Помню, как я думала – как же это странно, любить человека, узнавать его до самой глубины, преодолевать внутренние барьеры – чтобы потом расстаться и забыть. Забыть так, будто речь идет о незнакомце. Но черт! Ведь я помню черты твоего лица. Помню мягкие касания к твоим рукам. Помню твои глаза, в которых смешались сумасшедшее спокойствие, страх быть узнанной до конца, любовь, желание отгородиться и одновременно - открыться до предела – все воедино!
Какая разница, спустя столько лет, в течение которых мы, Слава Богу, счастливы, любили мы друг друга или нет?
И для чего эти мысли в целом?
Помнишь, раньше верили, что можно на расстоянии почувствовать друг друга? Интересно, у нас получалось хоть раз? Мне кажется, гораздо чаще нам удавалось проявить бесчувствие максимально близко друг от друга.
Мысли, не подкрепляемые общением, догадки на воспоминаниях, волна разочарования, волна раскаяния, волна любви, которая первая и не ржавеет.
Можно бы сказать, что это все от безделья. Но на самом деле это выстреливает.
Вот, например, в этот раз в плеере случайно проскользнула песня, под которую я впервые, робко и очень смущенно, прикоснулась к твоим волосам.
Иногда ностальгия настолько подминает под себя, что я пишу тебе, но тебя, такой, какой ты была, я больше не нахожу. Интересно, где-то в глубине души ты та же?
Надо признать, моя любовь была тебе так к лицу! Тебе очень шло стараться для меня. И мне было легко мечтать рядом с тобой. Наши мечты в прошлом, да и я до сих пор думаю, что от реальности они были очень далеки.
Можно ли полностью расторгнуть столь нежную и длительную привязанность, не вымарав воспоминания в грязи?
Иногда так хочется просто закрыть глаза, расслабиться и помечтать.
На кухне вскипела вода в чайнике. Я люблю другого человека, и ты, конечно, тоже.
Все равно – вспоминай хоть иногда. Хотя бы на секундочку будь прежней.
- У меня больше нет сил. Нет желания бороться. Мною обуревает гнев, слабость и гнев. Разочарование, от которого нет сил прятаться.
Ты в командировке в нашем родном городе всего на два дня. Мы медленно бредем по главной пешеходной улице. Идет крупный, мокрый снег, липнущий к шарфам, шапкам, ботинкам и ресницам. Холодно и промозгло, но я этого почти не замечаю. У меня бешено колотится сердце от чувства, что в этот чудесный миг ты снова только и по-прежнему моя.
Мы входим в тихое и давно знакомое мне кафе.
- Две чашки черного кофе и бутылку красного сухого вина, пожалуйста – на ходу делаю я заказ.
За тягостной, полной бессилия и усталости беседой мы пьем кофе вперемешку с вином, потом переходим на хороший коньяк. Постепенно по телу разливаются тепло, уют и расслабление.
Мы не виделись много лет, и теперь ты постепенно рассказываешь мне о своей жизни. Муж, двое детей, успешная карьера – я и не сомневалась в тебе! Но – рутина, быт, отсутствие вдохновения, постоянная необходимость подстраиваться, выбирать ту деятельность, что приносит доход – в ущерб своим настоящим увлечениям… Когда ты последний раз писала что-то стоящее? Твой взгляд поблек, некогда прекрасные волосы потускнели, приобрели грязно-ржавый оттенок.
Мир оказался более шероховатым и неприступным, чем казался нам в юности.
Ты выходишь покурить – и я иду следом за тобой. Твои красиво очерченные мягкие губы обхватывают корпус сигареты. Дым струйкой устремляется наверх, в темноту.
Я уговорила тебя не возвращаться в гостиницу и провести этот вечер со мной. Хотелось обсудить что-нибудь, поговорить, окунуться в твое тепло, в былую, почти угасшую, нежность. Хотелось обладать тобой, подчинить себе, поглотить тебя без остатка, впитать твои жесты, интонации и запахи. Перед глазами плыли сцены из какого-то давно просмотренного мной кино, горящие щеки, искусанные губы и растрепанные волосы, разметавшиеся по шелковой подушке.
Хотелось дать шанс нам обеим. Ты согласилась.
Мы зажгли на кухне свечи, снова курили, пили дорогой коллекционный коньяк, припасенный мной для особого случая, и говорили обо всем. Ты сидела на стуле, обняв колени руками, такая хрупкая, нежная и тонкая! Первые морщинки тронули уголки твоих глаз и губ, и я испытывала томящую, ноющую, невыразимую нежность, глядя на них. Старая, давно надоевшая волна желания шевельнулась во мне.
Мы вспомнили школу, посмеялись над твоей влюбленностью в Илью Михайловича…
- А ведь я тебя очень любила. Мне долго было стыдно за тот синяк на твоей руке.
Ты подняла на меня глаза. Мне показалось, что в них горит огонь, хотя это был всего лишь отблеск свеч.
Ничего не сказав, ты ушла в коридор за своим рюкзаком. Из него ты извлекла тубус и протянула его мне.
- Это небольшой подарок для тебя, я ждала подходящий момент, чтобы вручить его.
Я открыла тубус и развернула картину. Мое горло схватила железная рука эмоций. Я не могла произнести слова благодарности, сглотнуть, даже разомкнуть губы.
С портрета на меня смотрели две свежие, румяные, мечтательные девчонки.
Одна – рыжая и улыбчивая, а вторая темноволосая, с серьезным и немного грустным взглядом.
Ты молча наблюдала за мной, однако я не замечала этого. Время остановилось. Эмоции обрушивались на меня волна за волной, сокрушали, комкали, швыряли о берег, как марионетку – и в то же время отмывали комья грязи, налипшие за эти годы на мое сердце. Я стояла словно в оцепенении, и казалось, совершить хотя бы минимальное движение – это труд. Я бы опустила руки и рухнула на пол как мешок, если бы не усилие.
Не имеет значения, сколько времени прошло с нашей предыдущей встречи. Совершенно не важно, что мы так давно изменились, и от нас прежних почти ничего нет.
Я по-прежнему люблю тебя.
Я часто думала об этой встрече, временами казалось, что ты – плод моего воображения. Хотелось случайно увидеть тебя на улице, в транспорте, в магазине – где угодно, но этого не происходило. Не ослабевала надежда, что ты вернулась в этот город. Иногда воспоминания поглощали меня почти полностью. Я хотела и не могла выкинуть из памяти мягкость твоих волос, ощущение от прикосновения к твоей коже, запах твоего дома, тебя. Трудно было забыть, с какой легкостью мы фантазировали и мечтали – и все нам казалось по плечу! Иногда рядом с тобой я чувствовала себя волшебницей, избранной, в общем, кем-то особенным, исключительным! Ты разрешала все мои сомнения.
Постепенно я перестала искать тебя. Решила, что время окончательно развело нас по разные стороны, что мы слишком изменились, и больше нет старых точек «контакта».
И вот ты сидишь передо мной – и кроме прежней Жанны, со всеми любимыми и знакомыми чертами, я ничего не вижу.
Те же ямочки на щеках, тот же румянец. Та же искорка в серо-зеленых глазах.
Вуаль времени соскользнула с твоего лица. Ты снова стала той сияющей девочкой с нашего портрета.
Это действительно была ты.
Я медленно, тяжело подняла на тебя взгляд. Ты по-прежнему молча встала, подошла ко мне в упор и поцеловала, спокойно и уверенно. Я не ответила тебе на поцелуй, но ты продолжала целовать меня, нежно, не спеша прикоснулась губами к моей шее, плечам, заправила мне прядь волос за ухо, погладила по щеке тыльной стороной ладони…
Ох, как же много отдала бы за этот миг влюбленная школьница Аня!
Я аккуратно взяла тебя за руку и убрала ее от своего лица. А потом крепко обняла тебя и долго не разжимала объятий.
Я снова была собой. Я была дома. Меня пьянила внезапно возникшая неимоверная легкость, свобода движений, действий, мысли! Мои плечи расправились, жестокая рука отпустила мое горло. Тягота наших отношений, невысказанная боль, обида и злость наконец-то улетучились, исчезли без следа, покинули нас обеих. Ты не проронила ни слова, как ни в чем не бывало усаживаясь обратно за кухонный стол и прикуривая новую сигарету. Остаток вечера мы говорили обо всем, обнимались, смотрели старые и новые фото, много шутили, смеялись без умолку, и, вконец устав, довольные разошлись по разным комнатам.
Я была счастлива, по-настоящему спокойна и уравновешена. Больше мне не было больно. Любовь, свободная и щедрая, наполнила меня до краев.
Я чувствовала, осознавала, что ты всегда будешь со мной, как бы далеко не находилась. Я не убегу от тебя, бежать никогда не было смысла, не было смысла бороться со своими чувствами – их не забыть, не победить, их невозможно вычеркнуть. Ты живешь в моем сердце. Я тебя люблю, и ты меня – тоже.
Я знала, что вернувшись к себе домой, ты посмотришь на свою семью с еще большей нежностью и благодарностью, чем прежде, ведь ты чувствовала то же, что и я. Боль оставила тебя, отдав свое место любви и покою. Впереди было вдохновение, новые картины, мечты, планы и путешествия.
Неважно, что наши пути разойдутся. Важно только то, что как бы далеко мы ни находились друг от друга, я всегда буду знать – где-то ты улыбаешься, глядя на закат с чашкой ароматного кофе в руке.
Но это потом, а пока ты спокойно и легко спишь, и твои ярко-рыжие локоны красиво лежат на мятно-голубом шелке моих наволочек.
Наступает свежий, сияющий рассвет.
