Хочу поделиться своей очередной попыткой вынести на бумагу данный сюжет. Работа еще не закончена, но часть глав уже доступна и читабельна. Конструктивная критика приветствуется.
***
Он бежал. Ветки хлестали его по лицу, дыхание с хрипом вырывалось из груди, ноги тонули в грязи, но он, казалось, не замечал этого. В голове билась только одна мысль: как это могло произойти? Ноги не смогли перенести его через очередное препятствие, и он упал в неглубокую яму на кучу прелых листьев. С трудом поднявшись, он оперся на локти, и попытался унять нарастающую боль в грудной клетке. Было непонятно, что он слышит сильнее — грозу, или собственный пульс, набатом бивший по ушам. Когда очередная вспышка молнии осветила дренажную канаву, в которой он находился, его взгляд упал на собственные руки. Они дрожали. И они все еще были в крови. Даже сильный дождь не смыл ее до конца, и теперь тяжелые багровые капли падали с кончиков его пальцев только для того, чтобы смешаться с грязью и водой на дне ямы. Не в силах более выносить эту боль, он обхватил лицо руками и завыл в черное небо. Но небо осталось равнодушным к его крикам.
***
— Мистер Рив? Мистер Рив! Мистер Рив!
Слова с трудом доходили до него. Все было словно в каком-то тумане. Попытавшись сосредоточиться, он поднял глаза на человека, звавшего его «Мистер Рив». Это его так зовут? Интересно.
— Нет, Стивен, так работать совершенно невозможно, скажу я тебе. Этот дед за последние два дня вырубался уже сколько? Девять раз? Может, снова позвать Баксли, чтобы он вколол ему свой фирменный коктейль?
— Погоди, кажется, он приходит в себя.
Он осознал, что сидит на стуле в ярко освещенной комнате без окон. Руки свободны, лежат на столе, правая держит ручку, в левой — скомканная бумага.
— Мистер Рив, вы готовы продолжать?
Черт возьми, что продолжать? Что они от меня хотят?
— Я… не знаю.
— Вы уже не первый раз пытаетесь уйти от допроса, мистер Рив. Мы вправе достать из вас признание и менее щепетильными методами, нежели простой разговор. Поэтому пожалуйста, давайте продолжим. Нам надо знать все о том вечере.
«О том вечере». Словно дамба обрушилась у него в голове. Воспоминания хлынули грязным потоком.
***
— Я… Да, я вспомнил. Они все мертвы. А я — жив. Но я не убивал их. Нет-нет, не убивал. Это все он сделал.
— Кто?
— Бункер. Чертов кусок камня и стали, напичканный этими вашими технологиями! Это не могло привести ни к чему хорошему, уж мне-то это известно!
— Мистер Рив…
— К чему этот официоз, агент Мэйсон? Я старый больной человек, потерявший всю свою семью менее чем за сутки. Думаю, в данной ситуации ничего не поменяется, если вы будете звать меня Джордж.
— В этот раз память вернулась к вам быстрее, Джордж. Утром вы не могли вспомнить мое имя около часа. Так что же с вами случилось тогда, в бункере, в ночь с 15 на 16 июля 2013 года? Почему внутри обнаружили одиннадцать трупов с номерами от 1 до 11, хотя вас там было двенадцать человек? Напомню вам, что сотрудничество со следствием значительно снизит вашу вину.
— Я не виноват в том, что произошло.
— Что ж, тогда нам с агентом Донерби очень интересно будет услышать вашу версию событий. Поймите нас правильно: наши сотрудники далеко не новички в ФБР. Все они «тертые» ребята, многое видели. Но то, что мы нашли в бункере… Скажем так, вы должны очень постараться, чтобы доказать нам свою непричастность к этому ужасу.
— Я их не убивал! Он, он убил их всех!
Почему они мне не верят, тупые кретины? Ну да, конечно. Им проще повесить все на меня, они не знали и не видели того, что видел я. Может, оно и к лучшему, что я сниму этот груз с души.
— Успокойтесь, Джордж. Дышите глубже. Мы внимательно слушаем.
Дед откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Его мутный взгляд блуждал по комнате, а затем остановился на Мэйсоне.
— Кхм… Хорошо. Я попытаюсь рассказать вам, что произошло в бункере.
***
Оглядываясь назад, я понимаю, что все началось еще тогда, в 60-х. Мой отец был параноиком. Всю свою жизнь он боялся вторжения извне: сначала говорил, что нужно бояться нападения Советского Союза, затем стал утверждать, что мы живем в неспокойное время и не помешает оградиться и от «своих» тоже.
Работал он тогда, кажется, начальником строительного управления в Детройте. Как-то вечером мы всей семьей сидели на кухне и ужинали. Отец тогда был особенно неразговорчив и мрачен. Помню, после того, как все встали из-за стола, он подошел, положил руки мне на плечи и спросил: понимаю ли я, что когда его не станет, ответственность за защиту дома и родных станет моей главной обязанностью? Я ответил, что да, понимаю. Тогда он спросил, готов ли я помочь ему построить для нашей семьи самое лучшее убежище, какое только может быть? Еще бы я не согласился, ведь это означало что-то новое, интересное. Каким же я был глупцом.
Следующим же утром на нашем заднем дворе закипела деятельность. Используя служебное положение, отец пригнал строительную технику, грузовики с материалами и даже целую бригаду рабочих. Работа началась. И если вы думаете, что, будучи подростком, я не принимал участия в строительстве, то вы глубоко ошибаетесь. Паранойя и навязчивые идеи главенствовали в разуме отца. Не проходило и дня, чтобы я не изучал новые способы укладки камня, различных методов сварки, искусству прокладывания кабелей и прочей чертовой хрени, которая только вредит честным людям.
Да, именно хрени. Благодаря урокам отца у меня развилась мудреная болезнь. Ваш психиатр назвал ее «технофобия». Но это не совсем так. Я не боюсь технологий, нет. Они просто мне противны. Все эти кнопки, провода, излучение от экранов. Все это и есть Дьявол.
Дед замолчал. Его левая рука подергивалась, глаза уставились в одну точку.
— Джордж, подробности вашей жизни — это, конечно, очень захватывающе, но как именно это относится к произошедшему в бункере? По нашим данным, то убежище, что построил ваш отец, и тот бункер, в котором произошла трагедия не могут располагаться в одном месте. Это разные строения.
— Ха! Мой отец был ублюдком, да, но не идиотом. Чтобы замести следы, чтобы такие же следаки, как вы двое, не вышли на него после кражи стройматериалов, в планах он указал совершенно иные параметры и месторасположение объекта. Ну это же элементарно, ребята! Неужели вы не проверили данные полувековой давности?
— Этим займутся наши сотрудники. Они выяснят, правда ли это. Допустим, это ТОТ САМЫЙ бункер. Предварительные данные указывают, что главная причина затопления всех этажей и того случая с энергосистемой — несоблюдение технических норм и грубое нарушение техники безопасности. Что там произошло, Джордж?
— Что произошло? Да я уже устал повторять! Их убил бункер, гребаные технологии! Если бы не этот «умный дом», они все были бы живы…
По щеке деда скатилась слеза.
— Причем здесь система «умный дом»? Вы пытаетесь нас запутать? Это всего лишь комплекс программ, регулирующих вентиляцию и освещение в том бункере. Интеллектом она не обладает, оставьте эти россказни фантастам!
— Там все сразу пошло не так. Никто меня не слушал. Отец говорил мне, что сила технологий — в защите, а не в разрушении. Но люди этого не видят. Они все испортили, испортили, испортили!
Дед затрясся на стуле, глаза закатились. Стивен подскочил к нему, ударил по щеке. Никакого эффекта.
— Мэйсон! Зови Баксли, этот чертов дед опять за свое! Стоит нам подойти к теме технологий, как старика начинает клинить!
Спустя две минуты в комнату вбежал дежурный врач. Закатав рукав Джорджа, он быстро ввел ему два кубика седативных препаратов. Еще через минуту судороги прекратились.
— Ну вот, опять ждать, пока он придет в себя. Радует, что провалы в памяти все короче.
