Горный Туризм

Костя стал совсем большим мальчиком!

Если вы думаете, что ночевка на небольшой (ниже 4000) высоте на травке должна была стать заслуженным полноценным отдыхом после сурово второго кольца, то в моем случае это не сработало. Всему виной стал зуб мудрости!

Где-то посреди ночи проснулся от дикой зубной боли. Машинально проверяю время. Половина четвертого, за бортом – тьма. Катя, естественно, спит. Прижимаю руку к щеке, стараюсь уснуть.

Ситуация повторяется минут через 40. И еще через 40. Сон и боль стали кружиться в каком-то макабре, и я уже потихоньку начинаю молить о приближении подъема. Как назло, сегодня нам никуда с утра не надо – полуднюем, поэтому подъем достаточно поздний.

После очередного виража сон/боль начинаю прислушиваться к шевелению на улице. Повезло, что дежурили Катя с Глафирием, поэтому, как только Костя (он же Глафирий, для тех, кто забыл) проснулся, я пулей вылетел из палатки, моля об обезболивающем.

Катя выдала анальгин и некоторые рекомендации. После употребления боль слегка унялась.

С одной стороны – жутко неудобно, ведь такой острый вопрос застал в горах. С другой, могло ведь быть и хуже. Каково пилить с горящим ртом на какой-нибудь перевал Конституции, который находится на высоте 5500? Спасибо, что все эти вопросы застали не в снегах и льдах, а на относительно небольшой (по Памирским меркам) высоте.

Отвлекаемся от негатива…. И поздравляем Глафирия с его Днем рождения! У нас почти каждый год кто-то празднует свой ДР в походе (в «единичке» поздравляли Ваню, в «двойке» поздравляли и Ваню, и Лизу Р., лишь только в тройке у нас не было именинников).

Костя получил подзорную трубу. Всему виной его сходство с Паганелем из "Детей капитана Гранта", снятого еще в СССР.

Традиция, так сказать.

Ближе к обеду собрали лишние продукты, медикаменты, батарейки, бензин и прочую утварь, которая не потребуется на маршруте. Обычно такое отдается местным, а те, в свою очередь, угощают молочкой и хлебом.

Пришли в гости.

Женщину, к которой мы заявились в юрту, звали Айнаш. Она любезно пригласила к столу (точнее, к ковру) и угостила лепешками со сметаной и вареньем из карагата (общими лингвистическими и логическими усилиями мы с Петей/Наташей пришли к выводу, что это черная смородина).

У Айнаш с мужем (он отсутствовал) пятеро детей, самые старшие – в России и Бишкеке. Мы застали лишь троих (имена я забыл, но не думаю, что это так важно) – совсем мелкого и двух предпубертатного возраста мальчишек. Айнаш, как и супруг, работают в школе, в Кашка-Су. Школа маленькая, 130 детей, 12 кабинетов. Отопление печное, печки работают на угле (в юртах используются кизяки). Рассказала, что многие селяне выезжают на пастбища в теплый сезон (май-август), оперативно ставят юрты и в них живут, пока скот пасется. В остальное время года проживают в селе. Вот такая вот сезонная миграция!

Я хоть в Киргизии и второй раз, но в настоящей юрте не был до этого. Говорят, что ставят их за час.

Возвращаемся в лагерь, обедаем и медленно выдвигаемся на наше третье кольцо. Я боялся, что при физической нагрузке зуб будет ныть, но пока анальгин справлялся. И если бы не мои проблемы, то снова бы любовался бело-зеленым величием Заалайского хребта.

Благо пройти нужно было немного – 4-5 ходок, если у Мити внезапно не изменились планы. К счастью, не изменились! Нырнув в долину очередного ручья, выбираем хорошее место.

Сбросив рюкзак, внезапно понял, что к зубу добавилась… спина! У меня такое было в прошлом году на Кавказе, когда к концу линейной части маршрута поясничный отдел сигнализировал о какой-то… неприятной пустоте? Будто все разгибатели спины атрофировались, и мозг это почувствовал. Возможно, просто не обращал внимания из-за зуба, а теперь подавлял обезболами. В любом случае, договорились с Катей, что на вечерней сиесте она сделает мне массаж.

Дежурили вновь мы с Петей. После всех этих пятитысячных снежно-ледниково-перевальных дежурств кочегарить горелки и раскладывать еду (в условиях травы) было большим благом.

Девчонки сделали «горный торт» в честь именинника! Аккуратно попробовал это лакомство, поскольку из-за зуба началось воспаление, изменился прикус и не мог нормально сжимать/разжимать челюсти. Большую часть употребляемой пищи приходилось втирать языком в здоровые зубы или нёбо. С лепешками и сухарями это было весьма проблематично, зато мармелад или пюре поглощалось вполне адекватно.

Перфекционировал на дежурстве.

Вечер закончился массажем (вкупе с тортом это был хороший противовес зубной боли и пояснице). Катя привела меня в чувство: с одной стороны, умелыми действиями рук, с другой – комплиментом подостной мышце.

Вот так, в противоречиях и эмоциональных качелях, лег спать.

Предыдущий день 17.

Я пил кофе с утра и смотрел куда-то в сторону Кичик-Алая. Был последний день второго кольца, и после пройденного на Заалае Кичик-Алай казался «детской площадкой».

За неделю стоянок в снегах и на морене забываешь, в чем плюсы от стоянок на траве. Ну, как минимум, мягко! Сыро, правда, ну а где в горах не сыро по ночам?

Поскольку все технические препятствия этого кольца уже остались позади, то ничего амбициозного в этот день не предполагалось. Нужно было добраться до конкретного ручья, там поставить лагерь, а вечером сходить и встретить автомобили с заброской на третье кольцо. Машины должны были подъехать по определенным координатам, которые оставил Митя. Как выяснится, это въезд в предгорья со стороны Алайской долины.

По дороге встречаем чабана и огромное стадо овец. А вот и цивилизация началась! Впереди – огромные просторные пастбища, над которыми вчера бушевала гроза. Наверное, пересекать их будет одно удовольствие. Я с предвкушением включаю музыку и лечу вперед.

Зеленые дали.

Как бы ни так!

Оказалось, что эти ровные огромные поля изрезаны оврагами! Через пару таких спусков-подъемов (а глубина оврага может достигать нескольких десятков метров) мой пыл поубавился. Даже музыка не радовала, ибо планируешь под конец кольца дать немного расслабиться организму, а тут начинаются всякие пертурбации!

Видим первый кош, а рядом – сходку аборигенов. Нас активно зазывают, но я, идя первым, игнорирую приглашения. Однако у Мити и Пети, которые идут позади, иное мнение. Придется выходить на контакт.

Пообщались, пофоткались. Каждый уважающий себя киргиз, услышав о том, что мы из Москвы, обязан заявить, что «тоже в Москве работал» и обязательно укажет локацию, где именно.

Митя дегустирует.

Я в роли сутулой собаки.

Мужики нас угостили хлебом и молочными продуктами. Лепешки, правда, были слегка лежалые. Не то чтобы туристы к середине третьей недели становятся привередливыми в вопросах мягкого хлеба (а не сухарей), но лепешек было перепробовано много, и свежие от вчерашних разительно отличаются.

К слову, у самих киргизов горы не вызывают спортивного интереса. Впрочем, меня это мало удивило: у кавказцев и жителей Алтая та же история. И этот момент долго объяснял Жене (он удивлялся сему факту), ибо у подобных аспектов исключительно географическая природа.

По грунтовой дороге выходим к целой плеяде юрт. Когда уже наш лагерь? Хочется обедать.

Красота.

Если Если хочется есть при сбросе высоты – явно «включили кислород». К половине одиннадцатого я лихо умял почти 150-граммовый пакет с карманным питанием на сегодняшний день. Для сравнения: в некоторые дни этого кольца я вообще к карпиту не притрагивался.

А площадка для лагеря оказалась просто идеальной: недалеко от дороги, на берегу реки, ровная и с небольшим количеством камней. Самое то, чтобы прийти в себя.

Разок к нам заявилась целая ватага местной ребятни, которая глазела с большим интересом за нашим лагерем. Митя растянул вспомогательную веревку, которая была в роли границы между аборигенами и нами (но дети частенько ею пренебрегали). Примерно час продолжалась игра в «гляделки», ибо завязать диалог было сложновато: либо дети плохо понимали нас, либо им было неинтересно общаться.

Вскоре вернулась небольшая группа девочек, притом не с пустыми руками! Принесли курут (местный соленый сыр) и кефир.

В 15 часов мы выдвинулись на встречу с доставщиками заброски. По дороге опять с Женей развязали дебаты на счет отечественной промышленности и миграции. У нас диспут стал чем-то сродни телепорта: только начинаешь спорить, как не замечаешь, что перемещаешься в пространстве. Главное – не терять бдительности, но здесь это не особо требовалось. Низко, жарко и много кислорода!

Киргизы, которые везли нам заброску, немного поплутали, прежде чем найти нас. Обратно тащиться пешком не хотелось (рюкзаки не очень тяжелые, но все же), поэтому хотели доставщиков попросить нас подбросить вверх по дороге.

Хитрые аборигены сослались на малое количество бензина. Поэтому пришлось челночить обратно в лагерь на своих двоих. К слову, прогулка за заброской – 6 км в одну сторону, с набором 200 метров и таким же сбросом.

На обратном пути я вырвался вперед и убежал от остальных участников «прогулки» (Мити, Жени, Пети). Когда до лагеря оставалось около километра, увидел, что мои спутники едут в кузове «Портера»! Какой-то местный подхватил их по дороге и повез к юртам, которые стояли неподалеку от места нашего бивака.

К ужину аппетит разошелся не на шутку. Но поскольку мы «сняли» заброску, то и пиршество было полноценным: к стандартному меню раздобыли лепешек со сметаной, Наташа реализовала свое варенье, был арбуз, чак-чак. По ощущениям, восполнил энергетическое депо организма.

Гастроэстетика от Лизы.

В течение дня стреляло где-то во рту, в районе зуба мудрости. Он периодически у меня резался (может, пару дней в полгода), медленно вылезая. Со стоматологом у меня всегда был короткий диалог, поэтому я не придал этому значения: зубы мудрости лезут долго, убирать раньше времени не хотелось.

Кто знает, быть может именно эта «восьмерка» и стала спусковым крючком энтропии, которая добивала меня потом вплоть до Москвы?

Предыдущий день 16.

Наташа и Катя кайфуют.

Судя по всему, мерцающая погода закончилась вчера. Солнце жарило в течение всего дня, порой запекая до состояния гриля.

Сегодня предстояло вернуться в Киргизию, а именно преодолеть последний перевал второго кольца (и предпоследний вообще в линейной части маршрута), Минжар, 2А*. Его с места ночевки мы не видели, но Митя сказал, что вроде там ничего не требуется вешать.

А вот в связках идти пришлось. Мы сделали пару ходок от ночевки просто по закрытой части ледника, потом перестраховались и вновь очень долго формировали связки.

Но все остальное – радовало. Такие виды открывались при подъеме на этот перевал, что дух захватывает! Впрочем, его могло захватывать и от высоты: несмотря на тот факт, что уже «подышали» на 5500, все равно переть в связке на 5-километровую высоту было тяжеловато.

По дороге опять устроили политические дебаты с Женей. Мне кажется, это прекрасный способ немного отвлечься от унылой связочной ходьбы по леднику. Где-то перед перевалом мы перешли границу между Киргизией и Таджикистаном.

Ближе к полудню вылезаем на перевал. Наташа методично критикует Катю (они с ней шли в связке-двойке), Митя с восторгом предлагает здесь обедать, Лиза носится с фотоаппаратом, Женя старается быстрее раздеться…

Что здесь вообще творится?

Почти на всех фото с седловины я сижу. Зато ребята сделали кучу крутых "портретников".

Я встал, и мне как-то стало нехорошо, что поспешил обратно сесть. Блин, ну что за ерунда – высота 5025 метров, а слегка колбасит! Думал, что после Конституции уже ничего не будет накрывать. Кроме Ленина, конечно, но до него еще надо добраться…

Митя серьезно загадил малину, предложив на третьем кольце сделать дневку, а мне хотелось не тратить время на мелочи и рвать когти к Ленину. В конце концов, на такую вершину дни запаса всегда пригодятся. В общем, еще один пункт в коллизию между мной и руководителем: у нас не получается найти общий язык, а если совсем утрировать – он меня просто не слышит.

А вот группу накрывало в хорошем смысле. Женя щеголял в футболке и шортах с кроссовками, Петя устроил «заплыв в Олимпийском» - разделся и бросился в снег, Митя и Глафирий проветривались с голым торсом…

В общем, фотографии на память со столь живописного места получили все, кто хотел.

И здравствуй, Киргизия!

В одну сторону – вновь шикарная Алайская долина, в другую – умопомрачительная гряда Заалая. Наша группа - посередине между двумя эти красотами, на перевале Минжар.

Начали спускаться. Достаточно быстро сбежали на 200 метров вниз, потом такая халява кончилась, ведь склон добавлял в крутизне. Митя отправился шагать на 3 такта, проверяя возможность спуска без использования веревок. Все получилось, и мы отправились вслед за руководителем.

В один из моментов Митя расстегнул каску, поскольку снизу было неудобно запрокидывать голову вверх и смотреть за движением группы. Ну и гравитация сработала (впрочем, как и всегда) – каска свалилась и покатилась по леднику вниз. Это приключение неслабо озаботило руковода, впрочем, каску подобрали двумя ходками ниже.

Глафирий и горы.

На высоте 4300 снег уже был настолько приятным, что мы глиссировали. Наконец, уперевшись в камни, мы отправили техническую снарягу по рюкзакам. Пожалуй, впервые за последние 4 дня.

Однако наши приключения на этом не закончились. Аккуратно продираясь между скальными выходами, мы спускались по мелкой осыпи, стараясь не увязнуть в ней. А затем – траверсировать бесконечные моренные отвалы, перерезанные ручьями.

Как раз в овражке одного такого ручья мы наблюдали настоящий сель! Он, конечно, был мелковат, чтобы его можно было причислить к какому-нибудь классу опасности. Но все равно – увидеть, как грязекаменная масса движется с вполне уверенной скоростью в несколько десятков километров в час – большая редкость!

В 18:15 останавливаемся на привал. Митя говорит, что до стоянки группы, чьим маршрутом мы шли, еще далековато – 3 километра. Я не ожидал такого воодушевления, однако был удивлен, когда группа почти в полном составе согласилась идти дальше!

Но прямо до этих стоянок идти не пришлось – мы нашли хорошую площадку буквально в нескольких сотнях метров от начала травы. Там и бросились.

Флешбеки по Уллутау (кавказцы поймут).

Это был грандиозный день. Набрать 500 метров высоты и сбросить 1200 потом – такого в этом походе еще не было.

А в долине осадки.

Предыдущий день 15.

...Дежурство на такой высоте сродни выходу в открытый космос. Я яро отмахивал руки, пока горелка пыталась заняться. Решающую роль в усмирении оборудования сыграл Митя, который помог ее по-хорошему раскочегарить. Холодный завтрак на такой высоте был бы совсем грустным.

Пока все еще спали, я с надеждой оборачивался на восток. Когда же взойдет Солнце? Хоть чуточку будет теплее!

Сегодня предстояла крайне ответственная задача – перебежать закрытый ледник до поворота в сторону перевала Минжар. Надо было действовать оперативно, потому что в отчете группы, которая шла этот маршрут раннее, указывалась необходимость снегоступов. Эту проблему мы обсуждали еще в Москве и пришли к мнению, что тащить их ради прохождения одного участка маршрута нецелесообразно. Митя сказал, что будем «бултыхаться» по пояс в снегу, но, так или иначе, все равно выберемся. К счастью, сами снегоступы оказались неактуальны.

Поэтому следовало завтрак завершить оперативно. Вчера погода под вечер испортилась, и мы не сделали перевальное фото. Устраняем сей пробел!

На самом высоком перевале линейной части маршрута.

Связываемся. Вокруг – снег, снег, снег. Такое ощущение, будто находишься не в Таджикистане, а где-то в Антарктиде. И все такое масштабное! Даже трещины в леднике сложно назвать трещинами. Там зияли настоящие огромные провалы, эдакие ледниковые балки. Ледопады тоже впечатляли.

Не знаю, в какой момент мы проскочили точку «Снегоступы», но унылые длинные ходки по леднику отягощались налипающим снегом. Антиподлипы кошек не спасали – через каждые 20-30 метров я вырастал где-то на 5-7 см вверх, пока не отбивал налипающую массу ледорубом.

Минут через 40 налипающий снег стал сильно раздражать. Я агрессивно лупил ледорубом по кошкам, но снег не всегда удавалось счищать прямо на ходу.

Наконец, можно было развязаться – закончилась закрытая часть ледника. Мы выруливаем поближе к морене и встаем на обед.

Время – около 11:30, а я чувствую себя как выжатый лимон. Как оказалось, не я один.

-Слушай, Лиза, ну я честно больше никуда не хочу. Вон мне кажется, и Влад устал, и еще народ упоролся, - выразил мнение Митя.

Решили полудневать здесь. Последние три дня были полноценными, можно даже сказать, ломовыми. Особенно вчерашний.

Памирская погода снова «замерцала»: то снег, то солнце, то снова снег. Я поспешил в палатку, и, кажется, даже немного вздремнул днем. Все-таки плохой сон на большой высоте не был какой-то случайностью – повторение в течение нескольких раз подряд наводило на мысль об определенной закономерности. Поэтому во время полудневок «тихий час» был чем-то самим собой разумеющимся. Ближе к ужину народ снова выполз из палаток.

Вечером было чем насладиться.

Солнце садилось, окрашивая вершины в нежные оттенки. Фотографы и не только (я в том числе) спешили этим воспользоваться. Искренне: Таджикистан себя показывал с той стороны, с которой о нем я никогда бы и не подумал, сидя на равнине.

Что странно, ведь 93% территории этой страны занимают горы…

Предыдущий день 14.