Раз в неделю перед рассветом два пожилых еврея в чёрной–чёрной машине объезжают Манхэттен. Их помыслы скрыты, одеяния их чёрны, на их челе тревога.
Они проверяют шнур.
Карта Манхэттенского эрува
Даже в богоспасаемом Иерусалиме нет, наверное, такой концентрации евреев, как на вотчине делаваров, продавших её, как мы помним, за 24 бакса.
Каждый пятый на Манхэттене. Не делавар.
И всем надо как–то жить. Таки.
А тут — шаббат. Каждую неделю. Ну совершенно невозможно работать!
Надо быть дома.
Надо посвятить себя общению с Богом.
Нельзя выходить в общественные пространства. Выносить ключи, кошелёк, ноутбук, телефон (в Пятикнижии по поводу смартфонов отдельная глава). Да что там работать — прогуляться в Сентрал–Парке и то нельзя: шаббат. Думай о вечном, находись дома, размышляй о Храме и скорбном дне Девятое ава.
А если в субботу расширить свой дом? Тогда ведь можно будет, верно? Есть домашние дела, но если твой дом — весь город, то во всём городе можно делать всё, что позволено делать в шаббат дома, так?
Так расширим же дом!
Мало кто знает, в субботу прогуливаясь по острову, что весь он — еврейский. В прямом смысле слова: каждую субботу Манхэттен становится Домом евреев, одним большим домом, в котором можно делать всё, чего нельзя было делать на улице без эрува.
Эрув - это тросик такой, канат, шнур.
Обвесь этим шнуром произвольно взятое пространство, содержи его без разрывов (обходится содержание, между прочим, в $150 тыс в год), отряди двоих раввинов проверять целостность и непрерывность нити — и суббота твоя!
