творчество и внешность. Пугачёвой мне в принципе никогда не нравились, но она человек в целом оказалась неплохой, добрая она по факту

Лучше ей не петь, не двигаться типа "секси" и не плясать ИМХО, пусть отдыхает и путешествует ну я не знаю

Сначала Вася подумал, что Надежда уборку сделала в комнате к юбилею. Так прям чисто, что так никогда до этого не было. Потом резкость навёл - вещи в хате только мужские. Как-то сердце волнительно забилось и он открыл шкаф. Там уныло висели пустые вешалки и одинокий Васин пиджак. Выбежал на улицу, думал, может ещё не успели уехать. Успели. На работу не пошёл, сослался на острую сердечную недостаточность. Тот случай, когда не врал - так оно и было. С другой стороны, сюрприз обещала и он удался. Неделю отмечали это событие всем этажом. Некоторые забывали повод, спрашивали ещё раз и начинали плакать по новой, запивая горькие слёзы горькой.

Все глобальные решения в жизни человечества принимаются в понедельник и Василий решил не ломать сложившиеся веками традиции. Кодироваться - решил он. У Тамарки узнал, что по врачам ходить бесполезно, надо ехать к бабке на сто второй километр. После неё никто ещё ни разу код не подобрал. Вася выглянул в окно, глубоко подышал, глядишь и позавтракал. Погладил пиджак, брюки - так рукой, Надька то утюг тоже забрала. Надел. Ну на денди не тянет, но на сто второй километр нормально - решил Вася и пошёл на вокзал. Тамарка карту нарисовала понятную, так что со станции по лесу два километра, там направо по берегу озера и на месте.

Вот где снимали сказку про бабу Ягу - первое, что пришло Василию в голову. Взялся за старинное кольцо на двери и аккуратненько постучал. Минуты через две дверь зловеще скрипнула и открылась. Заходи, заходи, ждала тебя уже - сказала бабка голосом сильно прокуренного мужика. Садись вона на табуретку у стола и молчи - слазала старуха. Поставила на стол банку с дохлой мышью внутри, свечу, школьный мелок, кусок угля и бутылку с жидкостью желтого цвета. В принципе, уже на этом этапе кодирования Вася готов был поклясться чем угодно, что до конца своих дней не притронется к алкоголю. От одной мысли, что всё это придётся съесть и выпить, по лопаткам начинали быстро бегать холодные мурашки. Если мышь ещё туда-сюда, то жёлтая жидкость...

Вася сидел такой бледный, что отсвечивал в полутьме. Больше всего он боялся команды "Жри давай" и если был бы выбор "Жрать это" или "Умереть страшной смертью", Вася, однозначно, выбрал бы второе. Бабка провела черту по столу мелом с таким неприятным звуком, хуже чем пенопластом об стекло. Взяла кусок угля и перечеркнула им белую меловую линию. Так в этот момент хотелось, чтобы это был кошмарный сон, как вдруг, бабка разломила свечу пополам, глаза её налились кровью, она мышь из банки достала, засунула себе в рот и давай жевать, жёлтой жидкостью запила и как-то резко руки вперёд вытянула и в грудь как даст и звук такой в голове пи-пи-пи...

Господи, Вася, я тут уже вся извелась - хрипло-заплаканным голосом простонала Надя. "Подумаешь, грипп, ничего страшного. Что я не мужик, перетерплю!" - перетерпел, да?! Ты так страшно и правдоподобно бредил, что медсёстры сидели рядом, слушали и боялись пропустить самое интересное. Одна в обморок упала, когда про мышь было. Вася лежал на койке и вообще ничего не понимал. Где-то посередине руки сильно саднило. Туда, оказалось, была воткнута игла капельницы. Боже мой, как это всё невовремя Вася - причитала Надя. Завтра мебель привезут, расставлять всё надо будет. Мама прилетит, гости в пятницу соберутся, коллеги твои придут из института. Квартиру то новую надо обмыть. Последнее, что Вася услышал после этих слов - длинное пи-ии из какого-то рядом стоящего прибора.