В октябре с. г. тульский Театр юного зрителя проводил премьерные просмотры своего нового спектакля по одноимённой повести Льва Николаевича Толстого «Казаки».

На последнем — четвёртом — довелось побывать и мне, казаку и частому посетителю театральных представлений.

Спектакль шёл три часа, что давно является редкостью для местных театральных подмостков. Начало ничего оригинального не предвещало, всё действие шло в основном по сценарию, в соответствии с содержанием повести Толстого. По сравнению с художественными фильмами, снятыми по этому произведению в 1961 и 1978 годах, не считая более ранних двух экранизаций 1920-х годов, спектакль был дополнен творческими находками и оригинальным разнообразием театральных приёмов.

Во втором действии после антракта зрители увидели часовое исполнение казачьих танцев и обрядов, малоизвестных песен терских казаков. Спасибо за работу хормейстеру и аранжировщику Дмитрию Котову. Песни исполнялись как музыкальный фон, так и собственно актёрами ТЮЗа. Сами песни, стоит отметить, были взяты из репертуара малоизвестной группы «Братина», создатели которой, посетив многие станицы на Тереке, успели записать слова и музыку этих редких произведений народного творчества. Терские казачьи пляски во время исполнения казачьего праздника были соединены хореографом Зурабом Агузаровым с фланкировкой (работа с одной или двумя казачьими шашками).

В концовке, впервые в отличие от художественных экранизаций, где окружённые казаками горцы молятся, зрители увидели боевой обряд горцев Северного Кавказа, напоминающий чеченский «Зикр», после чего была сцена боя казаков и абреков, мастерству исполнения которой могли бы поучиться опытные каскадёры кинематографа.

Находясь под впечатлением от увиденного, мне, по поручению тульского окружного атамана, и самому захотелось выступить на сцене со словами благодарности всем создателям спектакля. Актёрам и всем, кто вместе с режиссёром-постановщиком Сергеем Валерьевичем Потаповым создал этот театральный шедевр, были сказаны слова благодарности, а зрители прокричали трижды казачье «Любо». Было отмечено, что с таким спектаклем успешно можно выступать в театрах краёв и областей, где традиционно проживают казаки.

Михаил СУДАЧЕНКОВ,
историк и краевед, казачий полковник Резервного казачьего войска в составе Всевеликого войска Донского.

Источник: литературно-публицистическая газета «Тульская молва»

К сожалению для ЛЛ Длиннопост, но Картинки подписаны.)
Старинное поморское село на одноименной реке.

Варзугу принято считать самым древним поселением на Кольской земле, отсюда пошло расселение поморов по Терскому побережью сначала в устье реки, а затем и далее. Село упоминается в Софийской летописи 1419 года, где сказано о том, что оно было разорено в тот год «мурманами», пришедшими на «бусах и шняках» из Скандинавии. Отряд насчитывал 500 человек, и это свидетельствует о том, что уже тогда Варзуга была известным и богатым поселением, поскольку для его завоевания понадобилось столь много воинов.
Точное время прибытия русских поморов на жительство в Варзугу неизвестно. Наиболее раннее свидетельство об их поселении на Терском берегу относится к 1466 году, когда варзужанин Тимофей Ермолинич, как гласит сохранившаяся грамота, передал Соловецкому монастырю свои угодья в реке Варзуге и по морскому берегу – ловища и леса. Четыре года спустя известная новгородская боярыня Марфа Борецкая оформила аналогичную данную грамоту на «вотчину свою по морскому берегу, рыбные ловища, землю и воды, и пожни (сенокосы), и лешей лес от Умбские межи от Кашкаранского ручья до Красные Щелейки, и тони: тоню Каменную, тоню Кашкаранский наволок, тоню Точильный ручей».
В ранний период существования Варзуги важную роль в жизни селения играл Соловецкий монастырь, который построил в Варзуге подворье, стал вести в реке лов семги, а также поставил церковь во имя святого Николая – покровителя мореходов. Соловецкий игумен Исайя 15 марта 1491 года получил от новгородского владыки Геннадия жалованную грамоту, освобождавшую церковный причт от платежа всяких пошлин и суда «десятинников» (наместников архиепископа).

Никольская церковь на левом берегу реки Варзуги стала первым православным храмом на Кольском полуострове.

После падения самостоятельности Новгорода (1478 год) Терская земля перешла под власть Москвы. Варзуга именуется «волостью» - отдельной административной единицей, подчиненной двинскому наместнику великого князя с резиденцией в Холмогорах.

Подробные сведения о Варзужской волости содержатся в описи 1563 года. В государевом селе насчитывалось 167 семей в 124 дворах. По масштабам Русского Севера это – многолюдное селение. Все промысловые и сельскохозяйственные угодья в волости находились в совместном владении членов сельской общины и отчасти собственников-монастырей и арендаторов-двинян.

В Варзуге сложилась оригинальная система землепользования. Вся совокупность угодий по числу жителей приравнивалась сначала к 624, а затем - к 866 условным долям, которые назывались «луками». По многолетнему опыту крестьяне знали примерную доходность того или иного угодья и принимали его за определенное количество луков. Ежегодно чередуясь, домохозяева получали в пользование рыболовные тони и покосы соответственно числу луков, «кто чем владеет». Луковладелец имел право на получение своей части из доходов общины от сдачи угодий в аренду и от продажи коллективного улова рыбы.

Вместе с тем государевы подати взимались с жителей тоже соответственно числу принадлежащих им луков. По обложению 1563 года варзужане платили: 1) по 6 копеек с лука за пользование угодьями; 2) по 10 копеек подворного оброка; 3) десятую часть стоимости их промысловой добычи, размер которой был установлен в 140 рублей в год; 4) торговый сбор («тамгу») - 105 рублей в год. Это по тому времени довольно значительные суммы, свидетельствующие о зажиточности села, развитии промыслов и торговли на Терском берегу.

Варзуга стояла на берегах полноводной реки в 22 километрах от моря, в красивом и удобном для рыболовства месте, выше порогов, защищавших ее от прихода вражеских кораблей. Левый берег реки назывался Никольской, позднее - Петропавловской стороной, правый - Пречистенской (или Успенской) стороной - по названиям церквей.

Дворовые постройки варзужан соответствовали их промысловому хозяйству. Скота держали мало по недостатку сенокосов. Суровый климат, продолжительные зимы с вьюгами и морозами требовали жилых строений, хорошо держащих тепло. Дома строили крепкими, больше заботясь не о красоте, а практической пригодности строений. Двор зажиточного помора состоял из «хором» – избы с русской печью и примыкавших к главному строению неотапливаемых комнат для летнего жилья (горенки, светлицы, повалуши); клети – помещения для домашних работ (плетения сетей, изготовления тары и т. п.), используемого также в качестве кладовой; сеней – коридора под одной крышей с избой; подклета – нижнего этажа дома, где хранились припасы и промысловый инвентарь; змостья – покатого настила для ввоза грузов в клеть; сенника – чердачного помещения над хлевом, огороженным местом содержания скота. Отдельно, поближе к реке, стояли амбары, в которых хранились продукты рыбного и зверобойного промыслов, соль, сети, промысловое снаряжение. Поодаль от двора стояли также бани («мыльни»).
Как выглядели дома в 16 веке мы не знаем, но вот поморская изба 19 века.

Иван Грозный, борясь с политическими противниками, взял Двинскую землю с Холмогорами в учрежденную им "опричнину" - в свой личный удел, а Терский берег остался под управлением Боярской Думы, в составе "земщины".

Пользуясь покровительством царя, богатые двинские промышленники Бачурины, бравшие на откуп взимание десятины с жителей Беломорья, предъявили варзужанам иск на 450 рублей будто бы накопившегося долга. Варзужане отвергли наглое требование. Тогда Бачурины пожаловались Ивану Грозному. Царь "разгневался" и в 1568 году послал в Варзугу карательный отряд опричников во главе с Басаргой Леонтьевым.

Лютые опричники и их двинские пособники учинили в селе страшный погром. У варзужан забирали все ценное, ломали дома, грузили награбленное на суда, везли крестьянское имущество на Двину и распродавали на торгу. Люди разбегались кто куда, одни на Мурман - в Колу и Печенгский монастырь, другие - в Карелию. Вслед за Варзугой опричники разграбили Умбу, Порью Губу, Кандалакшу и селения Кемского побережья.

В памяти жителей этот чудовищный погром остался под названием "Басаргина правежа" (правеж - взыскание долгов или податей посредством мучений). Именем Басарги пугали непослушных детей.

Донесения о правеже не сохранилось, но результаты и последствия этого злодеяния отчетливо видны в описи села, проведенной в мае 1575 года. Спустя семь лет после Басаргина правежа в Варзуге было 79 пустых дворов и 33 поросших бурьяном места, на которых до погрома стояли крестьянские дома; никем не использовались 11 семужьих тонь. Вместе с новыми поселенцами, которым разрешили "дворы свои поставити" на покинутых местах, в селе насчитывалось лишь 138 семей.

Разорением варзужан воспользовались севернорусские монастыри. Они по дешевке скупали у крестьян луки, брали к себе на содержание престарелых и немощных людей с условием, что после смерти их доля угодий перейдет монастырю; монахи давали нуждающимся под залог луков ссуды на обзаведение хозяйством, предоставляли в долг под проценты муку и разные вещи. В большинстве случаев обнищавшие поморы не могли своевременно погасить долги и теряли право на заложенные ими луки.

Вслед за Никольской церковью 1491 года в Варзуге, на левом берегу реки, появилась церковь во имя апостолов Петра и Павла, а на правом берегу - церковь Успения (кончины) Пречистой Божьей матери. В описи 1563 года упомянуты на правобережье еще две церкви: патриаршая во славу святого покровителя Афанасия Великого и соловецкая во имя Зосимы и Савватия. Однако богослужение шло лишь в трех старых храмах.

Роль церкви в жизни прихожан огромна. Древняя мудрость гласит: не хлебом единым жив человек, но и словом Божьим. Храм сближал и объединял людей. В церкви они слушали чтение священных книг, участвовали в хоровом пении. Сюда собирались для обсуждения вопросов мирской жизни. Здесь объявляли царские указы; официальные сообщения о политических событиях, текущие распоряжения властей. В храме крестили детей, венчали вступающих в брак, отпевали умерших. Сюда шли на исповедь и причащение, получить благословение священника на добрые дела, заказывали молебен. Когда церковь ветшала или сгорала, строили новую, по возможности более красивую и величественную.

Выдающимся творением стала Успенская церковь , законченная строительством и освященная в августе 1674 года. Ее высота - 34 метра, ширина (без галереи) - 14 с половиной метров. Одноглавый шатровый храм издали кажется удивительно стройным, напоминающим свечу, поставленную Богу. Обращает на себя внимание весьма удачная пропорциональность всех частей и элементов церкви. С близкого расстояния она выглядит монументальной и нарядной. Особую прелесть придают зданию так называемые «бочки» - кровли в виде заостренных кверху полукружий, ярус башенок наподобие ожерелья, пластинчатое покрытие шейки и главки, венчающих шатер. Во всей постройке нет ни одной детали, которая бы портила художественный облик церкви. Изящны резные столбики крылец, узорные коньки на крыше приделов, воротнички шатра.

Строители стремились обеспечить зданию долговечность. Церковь срублена из наиболее стойкой местной древесины - сосны. Чтобы нижние ряды бревен менее гнили, для них отбирали особо смолистые деревья, пазы делали снизу, между бревнами клали два слоя бересты. Круто-покатые поверхности кровель - от главки до низу - обеспечивали быстрый стек влаги. Бревенчатый остов здания не намокал: он закрыт тесовой обшивкой, которую в случае обветшания можно было заменить новой. Отсутствие печей резко уменьшало опасность возникновения пожара. Крестообразно сделанные прирубы усиливали устойчивость здания.

Мастер Климент, строитель Успенской церкви в Варзуге, превосходно знал приемы и традиции поморского зодчества. Его творение в несколько измененном виде сохранилось до нашего времени и является главной достопримечательностью древнего села.

В 1614-1619 годах Варзужская волость стала вотчиной Соловецкого и Новоспасского монастырей и Патриаршего Дома. За пользование тонями и покосами варзужские крестьяне платили своим владельцам оброчную подать.

В середине XVII века многие варзужане выехали из села и поселились поближе к морским промыслам, образовав деревни Кузомень Тетрино Чаваньга и другие. Северная война (1700-1721 гг.) крайне ухудшила положение народа. Крестьяне были задавлены массой поборов и казенных служб.

Екатерина II в 1764 году ликвидировала духовные вотчины, перевела монастырских и патриарших (к тому времени - синодальных) крестьян в разряд государственных с передачей им в общинное владение всех волостных угодий. Затем жителям Поморья предоставили свободу предпринимательства и торговли. Наконец, правительство отменило казенные службы и промысловые сборы. Это значительно облегчило положение трудового населения.

После длительного периода упадка промыслов в Поморье начался бурный рост предпринимательской деятельности. Наиболее энергичные поморы заводили суда, строили промысловые станы, увеличивали добычу рыбы и морского зверя, расширяли торговлю. Многие варзужане разбогатели или значительно поправили свое материальное положение.

В 1784 году архангельский генерал-губернатор Тимофей Иванович Тутолмин решил сделать подробное описание вверенной ему губернии. Сбор сведений о крае проводился по анкете, содержавшей 53 вопроса. Наиболее толковые чиновники и солдаты объезжали селения и опрашивали на сходах местных жителей по всем пунктам анкеты.

Описание Варзужской волости дает обстоятельную картину хозяйственной деятельности, домашнего быта, внутриобщинных отношений, обычаев и образа жизни крестьян.

Село, отстоявшее в 453 верстах от уездного центра Колы, занимало территорию в длину по реке полторы версты и шириною по берегу 50 сажен. В состав волости входило 7 деревень: Оленица, Кашкаранцы, Кузомень, Чаваньга, Тетрино, Чапома и Пялица. Всего в волости насчитывалось 185 дворов, а жителей - 1106 человек (526 -мужского пола и 580 - женского). Грамотных мужчин было 52 человека в 37 дворах. Мореходных судов имелось 13 общей грузоподъемностью 10785 пудов. Скота: 264 коровы, 30 быков, 739 овец. Вместо лошадей держали оленей - 503 головы. Сена снимали в год 5943 копны. Морскими промыслами занимались 153 двора, ловом семги - 145 дворов, сельди - 47.

Во владении волости находилось 106 семужьих тонь и 12 озер (Панское, Ингельское, Ирмо, Япомское, Аренское, Межное, Сергозеро, Бабозеро, Кичозеро, Сальницкое, Ондомоозеро и Чаваньгское), в которых ловилась для собственного потребления «белая рыба» - сиги, щуки, окуни, налимы, плотва, хариусы.

Рыба продавалась преимущественно в местах промысла скупщикам, которых на судах являлось 19 человек. На своих судах в Архангельск отвозилось до 1000 пудов семги и до 100 бочек сельди.

После освобождения от вотчинной власти варзужане обрели чувство независимости, привыкли решать свои дела самостоятельно на сельском сходе. «Без поводу хорошо ходим», - гордились поморы. Приезжие чиновники и путешественники неизменно отмечали открытость характера терчан, отсутствие у них угодливости перед начальством. Петербуржец А. Г. Слезскинский после посещения волости писал: «Народ в обращении развязный, словоохотливый и отличается чисто местными своеобразными взглядами на все окружающее... Наружность поморов здоровая, свежая, приятная». Одевались варзужане как горожане: мужчины носили обычно суконные пиджаки и кожаные сапоги, а женщины - сарафаны из шерстяной материи и ситца ярких цветов, а на ногах ботинки. В домах имелись самовары и чайные приборы.

В 1884 году в Варзуге была открыта церковноприходская школа. Шире стала обращаться среди жителей печатная книга. Однако цивилизация слабо затронула сельскую глушь. Местные сказители знали десятки былин, старинных песен и преданий. Собиратель фольклора А. В. Марков в 1901 году отмечал такие особенности характера терчан: «Они не любят опасных и рискованных предприятий, например, не ездят на Мурман и на далекий промысел морских зверей, а ловят только у Терского берега, не занимаются торговлей с Норвегией... Они отличаются терпеливостью, сосредоточенностью и мягкостью в обращении как в семье, так и в народе». Как и писатель С. В. Максимов, Марков аттестует терских поморов как людей добрых, приветливых, доверчивых, честных, гостеприимных и добродушных.

Рядом с Успенским храмом около кладбища стоит не столь заметная маленькая часовенка. Построена она в честь довольно редкого для русских сел великомученика Уара. К этому святому обращаются, когда хотят, чтобы он помог душам умерших некрещеных родственников, в иной вере, а также младенцев, умерших во чреве матери или при родах. Ставя свечку Уару, человек поминает за упокой тех, кому ставить свечки в обычной церкви не полагается. На всю Россию действует всего 25 храмов, часовен и приделов мученика Уара. И как говорят варзужане, в часовню на Терском берегу нередко приезжают, чтобы попросить облегчения для душ самоубийц.
Именем Уара был крещен первенец Ивана Грозного младенец Дмитрий, что утонул в Шексне в 1553 году, а так же Дмитрий Угличский, последний сын Ивана Грозного от Марии Нагой.

После революции 1917 года на Мурмане установилась Советская власть, и в марте 1920 года село Варзуга стало центром Варзугского сельского Совета рабочих, крестьянских, красноармейских и рыбацких депутатов. 1 мая 1930 года на общем собрании жители села Варзуга приняли решение объединиться в колхоз, и назвали его «Всходы коммунизма». Первым председателем колхоза был избран Кривоногов Павел Александрович.

В колхозе варзужане кроме рыбной ловли стали заниматься еще и сельским хозяйством: выращивать картофель, белокочанную капусту и овощи в теплице. Для развития молочного животноводства были закуплены коровы, позднее в колхозе занялись выращиванием свиней. Однако основной отраслью колхозного производства оставалась рыбная ловля. Ловили рыбу не только в реке, но также и на поморских тонях.
В настоящее время колхоз имеет статус рыболовецкого и занимается производством, переработкой, сбытом сельскохозяйственной и рыбной продукции. Колхоз входит в Союз рыболовецких колхозов Мурманской области (Мурманский рыбакколхозсоюз), на учёте в реестре мурманских судов состоит пять его промысловых судов: «Жемчужина», «Аметист», «Катрин», «Таврический», «Усма», и три транспортных: «Катран», «Лоухи», «Смольнинский». На них заняты 300 человек.

В настоящее время колхоз «Всходы коммунизма», помимо промышленного рыболовства, организует спортивно-любительскую рыбалку на реках Умба и Варзуга, а также является градообразующим предприятием для села Варзуга, местный так сказать Газпром))). Здесь работает несколько колхозных магазинов, пекарня, молочная ферма, гостиница в Варзуге и Умбе, пункты выдачи лицензий и, собственно, колхозный офис. Колхоз предоставляет рабочие места для большинства жителей деревни, многие из которых работают в колхозе круглый год в разных должностях, в зависимости от времени года: весной и летом – ходят гидами с туристами-рыбаками, осенью работают на тонях или заготавливают лес, зимой – рыбачат сами и охотятся, готовятся к новому сезону, строят дома и бани.

В окрестностях Варзуги появилось 14 рыбачьих баз отдыха на глухих озёрах, раньше приезжало отдыхать много иностранцев, бывал даже Эрик Клэптон. Сейчас едут отечественные туристы. В конце 2000-х годов колхоз решил расширить сферу любительского рыболовства и арендовал 12 озёр по всему Терскому берегу. Путёвки на отлов рыбы распространяются, в основном, среди жителей Мурманской области; наиболее популярен зимний подледный лов.

Моста в Варзуге нет, переправляются с одного берега реки на другой в карбасе.

Коровы же с одного берега села на другой переправляются вплавь.

Вот такая вот она столица волости Тре. Приезжайте в Гости.

При подготовке поста для исторического описания использовалась литература из свободного доступа. Большинство фотографий авторские.

Вдруг, вы захотите нарушить ваши летние планы Белым морем. Если направление выбрали на Кольский, то это - must have.

В самом конце августа в очередной раз побывал на Кольском полуострове. Маршрут примерно совпадал с прошлогодним, но локации для посещения в этот раз выбирались несколько иные. За три дня погуляли по Ловозерским тундрам и побережью Белого моря от Кандалакши до Варзуги. Дважды в разных точках пересекли Полярный круг)).

В Ловозерских тундрах побывали в окрестностях Ревды - на склонах и в цирках горы Аллуайв и на заброшенных карьерах около Умбозерского рудника.Пока ползали по склонам горы, нашли три старых штольни, что в них добывали не ведаю, никаких интересных минералов на отвалах мы не обнаружили. Сами штольни немного подтоплены, но проходибельны, за исключением самой нижней с обвалившимся(взорванным?) входом.

Виды со склона г.Аллуайв.

Заброшенные штольни в склоне горы.

Мак лапландский (Papaver lapponicum)

После Аллуайва поехали к руинам Умбозерского рудника. На территорию самого ГОКа не заходили, (место довольно гнетущее, можно постапокалиптические фильмы снимать) а сразу направились исследовать отвалы окрестных карьеров. На одном из них насобирали шикарных ярких образцов эвдиалита с эгирином.

Кристаллы эвдиалита(красные) с эгирином(чёрные).

Вид на Умбозерский рудник.

Вечером того же дня вернулись в Кандалакшу, а на следующий день двинулись по побережью на восток, в сторону р.Варзуги, по пути заезжая на всякие интересные локации. Немного прогулялись по литорали Колвицкой губы, насобирали зелёных каменюшечек, видимо что-то из "змеевиков"(серпентинитов).

Колвицкая губа, вид на Кандалакшский залив.

Домик пескожила)

По пути, на одной из остановок на маленькой речушке, наткнулись на неплохие залежи граната(альмандин/пироп) в породе. Наковырялись от души, немного прихватили с собой.

На ночёвку остановились на берегу моря, уже за Умбой. А вечером, по темноте, по литорали мимо нашего лагеря прошлёпал медведь)).

На следующий день отправились на знаменитый мыс "Корабль". В прошлом году мы проскочили мимо, не стали заезжать. В этот раз решили исправиться. Сказать честно, "Корабль" не особо впечатлил. Старые копи, вокруг которых весь берег на несколько километров изрыт заплывшими шурфами геологоразведки. Но в целом разок посмотреть стоит. Из интересного - в массе попадаются куски флюорита насыщенно фиолетового цвета, можно насобирать неплохие коллекционные образцы, даже ковырять ничего не надо. А отдельные кристаллы аметиста, дымчатого кварца и хрусталя можно найти в гравии прямо на берегу моря. На пляж их вымывает штормами их старых отвалов копей. Из горсти найденных мной кристаллов, 6 штук оказались вполне пригодны для огранки.

Флюорит в породе.

Кристаллы, собранные на берегу Белого моря.

Ну и "вишенкой на торте" стала найденная вдали от побережья, в нескольких километрах от "Корабля" старая, заросшая лесом и заплышая грунтом, малюсенькая старая аметистовая копь в одну жилу, которая оказалась не до конца выбрана. Взяли из растрескавшейся породы несколько отличных аметистовых друз в коллекцию).

В этот же день мы повернули на обратный путь, так закончилось наше трёхдневное путешествие по Кольскому полуострову).

P.S. На обратном пути была рыбалка, сбор грибов и ягод, встречи с разной мелкой живностью (бонус в комментариях), но это уже совсем другая история)).