыл Хаотий Беспорядок — демон в плаще, сотканном из обрывков Excel-таблиц, с рогами, увешанными стикерами "Срочно!" и "Просрочено!". В руках он держал указку, которая подозрительно напоминала раскалённый трезубец.

— Добро пожаловать, ленивые угольки! — прогремел он, и зал задрожал, как при землетрясении. — Сегодня вы узнаете, как приручить хаос и не сойти с ума. Или сойти, но продуктивно! Правило номер один: если у тебя десять задач, начинай с одиннадцатой, которой вообще нет в списке!

Иван моргнул. Его мозг, ещё не оправившийся от встречи с Королём Откладывания, попытался переварить эту логику, но тут же выдал ошибку 404.

— Вопрос! — поднял руку парень с полурогами из пробежки, всё ещё пахнущий горелой пиццей. — А как понять, что задача важная?

Хаотий прищурился, и его глаза загорелись, как два факела.

— Важная задача — та, которая орёт громче всех. Или та, за которую тебя быстрее поджарят, — ответил он, тыкая указкой в воздух, отчего с потолка посыпались искры. — Правило номер два: дедлайны — это не враги, а лучшие друзья! Они напоминают, что ты всё ещё жив... пока.

Иван судорожно записывал, пытаясь не обращать внимания на то, что его блокнот начал тлеть. Рядом девушка с хвостиком и обгоревшими бровями шептала: "Я просто хотела тайм-блоки делать... а теперь я тут, с этими психами..."

Лекция набирала обороты. Хаотий расхаживал по сцене, размахивая трезубцем и рассказывая, как однажды спас проект, жонглируя пятью горящими дедлайнами, тремя проклятиями и одной забытой презентацией. Его голос звучал так, будто кто-то смешал голос медведя, проповедь и рёв вулкана.

— Практика! — внезапно рявкнул он, и в центре зала материализовался стол, заваленный бумагами, горящими телефонами и чем-то, что выглядело как калькулятор, но шипело и плевалось искрами. — Ваша задача: разобрать этот хаос за десять минут. Победитель получит смузи из пепла и право не участвовать в следующем испытании. Проигравший... ну, скажем, познакомится с моим личным котлом. Он с характером.

Иван, услышав про смузи, снова вспомнил про Wi-Fi и рванул к столу. Остальные курсанты бросив ноль, толкаясь и вопя. Кто-то кричал: "Где мой список задач?!" Дoбывая и обслуживая, другой пытался задушить горящий телефон, третий случайно наступил на калькулятор, и тот взвизгнул, как обиженный кот.

Иван копался в бумагах, пытаясь понять, что важнее: горящий стикер с надписью "Срочно" или мигающее письмо с темой "ТЫ УВОЛЕН". Его руки дрожали, кроссовки дымились, а в голове крутилась мысль: "Я просто хотел выспаться..."

Когда таймер щёлкнул, Хаотий ткнул трезубцем в сторону Ивана.

— Неплохо, новенький! — прогремел он. — Ты почти не сгорел. Вот твой смузи. — Он протянул дымящийся стакан с чем-то серым и подозрительно шипящим. — Пей. Это как мотивация, только с привкусом вечности.

Иван осторожно отхлебнул. На вкус — как уголь, смешанный с разочарованием. Но, чёрт возьми, это был его первый трофей в этом аду.

— Следующий пункт программы, — объявил Рогатий, влетая в зал с новым бланком. — "Танец с дедлайнами". Готовься, Иванов. Там будет весело. И да, обувь снова выдаём мы.

Иван вздохнул, допил смузи и поплёлся за Рогатым. Искорка мотивации мигала, но пока держалась. Может, это и был прогресс. А может, просто сыворотка Гадюэль начала действовать.

Иван, проклиная тот день, когда кликнул по письму от «Адского Оазиса», натянул кроссовки, которые, к его удивлению, уже лежали у кровати. Они были подозрительно тёплыми и пахли, как будто их шили из кожи какого-то адского ящера.

Через пять минут он стоял на стартовой площадке, которая больше походила на жаровню для барбекю. Раскалённые угли, размером с булыжники, шипели и плевались искрами, а над ними висел баннер: «Беги или сгори!». Вокруг толпились другие «курсанты» — измученные души в спортивных шортах, с глазами, полными ужаса и лёгкого безумия. Один парень, с рогами, которые только начали прорезаться, шептал: «Я просто хотел научиться вставать по утрам»

— На старт, лентяи! — гаркнул Рогатий, взмахнув хлыстом, который, кажется, был сделан из сплетённых грехов. — Первый, кто добежит до финиша, получит пять минут Wi-Fi! Последний — неделю в котле с кипящей смолой!

Иван, услышав про Wi-Fi, воспрял духом. «Пять минут в интернете — это же почти отпуск», — подумал он и рванул вперёд, игнорируя тот факт, что его кроссовки уже начали дымиться. Угли под ногами шипели, как рассерженные змеи, а каждый шаг отдавался в теле ощущением, будто он наступает на раскалённую сковородку. Где-то позади раздался вопль — это кто-то из курсантов споткнулся и теперь катался по углям, умоляя о пощаде.

— Быстрее, Иванов! — орал Рогатий, подгоняя его хлыстом. — Твоя лень — это уголь под моими копытами!

Иван, пыхтя и проклиная всё на свете, всё же добрался до финиша, где его встретила Сестра Гадюэль с шприцем размером с арбалет.

— Поздравляю, новенький, — прошипела она, вонзая иглу в его плечо. — Это сыворотка продуктивности. Побочные эффекты: рога, хвост и желание работать 24/7. Не благодари.

— А Wi-Fi? — выдавил Иван, потирая плечо, которое теперь пульсировало, как вулкан перед извержением.

— Wi-Fi? — Гадюэль расхохоталась, и её черепа на рогах звякнули, как колокольчики. — Это была мотивация, дурачок. В аду Wi-Fi только для бесов. А ты пока просто топливо.

Иван рухнул на скамейку, которая, к его ужасу, тоже была тёплой. Он начал подозревать, что в «Адском Оазисе» всё, включая воздух, предназначено для того, чтобы поджаривать его тело и душу. Но времени на рефлексию не было — расписание дня, выжженное на стене, обещало «Исповедь в котле» через полчаса.

Исповедь оказалась ещё более сюрреалистичной. Ивана запихнули в огромный котёл, наполненный чем-то, что подозрительно напоминало кипящую лаву, но пахло, как его старая микроволновка после попытки разогреть пиццу. Над котлом склонился Архибес Зловредиил, держа в руках планшет, на котором, судя по всему, был список всех грехов Ивана.

— Итак, Иван, — начал Архибес, поправляя тлеющий смокинг. — Признавайся: сколько часов ты потратил на мемы про котиков вместо того, чтобы, скажем, выучить Python?

— Ээ ну часов сто? — промямлил Иван, пытаясь не касаться стенок котла, которые, кажется, пытались его обнять.

— Сто? — Зловредиил прищурился, и его глаза вспыхнули, как два красных фонаря. — Мой адский алгоритм говорит: три тысячи четыреста двадцать два часа! Это, между прочим, полгода твоей жизни! А теперь расскажи, почему ты до сих пор не ответил на письмо от тёти Любы из 2018 года?

Иван открыл рот, чтобы возразить, но котёл внезапно нагрелся ещё сильнее, и он понял, что спорить с Архибесом — плохая идея. Следующие полчаса он перечислял свои грехи: от невыполненных дедлайнов до того, как однажды съел последнюю конфету и свалил вину на соседскую собаку. Каждый ответ сопровождался одобрительным кивком Зловредиила и новым потоком жара в котле.

Когда Ивана наконец вытащили, он чувствовал себя как картошка фри, которую забыли достать из фритюрницы. Но, к его удивлению, в голове появилась странная ясность. Может, это была сыворотка Гадюэль, а может, страх, что его снова засунут в котёл, но он вдруг подумал: «А что, если я правда начну что-то делать?»

Этот момент просветления был прерван Рогатием, который ворвался в зал с новой порцией энтузиазма и хлыстом.

— Хватит мечтать, Иванов! — рявкнул он. — Следующий пункт — лекция «Как полюбить свои рога»! И не вздумай дрыхнуть, или я прикую тебя к тренажёру вечной продуктивности!

Иван вздохнул, чувствуя, как его лень борется с растущим желанием выжить. Где-то в глубине души он всё ещё надеялся, что где-нибудь в «Адском Оазисе» найдётся уголок с нормальным Wi-Fi и хотя бы одним смузи. Но пока что единственное, что он получил, — это лёгкий ожог, рога, которые, кажется, начали прорезаться, и твёрдое намерение никогда больше не открывать спам в своей почте.

— Гори ярко или сгори дотла, — пробормотал он, повторяя слоган центра, и поплёлся на лекцию, где, судя по всему, его ждали новые круги ада.

Иван Иванов, обычный парень с хронической ленью и талантом листать соцсети до рассвета, никогда не мечтал о самосовершенствовании. Но судьба, как это обычно бывает, подкинула ему рогатую подлянку. После очередной ночи, проведённой в спорах с троллями в интернете, Иван получает заманчивое письмо: «Поздравляем! Вы выиграли бесплатный курс в элитном реабилитационном центре ‘Адский Оазис’! Избавим от лени, апатии и плохих фильтров для селфи!» Иван, не особо задумываясь, пакует чемодан и едет в центр, ожидая спа, смузи и, возможно, парочку мотивационных лекций. 

Но «Адский Оазис» — это не просто центр. Это филиал ада, замаскированный под оздоровительный курорт, где вместо массажистов — бесы с рогами, вместо йоги — бег по раскалённым углям, а вместо контракта на лечение — договор на вечное владение душой. Запах серы витает в воздухе, красные неоновые вывески мигают слоганом «Гори ярко или сгори дотла», а сотрудники с хвостами и дьявольским чувством юмора обещают сделать Ивана «лучшей версией себя». Или, на худой конец, поджарить его до хрустящей корочки. 

— Добро пожаловать, Иван, — ухмыляется Архибес Зловредиил, директор центра, поправляя смокинг из лавы.

— Здесь мы выжжем твою лень… буквально! Иван, конечно, не замечает мелкий шрифт в договоре, где сказано, что его душа теперь — собственность ада. И вот он, с чемоданом и лёгким недоумением, шагает в мир, где терапия — это пытка, мотивация — это шантаж, а единственный выход — либо стать бесом, либо доказать, что даже в аду лень может быть суперсилой. 

Глава 1: Добро пожаловать в «Адский Оазис»

Иван Иванов, чемпион по прокрастинации и мастер листания соцсетей до трёх утра, смотрел на экран своего смартфона с выражением лица, которое можно было бы описать как «усталость от существования». Его комната напоминала свалку: носки на люстре, пицца недельной давности на столе и ноутбук, который последний раз обновлялся, когда динозавры ещё спорили о криптовалюте. Именно в этот момент, среди уведомлений о лайках и спама, на почту Ивана свалилось письмо с кричащим заголовком: «ПОЗДРАВЛЯЕМ! ВЫ ВЫИГРАЛИ КУРС В ЭЛИТНОМ РЕАБИЛИТАЦИОННОМ ЦЕНТРЕ ‘АДСКИЙ ОАЗИС’!» 

— Бесплатно? — пробормотал Иван, щурясь на экран. — Смузи, спа и никакого начальства? Похоже, я наконец-то выиграл у жизни. 

Он кликнул по ссылке, ожидая увидеть стандартный лендинг с фотками пальм и улыбающихся йогов. Вместо этого сайт «Адского Оазиса» встретил его красными неоновыми буквами, мигающими слоганом «Гори ярко или сгори дотла». Фоновая музыка звучала как поп-хит, пропущенный через адский ремикс с воплями и звоном цепей. Иван пожал плечами — стильненько, подумал он, и, не читая, подписал онлайн-договор, проматывая мелкий шрифт с фразой: «Душа клиента переходит в собственность ада на веки вечные». 

Через два дня Иван, с чемоданом, в котором лежали три футболки и зарядка от телефона, стоял перед воротами «Адского Оазиса». Здание выглядело как гибрид пятизвёздочного отеля и заброшенной готической крепости: стеклянные стены, увитые колючим плющом, и дым, подозрительно пахнущий серой, витающий в воздухе. У входа его встретила табличка: «Добро пожаловать! Оставь надежду и Wi-Fi за порогом». 

— Wi-Fi? Серьёзно? — буркнул Иван, но тут же был ослеплён улыбкой существа, которое выглядело как помесь доктора и рок-звезды из преисподней. 

— Иван Иванов, я полагаю? — промурлыкал мужчина в белом халате поверх смокинга, который, кажется, слегка тлел. Его рога были аккуратно отполированы, а хвост лениво покачивался, как метроном. — Я Архибес Зловредиил, директор этого скромного уголка спасения душ. Здесь мы выжжем твою лень буквально! Ха-ха, шучу. Или нет. 

Иван моргнул, пытаясь понять, шутка это или угроза. 

— Ээ, я думал, тут типа спа? — выдавил он, оглядывая холл. Вместо ожидаемых пальм и фонтанчиков там стояли котлы, в которых что-то подозрительно булькало, а на стенах висели плакаты с надписями вроде «Твоя слабость — наш уголь!» и «Медитация: сядь и помучайся». 

— О, это лучше, чем спа! — Зловредиил подмигнул, и его глаза вспыхнули красным. — Это трансформация! Пойдём, познакомлю тебя с командой. 

Иван, всё ещё цепляясь за надежду на бесплатные смузи, поплёлся за Архибесом. В холле его встретила Сестра Гадюэль, бесовка-медсестра с ядовитым взглядом и шприцем размером с копьё. Её рога были украшены крошечными черепами, а вместо бейджа на халате красовалась надпись «Я уколю твою совесть». 

— Не спи, новенький, — прошипела она, наклоняясь к Ивану так близко, что он почувствовал запах серы и мятной жвачки. — А то рога вырастут. Или я сама их приставлю. 

— Ээ я не сплю, — пробормотал Иван, пятясь назад. 

Следующим был Рогатий, «коуч продуктивности», чьи бицепсы выглядели так, будто он регулярно поднимал котлы с грешниками. Он тут же вручил Ивану расписание: 

— Шесть утра — пробежка по раскалённым углям. Семь утра — исповедь в котле. Восемь — лекция «Как полюбить свои рога». Вопросы? 

— А обед? — вырвалось у Ивана. 

Рогатий расхохотался, и его хвост хлестнул по полу, оставив дымящуюся трещину. 

— Обед? О, новенький, у нас тут калории — это грехи. Ешь свои страдания, они низкокалорийные! 

Иван начал подозревать, что «Адский Оазис» — не совсем то, что он себе представлял. Но отступать было некуда: его телефон разрядился, а единственный выход из холла вёл в коридор, где летучие мыши пели что-то подозрительно похожее на ремикс поп-хита. 

— Ну что, Иван, — Зловредиил хлопнул его по плечу, и Ивану показалось, что его кожа слегка задымилась. — Готов стать лучшей версией себя? Или, знаешь, просто поджаркой для нашего вечного пламени? 

Иван сглотнул. Где-то в глубине здания раздался хор голосов, скандирующих: «Продуктивность или проклятье!» Он понял, что это будет очень долгий отпуск.