Абель кивнул, сохраняя спокойствие:

— Говорите.

Молодой человек достал из кармана небольшую металлическую коробочку и протянул её Абелю.

— Здесь данные о новом проекте американской армии. Мы должны передать их нашим людям как можно скорее.

Абель взял коробку и спрятал её в кармане пиджака. Затем он бросил быстрый взгляд на часы.

— Нужно срочно доставить это в безопасное место. Есть ли какие-нибудь новости об операции «Перехват»?

Молодой человек нахмурился:

— Пока ничего конкретного. Но наши источники сообщают, что американцы планируют усилить слежку за нашими агентами. Будьте осторожны.

Абель молча кивнул и направился к выходу. Перед тем как покинуть галерею, он ещё раз осмотрелся. Всё выглядело спокойно, но внутри него нарастало ощущение тревоги. Что-то было не так…

Ловушка

Следующие несколько дней прошли в напряжённом ожидании. Абель тщательно проверял каждый свой шаг, избегая любых подозрительных контактов. Информация, которую он получил от связного, оказалась действительно ценной, и теперь его главной задачей было передать её своим кураторам в Москве.

Однако судьба распорядилась иначе. Однажды утром, возвращаясь домой после очередной встречи, Абель почувствовал, что за ним снова следят. Это было не просто подозрение — он видел, как два мужчины в тёмных костюмах следовали за ним на расстоянии нескольких кварталов.

«ФБР», — подумал Абель, ускоряя шаги. Он знал, что нужно действовать быстро и решительно. Необходимо было избавиться от преследователей и найти укрытие до того, как они смогут его схватить.

Он свернул на боковую улицу, надеясь запутать следы, но вскоре понял, что это бесполезно. Преследователи знали своё дело и продолжали идти за ним. Оставалось только одно — попытаться скрыться в людном месте, чтобы затеряться среди толпы.

Абель направился к Центральному вокзалу, надеясь воспользоваться толпой пассажиров, чтобы сбежать. Но когда он оказался на платформе, то увидел, что выходы заблокированы агентами ФБР. Они уже ждали его.

Сердце Абеля бешено колотилось. Он понимал, что попал в ловушку. Осторожно оглядевшись, он заметил узкий проход между вагонами поезда, который стоял на соседней платформе. Возможно, там был шанс спастись.

Абель бросился вперёд, пытаясь пробраться сквозь толпу. Но вдруг перед ним возник высокий мужчина в тёмных очках.

— Рудольф Иванович Абель, вы арестованы! — произнес он, показав значок ФБР.

Абель замер на месте. Сопротивление было бессмысленным. Он поднял руки вверх и позволил себя задержать.

Так закончилась одна из самых успешных шпионских операций Советского Союза в США. Но история на этом не заканчивалась. Впереди Абеля ждало множество испытаний, включая судебные процессы и долгие годы заключения. Однако даже в тюрьме он оставался верен своему долгу и продолжал бороться за свою страну.

Автор: Иштуганов Вадим

Источник: «Всем!ру» – wsem.ru, https://wsem.ru/publications/rasskaz_ten_za_granyu__31940/

11 июля 1903 года в английском городке Ньюкасл-апон-Тайн родился Вильям Генрихович Фишер, вошедший в историю разведки как Рудольф Иванович Абель. Родители новорожденного были революционерами, бежавшими на берега «Туманного Альбиона» от царской «Охранки».

Помимо изучения иностранных языков, музицирования и рисования отец занимался с детьми практической конспирацией. Фишер-старший учил сыновей обнаруживать слежку, использовал их как связников, поручал устраивать закладки.

В 15 лет Вильям названый в честь Шекспира устроился учеником чертежника на судоверфь, к этому возрасту он вполне серьезно освоил школу английских уличных драк.

В 1920 году Фишеры перебрались в Советскую Россию, не отказавшись от английского гражданства. Вильям прекрасно разговаривал на немецком и французском, а впитанный им на островах «ньюкасл инглиш», выдавал в нем коренного англичанина.

Сначала он служил переводчиком в «Главном управлении Рабоче-Крестьянского Красного Военно-Воздушного флота», затем в «Коминтерне», а в 1927 году по комсомольской путевке перешел на работу в «Иностранный отдел ОГПУ».

В 1931-1934 гг. Фишер под позывным «Франк» занимался разведывательной деятельностью в Норвегии.

С 1935 года Фишер с женой Еленой по своему реальному паспорту работал в Англии.

В 1938 году после предательства резидента Александра Орлова супругов успели отозвать в Москву.

31 декабря 1938 года Фишера по распоряжению Берии уволили из НКВД за утрату доверия. Вильям Генрихович устроился работать старшим инженером на 230-м московском авиазаводе.

После начала войны его по приказу Лаврентия Павловича вновь приняли в НКВД, поручив подготовку радистов для разведгрупп и партизанских отрядов.

В 1948 году его под видом американца литовского происхождения отправили на нелегальную работу в США. Приехав в страну как Эндрю Кайотис, он легализовался в Нью-Йорке под именем художника Эмиля Гольдфуса.

Фишер объединил две разрозненные разведывательные сети с агентами из США Мексики, Бразилии, Аргентины, и Канады.

Он принял и разместил рядом с ключевыми американскими портами советских профессионалов диверсантов, которые в случае начала «горячей войны» должны были застопорить работу янки по отправке/приемке грузов и выходу военных кораблей в поход.

В американском угаре «Охоты на ведьм» и показательной истории Аль Капоне, разведчик больше всего боялся сотрудников «Налогового управления США».

Москва отправила в помощь Фишеру первоклассного чекиста с серьезным послужным списком, но тот пропал без вести в Балтийском море, в ночь когда его лайнер потерпел кораблекрушение.

В 1952 году в помощь Вильяму Генриховичу прислали финна Рейно Хейханена, вместе с его супругой радисткой. Помощник относился к тому разряду людей, о которых говорят: «лучше бы вообще никого не присылали».

Мало того что Хейханен по-черному бухал, спускал на развлечения выделяемые на агентов деньги, бил в пьяном угаре жену, однажды он потерял микропленку с разведывательной информацией. Теперь больше американских налоговиков, Фишер боялся, что пьянчуга-скандалист подведет его под монастырь.

Используя резервный канал связи советский резидент неоднократно просил Москву отозвать Хейханена.

Вскоре жена раздолбая передала мужу шифровку с приказом «Центра» явиться для переподготовки в Москву.

На пересадке во французском аэропорте «Орли» Хейханена осенило, что Фишер рассказал «Центру» о его загулах, и на «Лубянке» его ждет неминуемый расстрел. Махнув для храбрости «Кальвадоса» сученыш приплелся на «Авеню Габриель» и нажал на дверной звонок американского посольства в Париже.

Поначалу янки хотели прогнать бухарика взашей, но информация, вываливаемая им как из автомата «невиданной щедрости» убедила штатовцев, что они имеют дело с реальным агентом советских спецслужб.

Правда когда пьянчугу отдали на потрошение агентам ЦРУ оказалось, что тот не знает имени резидента, адреса его проживания, любимых мест отдыха, рабочего и домашнего телефона. Дурнопахнущий мужчина с изрядно трясущимися руками говорил что резидент, получил недавно звание подполковника, в США он легализовался как фотограф, его студия находится в Нью-Йорке и он может указать ее предполагаемое месторасположение.

Помимо Фишера ублюдок сдал американцам еще двух советских агентов работавших под дипломатическим прикрытием в Канаде и завербованного чекистами сержанта-водителя Роя Родеса служившего в американском посольстве в Москве.

С фотороботом советского резидента фэбээровцы стали прочесывать один нью-йоркский боро за другим. Контрразведчикам повезло в Бруклине, именно там они нашли некоего Эмиля Гольдфуса владельца фотоателье. В ходе скрытого обыска спецы «дядюшки Гувера» обнаружили в квартире предполагаемого советского резидента радиопередатчик, цифровые шифры, мини-фотоаппараты, микропленки и закамуфлированные контейнеры под них.

Американцы взяли квартиру-студию под колпак. Наблюдая за домом с соседней улицы Фишер «вскрыл» наружное наблюдение. В первую ночь, он незамеченным пробрался к себе домой, и вынес портативный передатчик-приемник, шифры и пленки.

Во время второго визита Вильяму Генриховичу понадобилось на полминуты включить фонарик, этого хватило фэбээровцам для того чтобы его засечь. Его вели до отеля в котором он остановился, а на следующий день показали Хейханену, опознавшему в щуплом мужчине советского резидента.

Поводив три дня Фишера по городу и не зафиксировав никаких интересных для разработки встреч, 21 июня 1957 года американцы взяли разведчика у него в номере. Во время ареста он представился именем Абеля Рудольфа Ивановича, своего умершего товарища по московской радиошколе.

Когда американские СМИ запестрели заголовками об аресте советского резидента Рудольфа Абеля, на «Лубянке» приняли условный сигнал от Фишера: «Я арестован, на сделку с американцами не пойду». В тот же день на экстренном совещании 1-й председатель КГБ СССР Иван Александрович Серов приказал любой ценой вернуть Фишера на Родину.

Советская и уж тем более американская сторона не сомневались, что Абелю, как и похитителям атомной бомбы Юлиусу и Этель Розенбергам «светит» электрический стул.

Разведчику повезло что «справедливое американское правосудие» неосмотрительно назначило ему обязательного адвоката, бывшего генерального консула «Управления стратегических служб» Джеймса Донована.

Юрист от бога, Джеймс не сомневался, что при правильном подходе к делу американцы смогут в обмен на целехонького Абеля вытащить из «застенков» «Кей-Джи-Би» кого-то из своих парней.

Данован не был бы Донованом если бы чисто из спортивного интереса не попытался, склонить советского разведчика к предательству, но Вильям Генрихович ответил, что он не торгует Родиной и своим честным именем.

На этом безапелляционном отказе Донован и построил защиту Фишера. Пред судьями предстал разведчик вражеской державы, оказавшийся честным офицером, верно исполнявшим свой долг, и не изменивший присяге.

Со слов адвоката выходило, что Абель не только виртуозный музыкант, художник, фотограф, изобретатель и полиглот, но и просто порядочный человек. Соседи, клиенты, деловые партнеры все кто давал свидетельские показания подтверждали слова адвоката.

О предателе Хейханене никто не сказал и доброго слова, все как под копирку утверждали, что это крайне ограниченный, спившийся человек, лгун, мошенник и домашний тиран неоднократно избивавший жену.

Вильям Генрихович за весь процесс не проронил ни слова, усилия Донована и «золотое молчание» обвиняемого, вынудили суд назначить Абелю 32 года тюремного заключения.

Когда разведчика с этапом доставили в тюрьму, ее начальник предупредил сопровождавшего Абеля офицера, что советского «шпиона» могут забить насмерть патриотичное настроенные американские «зеки».

Словно в насмешку Вильяма Генриховича посадили в одну камеру с матерым итальянским мафиози и его «пристяжью». Едва дверь в камеру закрылась, как охранники заключили пари, насколько к утру успеет остыть бездыханное тело «комми». Каково же было их удивление когда открывая камеру в 6 утра они увидели сидящего на кровати с мафиози русского и отдраивающих зубными щетками помещение итальянцев.

После этого случая в тюрьме за советским разведчиком закрепилось уважительное прозвище «Русский полковник». Вильям Генрихович рисовал для заключенных пользующиеся бешеным спросом эскизы для татуировок с русским тюремным колоритом, учил их иностранным языкам и игре в шахматы.

В феврале 1961 года «Русский полковник» подарил начальнику тюрьмы недурственно написанный портрет Джона Кеннеди, только что избранного президентом США. По легенде картину передали американскому президенту, и он повесил ее в «Овальном кабинете».

10 февраля 1962 года на Глиникском мосту в Германии Вильяма Генриховича обменяли на сбитого над территорией СССР американского пилота Пауэрса.

После освобождения Фишер помогал готовить наших разведчиков и даже консультировал создателей «Мертвого сезона» (1968г.) - художественного фильма рассказывающего о его подвиге.

Предатель Рейно Хейханен в феврале 1964 года был устранен советскими спецслужбами на платном шоссе в Пенсильвании.

Адвокат Джеймс Донован скоропостижно скончался 19 января 1970 года (53 года), говорили, что сердечный приступ произошел с ним по приказу главы «ЦРУ» Ричарда Хелмса.

Так в США сотрудниками ФБР был задержан советский разведчик Рудольф Иванович Абель (настоящее имя Вильям Генрихович Фишер).

В годы войны Фишер, имевший опыт разведывательной работы, а также тягу и способности к радиотехнике, занимался подготовкой радистов, отправлявшихся на задания за линию фронта. После войны руководство решило направить его для нелегальной работы в США и сбора важной информации, касающейся разработок на атомных объектах.

Так в 1948 году в Нью-Йорке появился свободный художник, гражданин США, якобы прибывший с Запада Америки в поисках лучшей жизни. Начиная с 1948 до самого ареста в 1957 году Фишер (агент «Марк») был резидентом советской разведки в США. После подрыва американцами первых ядерных устройств в рамках Манхэттенского проекта было продолжено создание новых видов ядерного оружия,

и СССР включился в эту гонку, важным подспорьем в которой служили донесения советской резидентуры из США.

«Марк» был ключевой и центральной фигурой сети агентов, которые добывали и переправляли в СССР ядерные секреты США. Агентами-связниками для «Марка» были выделены супруги Коэн. Многие аспекты его деятельности не рассекречены по сей день, однако об эффективности работы «Марка» говорит тот факт, что за конкретные результаты он был награжден орденом Красного Знамени уже в 1949 году.

Для разгрузки «Марка», занятого большим количеством ответственных заданий, в 1952 году Центр направил ему на помощь агента Хейханена под оперативным псевдонимом «Вик».

«Вик» оказался морально и психологически неустойчивым, злоупотреблял спиртными напитками, тратил казенные деньги. Через четыре года было принято решение о его возвращении в Москву, — такая характеристика «Вика» приводится российской Службой внешней разведки.

— Однако «Вик» пошел на предательство, сообщил американским властям о своей работе в нелегальной разведке и выдал «Марка».

Однажды, напившись, «Вик» потерял полую монетку — никель, — внутри которой остался вложенный «Марком» микрофильм. Монетку подобрал мальчишка и отнес ее в ФБР. В Штатах этот эпизод вошел в историю под именем «полого никеля» — позднее мальчик, который подрос, свидетельствовал на процессе над Абелем.

После краткосрочного отъезда в Москву «Марк» вернулся в США и убедился в бесполезности своего агента, который к тому времени спился. «Марк» поставил перед Центром вопрос об отзыве «Вика», и после настойчивых требований Москвы тот выехал на родину. Однако, остановившись в Париже, он добровольно явился в посольство США, рассказал о своей принадлежности к советской резидентуре в США, попросил политического убежища и выдал «Марка».

»…Хейханен дал нам ключ к тайне. В одном лишь случае «Марк» поступил неосторожно и позволил раскрыть себя. Хейханену не хватило фотоматериалов, а они требовались срочно, и «Марк» привел его в Бруклин, где хранил эти материалы. Хейханен не мог вспомнить адреса кладовой, но он знал, что это здание расположено где-то рядом с Фултон и Кларк-стрит. ФБР наводнило этот район сотрудниками, и вскоре их поиски привели к дому №252 по Фултон-стрит, в котором на 5-м этаже располагалась студия Эмиля Р. Голдфуса», — рассказывал руководитель ФБР Гувер впоследствии.

«Мы знали, кто он, когда его брали», — рассказал журналистам комиссар Джозеф Свинг.

Назвавшись Абелем, именем своего покойного друга, гражданина СССР Рудольфа Абеля, Фишер через СМИ сообщил Центру о своем аресте.

В октябре 1957 года в Нью-Йорке начался громкий судебный процесс. Рудольфу Абелю грозила смертная казнь или пожизненное заключение. В ходе разбирательства разведчик категорически отрицал принадлежность к советской разведке, отказывался сотрудничать со спецслужбами, и через месяц был вынесен приговор: 30 лет тюрьмы.

Для разведчика возрастом 54 года это означало пожизненное заключение. Вначале его содержали в одиночной камере, затем перевели в федеральную исправительную тюрьму в Атланте. Дочь Абеля рассказывала про отца: «Он говорил, что ему очень нравится коллекционировать знания, глядишь, когда-нибудь пригодятся». И эти знания пригодились разведчику в тюрьме - он занимался решением математических задач, чертил, обучал сокамерника французскому языку, писал картины маслом.

«Мы видим очень смелого патриота, который служил своей стране, выполняя исключительно рискованные военные задания… Полковник был на редкость своеобразной личностью. Круг его интересов казался таким же беспредельным, как и его знания, — писал в своей книге адвокат Абеля Дж. Донован. — Он свободно говорил по-английски и прекрасно ориентировался в американских идиоматических выражениях, знал еще пять языков, имел специальность инженера-электрика, был знаком с химией и ядерной физикой, был музыкантом и художником, математиком и шифровальщиком. Как человека его просто нельзя не любить…»

Освобождение Абеля стало возможным благодаря другому еще более громкому событию времен «холодной войны», когда под Свердловском был сбит американский самолет-разведчик U-2. Этот инцидент повысил напряженность в отношениях СССР и США, так как стал прямым доказательством разведывательных полетов над советской территорией.

Задержанный летчик Фрэнсис Пауэрс был осужден судом на 10 лет за шпионаж.

«Вот это была новость! Моя реакция была вполне понятной. Мои надежды на скорое освобождение из тюрьмы — надежды, которые меня не покидали все время, — теперь обрели под собой реальную почву», — писал Абель в своих воспоминаниях.

Знаменитый обмен разведчиками состоялся 10 февраля 1962 года на мосту Глинике, через который проходила граница между Западным Берлином и ГДР.

«Представитель США Уилкинсон вынул из портфеля какой-то документ и передал мне. Быстро прочел — он свидетельствовал о моем освобождении и был подписан президентом Джоном Ф. Кеннеди! Я пожал руку Уилкинсону, попрощался с адвокатом Донованом и пошел к своим товарищам. Кончилась четырнадцатилетняя командировка!» — так описывал этот момент советский разведчик.

Как вспоминал Донован, в то время как с восточной стороны донеслись радостные крики и восклицания, к Пауэрсу подошел лишь один человек и сказал: «Ну что, поехали». Тот в ответ лишь кисло улыбнулся.

Документ об освобождении Абеля, подписанный Кеннеди, сегодня хранится в кабинете истории внешней разведки в штаб-квартире СВР в Ясенево.

После возвращения в СССР «Марк» вернулся к работе во внешней разведке и служил там до конца жизни, участвуя в подготовке разведчиков-нелегалов. История Рудольфа Абеля легла в основу не одной книги, сам он выступил консультантом и появился в прологе советского художественного фильма «Мертвый сезон», вышедшего на экраны в 1968 году. В 2015 году вышел американский исторический фильм «Шпионский мост», в котором Абеля сыграл Марк Райленс, а его адвоката Джеймса Донована — Том Хэнкс.

https://www.gazeta.ru

Ровно 55 лет назад, 10 февраля 1962 года, на мосту, разделяющем ФРГ и ГДР, состоялся обмен советского разведчика-нелегала Рудольфа Абеля (настоящее имя — Вильям Генрихович Фишер) на сбитого над СССР американского летчика Фрэнсиса Пауэрса. Абель мужественно вел себя в заключении: он не раскрыл противнику ни одного, даже мельчайшего эпизода своей работы, и его до сих пор помнят и уважают не только в нашей стране, но и в США.

Щит и меч легендарного разведчика

Вышедший в 2015 году фильм Стивена Спилберга "Шпионский мост", рассказавший о судьбе советского разведчика и его обмене, кинокритики признали одним из лучших в творчестве известного американского режиссера. Лента сделана в духе глубокого уважения к советскому разведчику. Абель, которого сыграл британский актер Марк Райлэнс, в фильме — волевая личность, а Пауэрс — трус.

В России полковника разведки тоже увековечили на пленке. Его сыграл Юрий Беляев в ленте 2010 года "Поединки: правительство США против Рудольфа Абеля", отчасти о его судьбе рассказывает культовая картина 60-х годов "Мертвый сезон" Саввы Кулиша, в начале которой с небольшим комментарием к зрителям с экрана обратился сам легендарный разведчик.

Он работал в качестве консультанта и над другим знаменитым советским шпионским фильмом — "Щит и меч" Владимира Басова, где главного героя, которого сыграл Станислав Любшин, звали Александр Белов (А. Белов — в честь Абеля). Кто же он, человек, которого знают и уважают по обе стороны Атлантического океана?

Художник, инженер или ученый

Вильям Генрихович Фишер был весьма талантливым и разносторонним человеком с феноменальной памятью и очень развитым чутьем, помогавшим находить правильное решение в самых неожиданных ситуациях.

С детства он, родившийся в небольшом английском городке Ньюкасл-апон-Тайн, говорил на нескольких языках, играл на разных музыкальных инструментах, прекрасно рисовал, чертил, разбирался в технике и интересовался естественными науками. Из него мог выйти прекрасный музыкант, инженер, ученый или художник, но сама судьба еще до рождения предопределила его будущую стезю.

Точнее, отец, Генрих Маттеус Фишер, германский подданный, который родился 9 апреля 1871 года в имении князя Куракина в Ярославской губернии, где его родитель трудился управляющим. В юности, после знакомства с революционером Глебом Кржижановским, Генрих всерьез заинтересовался марксизмом и стал активным участником созданного Владимиром Ульяновым "Союза борьбы за освобождение рабочего класса".

Назван в честь Шекспира

На Фишера вскоре обратила внимание охранка, после чего последовали арест и многолетняя ссылка — вначале на север Архангельской губернии, затем перевод в Саратовскую губернию. В этих условиях молодой революционер проявил себя незаурядным конспиратором. Постоянно меняя имена и адреса, он продолжал вести нелегальную борьбу.

В Саратове Генрих познакомился с юной единомышленницей, уроженкой данной губернии Любовью Васильевной Корнеевой, получившей три года за свою революционную деятельность. Вскоре они поженились и вместе покинули Россию в августе 1901 года, когда Фишера поставили перед выбором: немедленный арест и депортация в кандалах в Германию или добровольный отъезд из страны.

Молодая чета поселилась в Великобритании, где 11 июля 1903 года у них родился младший сын, который получил свое имя в честь Шекспира. Юный Вильям сдал экзамены в Лондонский университет, но учиться там ему не пришлось — отец решился возвращаться в Россию, где произошла революция. В 1920 году семья перебралась в РСФСР, получив советское гражданство и сохранив британское.

Лучший из лучших радистов

Вильям Фишер поступил во ВХУТЕМАС (Высшие художественно-технические мастерские), один из ведущих тогдашних художественных вузов страны, но в 1925 году был призван в армию и стал одним из лучших радистов Московского военного округа. Его первенство признавали и сослуживцы, среди которых были будущий участник первой советской дрейфующей станции "Северный полюс-1", известный полярник-радист Эрнст Кренкель и будущий народный артист СССР, худрук Малого театра Михаил Царёв.

После демобилизации Фишер, кажется, нашел свое призвание — он работал радиотехником в научно-исследовательском институте ВВС Красной армии (ныне государственный летно-испытательный центр Минобороны РФ имени Валерия Чкалова). В 1927 году женился на арфистке Елене Лебедевой, а через два года у них родилась дочь Эвелина.

Именно в это время на перспективного молодого человека с прекрасным знанием нескольких иностранных языков обратила внимание политическая разведка — ОГПУ. С 1927 года Вильям — сотрудник Иностранного отдела внешней разведки, где трудился вначале переводчиком, а затем радистом.

Увольнение из-за подозрений

В начале 30-х годов он попросил власти Британии выдать ему паспорт, поскольку-де рассорился со своим революционным отцом и желает с семьей вернуться в Англию. Британцы охотно выдали Фишеру документы, после чего разведчик несколько лет нелегально работал в Норвегии, Дании, Бельгии и Франции, где создал секретную радиосеть, передавая в Москву сообщения местных резидентур.

В 1938 году, спасаясь от масштабных репрессий в аппарате советской разведки, на Запад бежал резидент НКВД в республиканской Испании Александр Орлов.

После этого случая Вильям Фишер был отозван в СССР и в конце того же года уволен из органов в звании лейтенанта госбезопасности (соответствовало званию армейского капитана).

Такая перемена отношения к вполне успешному разведчику была продиктована только тем, что новый глава наркомата внутренних дел Лаврентий Берия откровенно не доверял сотрудникам, работавшим с ранее репрессированными "врагами народа" в НКВД. Фишеру еще очень повезло: многие из его коллег были расстреляны или посажены в тюрьму.

Дружба с Рудольфом Абелем

В строй Фишера вернула война с Германией. С сентября 1941 года он работал в центральном аппарате разведки на Лубянке. В должности начальника отдела связи принимал участие в обеспечении безопасности парада, проходившего 7 ноября 1941 года на Красной площади. Занимался подготовкой и переброской в нацистский тыл советской агентуры, руководил работой партизанских отрядов и участвовал в нескольких успешных радиоиграх против немецкой разведки.

Именно в этот период он сдружился с Рудольфом Ивановичем (Иоганновичем) Абелем. В отличие от Фишера, этот активный и жизнерадостный латыш пришел в разведку с флота, в котором воевал еще в гражданскую войну. Во время войны они вместе с семьями жили в одной квартире в центре Москвы.

Сближала их не только общая служба, но и общие черты биографии. Например, как и Фишер, в 1938 году Абель был уволен со службы. Его старшего брата Вольдемара обвинили в участии в латвийской националистической организации и расстреляли. Рудольф, так же как и Вильям, оказался востребован с началом Великой Отечественной, выполняя ответственные задания по организации диверсий в тылу немецких войск.

А в 1955 году Абель скоропостижно скончался, так и не узнав, что его лучшего друга направили на нелегальную работу в США. В разгаре была холодная война.

Требовались ядерные секреты врага. В этих условиях Вильям Фишер, который под видом литовского беженца сумел организовать в США две крупные агентурные сети, оказался для советских ученых бесценным человеком. За что был награжден орденом Красного знамени.

Провал и краски

Объем интересной информации был так велик, что со временем Фишеру понадобился еще один радист. Москва направила ему помощником майора Николая Иванова. Это была кадровая ошибка. Иванов, работавший под агентурным именем Рейно Хейханен, оказался выпивохой и любителем женщин. Когда же в 1957 году его решили отозвать обратно, он обратился к спецслужбам США.

Фишера успели предупредить о предательстве и начали готовить к бегству из страны через Мексику, но сам он опрометчиво решил вернуться в квартиру и уничтожить все свидетельства своей работы. Агенты ФБР арестовали его. Но даже в такой стрессовый момент Вильям Генрихович смог сохранить поразительное хладнокровие.

Он, продолжавший заниматься живописью и в США, попросил американских контрразведчиков стереть краску с палитры. После чего незаметно бросил в унитаз смятый клочок бумаги с шифротелеграммой и спустил воду. При задержании назвался Рудольфом Абелем, тем самым дав понять Центру, что он не предатель.

Под чужим именем

На следствии Фишер решительно отверг свою причастность к советской разведке, отказался от дачи показаний на суде и пресек все попытки сотрудников американских спецслужб работать на них. Они не добились от него ничего, даже настоящего имени.

Но показания Иванова и письма от любимых жены и дочери стали основанием для сурового приговора — более 30 лет тюрьмы. В заключении Фишер-Абель рисовал маслом картины и занимался решением математических задач. Предателя же через несколько лет после этого постигла кара — громадный грузовик врезался на ночном шоссе в автомашину, за рулем которой был Иванов.

Судьба разведчика начала меняться 1 мая 1960 года, когда в СССР был сбит пилот шпионского самолета U-2 Фрэнсис Пауэрс. Кроме того, только что избранный президентом Джон Кеннеди стремился ослабить напряженность между США и СССР.

В итоге было принято решение обменять таинственного советского разведчика сразу на трех человек. 10 февраля 1962 года на Глиникском мосту Фишер был передан советским спецслужбам в обмен на Пауэрса. Также были освобождены два американских студента, ранее арестованные по обвинению в шпионаже, — Фредерик Прайор и Марвин Макинен.

Источник: https://ria.ru/analytics/20170210/1487643859.html