Лет тридцать назад у нас в стране была популярна книга «Три процента для тяжеловеса Брэддока». Книг о профессиональном боксе тогда было совсем немного, и эта маленькая книжица, переведенная с английского, многим любителям профессионального «фехтования на кулаках», как называли бокс эстеты, открыла глаза на закулисные махинации боксерских дельцов, да и вообще на жизнь боксеров-профессионалов.
В этой книге раскрывались многие тайны боксерского закулисья, но о той истории, которую я вам сейчас поведую, там нет ни слова.
Восемьдесят лет назад, 13 июня 1935 года, Джеймс Джим Брэддок, которого прозвали Человеком-Золушкой, ко всеобщему удивлению переборол, перебоксировал, перехитрил, переиграл по очкам казавшегося непобедимым Макса Бэра и принял от него мировой чемпионский титул в тяжелом весе. Это произошло при большом стечении народа в Нью-Йорке на стадионе «Гарден» в Лонг-Айленде, почти напротив Ист-Ривер, который находится в старинном округе потомков голландских переселенцев.
А за четыре года до этого, вечером 6 февраля 1931 года, Джеймс Брэддок, сидя на трибуне «Мэдисон Сквер-гарден» среди зрителей матча Макса Бэра с Томми Лограном, после жесткого удара Лограна левой, удара, буквально перевернувшего Бэра и отправившего его в нокдаун, повернулся к своему соседу и коллеге Пату Салливану и сказал:
- Если я когда-нибудь смогу сразить Макса, то сделаю это именно так: ударить его как следует и заставить вертеться.
И он сделал это! И именно так! Мастерский удар Брэддока был гораздо важнее и весомее, чем удар Лограна в том давнем матче, так как Джеймсу он принес титул чемпиона мира и удачу. Более трехсот тысяч фанатов на стадионе кричали в тот четверг:
- Джеймс, не отступай, двигайся! Мы с тобой!
Подавляющее большинство зрителей было за Брэддока. Потому что он был одним из них. Одним из бесчисленной толпы безработных, которые ходят по улицам всех городов мира в поисках любого случайного заработка, чтобы иметь возможность накормить свою семью.
Брэддок - здоровый детина, ростом сто девяносто сантиметров и весом почти восемьдесят семь килограммов. И до того, как ему удалось выкарабкаться по трем ступеням, дающим право на бой с чемпионом, он имел особый номер. Номер Джеймса Брэддока был 2796. Этот номер ему присвоили в штате Нью-Джерси, когда он просил пособие по безработице в 1934 году, чтобы накормить свою семью: жену и детей Джея, Говарда и Розмари.
В 1934 и 1935 годах мало кто в США питался удовлетворительно, так же, как и многие годы до и после, так как Великая Депрессия была на самом пике. Ребята с улиц любят обездоленных. Брэддок был наитипичнейшим их представителем, пока сражался за чемпионский титул среди тяжеловесов. В некоторых местах на него ставили десять к одному, в других - пятнадцать к одному.
Вот почему люди на стадионе и те, кто придвинулся поближе к радиоприемникам, дружно кричали: «Задай ему, Джим! Так его! Поддай ему еще!» Брэддок, будто мог слышать голос каждого, бил с остервенением немного растерявшегося Макса Бэра, который не раз видел смерть перед глазами и неоднократно наносил сопернику увечья своей знаменитой правой рукой.
От этой правой пострадали многие. Она убила Фрэнки Кэмпбелла, нокаутировала Таффи Гриффитса в седьмом, Макса Шмелинга в десятом и опрокидывала Примо Карнеру одиннадцать раз перед тем, как низвергнуть его окончательно в одиннадцатом раунде, что дало Брэддоку возможность подняться на высшую ступень мирового пьедестала.
Многие боялись, что Макс собирается изувечить Брэддока, который вернулся на ринг после перерыва в возрасте тридцати лет и был достаточно храбр, чтобы встать перед кулаками, принадлежавшими двадцатишестилетнему, 95-килограммовому чемпиону мира. Но Брэддок не испытывал страха. Единственное, что он видел, когда ударял дикого качающегося Бэра, - это лицо горластого политикана из его родного города, который сообщал миру, что семья Брэддока жила на пособие по безработице.
Это был поединок между Брэддоком, семейным человеком с тремя голодными детьми из северного Бергена, штат Нью-Джерси, с Бэром, коронованным бездельником из Ливермо, штат Калифорния, который денег тратил больше Санта-Клауса. Это был поединок между великолепно подготовленным Брэддоком, который не мог забыть грустного Рождества своих детей в 1934 году, и плохо подготовленным Бэром, который любил легкую жизнь, сорил деньгами направо и налево и менял любовниц, как перчатки.
Если бы зрители на стадионе и прильнувшие к радиоприемникам знали Брэддока получше, они бы не волновались за своего боксера, прозвище которого было Человек-Золушка. Он был очень отважным человеком. Ему необходимо было быть отважным, чтобы выйти на ринг против Бэра, славившегося сумасшедшими нокаутами. Через что пришлось пройти Брэддоку, чтобы предстать перед Бэром, вызывает благоговейный ужас.
Неприятности, случившиеся с Джеймсом Брэддоком, начались вечером 18 июля 1929 года, когда Логран выиграл двенадцать из пятнадцати раундов в бою за титул в полутяжелом весе в Поло Граундс в Нью-Йорке. С того вечера и до встречи Брэддока с Бэром он потерпел девятнадцать поражений, сломал правую руку, перешел из главного претендента в статус рядового боксера и из богатства в нищету.
Но, несмотря на все это, Брэддок всегда оставался порядочным человеком и всегда поступал по-джентльменски. Тридцать лет спустя он вспоминал обеденный стол в пункте раздачи еды в Джерси:
«Через три месяца я отмечу тот вечер, когда я выиграл чемпионский титул, - рассказывал он. - Жаль, что Макса нет рядом, мы стали с ним хорошими друзьями. Но у меня есть несколько близких товарищей, которые прошли со мной весь путь, они могут разделить со мной мою радость. Тридцать лет, скорее всего, покажутся многим большим сроком. Но для меня каждый вечер - это 13 июня 1935 года. Я стараюсь думать об этом вечере, чтобы забыть все те плохие вечера, которые у меня были до того, как я нокаутировал Корна Гриффина в третьем раунде в 1934 году. В то время я работал в доках Уихаукен в штате Нью-Джерси. Я был портовым грузчиком. А за девять месяцев до этого я сломал правую руку в поединке с Эйбом Филдменом.
Работа в доках была тяжелой. Приходилось таскать тюки левой рукой. Но работы было немного: один день в неделю, один день в месяц, иной раз не было работы по нескольку месяцев. И вот однажды, я как раз зацепил крюком груз строительных материалов левой рукой, и как только начал двигать связку, кто-то похлопал меня по плечу. Это был мой старый менеджер Джо Голд. «Я нашел поединок для тебя, Джим. Двести пятьдесят долларов за победу над Корном Гриффином в среду вечером в программе главного боя Бэр - Карнера. Ты в форме?» «Да, Джо, я в форме», - ответил я. «Ты лучше сходи завтра в спортзал Стиллмена, потренируйся денек», - сказал мне Джо и ушел. Испарился, как будто и не было.
Я был действительно в хорошей форме. За девять месяцев я обошел доки в Джерси вдоль и поперек в поисках работы. Пока ходил, я постоянно помнил об этом Логране и его ударе слева. В день встречи с Гриффином я завернул в газету трусы, взял пару боксерских ботинок и отправился с Голдом в «Мэдисен Сквер-гарден».
Я был в форме, но запущен без боев неслабо. Мой удар был вполне хорош, но Гриффин уже во втором раунде залепил мне правой в подбородок, и я упал на колени. Нокдаун! Мало кто мог это сделать со мной, но я оставался спокоен: все-таки у меня за спиной было восемь лет поединков на ринге.
Я помню, как смотрел на Гриффина, о котором многие говорили, что он готов стать новым чемпионом. Когда я смотрел на Корна, я говорил себе: «Этот приятель готовится нанести мне короткий боковой левой». Я поднялся, Корн провел свой левый. Я ударил его жесткой правой, и Корн упал. Когда он поднялся, я обрушил на него тысячу ударов. Я выбил его в третьем раунде. Джимми Джонстон, который был боксерским боссом в «Гардене», был взбешен. Второй раз я разрушил его великие планы. Еще в 1928 году, когда мой боксерский стаж исчислялся всего двумя годами, они выдвинули против меня Таффи Гриффитса, за плечами которого было пятьдесят четыре победы. Гриффитс был опасным соперником. Но я отлично провел бой и утихомирил его во втором раунде. Его объявили проигравшим. Мне было наплевать, что Джонстон, как говорят, был взбешен. Я спутал ему карты. И мне пришлось ждать пять месяцев, пока Голд нашел для меня другой поединок.
В это время Джонстон поставил на Джона Генри Льюиса, который побил меня в 1932 году в Калифорнии. Все это время они бережно пестовали Льюиса, и Джонстон решил, что я именно то имя в боксе, которое необходимо Льюису, чтобы стать большой звездой в Нью-Йорке.
В пятом раунде я послал Джона Генри в нокдаун, после чего все было довольно просто. Я победил в десятираундовом бою. За этот поединок я получил семьсот пятьдесят долларов. Деньги ушли на долги, еду и одежду, как и те двести пятьдесят долларов, которые мне причитались за бой с Гриффином. Спустя пять месяцев, в марте 1935 года, Джонстон делает ставку на Арта Ласки, который побеждал всех своих соперников. Вокруг все знатоки говорили, что он не может проиграть Бэру в бою за титул. Но до Бэра надо было еще добраться. И на тот бой поставили меня.
У Ласки был очень большой нос, просто не нос, а паяльник какой-то. Голд и мои тренеры - Док Робб, Уайти Бимштейн и Рэй Арсел - советовали мне бить правой в нос Ласки сразу с ударом гонга. Я размазал нюхалку Ласки, как только он появился на ринге в первом раунде. Для Арта это был ужасный бой. Я выиграл десять раундов из пятнадцати. Джонстон вопил на Голда, он кричал, чтобы этот упорный ирландец (это я!) убирался обратно в Джерси и оставался там. Но Нью-Йоркская боксерская комиссия не согласилась с Джонстоном. Они сказали, что я стал претендентом номер один на корону Макса Бэра. Все, включая Бэра, Джонстона и газетчиков, смеялись. Им, видите ли, было смешно! Они говорили: «Что такой старый и неудачливый боец, как Брэддок, собирается сделать с молодым, обладающим тяжелыми кулаками Бэром?»
Ну, я расскажу вам, что я сделал с Бэром. Когда прозвучал гонг, я подошел к нему и впечатал левой ему в лицо. Он смотрел на меня, и я второй раз двинул левой и тут же добавил правой. Макс уставился на меня и зарычал. Итак, я дважды повторил удар и отскочил в сторону. Все так, как сделал это Логран. Это я и делал с Максом большую часть вечера. При этом мне следовало держать язык за зубами, но я сказал Бэру: «Макс, ты на пути к гибели». Шел девятый раунд, и Макс тут же достал меня правой. Уда р был настолько сильным, что если бы у меня на пальцах ног были электрические лампочки, то они бы зажглись.
Но я не упал. В следующем же раунде я перехватил инициативу. Я просто продолжал бить его короткими то слева, то справа, тут же уходил в сторону, а Макс продолжал преследовать меня. Когда бой закончился, Макс обнял меня и сказал: «Ты чемпион, Джим!» Вам не надо рассказывать, как я был счастлив?
Предполагалось, что мой следующий бой будет против Макса Шмелинга. Он победил крошку по имени Джо Луис в двенадцатираундовом бою. Но в Германии воцарялся Гитлер, и в Штатах росли враждебные чувства к Максу, все называли его нацистом. Влиятельные группы отговаривали меня от поединка со Шмелингом. Они угрожали, говорили, что официальные боксерские круги будут недовольны, если я выйду на бой со Шмелингом.
Мы с Голдом послушались. Голд встречался с Майком Джекобсом, который организовывал бои в «Гардене». Джекобс сказал, что отдаст нам десять процентов от всех встреч за титул чемпиона мира в тяжелом весе, которые будут проведены в ближайшие двадцать лет, если я проведу поединок с Джо Луисом. Мы пошли на это. Джо уже нокаутировал десять человек и в рейтинге шел сразу за Шмелингом.
Бой состоялся в Чикаго. Когда прозвучал гонг, Джо сделал ложный выпад. Я не поддался и тоже отвлек его ударом слева, и он схватил приманку. Я поймал его правым апперкотом, и он упал. Но это был уже не тот крошка, который проиграл Шмелингу. Джо уже становился тем, кем он стал через некоторое время - великим Джо Луисом.
Я промахнулся с нокаутирующим ударом, он пришелся прямо в грудную клетку Джо. Он устоял, а я продолжал ошибаться. А Джо не ошибся практически ни разу. Он достал меня тысячей ударов в седьмом раунде. Я не упал, но когда раунд окончился, Голд сказал мне, что собирается прекратить поединок. Я ответил, что больше никогда не буду с ним разговаривать, если он швырнет на ринг полотенце. Я был чемпионом, и они собирались вывести меня из игры как чемпиона.
Они сделали это в восьмом раунде».
Брэддока назвали Золушкой после боя с Максом Бэром. Но в остальной своей жизни на ринге он познал очень много несправедливости и предвзятого к себе отношения.
«Смерть на ринге. Криминальные сюжеты из жизни профессионального бокса», Валерий Львович Штейнбах, 2016г.
