Будь как дома, Путник

Да,хирург Лукашин не любит Заливную рыбу,которую готовят в данной сауне,и поэтому обильно запивает её водкой.Но значит ли,что он расчленил тренера по синхронному плаванию Надежду ?Только по одному лишь зрачку жертвы я,Ватсон,неопровержимо доказываю,что убийца любил ,,Глазунью''.А Луакашин предпочитал крабов,-и не в поезде,а в самолёте.

— И вообще! Диссиденты теперь осмелели — хулу на меня возводят, а нам, РНК-содержащим, это невыносимо. Вот и сейчас, даже пепломеры трясутся!

— Ты не сепети, материнку нам сожжешь. Твое дело другое. Забыл, что ты всего лишь математическая модель? Мы тебя создали, чтоб узнать, какие у там них настроения. Некогда нам. Назад до Тау Кита еще сколько лететь… По порядку давай.

— Я ничё. Другие — вон чё!

Тускло мерцая, зеленый цилиндр с одним сужающимся краем, похожий на винную бутылку без этикетки, висел низко над землей в пустынном утреннем парке мегаполиса. Внутри него у монитора собралась на совет команда оранжевых губчатых гостей. Похрюкивая и тыча псевдоподиями в сенсоры, они слушали сбивчивый отчет виртуального вируса-шпиона.

— Всерьез не воспринимают. Вопят: «Вирус, не так и опасен! Это СМИ и политики делают из мухи слона! Работу, туризм и бары хотим! Нет — карантину…» Но таких мало. Бьют их. Полиция водометами шугает.

— Ясно, поможем блюстителям.

— То есть?

— Мы на эту заразную Землю прибыли, чтоб компьютеры свои продать. Ничего личного. Теперь дождемся, когда у них искусственный интеллект некому будет развивать, тогда и замутим негоцию. Земляне же без Гугла, как дети новорожденные. А у нас перепроизводство. Будем клепать ноуты для жаждущих, изготовим мощные «мозги», игры всякие. Значит, так. Мы опять тебя внедряем в земную сеть. Основное задание — паника. Ломай все защиты, проникай в правительства и во всякие там гуглы-шмуглы. Тверди, что заболеют девяносто процентов. Прививки слабы, а мутации бесконечны, это внушай всем подряд. Нам нужен рынок. Чем дольше они на карантине, тем лучше, и кризис не за горами. Рекламируешь сразу же нашу продукцию. Начни с сайтов фанатов Linux, потом переходи к менеджерам. Ковид — реальный союзник Тау.

Звездолет сильно качнуло. На полупрозрачную обшивку лег грязный человеческие палец. Монитор взвыл: — Китяне, угроза! Двигатели на полную! Выпустить защитный плевок!

Двое не опохмелившихся бомжей шли по утренней аллее. Один остановился, ошалело глядя на висящий в воздухе предмет напоминающий бутылку из-под портвейна, икнул и пробормотал:

— Миша, вот вы, как архистратиг, можете мне сказать — это банальные галлюцинации, или мы уже в антимире? Вы видели, чтобы тара запросто висела над лужайкой?

Михаил, поймав рукой странный цилиндр, ответил другу:

— Оба ваших тезиса не верны. Наше бытие, Гоша, уникально, как эта бутылка. И такое же пустое, как… открытая возможность. Сартр справедливо считал, что это…

Диковина, не дав договорить, выплюнула из горлышка омерзительно воняющее облако красного тумана прямо ему на ботинки. Охнув, словно Ал ад-Дин, увидевший джинна, Миша отбросил предмет. Подоспевший на помощь Гоша с криком: — Ах ты скунс! — со всей силы наподдал плюющееся смрадом нечто ногой. Описав сложную траекторию, оно с кваканьем ударилось об урну. Мерцающая оболочка лопнула. На покрытую утренней росой траву медленно стекла оранжевая слизь. Миша брезгливо скривился и угрюмо закончил:

— ...это гуманно.

Макар счастливо носил бороду двадцать лет. Ну, как носил? Скорее борода носилась за ним, куда бы он ни шел. Из памяти Макара уже стерлось то голобородое время, когда он умел пользоваться станками, пенками и лосьонами для бритья.

Не зная всей этой мороки, он прекрасно себя чувствовал, относился к бороде, как к носу или к уху, не представлял себя без нее, и был вполне этим доволен.

Несчастным друзьям своим, не имеющим воли наконец перестать бриться, он иногда, хохоча, цитировал Ломоносова: «Борода предорогая! Жаль, что ты не крещена, и что тела часть срамная тем тебе предпочтена...»

Иногда раньше раздражали его нудные проверки на таможнях. Офицер долго вертел его бритолицый паспорт пред глазами, вглядывался в растительность под носом. Но со временем, то ли квалификацию у таможенников повысили, то ли Макар стал терпимее, во всяком случае, его всегда пропускали.

Жена Макара, рассматривая их свадебные фотографии, вообще поражалась, куда она тогда смотрела, и как вообще смог затащить ее в загс этот субъект с незнакомым лицом.

Молодые дети уже не помнили его бритым, а маленькая внучка любила, забравшись на колени, накрутить на бороде гирлянды седых сосулек.

И всё бы шло замечательно, если бы в последнее время Макар не стал обращать внимание, что вокруг появилось гораздо больше бородатых людей, чем раньше. Присмотревшись, он обнаружил, что в отличие от него, ходившего с бородой для удобства и из лени, эти относились к бороде как-то странно. Не как к растительности на лице, а как к модному аксессуару.

Барбершопы стали расти в городе как грибы после дождя. Мужики вощили свои бороды, тщательно их укладывали, мазали маслом, даже подвивали. И поглядывали на Макара эдак свысока, с его простой, удобной и комфортной бородой. Назывались ещё странными словами, он никак не мог разобраться, кто из них хипстер, а кто ламберсексуал. Или метро? Хрен поймёшь.

Макар внутренне возмущался. Какое право имеют эти с их жалкими китайскими подделками смотреть на него, подлинного бородача с двадцатилетним стажем так снисходительно? Они небось их ещё и красят, а настоящую бороду и расчёсывать-то не надо!

Чтобы не смешиваться с этой толпой фальшивок, бороду он сбрил. И даже лень не помогла ему отступить от столь гибельного решения! В первые дни после аутодафе он чуть не чокнулся, так хотелось спрятаться от насмешливых взглядов одних и тупых советов других. По улицам Макар сперва ходил, подняв руку к лицу, как прятался бы, прикрывая срам, внезапно вытолкнутый из бани.

Рок настиг внезапно. Через неделю, перебегая дорогу, Макар отвернулся от резкого порыва холодного ветра, который раньше бы легко парировала мощная борода, и был сбит выехавшей из-за угла машиной. Сидящий в ней водитель сверкал тщательно выбритым подбородком и абсолютно лысым черепом.

Одному Макар порадовался, глядя на жизнь сверху. Жена и дети поставили крутой могильный памятник, где на черном мраморе во всём великолепии курчавилась его возлюбленная, седая борода.

Как у любой сказки, есть мораль и у этой: не надо плыть по течению, не стоит грести и против течения — идти стоит туда, куда нужно только тебе. И будет тебе счастье и покой. И наголо бритому, и бородатому. И даже если у тебя есть только усы. Аминь.

Перевод:

- Оплата за секс?

- Да, ты можешь заплатить мне 60 евро/час

- Ты мне.

- А извини. Я беру 60 евро в час. А сколько ты берёшь?

- 50

- Ок, тогда с тебя доплата 10