Я к вам с новостями.
На Первом канале в программе «Пусть горят» появились новые дети лейтенанта Шмидта; две с половиной бесприданницы опять кого-то развели на пожениться; модный человек в костюме из дивана кого-то то ли одел, то ли надел; на Украине, как обычно, происходит хер пойми что. Но главная новость, судя по истерике Первого же канала, произошла всё же в столице.
В МОСКВЕ ВЫПАЛ СНЕГ!!!11
В связи с этим позволю себе выразить от лица станции Восток искренние соболезнования москвичам. Держитесь там, всего доброго, хорошего вам настроения и всё такое.
В знак солидарности со страдающими жителями Москвы и тожемосквичами я даже демонстративно отказался от вечернего компота. Моё начинание было горячо поддержано коллегами, которые тут же разделили мою долю между собой.
На фоне этих событий наша новость выглядит как-то блёкло и незначительно. Вот она:
Свободные от вахт и работ переминаются в ожидании. В коробке -- ледяные бутерброды, а Дима греет на груди шампанское. Интересное дело -- нормальные люди шампунь охлаждают, а мы греем.
А неутомимый Юрец забрался на Харьковчанку.
Головная машина зарылась в снег, и её обгоняет остальной поезд.
Машины выстраиваются параллельно и перпендикулярно,
и -- ОБНИМАШКИ!
Наконец-то мы видим человеческие лица, а то кругом одни полярники.
Поход привёз соляру для дизелей, керосин для самолётов, кой-какие материальные ценности, приветы и посылки с Прогресса и Чжуньшаня, и новых микробов на наш ослабленный иммунитет.
А ещё -- свежий репчатый лук и яблочки. Лук мы чуть позже схомячили на десерт, а яблоки раздали, каждому досталось по два.
Церемонии короткие -- традиционные по пятьдесят шампуньского, и станция вместе с походом погружается в организованную трудовую панику. Времени мало, а работы до хренищща -- поход будет работать круглые сутки. После работы походник сможет сходить в долгожданную баню, её мы греем со вчерашнего дня.
Касборы с «лопатами» начинают расчищать станцию от скопившегося снега. Сейчас нужно ходить да посматривать, чтобы под отвал не угодить. Снег, размолотый гусеницами тягачей, превращается в кашу, но вскоре он сам собой уплотнится так, что ломом не проткнуть.
Тягачи без отвалов таскают цистерны с топливом на раскачку.
Нам с Юрцом достался керосин. Нужно было выгрузить сорок пять бочек, и ещё пятьдесят очистить от снега. Юра взял лопаты, а я -- фотокамеру.
Этот керосин предназначен для заправки самолётов, которые скоро к нам пойдут. Очищать нужно аккуратно, чтобы не повредить пломбы на бочках с топливом -- канадские лётчики очень нервничают по этому поводу.
Я тут же предложил повредить все пломбы, чтобы посмотреть, что канадцы будут делать. Но моя идея почему-то поддержки не нашла.
Ящитаю, что при разгрузке бочек помощь техники была излишней -- Юра бы прекрасно справился и без неё. А уж уёбкался бы так, что станция от него хотя бы пару дней смогла бы отдохнуть. Но кто мы такие, чтобы обсуждать решение начальства!
Удивительно, но в трудовом споре с тягачом Юра умудрился не попасть ни под отвал, ни под гусеницу -- а, стало быть, победа по очкам присуждается Юрцу.
Решил тут Владимира Санина перечитать, а то все хвалят, а я не в курсе в последний раз я его читал лет пятнадцать назад.
И очень даже пожалел, что сделал это только сейчас. Оказывается, та самая Харьковчанка, которая ныне стоит на Прогрессе, была им довольно подробно описана. Вполне вероятно, что на том самом Копчёном Крокодиле укатывал полосу Санин. А ещё он общался с неким Валерием Ульевым. И этому Валерию Ульеву я сейчас шлю свои отчёты. Такие дела.
Ладно, пойду свои яблоки грызть. А то будет, как с моей последней перед зимовкой апельсинкой -- я всё её берёг «на потом», пока не обнаружил, что она совершенно высохла и затвердела.
