Автор: Сергей Ефимов, Екатеринбург
Вершина Ахмади – Дониш 6664 м.
Перепад высот – 2300м.
Протяженность сложных участков 5 – 6 к.т. – 870 м.
Продолжительность – 5 ночевок на стене.
Состав команды: Сергей Ефимов, Михаил Самойлов, Алексей Лебедихин, Виктор Пушкарёв (Свердловск/Екатеринбург), Юрий Кудашкин, Фёдор Попов, Мамасалы Сабиров (Киргизия)
Выход на вершину 12 августа 1974 года
Сейчас, через многие годы, мне стало интересно, а как складывался у меня путь к той или иной горе, к выбору пути на вершину. Раньше, когда надо было ходить классифицированными маршрутами, чтобы получить необходимый опыт, а с ним и допуск к следующей категории трудности, выбор горы как то был не актуальным.
Все определялось тем, в какой альпинистский лагерь мы едем, и тем, какие маршруты там соответствуют нашей квалификации. В то время был интересен переход на новый уровень сложности.
Первая «двойка Б», первая «четверка», и первая «пятерка». А потом оказалось, что уже можно идти на маршруты любой сложности и на любую гору. Начался другой альпинизм. Мы стали взрослыми. Можно было уже выбирать и вершину, и путь к ней, который складывался каждый раз по-особому, находясь в цепи неслучайных событий моей альпинистской жизни.
Это состояние можно отнести к состоянию первой встречи, когда соединение взглядов всего на мгновение в суете обыденной жизни останавливает время, и ты понимаешь, что все, от этого уже не уйти, даже если начинает звучать сигнал тревоги, вой сирены – беги отсюда, потому что будет очень тяжело и больно, но все, что бы разум потом не говорил, ты уже обречен на встречу и дальнейшее развитие отношений.
Да, от этого уже не уйти. И сердце замирает, и тревожно, и страшно, и заманчиво, и интересно, и все… Там твоё будущее. Плохое ли, хорошее ли, тебе уже не выбирать, потому как это случилось. Все думы и мысли уже там.
Когда знакомство такого рода происходило у меня с девушками, разум сразу впадал в иллюзию собственных ожиданий. В дальнейшем это оборачивалось неизменным крушением придуманного образа. Ведь как сказал один колдун «человек не может соответствовать твоим ожиданиям» Я бы сказал еще жестче: человек должен разрушить твои ожидания. Это делается опять же «для твоего блага».
Раз ты пришел в эту реальность, так живи ей, а не придумывай новую.
С девушками у меня не получалось без иллюзий, а вот с горами знакомство шло в более правильном русле. Просто меня не научили, как надо знакомиться с девушками, а как подходить к выбору маршрута, меня обучали.
Я всему верил и сейчас думаю, правильно делал, что так поступал.
Прежде чем соприкоснуться с горой, узнай о ней всё, что можно.
Если есть описание маршрута, изучи его. Если найдешь людей, которые его ходили, поговори с ними. Если никто не ходил тем путем, что ты увидел, узнай, а почему этот путь никто не попробовал. Изучи все возможные фотографии и лучше с разных сторон, изучи характер будущего маршрута.
Если это скальная стена, то посиди под ней, посмотри, когда она освещается солнцем и когда солнце с нее уходит. Обычно в это время усиливается камнепад.
Изучи рельеф при разном освещении.
Наметь характерные участки рельефа по ходу выбранного маршрута. На иной стене можно и заблудиться.
Постарайся определить реальные расстояния между выбранными участками, потому что вид снизу дает искаженное представление о расстояниях нижней и верхней части маршрута.
Наметь места отдыха или места ночевок, старайся в дальнейшем двигаться согласно намеченному пути.
Ох, если бы меня так же научили подходить к знакомству с девушкой, прежде чем к ней прикоснуться, я бы мог избежать многих разочарований, но с другой стороны, как было приятно в начале встречи находиться в наваждении собственного разума.
Ахмади Дониш - великий азиатский деятель 19 века. Его именем был назван пик на центральном Памире. Изначально эта гора была обозначена как пик Ворошилова, но пришло другое время и ее переименовали.
Первый раз я обратил внимание на юго-западную стену этого пика в 1972 году, когда мы очутились в верховьях ледника Бивачного с целью совершения восхождения на пик Коммунизма.
Помню, я удивился, что на фоне заснеженных вершин выделяется мощная скальная громада почти без снега. Еще более удивился, когда оказалось, что никто даже не делал попытки восхождения на вершину с этой стороны. Это было странно.
Стоит такая двухкилометровая скальная стена, очень крутая и массивная, и никто по ней не проложил маршрут. Почему?
По возвращению из экспедиции я стал собирать сведения по этой вершине. Единственное упоминание о юго-западной стене пика Ахмади Дониша я нашел в записках одного из участников команды Виталия Абалакова, которая прошла восточный гребень в 1959 году, и видела эту стену в профиль.
Там говорилось о ее большой протяженности и о том, что прохождение этой стены вряд ли возможно.
Стало очень интересно.
В 1973 году я нежданно-негаданно снова оказался в том районе.
Меня продолжали привлекать скальные стенные маршруты. Специализацией нашей, уже сложившийся команды, были скалы. Вернее скальные стены, а еще вернее не пройденные скальные стены.
Я выискивал информацию о них, где только было возможно.
Карты, фотографии, отчеты восходителей.
В тот сезон наша команда Свердловского облспорткомитета, именно под этим флагом мы нашли приют как спортсмены, выехала на Юго-Западный Памир и прошла скальную стену на пик Маяковского.
А осенью мы с Сашей Михайловым вылетели на Центральный Памир для участия в сборах Спорткомитета страны. Почему именно мы с Сашей были туда приглашены, я не помню.
Состав сбора был разный и по возрасту и по опыту. Мы были самыми молодыми среди именитых высотников Советского Союза. Интересно было воочию знакомиться с легендами нашего альпинизма.
В начале сентября вертолет забросил всех участников на ледник Бивачный под пиком Коммунизма.
В этот раз я уже все время поглядывал на стену. Подойти ближе не было возможности, а издалека рельеф был не понятен. Стена выглядела плоской. Вот тогда-то мне пришла идея сделать фото-модель горы.
Идея была такова. Мы видим объем предмета, потому что наши глаза разнесены на 9-10 сантиметров.
Каждый глаз воспринимает свое изображение.
Два глаза создают объемное изображение. А что если базу стерео снимков разнести на 10 метров, то можно получить объемное изображение в стереоскопе как бы уменьшенное в 100 раз.
Тогда на полученной фотомодели рельеф уже будет объемный.
Я нашел место, откуда стена хорошо просматривалась и сделал два стерео снимка на слайды с точек, разнесенных на 10 метров.
Дома, когда я вставил оба слайда в стереоскоп, я увидел симпатичную модельку горы, как бы уменьшенную в 100 раз, на которой был ясно виден рельеф. И даже просматривалось несколько вариантов прохождения этой стены.
Оставалось найти способ забросить под стену всю команду, которая уже тоже загорелась идеей восхождения по этой стене. Оч-чень симпатичная получилась моделька :)
Опыта прохождения стенных маршрутов такой протяженности, да еще на высоте более 6000 метров, у нас тогда не было, но свой стиль уже появился.
Его можно охарактеризовать так: стараться не тратить лишнее время на все, что не относится к продвижению вверх и максимально использовать для лазания весь световой день.
Важным моментом лазания для меня было исключение потерь времени на ненужные действия, а не увеличение скорости работы рук и ног, а это можно было отрабатывать и дома на скалах.
Участие в соревнованиях «домбайских связок» помогало выявить такие временные потери при работе с веревкой, с карабинами, с петлями и другим снаряжением.
Включенный секундомер давал возможность отследить задержки времени от нечеткой связи между участниками или от неправильного взаимодействия в связке.
Вывод: секунды, проигранные на этом в соревнованиях, отодвигали участников от первого места, на восхождении такое выливается в потерянные часы, а при многодневных восхождениях в дни.
Лишние дни, это лишний вес питания и горючего, а лишний вес — это замедление скорости перемещения группы, к тому же со временем накапливается усталость, и все это как снежный ком.
В процессе тренировок выявилось, что спешка вредит быстрому перемещению. Первоидущему требуется одновременно контролировать много своих действий. Намечать путь движения, следить за правильностью каждого шага, контролировать прочность нагружаемого выступа, выбирать оптимальное положением точек страховки, которое обеспечивает свободу выбора веревки от страхующего, следить за правильным положением карабинов при защелкивании их на точках страховки, следить, чтобы свобода веревки позволила сделать следующий шаг, при этом надо слышать команды страхующего и обязательно отвечать на них, чтобы тот был уверен, что лезущий его понял. И если есть спешка, то есть, когда человек сначала делает, а потом только успевает подумать, то остановки из-за ошибок неизбежны. И только когда скалолаз в движении может сначала осознавать и намечать свое действие, а потом его производить все идет легко, гладко и непрерывно. В этом случае со стороны может показаться, что человек лезет очень неторопливо. Но расстояние, пройденное им, быстро увеличивается. Это хорошо видно, когда за альпинистами можно наблюдать в бинокль.
Итак, объект был выбран. Место действия определено.
Что отличало то прошлое время от настоящего, так это то, что не надо было думать о том, где достать деньги на новую экспедицию.
Дело в том, что в те советские времена денег достать было просто неоткуда. Все способы доставания денег в сумме больше чем зарплата, являлись недопустимыми, а значит тема денег, для проведения экспедиции, как-то вообще не беспокоила.
Система обкомов и горкомов партии, профсоюзов, спорткомитетов позволяла находить пути для реализации наших планов.
Спорт поддерживался государством. Вернее, идея здорового образа жизни была очень поощряема государством, как всякая абстрактная идея, которая могла восприниматься глобальной в умах народа.
Кроме того всегда были святые даты, для обозначения которых ни один партийный босс не смел возразить. Под них надо было подвести идею. Например, проведение альпиниады на Эльбрус в честь юбилея Вождя или поднятие флага на той или иной вершине в честь дня рождения Комсомола или Государства.
Стоило только полистать толстый отрывной календарь, и там на каждый год и месяц можно было найти событие, подходящее для оформления идеи.
В Советском государстве существовала жесткая единая партийная система с ее иерархией и понятиями. И если любое начинание было одобрено на достаточно высоком уровни власти, то оно, это начинание, не могло не поддерживаться на всей территории Советского Союза. Поэтому у нас была задача не достать деньги, а получить бумагу на бланке за подписью какого либо партийного босса, а дальше все получалось само собой.
Механизм, например, мог быть такой: приезжаешь в другую республику и первым делом идешь в местный комитет партии. Затем идет встреча с секретарем, лучше на самом верхнем уровне, вручение верительных грамот, и там озвучиваешь свои пожелания в области транспорта, размещения, питания.
Включается идеологическая машина, спускаются телефонные звонки исполнителям, и вот экспедиция в честь той или иной партийной идеи, продолжает движение практически бесплатно, ко всеобщему удовольствию. Даже исполнители остаются не в накладе.
Один шофер в Таджикистане раскрыл мне секрет его бескорыстной помощи нашей экспедиции. Я ехал с ним по долгой памирской дороге в кабине его грузовика, который вез наше снаряжение и участников. Плата за доставку была какой-то символической. По этому поводу он заметил: - «Я сегодня окажу услугу моему шефу, который не может отказать секретарю горкома, а тот мне даст потом хорошо заработать».
Началась подготовка к восхождению на пик Ахмади Дониша по никем не пройденной юго-западной стене.
Пытаюсь сейчас вспомнить, какая мотивация управляла мной в выборе этой стены и вершины. Получается, что ничто иное как желание заявить о себе в альпинистском мире, как о команде, для которой мнение авторитетов — не аргумент.
Желание попробовать себя в организации непосильной задачи и понять уровень нашей команды на фоне имеющихся достижений лидеров того времени. Сравнить себя в то время можно было, например, при участии в чемпионате СССР.
И все-таки сейчас понимаю, что определяющим в интересе к юго-западной стене для меня было не получение золотых медалей, не место в чемпионате, а совершение того, что почему-то никто не сделал и не пытался сделать.
Определяющим было желание «распечатать» не тронутую никем гигантскую двухкилометровую стену.
Сознание того, что там никто не лазил, что никто не мог сказать, можно ли там пролезть, сколько потребуется на это дней, есть ли места для организации безопасных ночевок, все это как то возбуждало на действие.
В общем, сработала мотивация первооткрывателя.
Кто к ней прикоснулся, тот может понять.
Очень притягательная штука.
Сама задача пролезания по стене изначально не очень напрягала.
У нас уже был опыт работы на коротких скальных стенах на высотах в шесть тысяч метров.
В команде было несколько человек, которые могли одинаково работать первоидущими на участках высшей категории трудности. Значит была возможность смены лидера, значит можно было работать много дней без психологического перенапряжения, а что это такое мне впоследствии пришлось почувствовать при работе на Ярыдаге. Опустошающее состояние апатии и безразличия ко всему. Ну, об этом я расскажу отдельно.
В нашем случае масштаб стены и неизвестность пути манили.
Как я упомянул, если сначала, при выборе вершины, мотивацией были мои амбиции, как руководителя команды и притяжение неизвестности, то после, когда наша группа пробралась через ледопад и очутилась в снежном цирке под юго-западной стеной, об амбициях пришлось забыть. Их не стало. Я встретился со Стеной.
Двухкилометровая громада придавила меня. Она заняла все пространство не только перед моими глазами, но и внутри меня.
Не знаю, что чувствовали другие участники, а я был не в состоянии общаться с ней. Я не мог смотреть на нее, я отвернулся и сел около нашей палатки спиной к стене.
Чувство, ранее мне неведанное, заполнило меня. Это был не страх.
Это была несоизмеримость моего Я и Стены. Меня не стало. Я куда-то делся, она осталась.
Надо было что-то делать. Я не знал что. Я просто отвернулся. Сидел спиной и ждал. А чего ждал, я не знал. Все мои бывшие амбиции превратились в песчинки и куда-то улетели. Сидел так и уговаривал себя потихоньку, мол, ничего, привыкну со временем. Вот так сидел и скулил про себя как щенок.
Весь день, ночь и следующий день происходило знакомство с горой. Мы передвигались по леднику, наблюдали стену с разных сторон, просматривали в бинокль ее рельеф, обсуждали возможные варианты путей подъема и мест ночевок. Началась обычная работа по знакомству со стеной.
Вспоминая ту ситуацию и наблюдая ее из сегодняшнего настоящего, я понял, что со мной происходило в те дни. Я отделял себя от мира, стремился к независимости от него и рассматривал отдельно гору, себя самого и свои желания по отношению к ней.
Несовместимость масштабов разрушила мою иллюзию, заставила меня пересмотреть мое отношение к горе.
Когда я перестал отделять себя от горы, отношения стали выстраиваться. Гора стала составной частью моего существования.
Каким-то образом стало очевидно, что моя дальнейшая жизнь может продолжаться только после спуска с её вершины.
Начался диалог с горой. Желание узнать ее, ее повадки, ее характер привели к составлению рабочего плана восхождения.
Разведка была закончена и через несколько дней мы снова вернулись в этот цирк. Я был уже другим. Мы вышли на восхождение.
Наша команда была многочисленная и собранная по частям. Леша Лебедихин, Миша Самойлин и я из Свердловска, Юра Кудашкин, Федя Попов, Мамасалы Сабиров из Киргизии
На ледник Бивачный нас забросил вертолет. После работы на Токтогульской ГЭС наш специальный строительный отряд альпинистов-скалолазов приступил к осуществлению спортивных альпинистских планов.
Команда Валентина Божукова собралась на Южную стену пика России. В это команду вошел и наш Женя Виноградский, а мы вышли на наш маршрут. В этом году использовать флаг политических идей не пришлось. В договор о работе на Токтогульской ГЭС был включен пункт о заброске отряда на ледник Бивачный.
Маршрут мы прошли в соответствии с намеченным планом.
Пятая ночевка была на гребне в одном часе ходьбы до вершины. Поставили палатку и сходили на вершину. Это было очень приятно. После постоянного напряженного лазания в течение пяти дней, не торопясь, прогуляться по снежному гребню и постоять несколько минут там, в конце подъема, затем вернуться к палатке уже совсем в другом состоянии.
С чемпионата страны нас сняли, обвинив в каком то формальном нарушении. Объяснять, что мы ничего не нарушали, было бесполезно. Видимо наверху решили, что золотые медали нам отдавать рано.
На следующий сезон эту юго-западную стену прошли еще две команды и получили золотые и бронзовые медали.
Сожаления о проигрыше в соревнованиях не осталось, а чувство, что мы были первыми, принесло удовлетворение, а сейчас и это смотрится по другому, как веселая игра в «казаки-разбойники».
Об авторе
Сергей Ефимов:
Более 30 восхождений высших к.тр.
Снежный барс — 1987
Все семитысячники Союза
Шестикратный чемпион Союза: 1979, 1980, 1983, 1985 гг. – в техническом классе, 1981 – в скальном классе, 1982 – в высотном классе. Призер чемпионатов 1972 и 1977. Вошел в первую пятерку лучших альпинистов 1988.
Знаковые восхождения:
1969 – пик Революции по восточному контрфорсу
1972 – пик ОГПУ по СЗ ст. 6 к.тр., бронзовая медаль в первенстве СССР в высотно-техническом классе
1974 – пик Ахмади Дониша, 6645м, по ЮЗ ст., 6б к.тр.
1977 – Мак-Кинли, Аляска
пик Россия по центру западной стены
1979 - Замин Карор, 1-я западная вершина, 4303м. Первая золотая медаль на чемпионате СССР
1980 – пик Гаумыш, 5200м, по центру северной стены, 6А, вторая золотая медаль на чемпионате СССР
1981 – Ерыдаг, 1-я зап. вершина по «зеркалу», 3985м, 6А. Третье золото
1982 – пик Энгельса, 6510м, по северной стене, 6А к.тр. Четвёртая золотая медаль
Эверест, 8848м, в составе первой советской гималайской экспедиции первопроход по юго-восточной стене. ЗМС и МСМК, орден Трудового Красного Знамени
1983 – пик А. Блока, 5239м, ущелье Ляйляк, по центральному бастиону северной стены, 6а к.тр. Пятая золотая медаль чемпионата СССР
1984 - пик Победы через Западную вершину
1985 - пик Свободной Кореи, 4740м, очный чемпионат СССР, шестая золотая медаль
1989 – тренер второй гималайской экспедиции. 3 мая Ефимов, Черный и шерпа Анг Бабу совершили восхождение на Главную вершину массива Канченджанги, 8586 м. Орден Знак Почета
1991 - руководитель первой советской экспедицией на Чо-Ойю. На вершину по непройденному восточному гребню поднялись пять человек: Богомолов, Виноградский, Першин, Плотников, Яковенко
1993 - руководитель российско-британской экспедиции на Дхаулагири, 8167м, по непройденному маршруту — центру северной стены в альпийском стиле и все без кислорода: Рик Аллен (англичанин), Богомолов, Ефимов, Лебедихин, Плотников, Седусов.
1995 - руководитель экспедиции на Барунцзе, 7129м, первопроход по центру западной стены. Первая российская номинация на Piolet d’Or
1997 - руководитель экспедиции на Макалу, 8463м, первопроход западной стены.
Первый российский Piolet d’Or
Тренер сборной команды СССР, после распада СССР – старший тренер сборной команды свердловской области. 1987 – Заслуженный тренер РСФСР. 1989 – Заслуженный тренер СССР.
Другие материалы Сергея, опубликованные на Пикабу:
Первопроход по центру северной стены Дхаулагири. Авантюрная экспедиция 1993
Барунтзе 1995
Материал публикуется на Пикабу с разрешения автора и редакции сайта Mountain.RU
