Шведская оружейная мысль подчас была не менее "нестандартна", чем французская - впрочем, конкретно в этом случае с французов все и началось в определенной мере. Ибо газоотводная автоматика с непосредственным воздействием пороховых газов на затворную раму была впервые использована именно во Франции Россиньолем в начале ХХ века, а с конца 1930-х французы уже экспериментировали с этой идеей всерьез (опытные винтовки MAS-38/39 и MAS-40, затем MAS-44, а после войны - и принятая на вооружение MAS-49).
Rossignol ENT (1900-е годы)
Шведы же озаботились созданием собственной самозарядной винтовки к началу Второй мировой войны, до этого обходясь своей версией "Маузера" под патрон 6,5х55. Началось все с попытки "малой кровью" переделать болтовые винтовки m/39 в самозарядные - как и прочие аналогичные конструкции времен интербеллума, "система Эрика Валлберга" с ее приводом затвора кулисой за обрезанную рукоять дальше опытов не пошла.
Финская винтовка Пело с автоматикой на коротком ходе ствола была признана слишком тяжелой и сложной (ирония судьбы в том, что принятая впоследствии на вооружение винтовка m/42 весила без штыка 4,7 кг, а необученный солдат ее не мог даже зарядить).
В итоге победителем конкурса стал Ханс Эрик Эклунд, работавший на фабрике J.C. Ljungman AB - она, в общем-то, выпускала сугубо мирные насосы для нефтяной промышленности, так что вышло то, что вышло. Особенно с учетом крайней спешки - от чертежей до воплощения в металле пробных образцов, а затем и принятия винтовки на вооружение как Automatgevär m/42 (Ag m/42) прошло всего около года.
Американский патент, выданный Эклунду уже после войны
"Хождение по мукам" началось сразу - использовав для отбора пороховых газов не тонкую вывешенную в воздухе трубку (как, например, нарисовано в патенте самого же Эклунда, и как сначала сделали французы на MAS-38/39 и на последующих винтовках, а затем и небезызвестный Юджин Стоунер на своих "АРках"), а массивную деталь, стоявшую в распор между газовым блоком и ствольной коробкой, да еще и практически лежа на стволе, Эклунд заранее лишил свою винтовку кучности при нагреве ствола.
Во время испытаний "куча" в 83 мм с холодного ствола на 100 метрах при темповой стрельбе быстро "разъехалась" по вертикали аж до 356 мм - и, заметьте, речь идет не о каком-нибудь ручном пулемете, а о самозарядной винтовке, которую через каждые 10 выстрелов нужно было перезаряжать. Газовая трубка, изначально изготавливавшаяся из обычной углеродистой стали, быстро ржавела, и в силу конструкции с открытой сверху ствольной коробкой "чихала" пороховыми газами со ржавчиной аккурат в стрелка. Это потребовало заменить материал на нержавеющую сталь (что, правда, не избавило солдат от неизбежного нюхания пороховых газов). Отъемный 10-зарядный магазин регулярно отваливался, что привело к использованию двух раздельных фиксаторов: это делало снятие магазина совершенно неудобным (ибо нужно было при снятии ухватить магазин и спереди, и сзади, чтобы освободить фиксаторы)... но командование решило, что его снимать и не нужно, кроме как для чистки. В комплекте с винтовкой шел только один магазин, а боекомплект солдатам выдавался исключительно в тех же обоймах на 5 патронов, что и для болтовых винтовок. Соответственно, для полной перезарядки приходилось поочередно использовать две обоймы, что скорости не добавляло.
Впрочем, как заряжалась винтовка, все-таки принятая на вооружение и на протяжении всего года выпуска (около 30 тысяч экземпляров) неоднократно спешно доделывавшаяся - отдельная история. Поскольку у затвора не было рукояти, для его отведения назад нужно было сначала сдвинуть ВПЕРЕД до упора крышку ствольной коробки:
В этом положении крышка сцеплялась с затвором (заодно открывая снегу, песку или грязи на выбор доступ в "потроха" винтовки через прорезь в ствольной коробке под шептало) и позволяла отвести его назад. Если все это выполнялось при снятом предохранителе, то винтовка, как и американский "Гаранд", старательно припечатывала большой палец срывающимся с затворной задержки затвором - но, если у "Гаранда" в силу пачечного заряжания это было в общем-то неизбежно исходя из самой концепции автоматической затворной задержки, то у шведской винтовки срыв без постановки на предохранитель происходил аккурат после проталкивания всех патронов с обоймы в магазин (Токарев и Симонов бы от души посмеялись). И, если у американцев вошло в поговорку для этой неприятности выражение "Garand thumb", то у шведов появилось аналогичное - "Ag tumme".
Крупная же проблема обнаружилась первой же зимой - поскольку и у крышки не было рукояти, а только два участка с насечкой по бокам, зарядить замерзшую винтовку можно было, только кое-как упираясь в выступающую вверх направляющую обоймы. Извлечение подутой гильзы при неперезаряде (а в изначальной версии коррозия газовой трубки в сыром климате почти гарантировала неперезаряд на первых выстрелах без чистки, пока трубка не "прочихается") и вовсе превращалось в курсы по освоению шведского мата. При загрязнении патронника и недосыле патрона опять-таки приходилось проявить немалые знания в ругательствах, чтобы заставить затвор закрыться.
Винтовку приходится модернизировать, закрепив на крышке своеобразные "рожки". Также справа на ней установили резиновый отражатель гильз, без которого они стабильно отлетали в лицо стрелка.
Эпопею же с банальным зацепом выбрасывателя у нас в то время вовсе назвали бы откровенным вредительством. По воспоминаниям Элиаса Хермелина, работавшего на испытательном полигоне завода Carl Gustafs Stads Gevärsfaktori (где частично собирали Ag m/42), все началось с того, что была поставлена не соответствовавшая техдокументации сталь с рекомендацией "пересмотреть условия термообработки". С началом серийного выпуска быстро обнаружилось, что живучесть зацепа составляет всего 4000 выстрелов - технологию термообработки изменили еще раз в конце апреля того же года. В результате живучесть зацепа превысила 22 тысячи... но зацепы на винтовках производства фабрики Люнгмана продолжали "сыпаться". К сентябрю 1943 года выяснилось, что почти 14 тысяч деталей было выпущено из стали, в которой от партии к партии содержание углерода плавало от 0,15 до 0,4 процента - то есть она или не прокаливалась, или перекаливалась... но зацепы все равно пропускались ОТК на сборку. Самое же комичное в том, что поставляла сталь компания, чьим главным инженером был в начале века Юхан Август Бринелль - создатель одного из двух основных использующихся по сей день методов измерения твердости стали и автор ряда фундаментальных работ по термообработке и фазовым превращениям углеродистых сталей.
Дульного компенсатора винтовка в качестве отдельного узла не имела. Вместо этого компенсационные отверстия сверлились прямо в стволе, без выверки по нарезам. Собственно говоря, выверяться и смысла не было - при количестве рядов сверления, превышающем количество нарезов, они все равно попадали и на поля тоже. На это намекают и неровные края некоторых отверстий на фото: сверло уползало с края нареза, разбивая отверстие в овал.
На фоне всего этого то, что армия использовала на тот момент два варианта патрона (изначально принятый в 1894 году на вооружение m/94 и патрон с остроконечной пулей m/41 - "torped" по тогдашнему шведскому названию) с сильно отличающейся баллистикой, что потребовало даже на барабанчике поправок целика оставить напоминание о том, что поправки верны только для остроконечной пули образца 1941 года - это уже мелочи.
В комплект, в теории, входил и сменный барабанчик под патрон m/94, градуированный на дистанции до 600 метров, но на практике для пересчета поправок на круглоносую пулю патрона образца 1894 года на прикладе для солдата закреплялся "калькулятор":
Ну и, наконец, при неполной разборке прямо запрещалось нажимать на спуск - это приводило к повреждению ударно-спускового мезханизма, если тыльник ствольной коробки в сборе с предохранителем и затвор были уже сняты. УСМ также пришлось переделывать.
В итоге "до ума" винтовку довели только к 1953 году, когда все ранее выпущенные m/42 были модернизированы до m/42B, получив все вышеперечисленные доработки "скопом".
Вот только проблема в том, что к этому моменту тяжелое самозарядное "весло" уже казалось армии устаревшим, к тому же шли и разговоры об отказе от 6,5-миллиметрового патрона.
Перествол под 7,62х51. Характерная деталь - отсутствие деревянной накладки газовой трубки, замененной стальным экраном
Эксперимент с переходом на НАТОвский 7,62х51 дальше опытов не ушел - зато в Египет была продана линия по сборке винтовок в версии под "маузеровский" 7,92-мм патрон (египетские винтовки "Хаким", впоследствии на их основе сделают карабин "Рашид" под 7,62х39).
Египтянам, что характерно, сплавили раннюю версию без "рожек" на крышке ствольной коробки
В погоне за снижением веса и компактностью все тот же упомянутый в начале статьи Эрик Валлберг пытается скрестить винтовку с пистолетной рукоятью и проволочным (!) прикладом от пистолета-пулемета m/45, быстро замененным на усиленный трубчатый. Об удобстве такого решения на оружии под полноценный винтовочный патрон промолчим.
В результате дальнейшие модернизации были признаны не имеющими перспектив, армия с 1960-х перешла на Automatkarbin 4 (Аk 4) - местный лицензионный клон хеклер-коховской G3. Что же до Ag m/42, то и им нашлась "работа" - винтовки стали использовать... в качестве "пристрелочного узла" на безоткатных орудиях Pansarvärnspjäs 1110.
