Столетняя война

Эпизод Столетней войны, описанный французским хронистом Жаном Фруассаром, автором знаменитых «Хроник» — важнейшего источника по истории начального этапа Столетней войны.

Граф де Л’Иль и другие бароны, пришедшие с очень большими силами, расположились вокруг города (замок Оберош, около городка Перигё, Гасконь, Франция, прим.ТС) так, что никто не мог в него войти или, наоборот, выйти, оставаясь незамеченным. Они также послали в Тулузу за четырьмя великими осадными машинами, приказав доставить их на повозках и воздвигнуть перед крепостью. Французы штурмовали Оберош только с помощью этих машин, день и ночь бросая в замок тяжелые камни.

В Бордо, к графу Дерби и монсеньору Готье де Мони, приходило много вестей о том, что их соратники осаждены в Обероше, однако они не знали, что их сдавили и стеснили настолько сильно.

Когда мессир Франк де Халь, мессир Алэн Суинфорд и мессир Жан де Лефдаль увидели, как их донимают французы, то начали тревожиться, поскольку не было заметно, что им собираются оказать помощь и поддержку со стороны. Совещаясь между собой о дальнейших действиях, они говорили:

«Не может такого быть, чтобы граф Дерби не помог нам, узнав об опасном положении, в котором мы находимся. Было бы хорошо известить его об этом, надо только найти посланника».

Затем они спросили своих слуг, не желает ли кто-нибудь за вознаграждение доставить в Бордо письмо, которое они написали для графа Дерби. Тут выступил вперед один слуга и сказал, что охотно доставит письмо по назначению, и сделает это не столько ради награды, сколько ради их избавления от опасности. Рыцари были очень обрадованы, что нашелся человек, готовый выполнить их поручение.

Вечером, когда стемнело, рыцари вручили слуге письмо, которое было скреплено тремя их печатями и вшито в его одежду. Затем они велели спустить слугу в крепостной ров. Оказавшись на дне рва, слуга выкарабкался наверх и двинулся прямо через лагерь, ибо другого пути не было. У первой же заставы его остановили. Однако он умел хорошо говорить на гасконском и назвал одного сеньора из войска, сказав, что состоит при нём. Поэтому ему дали пройти, и он уже полагал, что проскочил, но нет! Возле шатров он был задержан другими слугами, которые отвели его к рыцарям на заставу. Там он не смог подыскать никаких объяснений, которые бы его выручили. Тогда слугу обыскали, ощупали и нашли у него письмо. Его отвели в узилище и стерегли там до утра. Когда все сеньоры в лагере встали, их немедленно известили о поимке лазутчика. Они дружно направились к шатру графа де Л’Иля, и там было зачитано письмо, которое рыцари из Обероша послали графу Дерби. Все испытали радость, узнав достоверно, что английские рыцари и воины уже так стеснены осадой, что не могут больше держаться.

Было решено связать слугу в клубок, а письмо, полностью развернутое, привязать к его шее. В таком вот виде, с помощью одной осадной машины, и был он заброшен в город. Он упал на крышу, покрытую соломой и землей. На него пришли поглядеть и нашли его мертвым, с привязанным к шее письмом.

Когда рыцарям сообщили о случившемся, они были очень огорчены. После этого события они уже не нашли ни одного слуги или иного человека, который осмелился бы отправиться с посланием к графу Дерби.

«Ох! — сказали они, — наш посыльный не выполнил поручения. Теперь мы не знаем, что еще придумать и какое решение принять».

Тем временем граф Перигорский, мессир Роже де Перигор, его дядя, мессир Карл де Пуатье, виконт де Кармэн и сир де Дюрас сели на коней и поехали вдоль крепостных стен, держась к ним как можно ближе. При этом они с издевкой кричали осажденным такие слова:

«Сеньоры! Английские сеньоры! Спросите у вашего посыльного, где он нашел графа Дерби так быстро! Только ночью отбыл из крепости и уже вернулся назад!»

источник

30 мая-День святой Жанны д’Арк

Жанна д’Арк (совр. фр. Jeanne d'Arc) - покровительница военных и Франции. В 1920 году официальным указом папы Бенедикта XV Жанна д’Арк была причислена к лику святых, хотя люди поклонялись ей на протяжении веков.
Родилась Жанна в 1412 году во французской деревушке Домреми. В возрасте 12 лет ей явилось первое откровение. По ее утверждению, Жанна слышала голоса Архангела Михаила, святой Екатерины и святой Маргариты, которые готовили ее к особенной миссии спасительницы Франции. Страна была в критическом положении — вся северная Франция была оккупирована англичанами, армия была крайне ослабленной, вставал вопрос о независимости французского государства.
Со временем голоса, которые слышит Жанна, призывают ее к активным действиям. Жанна д’Арк, с трудом пробравшись с территории, занятой англичанами и их союзниками — бургундцами, в город Шинон к дофину Карлу, убеждает его, что через нее говорит Всевышний.
Поставленная во главе армии Жанна д’Арк, 17-летняя девушка, проявила смелость и воодушевила народ на борьбу с врагом. Она прорвалась с войсками в осажденный англичанами Орлеан и 8 мая 1429 вынудила их снять осаду города, за что в народе ее стали называть Орлеанской девой. Ряд побед, одержанных Жанной д’Арк, позволил дофину Карлу (Карлу VII) 17 июля 1429 короноваться в Реймсе.
Однако, король и аристократическая верхушка, напуганные широким размахом народной войны и растущей популярностью Жанны, фактически отстранили ее от командования армией. 23 мая 1430 года при вылазке из осажденного Компьеня Жанна д’Арк в результате предательства попала в плен к бургундцам и была продана англичанам. Церковный суд в Руане, где судьями были французы — пособники захватчиков, обвинил Жанну д’Арк в ереси и колдовстве и приговорил ее к сожжению на костре. Это произошло 30 мая 1431 года.
От палача требовалось сжечь все останки. Несколько раз он клал вокруг сердца Жанны горящий хворост и угли, но он не мог обратить сердце девушки в пепел. Наконец, пораженный, "как явным чудом", он перестал терзать это Сердце, положил Неопалимую Купину в мешок вместе со всем, что осталось от плоти Девы, и мешок бросил в Сену.
Через 25 лет после казни на новом церковном процессе по делу Жанны д’Арк, происходившем во Франции в 1456 году, она была торжественно реабилитирована, и ее признали возлюбленнейшей дочерью Церкви и Франции.

Начало истории здесь

Главой нового заговора назначили главного авторитета - герцога Бургундского Карла Смелого, который привел для окончательного выяснения отношений с королем 10 тысяч воинов. Луи смог выставить 7 тысяч. Встреча состоялась недалеко от городка Монлери. Своеобразное это было сражение - сумбурное, суматошное и хаотичное. А самое любопытное - никто не мог сказать кто же победил. Карл был ранен, но смог сбежать, а Людовика, лежавшего на поле боя без сознания, подобрали и привели в чувство слуги. И ведь каждый считал победителем себя.

" Людовик XI" , худ. Жан Фуке

После непонятно кем одержанной победы Людовик заехал на минуточку по делам в Париж, а Карл Смелый и мятежные принцы как раз стали лагерем неподалеку и желали общаться. Луи дождался, когда же они устанут от безделья, проголодаются, захотят расслабиться. Выдержав театральную паузу, через три недели Его Величество соизволил пойти на переговоры. Состоялась они в городе Конфлане. В тех переговорах Людовик проявил себя настоящим стратегом, продемонстрировал свою, как говорится, “договороспособность”. А поступил он очень просто - сделал вид, что готов идти на попятную и прощать всех кого ни попадя. И тут же занялся раздачей земель: своему младшенькому брату Карлу Беррийскому отдал Нормандию, Карлу Смелому - реальному лидеру сопротивления - долину Соммы и графство Булонь. Остальным же, вроде герцога Бретонского - большое, сердечное спасибо за внимание и участие. Такое распределение добычи ожидаемо внесло раздор в стан заговорщиков, потому что земли - то достались не всем желающим. Лига раскололась и рассыпалась, и поодиночке король передушил их, а Нормандию отобрал у строптивого брата назад.

Как прекрасен французский бунт - осмысленный и гуманный!

Ну а потом с какого-то перепугу поехал договариваться с Карлом в город Перонну о том, как же им обустроить Францию. Там они судили-рядили, чертили границы, солдатиков по ней расставляли и в конце-концов ударили по рукам, поклявшись на кресте не возжелать земель друг друга. Но тут, досада - то какая! Гонец некстати принес новость о том, что Людовик ведет подрывную деятельность за спиной Карла. Ну плел он свои сети, ну подумаешь! “Это наша стандартная практика”- вполне мог бы сказать король. И действительно, Луи всячески поддерживал недовольства и мятежи в стане враждебных бургундцев. А тогда взбунтовался бургундский город Льеж. “Предатель!”- заорал взбешенный Карл. Ну предатель, ну подумаешь, обычный “такой же предатель как мы”, чего кипятиться!?  Но нет, Карл сделал Людовика своим пленником и потащил его с собой на подавление восстания в Льеже. Униженный, но наученный горьким опытом, Людовик поехал и вынужден был молча смотреть, как солдатня Карла терзает город, осмелившийся выступить против его врага-герцога. А потом смиренно возвращаться к себе в Париж, и молча терпеть издевательства еще и от парижан. А парижане тех времен, хоть и не носили пока что оранжевых жилетов, но теми еще троллями были. Прекрасно зная как страстно король любил птиц, взяли и обучили всяких сообразительных птахов, вроде скворцов и галок, выкрикивать беспечно красивое словцо “Перрронна, Перрронна”, чтобы оно хорошо впечаталось в подкорку короля. Это вот не колкий французский юмор, а форменная контрреволюция!

"Герцог Бургундский Карл Смелый", Худ. Рогир Ван дер Вейден

Вообще же вся эта свистопляска с отъемом земель у принцев и прочих сливок общества проводилась под прекрасным известным девизом “Сначала планировались торжества, потом - аресты, потом - решили совместить”. Ярко, зажигательно, по-французски артистично. Особенно интересно эти мероприятия проходили на Юге страны.

Там традиционно вольнодумничали удельные князьки Арманьяки, Альбре и Немуры. С этими деятелями король разбирался постепенно, устраивая судебные процессы, делая предупреждения, периодически изгоняя их, и лишь в конце, когда уже наука политических компромиссов была бессильна, двигал войска на несогласных. Первым удалось прижать к стенке форменного разбойника, настоящего средневекового террориста Жана Арманьяка, отобрав все его владения, и предложив убраться куда-нибудь подальше, забрав с собой не больше 200 слуг. Но чванливый граф, недовольный тем, что ему оставили только жизнь, а не средства к ней, отправлял в игнор королевские увещевания и в конце концов допрыгался. Как результат - земли Арманьяка королевские солдаты разграбили, а его самого, а также другого владетельного барона юга, хозяина хорошо укрепленных крепостей в горах - Шарля Д’Альбре казнили, земли и замки Людовик прибрал к рукам.

С Жаком де Немуром, довольно лояльным короне вельможей из Оверни, король поступил иначе. Несмотря на мирный нрав и желание держаться подальше от политики и, Спаси Господи, от Его Величества лично, граф все-таки попал под раздачу, потому как владеть землями, которые до зарезу нужны были самому королю - это ведь само по себе уже преступление. А поэтому схему применили испытанную - ложное обвинение, расследование, заказной суд, обвинительный приговор, казнь, и земли отошли короне.

Или вот граф Сен-Поль. Это был один из богатейших вельмож королевства. Но, запятнав себя участием в Лиге, никак не мог рассчитывать на то, что Людовик оставит его в покое. Не помогло даже дезертирство в стан короля. Король сказал - в морг, значит - в морг. Наивный граф сбежал под покровительство герцога Бургундского, но тот выдал его с потрохами. Исход известный: стремительное расследование, суд, показательная казнь. Все довольны. Кроме графа.

Вот таким вот нехитрым образом со своими землями и амбициями, хорошо если не с жизнью, король заставил расстаться многих из высшего сословия Франции.

Кадр из фильма "Людовик XI : расколотая власть" (Франция, 2011 г.), в роли короля- Жак Перрен

Но Юг Югом, а основные угрозы и неповиновение исходили все же с Севера - из Бретани, а также из вольной Бургундии. Так вот там события приняли совсем нехороший оборот, потому что герцог бургундский Карл Смелый женился на сестре английского короля Маргарет Йоркской, тем самым создав мощный антифранцузский альянс. Людовик в пику союзу англичан и бургундцев взял в оборот другую женщину - свою двоюродную сестру - Маргариту Анжуйскую, которая по совместительству была женой отстраненного от власти английского короля из Ланкастеров Генри Шестого. Эта женщина, а лучше сказать фурия, вообще отличалась немереным честолюбием и прибыла в изгнание во Францию, горя желанием отбить трон Англии у ненавистных Йорков.

Пригрев у себя на груди беглянку-королеву и пообещав всестороннюю помощь в ее реваншистских намерениях, Луи ловко создал противовес опасному союзу. Через некоторое время время ланкастриане освободили томящегося в Тауэре отставного короля Генри, и власть снова перешла к Красной Розе Ланкастеров. Так, палец о палец не ударив, Людовик утер нос Карлу Смелому и решил добить того, захватив его Бургундию. Только собрались было повоевать французы с бургундцами, как узнали, что в Англии снова свершился переворот - Йорки опять захватили власть. (Только мне кажется, что Англия времен Войны Роз напоминала банановую республику, где за одну неделю свершаются три революции туда и две обратно?) Так что Людовик рисковал заполучить себе в тылы англичан, а пожар Столетней войны грозил разгореться с новой силой. Плохо дело. И совсем плохо стало, когда английский король Эдуард Четвертый Йоркский высадился с войсками в Кале.

Но напрасно Эдуард, как верная Пенелопа, ждал там своего друга Карла в надежде объединиться и наконец-то завоевать власть во Франции. Карл Смелый предал своего союзника, как-то не сильно стремясь к тому, чтобы гости с острова снова разгуливали по Франции как у себя дома, а на ее троне засел англичанин. Кроме того, у бургундского герцога появилась масса неотложных дел в Священной Римской Империи, которой он стал интересоваться все больше и больше. Эдуард понял, что его кинули, а в одиночку он не горел желанием ввязываться в войну с Францией, у него самого дома только-только отбушевала династическая война, отдохнуть бы!

“Так что давайте будем уже как-то договариваться”- дружно решили  короли. Местом встречи выбрали городок Пекиньи. История дипломатии вообще занятная штука, вот и в тот раз переговорщики соригинальничали. Переговоры прошли на мосту, причем на нем была возведена деревянная решетка, для того чтобы высокие договаривающиеся стороны, разговаривая сквозь нее, чувствовали себя в безопасности. Но способ не важен, а важен результат. Людовик и Эдуард договорились, переговоры закончились заключением мира, и Столетняя война официально закончилась.

"Переговоры Людовика XI и Эдуарда IV на мосту в Пикиньи", Худ. Жак Онфруа де Бревил

Но Франции этот мир обошелся довольно дорого, причем “дорого” в прямом смысле слова. Все потому, что Людовик обязался купить миролюбие Эдуарда единовременно за 75 тысяч крон, а затем еще и по 50 тысяч ежегодно выплачивать. Отвечая на вопросы типа: “Где Вы, Ваше Величество, взяли такие расценки, и почему так дорого?”, Людовик раздраженно отвечал: “Заткнитесь все. Война с Англией обошлась бы мне еще дороже”.

Когда пресс-релиз о договоре в Пикиньи распространился по всему свету, пришел черед бушевать Карлу Смелому. Он и бушевал со всем своим неуемным темпераментом, проклиная “чертовых предателей - англичан”. Ну, ничего, поищем союзников в другой стороне! И Карл, скрепя сердце, дал согласие на брак своей единственной дочери и наследницы Марии с сыном Германского императора - Максимилианом. Так себе партия. Несмотря на пышный титул эрцгерцога и военную славу, Макс был беден как церковная мышь. Но как ни странно супруги поладили и даже смогли полюбить друг друга, так что брак оказался очень удачным, хотя и недолгим, потому что герцогиня Бургундская погибла на охоте, неудачно упав с лошади. После трагической смерти герцогини и ввиду того, что в браке у нее родились дочери, Людовик сумел наложить лапу на Бургундию.

Договором в Аррасе, положившем конец войне за Бургундское наследство, герцогство было разделено между Францией и Империей. Людовик получил вожделенную Бургундию, а Максимилиан - Нидерланды. Ну и разумеется Договор скрепили браком между наследниками королей. Как будто нотариальную запись поставили.

А отобранные земли надо было еще и обустраивать. Чаще всего они дробились и перераспределялись среди приближенных короля. И эти приближенные появлялись у короля тоже не за просто так. Он очень любил сманивать нужных людей у своих оппонентов (к примеру, у Карла Смелого он отобрал знаменитого Филиппа де Коммина), сажал их на кормление, выплачивая пенсии. Складывалась своего рода такая политическая чиновничья партия короля. Вполне тянет на “Единую Францию” или “Справедливую Францию”. Набралось таких перебежавших  человек девятьсот, а на их содержание тратилось более трети всех государственных расходов. Ничего не напоминает, а?

Кроме пенсий король поощрял свою чиновничью рать поместьями, отдавал нужным людям на откуп соляные и винные пошлины, взимание дорожной подати. Мог даже титулом дворянским безродных пожаловать, хотя это уже было опционально и отнюдь не бесплатно. Так он сколачивал класс нового дворянства, которое составило конкуренцию старому, благородному. Но Людовику было до лампочки кто какого происхождения - он и сам был способен “облагородить” кого угодно. Все решали способности, нужность и преданность королю того или иного человека.

Был у короля еще один фирменный способ укрепления своей партии - через устройство брачных союзов. В личную жизнь подданных монарх вмешивался бесцеремонно, сводя и разводя древние и новые семейства так, как ему было нужно. На алтарь государственных (читай собственных) интересов король положил даже своих дочерей. Младшую он, например, еще в двенадцать лет выдал за принца крови Луи Орлеанского, нейтрализовав его возможные притязания на престол и даже исключив саму возможность ухода власти к Орлеанским. Потому что было ясно как Божий день, что несчастная увечная девочка дать семье наследников не сможет. Король прекрасно это осознавал и поступил абсолютно цинично, лишив конкурентную ветку династии Валуа возможности править,  хотя время показало, что здесь он ошибся.

В экономике Людовик был несомненным инноватором. Еще с момента прихода к власти он задумал укоротить длинные руки банкиров Медичи, потому что королю не давала спокойно спать мысль о том, что эти ушлые итальянцы уполномочены Святым Престолом собирать церковную десятину и переправлять ее в Рим. То есть никто во Франции не мог сказать королю, сколько конкретно денег проходит мимо его длинного носа и его Госналогслужбы. А чтобы Луи не знал сколько у кого денег, и сколько кто кому передал?! С таким раскладом мог смириться кто угодно, но только не Людовик. Учредили королевский банк, дали полномочия на монопольные расчеты с Римом. Но поскольку итальянцев еще никто не мог обскакать в мире финансов, ну, и из-за классической коррупции и мошенничества идея потерпела крах. Подобных инициатив, вроде льготирования морской торговли и основания государственной почты, Людовик пытался проводить множество. Большинство из них были вполне удачными, а некоторые даже опережали свое время.

Ну, а сам король, видимо, был редкостный по тем временам трудяга. Интересно, он спал вообще или как? Все свое время он посвящал делам, не интересуясь ни балами, ни рыцарскими турнирами, ни фаворитками. Исключение делалось только для охоты - ее король любил самозабвенно. Конечно, исторической общественности Людовик известен прежде всего как злобный жестокий интриган, не гнушавшийся выжигать поля, обрекая на голод не только иностранных интервентов, но и своих собственных крестьян. Да, он действительно устраивал показательные казни, возил за собой по стране останки казненных в назидание всяким оппозиционерам и держал людей в жутких железных клетках годами. Так он, к примеру, поступил с кардиналом Балю, один единственный раз произнесшим неудачную проповедь и просидевшим за это в клетке 11 лет.

"Людовик XI во время посещения кардинала Балю", Худ. Жан-Леон Жером

Что и говорить, фигурой Людовик Одиннадцатый был малоприятной. Но тем не менее, именно его французские историки считают объединителем и собирателем земель французских, вытащившим страну из бездны, в которую она упала после десятилетий войн и разорения. И это дорогого стоит.

Так что, как говорится, не взяв топор, избы не срубишь

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ ИСТОРИИ ЗДЕСЬ

При написании текста использована книга Жака Эрса "Людовик Ⅺ. Ремесло короля", изд. "Молодая гвардия", 2007г.

Был ты видом довольно противен,

Сердцем подл,

Но не в этом суть.

Исторически прогрессивен

Оказался твой жизненный путь.

(Наум Коржавин)

Эти ехидные строки поэт посвятил Ивану Калите - не к ночи будет упомянут, но о нем поговорим в другой раз. И если честно, очень уж хорошо эти хлесткие слова монтируются к двум другим средневековым правителям, которых историки почетно прозвали "собирателями земель". Оба они  были  людьми неоднозначными, но именно их усилиями вверенные им страны стали похожи на серьезные государства, а не просто на территории, в силу какого-то недоразумения занимающие место на историко-географических картах. Сначала планировала написать только об одном из них - русском царе Иване Третьем. Но в памяти настойчиво всплывали похожие повороты судьбы и карьеры его французского коллеги Людовика Одиннадцатого. Тем более, что и жили они  в одно время (ну, почти в одно). И детство им выпало не вполне счастливое, и делишки свои они обтяпывали схожими способами, и душевными качествами были отнюдь не цветочки аленькие. И за все свои достижения сильные прозвища от современников получили: Людовика еще в его время прозвали “Всемирным пауком”, а Иван Васильевич Третий был для подчиненных “Грозным”. Да, именно его так именовали современники, а вот мы, впечатлительные потомки, этот эпитет почему-то делегировали его внуку - Ивану Четвертому.

Но начнем с француза, поскольку на этот свет он пришел первым. Людовик родился в то злосчастное время, когда корона Франции имела все шансы уплыть в Англию. Причиной этому недоразумению была затянувшаяся Столетняя война, которую пока что французы проигрывали. Законного французского короля Карла Ⅶ Валуа на тот момент всерьез никто не воспринимал - ни хозяйничавшие во Франции англичане, ни примкнувшие к ним местные коллаборационисты - бургиньоны. Даже вполне лояльно настроенным французским гражданам он казался каким-то не совсем правильным королем, потому что мама Карла - Изабелла Баварская имела глупость ляпнуть, что, дескать, не своего он папы сын, а потому прав на Францию у него не больше, чем у любого произвольно взятого  французского пастуха. Так и заявила, что, пусть лучше правит в ней расово верный наследник английского производства - уж в его законнорожденности никому не придет в голову усомниться. Странная женщина, право слово, предала своего родного сына на раз-два и глазом не моргнула!  (Но справедливости ради, скажу, что вот лично я нигде не нашла ссылки на документ, где бы Изабелла говорила эти возмутительные слова о сыне. Так что  скорее всего, имеем мы дело с подлым наветом, как всегда).Так что Карлу Ⅶ, лишенному прав на престол договором в Труа, пришлось околачиваться по разным захолустьям, бегая от иноземных и доморощенных врагов. В какой-то момент он осел со своим двором в городке Бурже, говорят, даже коронован был кем-то.

Вот там-то и родился его старший сын - наш принц Людовик. Маленький Луи первые десять лет жил с отцом и был свидетелем тому, с какими трудами пришлось его отцу отвоевывать власть, несмотря на невероятную Божью милость к Франции, выразившейся в деяниях Жанны Д’Арк. Власть нужно было отобрать не только у интервентов-англичан - это как раз получилось хоть не сразу и не быстро, но более-менее уверенно, потому что стало общенациональной задачей для всех слоев населения. Но уже после того, как англичан посадили на лодочки и, сказав “Адью”, отправили восвояси, нужно было поднимать страну с колен, наводить порядок в обществе и разбираться с высшей аристократией. Эту самую аристократию для начала следовало разоружить. А то поназаводили , понимаешь ли, себе частные военные компании - у каждого мало-мальски заметного герцога было свое персональное войско! Не годится так, берем курс на централизацию государственных функций! Поэтому когда в 1437 году король и четырнадцатилетний дофин торжественно вступили в Париж, дел у них было непочатый край.

Людовик Ⅺ . Иллюстрация из книги "Короли Франции" Жана де Тилле. Национальная библиотека Франции

Король, настроившись на плотную работу с высшим сословием, выпустил Орлеанский Ордонанс, которым лишил аристократию традиционных военных привилегий, и немедленно приготовился к новой схватке внутри страны. А юный дофин получил свою первую проф. стажировку - поехал наместником в большую и богатую провинцию Лангедок. И хоть было ему тогда только 16 лет, Луи сумел-таки додавить проанглийские крепости и заставить повиноваться себе местное население. И это именно то, в чем нуждалась вся Франция, ибо она после изматывающей затяжной гражданской войны и интервенции, была полна ворья, жулья, беглых  швейцарских наемников и прочего сброда. Именно здесь Людовик начинает отрабатывать те самые приемчики, которыми он и прославился в истории.

Однако развернуться одаренному отпрыску папа, неприятно пораженный успехами сына, не дал. “Такого прыткого и смышленого наследника желательно держать при себе.”- подумал отец и, как показало время, был абсолютно прав. Луи, конечно, страшно расстроился и по дурости примкнул к заговору аристократии против короля, называемом “Прогерия”. Когда король прогнозируемо стер смутьянов в порошок, сыночка он, разумеется, простил, сказав ему: “Ворота открыты, и ежели они недостаточно велики, я велю снести шестнадцать или даже двадцать аршин стены, чтобы Вам было удобнее пройти», и «Добро пожаловать, дорогой сын, ибо Вы надолго отлучались». Сказать-то сказал, но осадочек остался. Словом между королем и наследником пробежала черная кошка, нет, даже так - стадо черных кошек.

Так что зачисткой территории от тяжелого наследия политико-династических конфликтов они занимались врозь. И что характерно, Людовик умел уже в юном возрасте в отличие от многих легкомысленных небожителей, добиваться оплаты своей работы, периодически выставляя непосредственным заказчикам Акты выполненных работ. Например, он потребовал немалые деньги (10 тысяч ливров) от Нижней Оверни, а затем и от Санлиса за наведение порядка в их землях, напомнив туповатым подданным, что «Мы выставили из этого королевства, с большой опасностью для нашей особы, всех капитанов, солдат и прочих ратных людей, занимавшихся ярым и полным разрушением страны, благодаря чему та могла долгое время жить в мире». Ай, молодец!

Кроме бесценного дара выколачивать деньги, Луи обладал еще одним несомненным дарованием - грамотно их вкладывать в нужные места и в нужных людей: когда церковные пожертвования щедро раздавал, когда - милостыню, а когда надо - то и подкупом не гнушался, подарки правильные делал. Например, Агнессе Сорель, известной на весь свет отцовской фаворитке, которую люто ненавидел, дофин преподнес в дар набор гобеленов “История непорочной Сусанны”. Уважил дамочку, что и говорить, а заодно и неслабо потроллил : подарил нахальной любовнице комиксы про непорочную деву!

Кадр из сериала "Пустая корона" ( Великобритания, 2012-2016). В роли Людовика британский актер Эндрю Скотт

Но, делая успехи и зарабатывая политический капитал, Луи конечно же, ходил по краю пропасти, испытывая терпение отца. И, конечно, оно не выдержало - дофина отправили в Дофине. (Это не игра слов. Дофине - французская провинция, которая всегда принадлежала наследнику престола, потому-то его должность так и называется - дофин). Там Людовик попытался организовать себе репетицию царствования, представив, что Дофине это - вся Франция, а он - уже король. И немало в том преуспел. Луи засовывал свой длинный мясистый нос во все дела абсолютно всех сословий и инициатив провинции - от устройства деревенской ярмарки до избрания архиепископа. Он, пожалуй, единственный из наследников французского престола, кто так серьезно подходил к этому подготовительному обучающему этапу перед большим карьерным рывком.

Поэтому жители Дофине очень удивились и, наверное, даже расстроились, когда на них пошел с войсками король. А все почему? А потому что не лезь поперед батьки в пекло! Не проявляй, пока не попросили, государственных талантов! Так что же оставалось делать Людовику? Сделав вид, что отправляется на охоту, он с парочкой слуг как ошпаренный помчался прочь от рассерженного короля. Да уж, сын и отец действительно опасались друг друга, можно даже сказать, что и боялись. И куда же рванул напуганный наследник, Франция-то ведь имела конечные пределы? А было в то время одно единственное место, где могли преклонить уставшую голову все истомленные путники на своем жизненном пути. Называлось это место - герцогство Бургундия.

Это сейчас мы не знаем такой страны, но знаем одноименную французскую провинцию. А вот люди тех времен ни капельки бы не удивились такому государственному образованию как, например, Королевство Бургундия. Герцоги Бургундские реально подумывали насчет того, а не стать ли им королями? Даже консультировались на этот счет у императоров Священной Римской Империи! А почему бы и нет?! - мужики они были видные, вояки отчаянные, земель богатых полно, даже о Крестовом походе на османов подумывали.

Так что сбежал дофин в надежное место, гонимый страхом за свою жизнь. И ведь надо же - придумал гениальную отмазку! “Это не было изменой”- объяснял он свое вопиющее поведение - “Даже не поиском союза или убежища, просто желаю я участвовать в крестовом походе на Восток, который герцог Бургундский готовит уже больше года. И сим испрашиваю у короля позволение туда отправиться в качестве гонфалоньера Церкви, чтобы сражаться против турок вместе с Филиппом Добрым, намерения и преданность коего Гробу Господню общеизвестны”. Пять баллов за изворотливость!

А пока что герцог Бургундский, приняв эту носатую головную боль в братские объятия, по доброте сердечной выделил пенсион изгнаннику в 36 тысяч франков, потому как прибыл дофин в Бургундию сирым и босым. Отсиживаясь у идейного врага папочки-короля и бессовестно проедая средства Бургундского Пенсионного Фонда, Луи не только начал плести

агентурные сети вокруг отца, беспрестанно засылая к нему своих шпионов, но даже успел обзавестись собственным наследником. Но, увы, младенец умер. “Ну что ж, будем ждать следующего, а пока не будем стыдиться требовать приданое, которое что-то опять как-то запаздывает!” Когда платежи по приданому вовремя не поступали, Луи изводил своего тестя - герцога Савойского письмами, требованиями, провокациями и неизменно получал желаемое. Особенно легко стало получать займы, когда по Европе распространились слухи о болезни французского короля. Под будущую корону многие охотно ссужали деньги.

Кадр из фильма "Приключения Квентина Дорварда, стрелка королевской гвардии", реж Сергей Тарасов, (СССР, 1988 г). В роли Людовика - Александр Лазарев

Но ожидание трона как-то сильно затягивалось, и нетерпеливый Луи не мог выносить этой неопределенности. Говорят, что он уже открыто выражал желание “утопиться, утянув за собой зажившегося папашу”. И тут -ТАДАМ!!! - прибыл гонец с известием о кончине Карла Ⅶ ! Но, вот беда - не вовремя прибыл гонец! “Я тут поохотиться собрался, так что зайдите попозже”- сказал Луи. И ускакал на охоту! Нет, вы только подумайте: ждать этого известия ГОДАМИ и со спокойной миной притворно-равнодушно среагировать, даже не смутившись тем, что толпа в траурных одеждах уже стоит у дверей с выражением соболезнований! Вот это самообладание! Вот это актерище!

После коронации и торжественного въезда в Париж, наш герой с еще большим рвением принялся за государственное строительство и коллекционирование французских земель. В том виде, в котором он сам это понимал и теми способами, которые считал приемлемыми для достижения цели. И редко какой способ он считал неприемлемым. Но дело в том, что Людовику к моменту коронации было уже 37 лет. Немалый возраст по тем временам. А еще кроме солидного возраста у него имелся молодой амбициозный младший брат Карл Беррийский. И надо же - какое совпадение, ему тоже хотелось власти! Так что новый заговор не замедлил сложиться. Назывался он “Лига общественного блага”.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Автор: Владимир Баландюков.

Пост "повествует" о противоречивом в плане добра и зла жизненном пути легендарного наемника окончательной фазы столетней войны. И о том, как дофин Карл мог догадаться, что напрямую свои профессиональные войска лучше закаленной армии наемников, выросших на войне.

Ола амигос, друзья, жё ву салю!

Что делать бедному идальго в лихие 10-е по лихие 40-е годы 15 века?

Когда в одном соседнем государстве уже давным-давно забыли как выглядит мирная жизнь. Кругом бушуют вечные терки всех со всеми, скандалы, интриги, расследования, массовая поножовщина, ковровые стрело-метания. Все искренне забыли как представить мысленно жизненный путь человека, хотя бы не на хардкорном уровне сложности! Вопрос все еще висит??

А ответ очевидный – пора валить из этой Испашки в нормальную страну с хорошими возможностями для самореализации - во Францию, в которой бушует Столетняя война.

В таком ключе мыслил наш герой – идальго (рыцарь) Родриго де Вильяндрандо. Его отец не славился достатком и богатую жизнь не гарантировал, дела у семьи шли не в гору.

Нет, это не Дима Билан на коне. Это Родриго де Вильяндрандо в 1410 году. 32 года. Идальго.

Профессиональный старт карьеры Родриго начал в 1410 году. К этому времени он был уже не зеленый, в этом году отмечал свои 32 года. Вильяндрандо по знакомым связям, предложил свои услуги сеньору Жану де Вилье де Лиль-Адаму, успешно прошел собеседование и был принят в отряд. Место в отряде соответствовало положению профессионального воина, у которого в подчинении имелись свои немногочисленные люди.

Сеньор-начальник и по совместительству мужик с трудным именем, лавировал между дофинской стороной (арманьяками) и бургундцами (бургиньонами) и вылавировал в сторону бургиньонов. Родриго такой заход не понравился. При первом случае он ушел из отряда сеньора по-английски, не прощаясь. Если бы его попросили пояснить он бы ответил что испанский король Хуан II не пустой звук для него. Творя добро на всей Земле он руководствуется внешними отношениями короля, ибо все-же Испания - дом Родной. Там его знают, там знали деяния его семьи и при удачной карьере о нем вспомнят на Родине. А король Хуан даже в худшие времена сохранял союз с арманьяками (политическая "группировка" дофина и Ко) и стороны заслуженно могли считать друг друга братишками.

Пейзаж Столетней войны.

Идальго Родриго де Вильяндрандо не любил одиночество, именно по этому он объединял вокруг себя коллег по бизнесу и мировоззрению. Заедая так сказать стресс от расставания с сеньором, он собрал под своим началом около двадцать рыцарей (вместе с пажами и оруженосцами – 50 человек) и поступил в распоряжение адмирала Франции Луи де Кюлана.

На фоне других предводителей наемных отрядов, Родриго выделялся незаурядными военными талантами – грубый и решительный, способный добиться от своих людей строгой дисциплины. Хороший стратег и организатор – в дальнейшем, в его отряде были секретари, казначеи, счетоводы, которые могли оценить добычу и в соответствии с порядком разделить среди соратников.

Порой даже так, что греха таить

Методы управления вызывали доверие у солдат удачи, численность отряда Родриго, с годами службы постоянно росла, как росло признание и доверие аристократии арманьяков. Родриго стал человеком знакомым, человеком умелым.

Таким образом, к 1425 году, Родриго (уже 47 лет, не молодой но и не дряхлый старик), имел под своим руководством целую армию наемников и проявил себя уже поярче отразив нападение бургундцев на город Берри.

А в 1430-м, при Антоне, разбил целое войско угрожавшее области в Южной Франции под названием Дофине.

Победа при Антоне принесла Вильяндрандо большой куш, в виде знатных пленных за которых он получил хороший выкуп. А местные власти Дофине в знак благодарности уступили ему сеньорию Пьюзиньяна. Расщедрился и дофин Карл VII, пожаловав титул королевского оруженосца.

Можно сказать, что 20 лет прошли не зря и Родриго стал славным военачальником - получил землю, титул, деньги. В общем, прошел славный путь благородного идальго. Чего же не хватает для полного счастья?

Родриго Вильяндрандо считал что не хватает еще больше денег и еще больше славы.

Родриго укоризненно смотрит на фотографа - мол, ты дальше фоткать будешь или присоединишься к нам? 1425 год. Родриго 47 лет.

За столько лет войны ему стало без разницы кого и где грабить, его личная армия стала слишком грозной силой что бы легко им разбрасываться в тяжелые времена - да и попробуй еще.

Родриго в классическом стиле наемных отрядов грабил земли арманьяков и даже больше чем просто локальный, классический грабеж…

В Лионе одно только известие о его приближении посеяло ужас. Вильяндрандо готов

был продать свой уход за 400 золотых экю.

Совет совещался стоит ли противостоять или отдать деньги. Родриго не стал ждать, а стал разорять соседние деревни и облагать данью.

Над городом нависла проблема продовольствия.

Тогда совет согласился ему выплатить сумму, но Родриго за промедление потребовал вдвое больше.

Совет обратился к городскому представителю короля - Имебру де Ла Гроле, бывшему соратнику Родриго, о совместном походе против вымогателя.

Но достаточного войска собрать не удалось и Имбер переговорами с Родриго добился его ухода за несколько большую от первоначальной сумму.

Что удивительно, Родриго, не порвал отношения с Леоном. Наоборот хранил там капитал. И Леон не порвал с ним отношения - ибо дорого. (Однажды я услышал отличную шутку о всем этом похождении Родриго в Леоне "...всем лежать это ограбление отдавайте что есть) уходя... а давайте я депозит открою, у вас какой процент?) 3.5 но консультанта личного мы вам не дадим)

Родриго долго еще кошмарил Южные провинции Франции. О нем говорили «Этот человек был так ужасен, что его имя в Гаскони (тысяча чертей) вошло в поговорку и желая сказать о ком-то, что он груб и жесток, его называли Родриго.»

Между тем скорость его передвижения поражала современников. В Испании говорили «Он подобен Родриго де Вильяндрандо – сегодня здесь, а завтра там.»

Вы думаете дофин Карл в обиде на Родриго? Да как бы нет.

В 1432 году он обращается к нему с просьбой оказать помощь крепости Ланьи, в течении полугода осаждаемому войсками регента Бедфорда. И Родриго обращает в бегство английскую армию.

После этого на нашего героя просто сыплются плюшки и ништяки. А что? Пацан нормальный.

Он становится сеньором в Дофине и Лимузене (кстати, население с ним знакомо), получает звание советника и камергера короля Франции (при дворе по сути братюня самого светлейшего). Женится даже на дочери графа Иоанна де Бурбона, пусть и не законной дочери графа.

На Родине заметили Героя - король Хуан II пожаловал графство Рибадео.

Ужасы войны и террора

Массовые убийства - привычное дело Столетней войны

Наёмник столетней войны

После Арраского мира в 1435 году наемников распустили. Ну как распустили...войны нет, жалования нет, а кушать хочется... навыков и желания работы в поле нет, калымить где то тоже не тянет, а просто отобрать все что нужно и даже просто взять все что нужно - желание есть и навыки тоже есть. По этой формуле, восточные и северо-восточные земли Франции начали разорять союзы всевозможных компаний наемников.

Родриго же, самостоятельно окучивал центральные земли и Аквитанию - стал ужасом городов и деревень.

Однажды горожане Тура (а это не далеко от Парижа) обратились к королеве с просьбой уговорить Родриго о милости к ним. Ему было направлено письмо от королевы с просьбой пощадить этот город.

Родриго согласился ответив «из почтения к королеве и даме дофина, а также из почтения к господину дофину, ни он, ни его отряд не появятся в тех краях.»

С возобновлением войны его услуги вновь понадобились. Выступая против английской армии Тальбота у Бордо, его постигла не удача в штурме и он разоряет верхний Лангедок, несмотря на то что король повелел Штатам этой провинции собирать налоги в его пользу.

В это время испанский король Хуан, бодается с феодальной коалицией и взывает Родриго о помощи.

Родриго откликается на зов, громит коалицию, получает титул маршала Кастилии и привилегию каждый год обедать наедине с королем в день Богоявления и получать его одежду, которую он одевает по этому случаю.

Наёмник столетней войны в тяжелый рабочий день

Родриго больше не ураганил ни где. Вспомнил о Боге и спасении души. Отписал двести тысяч мараведи церкви Милосердной Богоматери в Вальядо-лиде, где просил его похоронить.

Пять тысяч - для выкупа христиан у мавров. Незаконному сыну – двести тысяч. Законным детям - испанские и французские владения.

В 1448 году Родриго умер в возрасте 70 лет, оставив след и в Испании и во Франции. Его помнят и за подвиги на поле боя и за лютый террор.

Наёмники Родриго присели отдохнуть. Как будто говорят "Вот так и живем"

Родриго и его друг с самой первой картинки. 30 лет спустя...)

Как видно монополией на военную силу короли далеко не владели в феодальное время.

«Защитники Отечества» средневековья одной рукой защищали интересы власти государства, а другой – рушили порядок жизни населения: грабя, насилуя и убивая во имя денег. И король в трудные времена с этим почти ничего не мог поделать.

Рыцарская кавалерия

Это как минимум послужило одной из причин, по которой Карл VII создал свои профессиональные, регулярные и дорогие (для городов к которым они приписаны) войска – жандармов.

Кто-то бы сказал, что это грабеж, на что им можно было бы ответить – вы не знаете что такое грабеж!

Географическое расположение событий по карте

Автор: Владимир Баландюков.

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_251825

Живой список постов, разбитый по эпохам

Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.

При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы было понятно, на что перевод. Спасибо!

Подробный список пришедших нам донатов вот тут.

...Или вы всегда можете сказать "Будь как идальго Родриго, не имей сто рублей - а имей сто друзей")