Так уж случилось, что я всей душой люблю хоррор. Люблю его беззаветно, всем сердцем, всеми своими мыслями, всеми выступающими частями тела и во все отверстия. Но, как вы знаете, любовь — нихера не сладкая истома, когда вы бегаете с предметом своего обожания по лужайке, кормите друг друга клубникой, а потом вместе на брудершафт блюете ягодами. Любовь — это боль, ведь объект вашего светлого чувства НИКОГДА не сможет стать таким, каким бы вы хотели его видеть.
Из этого диссонанса и сложилась данная статья, направленная прежде всего на моих коллег по жанру. Да, возможно, сейчас я оказываю себе медвежью услугу, раскрывая свои методы работы с жанром, ведь тем самым подпитываю успех конкурентов, но у меня есть два «но». Первое из них — я НАСТОЛЬКО люблю жанр, что я готов даже побыть куколдом и посмотреть как коллеги наполняют семенем своего таланта все дыхательно-пихательные моей любви, лишь бы жанр не стагнировал, а качество произведений росло. Второе «но» — да кого вообще е6ёт мнение этого ЧСВшного графомана (меня)?
Итак, кончив с предисловием, мы официально поехали.
Вампиры и оборотни
Здесь совершенно справедливой будет аксиома Эскобара, исходя из которой «При безальтернативном выборе из двух противоположных сущностей обе будут являть собой исключительную хрень». Так уж получилось, что кровосиси и блохастые давно потеряли свой статус как хоррор-персонажи, перекочевав в слезливые подростковые «лавбургеры» и жанр фентези, притом даже необязательно темное. Вспомните, сколько раз вы сталкивались в разнообразных играх, книгах и фильмах с персонажем-вампиром или оборотнем и даже не испытывали никакого трепета относительно видовой принадлежности данного индивида. А теперь скажите мне, пожалуйста, КАК столь затасканный образ может быть использован в повествовании в качестве хоррор-элемента? Правильно, никак.
Безусловно, грамотный писатель, скорее всего, попытается добиться выхода читательских эмоций по старой как мир схеме «Tension-Suspence-Release», но ведь как только вы выясните, что источника вашего ужаса — вампир, произведение тут же отправится на пыльную полку «еще одной истории о вампирах». Совершенно то же самое касается и оборотней. Более того — тут все в разы сложнее. Если вампир — а именно — мертвое гемоглобинозависимое со сверхспособностями и нестандартными методами размножения — в общем и среднем, может быть приложен АБСОЛЮТНО к любой истории, то вот с оборотнем дела обстоят иначе. Так уж случилось, что образ оборотня — а именно — homo sapiens, который без своего на то желания имеет привычку превращаться в canis lupus — проработан в жанре от и до. Есть истории и о выслеживании тайного оборотня, есть истории о любви к оборотню, почти во всех произведениях об оборотнях раскрыта дихотомия сознания человека и животного. Спрашивается — а что вы тут собрались рассказывать? В итоге, получается, что оборотень либо становится мебелью, либо и вовсе превращается в функцию, что напрочь убивает его как источник ужаса.
Значит ли это, что ни о тех, ни о других писать нельзя? Ни в коем разе. Более того — наверное, временами даже нужно, ведь на грамотной эклектике можно создать куда более пугающий относительно изначального образ. Например, в «30 днях ночи» вампиры показаны как настоящие охотники на людей, как некая параллельная ветвь эволюции, гениальные хищники, Apex Predator'ы. Можно также вспомнить «Пищеблок» Иванова, в котором вампиры не просто выполняют роль жупела, а несут в себе куда более широкий смысл этакого заразного хищного запада, отрубленной головы тевтонской гидры, которая все еще способна нанести укус, чтобы вновь расцвести.
Но в большинстве случаев вампир или оборотень в жанре смотрятся жалко и нелепо, как анахронизмы, как старые аниматроники из нищего вагончика ужасов, тем самым убивая ценность повествования. И, да, напомню, изначальный образ вампира куда страшнее устоявшегося: это вспухший клыкастый мертвец, что посещает по ночам собственных родных, а днем ночует в могиле. Его дыхание распространяет чуму, его душа принадлежит демонам, а убить его невозможно.
В конце концов, слово «вампир» необязательно трактовать буквально. Вспомните Короля Клещей.
В пользу оборотня мне сказать нечего. Извините.
Против этих двух образов говорит главный мой аргумент: когда вы пишете про вампиров, вы спекулируете на ЧУЖИХ ИДЕЯХ.
ВМЕСТО ГЛАЗ БЫЛИ ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ!
Ну, тут, пожалуй, объяснять ничего не нужно. Этим приемом я и сам часто, с удовольствием грешу. На самом деле, заменить персонажу глаза — очень рабочий и удачный прием. Посудите сами: глаза — зеркало души. Если вы когда-нибудь занимались боевыми искусствами, то наверняка помните, как тренер говорил: «Не следи за руками, в глаза смотри». Если вы когда-нибудь пытались поймать человека на лжи — вы смотрели ему в глаза, стараясь углядеть какую-нибудь деталь, которая выдаст лжеца. Самый распространенный комплимент девушке — «У тебя такие красивые глаза!». Если вы хотите добиться от животного покорности (или агрессии, если оно почует слабину) — вы смотрите ему в глаза. Глаза могут очень многое рассказать о человеке. Разумеется, речь не о зрачке, склере, радужной оболочке или белках, скорее о совокупности таких факторов как направление взгляда, степень «сощуренности» (не знаю, как лучше сказать) и прочие элементы этого невероятно сложного органа. Лишая персонажа (или лучше сказать — антагониста) глаз, выставляя на их месте некую «черную бездну», автор пытается нас ударить в подсознание, прямо в лимбическую систему, которая не может идентифицировать намерения существа, возникшего в вашей фантазии, и это вызывает тревогу.
Можно подумать, что сейчас я, наоборот, описываю преимущества данного художественного приема, но здесь стоит банально подумать о том, СКОЛЬКО раз этот прием использовали до вас, и сколько еще используют после вас. Исходя из этого, я рекомендую вам каждый раз спрашивать себя — неужели единственным визуальным решением (исходя из сюжета) являются «ЧОРНЫЕ ГЛАЗА»? Может быть, есть другой способ добавить образу тревожности? Не менее пугающе, но куда менее затасканным приемом могут оказаться глаза белые от катаракты (впрочем, это тоже своего рода клише), или пустые мясистые глазницы с болтающимися ниточками нервов. Ничуть не менее тревожно смотрятся глаза, НЕ ОТРАЖАЮЩИЕ намерений персонажа — например, глаза умственно-отсталого, беспорядочно вращающиеся или разъехавшиеся в разные стороны, а, может быть, застывшие на месте.
Также необходимо отметить, что манипуляции с глазами в целом — весьма типичный хоррор-прием. Не забывайте, человек, который прямо сейчас ЧИТАЕТ ваше произведение, скорее всего очень боится лишиться органов зрения, и, в целом, манипуляции с глазами читателем всегда воспринимаются болезненно (достаточно вспомнить знаменитую сцену с иглой из Dead Space 2). Но опять-таки, затасканность данного приема ставит очень высокие требования к необходимости его применения.
Итого, каждый раз, когда будете трогать глаза персонажа — подумайте: «А надо оно мне?»
Ведьмы
В общем и среднем, возвращаясь к теме оборотней и вампиров, стоит то же самое сказать вообще ОБО ВСЕХ уже придуманных созданиях, популяризированных мировым кинематографом, а именно: оживленные сшитые чудовища наподобие твари Франкенштейна, ожившие мертвецы, русалки, Ктулху, демоны, големы, призраки и прочее-прочее-прочее. Если вы не нашли оригинальный способ раскрытия устоявшегося архетипа — не трогайте их, ПРИДУМЫВАЙТЕ СВОИХ МОНСТРОВ!
Но для ведьм стоит завести отдельный параграф. Ведьмы — одно из самых популярных созданий в современном рухорроре. Поверьте, я знаю, о чем говорю. За последние три Чертовой Дюжины, в которых я участвовал, за последние прочтенные шесть сборников Самой Страшной Книги (плюс сборники «ССК: 13 всякого») не было такого, чтобы мне не встретились минимум два или три рассказа, в которых фигурировали ведьмы. Забавно, что чаще всего эти рассказы принадлежат перу именитых авторов, которых мне еще догонять и догонять. Спрашивается, почему? Исписались? Нет.
Я их прекрасно понимаю. Ведьма (или за редким исключением колдун) — настолько удачный хоррор-архетип, что ложится, по сути, в любой рассказ, и, более того, отлично функционирует. На то есть несколько причин.
Первая: ведьмой можно объяснить почти все — галлюцинации, монстров, смерти, воскрешения, сверхспособности, изменения реальности и… Пожалуй, мне трудно придумать фантдопущение, которые было бы совсем невозможно объяснить при помощи ведьмы, будь то ведьма мертвая или живая, выдуманная или настоящая. Дошло до того, что Пиковую Даму, по сути причислили к призраку ведьмы. Итого, ведьма — простое решение для автора, которому не хочется придумывать целую дыру в мироздании и воротить целый лор ради одного рассказа.
Вторая: ведьма — это устоявшийся, рабочий образ с древнейших времен, но при этом свободный для трактовок. Ведьма может быть старая, может быть молодая. Может быть добрая Баба Яга, может быть злобная Гингема. Может быть красивая как Малефисента, может быть уродливая как Маркос. И на каждый образ у вас будет плотный ассоциативный ряд из любой мифологии на выбор, ведь знахарка, ворожея, травница и, наконец, ведьма, так или иначе прослеживается в большинстве даже изолированных друг от друга культур.
Третья: в ведьм легко верить. НИКТО из моих знакомых не верит ни в оживших мертвецов, ни в вампиров, ни в оборотней, ни даже в Сатану. Но при этом либо вы, либо кто-то из ваших знакомых наверняка произносил фразы типа «Я в магию не верю, но есть что-то такое…». Наверняка, у ваших родственников, друзей, коллег есть истории про то, что кому-то что-то бабка нашептала, предсказала, исцелила и тд. В эту )(уергу реально верит немалое количество людей, поэтому ведьма — еще и самое достоверное фантастическое допущение из возможных (если мы, конечно, говорим о мистическом жанре). Вдобавок, дети часто склонны демонизировать соседских старух, у которых, допустим, деменция проявляется в виде диалогов с деревьями и странных ритуалах. Вдобавок, христианство на Руси густо перемешано с язычеством, суевериями и даже каким-то восточным вайбом, из чего легко извлечь любое количество ритуалов для более-менее яркого портрета ведьмы.
Итого, если в ведьмами все так зае6ись, то почему с ними что-то не так? Ответ прост — их слишком до пи3ды. Их количество в русской хоррор-литературе и мировом кинематографе банально пугает, притом не в самом лучшем смысле. О ведьмах пишет каждый второй. Даже я со своим таким негативным отношением зашкварился ведьмами минимум дважды — в «Бездушных» и в «Великой Блуднице».
Что я могу предложить в качестве альтернативы? Придумывайте БОЛЕЕ ОРИГИНАЛЬНЫЕ сюжетные решения, чем магические старухи, в противном случае ваш рассказ ляжет на никогда не успевающую запылиться полку «очередных историй о ведьмах».
З.Ы. — повторюсь, если ваш сюжет банально не подразумевает никакого другого решения, кроме ведьмы, то прекращайте изъе6ываться, и пишите про ведьм. Просто будьте готовы к высокой конкуренции в поджанре.
Символизьм
Против символизма как такового я не имею ничего против. Всегда приятно читать произведение, в котором есть, что разглядеть между строк. Однако, есть и символизм другого рода. Зачастую, авторы пытаются использовать популярные, связанные с ЗЛОМ символы на экспозиционной фазе повествования, чтобы намекнуть и читателю и персонажу, что будет происходить что-то дурное. В итоге, они используют тринадцатые этажи, номерки с цифрами 666, отсылки на древнешумерских божеств, которые впоследствии были переведены в категорию демонов, и прочие весьма топорные «звоночки», призванные показать читателю: «Смотри, тут будет твориться страшное!» Страшное, конечно же, будучи столь топорно проспойлеренным, таковым не становится, а сами подобного рода «отсылки» вызывают зевоту и лютую кринжу. Поймите правильно, такое было вполне себе приемлемым в середине двадцатого века, когда даже случайное сочетание трех шестерок в длинном телефонном номере уже само по себе могло ввергнуть в панику благочестивого американца — напоминаю, что успех «Ребенка Розмари» обусловлен именно паникой вокруг Церкви Сатаны, которая якобы пробралась во все правительственные структуры.
Итого, для своего ЗЛА используйте оригинальные, или как минимум ПОДХОДЯЩИЕ «отсылки» и «триггеры», потому что лично меня аж выворачивает, когда я встречаю в тексте абзацы как дремучая бабка из деревни Кислые Дрищи возносит хвалу Баальзебубу на латыни.
Сатана, Люцифер, Иблис, дьявол, шайтан, Отец Лжи, Князь Тьмы и так далее…
Несчастный персонаж из авраамической мифологии, созданный исключительно, чтобы заткнуть сюжетные дыры в Книге Книг (это я, если что, не про «Властелин Колец») используется хоррор-писателями и в хвост и в гриву. Можно подумать, что 80% всех хоррор-писателей сами продали душу Сатане за тиражи, и теперь вынуждены упоминать его по меньшей мере в одном своем произведении. Постмодерн зашел еще дальше, и теперь Люцифер ходит и расследует убийства (или использует для этого симпатичных куколдов как в книге «Рога» Джо Хилла), тусит с Винчестерами, заключает сделки направо и налево, раскидывает по грешной Земле всякие предметы с неоднозначными функциями, стремится влезть в каждую дырку и готов бороться едва ли не за каждую душу. И, в первую очередь, конечно же хочется завопить «НЕ ВЕРЮ!»
Здесь можно все списать на субъективное восприятие. Я, будучи тупым пятнадцатилетним отморозком, успел попробовать все возможные способы подергать хтонь за усы — рисовал пентаграммы, тусил в сатанистских притонах, бухал на кладбищах, до хрипоты пи3дел с псевдоинтеллектуальными говнарями на Болотке, выполнял найденные в Сети ритуалы, потом придумывал собственные и…
Цитируя Михаила Елизарова: «…а Сатана не помог, Сатаны просто нет. В него верят лишь малые дети, да старые бабы, что пялятся вслед». Но, откровенно говоря, каждый раз, когда вы, дорогие мои коллеги, трогаете такую примитивную, затасканную до дыр и отработанную до самого дна тему как дьявол, ад, преисподняя и сатанистские ритуалы, вы… пишете фанфик. Да-да, хорошие мои, это говно можно смело выкладывать на Фикбуке. По той простой причине, что про Сатану до вас УЖЕ НАПИСАЛИ. У Сатаны как у фантдопущения вполне себе есть источник. С тем же успехом вы можете вставлять в качестве антагониста для персонажей того Саурона или Волан-де-Морта. Такие пироги.
Впрочем, повторюсь, что угодно можно оправдать качественным или оригинальным раскрытием темы. Даже использование таких хрестоматийных фантдопущений. Только спросите себя — не получается ли очередная битва Бобра с Козлом?
«АХ ТЫ ГОЙ ЕСИ, ХУN СОСИ, ГУБОЙ ТРЯСИ, АЙ-ЛЮЛИ» или Лубошный Хоррор
Отдохнем от частностей и поговорим более общо. Есть в рухорроре такой поджанр — хоррор лубошный. Люб он добрым девицам да добрым молодцам за обращение к детским их воспоминаниям, как сидели они на коленках у матушки али бабушки, а та им нараспев читала русские народные сказки. И популярность данного жанра, к сожалению, объясняется не только инфантилизмом аудитории, но еще и некоторой закостенелостью отдельных столпов литературы, из тех, которые стремятся заменять «менеджеров» на «управляющих», «вампиров» на «упырей», а «пенис» на «срамной уд» или хуже того — «чресла» (для информации: чресла — это всего лишь тазовая часть туловища. Потому их и «перепоясывают»). Впрочем, полагаю, такие и калачи ничем окромя «руссиано» не запивают.
А нам с вами, людям с менее патологической степенью патриотизма я рекомендую все же по возможности воздерживаться от лубошности как в авторском тексте, так и в сюжете. Я понимаю, что некоторые истории действительно ТРЕБУЮТ именно такого исполнения, и именно такой подачи. Более того — прекрасно понимаю, что подобные истории популярны сейчас и останутся популярны еще некоторое время. Даже я не удержался и позволил себе погрузить ма-а-аленький кончик (пальца) в эту реку при написании «Товарняка». Правда, нельзя забывать, что «Товарняк» писался как раз с целью вызвать симпатию среди любителей подобного жанра, так что считайте это хитрой манипуляцией, а не «слабиной».
Подытоживая: если можете не писать лубошный хоррор — не пишите его. А если не можете — хотя бы не называйте его историческим. Исторический — это другое.
Призраки и мертвецы
САМЫЙ, не побоюсь этого слова даже капслоком, САМЫЙ популярный троп в хорроре. Это логично: мертвец — это всегда «эффект зловещей долины», это всегда диссонанс. Как же так, двигается то, что двигаться не должно? Как же так, это похоже на человека, но ведет себя иначе? Уровень тревожности, по идее, должен зашкаливать, не правда ли? Оно еще и воняет, стонет, газы там из него по-всякому выходят, да и холодит сердце сам факт — это существо вернулось оттуда, откуда НИКТО не возвращался! Что же там произошло с его сознанием? На что он способен теперь? Казалось бы, страшно аж до зевоты.
Какая досада, что и к призракам, и к мертвецам у нас выработался прочный, железобетонный иммунитет. Значит ли это, что мы перестали писать о мертвецах и призраках? Нет. Ни в коем разе. Просто, как по мне, теперь, когда создан такой гигантский пласт творчества на эту тему (а создавался он едва ли не он с первого дня существования устной речи), нужно подходить к вопросу более тонко.
Само собой, призраки и мертвецы — это не просто «страшные штуки». Их бэкграунд гораздо сильнее, ассоциативный ряд гораздо шире, чем мы привыкли задуматься. И то, и другое — это прежде всего прошлое, которое настигает нас в виде жестокой расплаты. Это совершенные нами (или кем-то еще) ошибки, это грехи минувших дней, это воспоминания, обреченные воспроизводить себя вновь и вновь, лишенные права кануть наконец в заслуженное небытие. И это — главное свойство данного тропа.
Я обхожу его «оскоминность» как могу. Придумываю клиппотов, которые, по сути, и есть мертвецы, но… мертвецы другого толка, что резко выделяет их на фоне всех прочих. Это мои же лааш, которые разительно отличаются от стандартных зомби хотя бы оригинальным названием и применением. Можно вспомнить мой же «Кенотаф», где мертвецы и призраки есть, но они не гремят цепями и не роняют личинки на ламинат.
Итого, мертвецы и призраки — это неизбежное зло. Единственное решение — постараться изменить их до неузнаваемости в плане сюжета, добиться максимальной их оригинальности, либо же… Как и всегда, когда вы забираетесь на тему, у которой вы уже миллион двести второй, вам придется как следует попыхтеть, чтобы она вас запомнила.
Сны и галлюцинации
Здесь мы снова сталкиваемся с банальной авторской ленью. Поймите меня правильно, я обожаю Дэвида Линча, мне интересна его «логика сна», я понимаю его связь с «внутренней империей», и более того — сам хотел бы изображать сны также.
Но разница между Линчем и большинством рассказов, в чьи огороды сейчас полетят камни, что у Линча сон не просто влияет на сюжет, там сон — и есть сюжет.
Авторы же хоррора не парятся такими мелочами. Если ваше фантдопущение в виде, допустим, какого-нибудь маньяка, не подразумевает никакой активности на старте, а дух произведения задать надо — покажите какую-нибудь стремную картинку галлюцинацией или сном. Пусть персонаж, допустим, увидит в стеклянной банке вместо оливок глаза, или, допустим, узрит из ниоткуда взявшегося осьминога. А потом — бах! — всего лишь галлюцинация. Или еще лучше — Меглин вдруг падает на землю, пускает пену и смотрит мультики о прошлом СОВЕРШЕННО НЕЗНАКОМОГО ЕМУ ЧЕЛОВЕКА. Еще круче, когда это происходит с абсолютно здоровым и трезвым человеком. Совсем смак — когда эта галлюцинация толкает его на какие-то нужные автору по сюжету действия. Это, мои хорошие, называется авторская лень. Или импотенция. Выбирайте на вкус.
Если уж персонаж ВИДИТ галлюцинацию, то пусть уж он, пожалуйста, видит ее ПОЧЕМУ-ТО. Здесь, правда, есть другая опасность — появление галлюцинации зачастую вызывает недоверие у читателя ко всему происходящему, ведь если кажется одно, то может казаться и другое, верно? В итоге, я бы рекомендовал воздерживаться от галлюцинаций в тексте в принципе. Как и от снов.
Дело в том, что зачастую авторы рухоррора используют сны либо как толчок персонажа к каким-то действиям (найти странный город, девушку, книгу и прочее, увиденное во сне), либо еще хуже — сон сообщает сюжетную информацию. Впрочем, есть исключения. Скажем, если ваш фантдоп ПРЕДУСМАТРИВАЕТ коммуникацию с персонажем через сны, то и претензии здесь не место. Но гораздо чаще персонажи в хоррорах видят во снах что угодно — дорогу до заброшенной деревни, пароль от компа, свое прошлое, чужое будущее, разве что второй сезон «Светлячка» не показывают (верните «Светлячок», суки!). Как по мне — здесь вновь пахнет авторской ленью. Автор НЕ ПРИДУМАЛ другого способа подать этот образ, эту информацию, не придумал, как иным способом заставить персонажа шевелиться в нужном ему направлении.
А я в свою очередь напоминаю: во сне мы можем увидеть только то, что УЖЕ ЕСТЬ В НАШЕЙ ГОЛОВЕ! А вот с галлюцинациями все проще. Тут можно вписывать любую хYергу. Вот только прежде задайте себе вопрос — а как часто вы видите галлюцинации? А with huyali от них тогда должен страдать ваш персонаж?
НА САМОМ ДЕЛЕ ОН СОШЕЛ С УМА!!!!
Здесь и говорить нечего. Этот троп пользован и в хвост и в гриву такое бесконечное количество раз, что если И ВЫ хотите войти в эту реку, я вам только платочком вслед помашу.
Зачастую, авторы не могут придумать достойных концовок накрученным ими же произведениям. И тогда из коллективного бессознательного они вынимают этот выстиранный до дыр троп и финалят им историю. Мол, не было никаких монстров, а это ОН УБИЛ ОДНОКЛАССНИКОВ! Мол, не было на самом деле никакого постапокалиптического водного мира, а ОН ПРОСТО ЗАХЛЕБНУЛСЯ В ЛУЖЕ СЛЮНЕЙ В СВОЕЙ ПАЛАТЕ! Мол, нет никаких призраков ЭТО ЕГО СОВЕСТЬ МУЧАЕТ ЗА УБИЙСТВО ЖЕНЫ.
То, чтобы было свежо на момент выхода Silent Hill 2, сегодня смотрится просто кринжово, особенно, когда подобная концовка выглядит рукавом, пришитым к самому неожиданному и нежному месту на женском теле. Рекомендую не пользоваться этим тропом, дабы не пополнить когорты «насамомдельщиков».
НА САМОМ ДЕЛЕ ВСЕ УМЕРЛИ!!!
Нет ничего более клишированного и постыдного, чем в 2к21 заканчивать произведение твистом подобного вида. В принципе, мне кажется, превращать всю написанную вами историю в описание посмертных мытарств несколько ее обесценивает. Да и, в целом, как мне кажется, именно загробный мир — самая изъезженная локация за всю историю литературы. Но еще хуже, когда главным сюжетным поворотом является сообщение сего факта читателю. Кстати, если именно таким вот «объяснением» закончатся «Топи» — я его так засру, что никто из вас его смотреть больше не захочет. Кстати, все к этому идет.
На эту тему мне вспомнился весьма оригинальный рассказ с прошлогодней ЧД «Это случилось в Головкино». Надеюсь, у вас когда-нибудь будет возможность его прочесть. В этом рассказе (сорян за спойлер) персонаж выясняет, что оне в аду/раю/шеоле/на Карибах, а … в рассказе. И вот этот твист я, как читатель, совершенно не ожидал, и он оказался на голову выше почти ВСЕГО того, что я читал на тему вышеописанного тропа. Повод задуматься, не правда ли?
Справедливость
Если где-то и есть в мире зрячая Фемида — так это в хоррор-жанре. Ух, как же здесь воздается по заслугам всяческим маньякам и говнюкам. Их прям хлебом не корми — дай расплатиться за свои ужасные злодеяния. Особенно за это любят мстить монстры. Эти пацаны реально могли бы взять на себя функции Российского правосудия — мне кажется, они бы справились лучше.
Разумеется, дело в том, что автор, зная тонкую натуру «нормис» (он же — казуальный читатель) старается не сильно фрустрировать его своими виршами, а посему после всех этих ужасных кровькишкираспидорасило следует милый и теплый финал, когда кровькишкираспидорасило именно главного пидараса (не путать с педерастами — я не осуждаю людей за то, что они делают со своей кишкой). И читатель-нормис с блаженной улыбкой закрывает книгу/страничку на ютубе/статью и изящно, точно пианист-виртуоз набивает комментик «Хороший рассказ! Получили по заслугам! Ставлю класс!».
Хорошо же? Несогласен. Столь слащавые финалы, которые успокаивают читателя, как по мне, разрушают достоверность всего написанного, ставят его под сомнение, ибо как-то все слишком «удобно» и «удачно» вышло. Да, иногда и я грешу такими концовками — взять хотя бы «Слюни» или «Собачья фетва». Но, согласитесь, вряд ли бы вы запомнили мое имя и прописались в моем паблике из-за этих двух рассказов. Нет уж. За вашу лояльность ответственнен именно «Киндеркрадец».
ЩАС ОБЪЯСНЮ!
Тут, пожалуй, как раз ничего объяснять не надо. В среднем, где-то в предпоследнем абзаце большинства произведений малого формата в рухорроре обычно появляется либо какой-то дневник, либо какая-то бабка/ученый/выживший/сумасшедший, который и отвечает на все вопросы. Впрочем, можно морочиться еще меньше, и совершенно безумные навороты вроде привидений из мух, щелкающих челюстей в углах и детишек в масках объяснять… авторским текстом. А персонаж их просто «понял». И читатель просто «понял». И я просто «понял». Понял, что автор поленился придумать способ донести до читателя придуманный им лор и просто швырнул его на страницы со словами «Кушать подано!». Погоди, Пахом, я еще предыдущее не прожевал.
Итого: найдите ДОСТОВЕРНЫЙ способ донести до читателя смысл происходящего, чтобы персонажи в окружении толпы НЕХов не рассуждали об их природе.
Кручу-верчу, запутать хочу
Есть такая тенденция среди авторов рухоррора — придумывать совершенно невероятный фантдоп. А дабы этот фантдоп стал вероятным, они не парятся, и подают читателю только его симптомы. Например, представьте себе, что существует целая закрытая на карантин деревня, которую по ночам штурмуют некие «перекруты» — видоизмененные жители деревни. Коснется такой — и тебя перекрутит тоже. А еще была какая-то катастрофа, ходят ученые, есть какой-то кордон, странные огоньки… Все. Никаких объяснений. Все по заветам предыдущего параграфа. Знаете, почему нет объяснений? Правильно. Автор их не придумал. И такой подход, конечно, дает определенного рода свободу — можно накрутить любой стремной huergi как в восьмой серии третьего сезона «Твин Пикс», а потом сказать «That's all, folks!» и с довольной улыбкой уйти в авторский закат. Безголовые утки со щупальцами? Пожалуйста. Кошки живут с собаками? Сколько угодно. Педофилы купаются с детьми в фонтанах? Не вопрос. Можно написать что угодно, если ты не собираешься это объяснять. Но и читает это тоже пущай… кто угодно.
Они питаются вашим страхом/болью/душой/смегмой
Как мотивировать монстра преследовать вашего персонажа, но при этом, чтобы ГГ не скопытился в первом же абзаце? Есть отличный вариант. Монстр питается чем-то НЕМАТЕРИАЛЬНЫМ. Он типа сначала пугает, а потом хавает… результаты испуга. Мда, звучит так себе. Также подобный прием помогает монстра «одостоверить», потому что в тварь, живущую в подвале многоэтажки и хавающую на регулярку детей, поверить сложно — сожгли бы к е6ене матери такую многоэтажку. А вот если ему сначала нужно выдоить жертву на предмет адреналина — то все круто, и есть, о чем порассказывать. Одна беда — я, да и любой современный читатель, встретив фразу «Они питаются нашим страхом», скорее всего, не поверит ни единому слову в этой истории.
Морализаторство
«И ведите себя хорошо, дети, а то будет как в этой истории…»
Честно, от такого и в самом деле воротит. Этот момент можно отнести к параграфу со Справедливостью, но я все же решил выделить его отдельно. Вы подумайте, это ж какая гадость! Я пришел пощекотать нервы, напугаться, испытать настоящую жуть от погружения в потустороннюю реальность, созданную мастерским слогом автора, а вместо этого получаю побасенку на тему того, что нужно уважать старших/природу/чужую культуру/религию/нельзя шутить с мистикой/нельзя соваться в чужие тайны/нельзя разговаривать с незнакомцами. Очень часто персонажи хоррора совершают какие-то действия, которые в итоге и приводят их к краху, а то и к смерти, но обычно автор не старается завернуть финал в этакий обвиняющий перст, указующий на персонажа в стиле «он сам виноват. Читатель, не будь таким». Из-за этого приема у произведения появляется цель, а, следовательно, вся веря в происходящее вновь сходит на нет, ибо, хоть в ней и намек, но сказка-то — ложь.
***
Итак, наверное, здесь я закончу. На самом деле, эту статью можно писать бесконечно, ведь сколько существует жанр, столько и будет в нем печалящих меня тенденций. Я бы еще очень хотел расписать о рассказах в жанре «муторная лирика», где нет ни начала, ни конца, фантдоп призрачен, а главный герой отсутствует. Я бы хотел поговорить о рассказах, в которых сам сюжет теряется в бесконечных сменах планов, времен и фокальных персонажей. Я бы хотел рассказать вам о том, что какие бы страшные картинки вы себе ни придумали — без сюжетного обоснования они — пустой пшик. Но я, честно говоря, устал. Пожалуй, я итак написал более, чем достаточно, чтобы отхватить и от подписчиков (которые уличат меня в использовании перечисленных выше элементов), так и от коллег, которые, скорее всего захотят отстоять избранные ими решения. Так или иначе, я никого не призываю принимать эти советы на веру и вешать их над рабочим столом. Более того — ставьте все под сомнение, ведь все написанное выше — лишь мнение одного сетевого графомана с всего лишь трехгодичным стажем работы в жанре. С вами был Герман Шендеров и 6EZDHA
